Будь моим смыслом

Trøllabundin eri eg eri eg Я заворожена Galdramaður festi meg festi meg Чародеем очарована, очарована Trøllabundin djúpt í míni sál í míni sál Зачарование в моей душе, в моей душе Í hjartanum logar brennandi bál brennandi bál Пылает в душе горячий огонь, горячий огонь Trøllabundin - Eivør

      — Пойдем, — Локи протянул руку своей нареченной, когда они вышли из покоев в коридор. Прошло уже несколько дней, по прошествие которых Сигюн полностью поправилась и пришла в себя. Наступил тот момент, когда ванахеймской принцессе следовало знакомиться с внутренностями асгардского двора, не будет же она всю свою жизнь сидеть в четырех стенах в обществе Лафейсона.       — Не думала, что когда-нибудь вновь окунусь во всю эту дворцовую суету, — тяжело вздохнула девушка и положила ладонь на согнутую в локте руку бога обмана. Они шли по тихим и почти пустым коридорам, то и дело привлекая внимание к своим персонам мимо проходящих придворных. — И часто тебя награждали столь красноречивыми взглядами?       — Настолько часто, что я уже привык, — усмехнулся мужчина, повернув голову к своей нареченной. Она была привычно спокойна, каковой показывала себя на публике. — У них новое развлечение. Наблюдают за крайне противоречивой венценосной парой, которая еще неделю назад была заточена в темницу. Дай им позабавиться в стенах дворца, где обычно ничего не происходит.       — Пусть пригласят шута, если им скучно, — резко отозвалась Сигюн, чем только позабавила Локи. Богиня мороза явно не была одной из тех особ, которые стремились привлечь внимание окружающих. Она скорее причислялась к тем людям, что хранили уют и покой вокруг себя.       Девушка молча наблюдала за тем, что происходило вокруг. Подмечала самые малейшие детали, которые раньше, в ее жизни до заключения, не вызывали у нее ровным счетом никаких эмоций. Только вот сейчас она была совершенно другим человеком.       Сигюн обратила внимание на то, как с подозрением посмотрел на них с Локи один из придворных советников. И даже его короткий поклон выглядел со стороны так, будто мужчина делал его через силу. Никакого уважения, лишь мнимое показушничество. Дело ради дела. Но лучше уж пусть на их пути будут встречаться такие асгардцы, нежели те, что смотрели то на нее, то на принца Асгарда с хитрым блеском в глазах. Такие взгляды были куда более ощутимыми и прилипчивыми, будто измазал руки в сладком киселе, а потом на них налепился весь мусор.       — Я уже и забыла, насколько во дворцах царит бал лицемеров, — недовольно причмокнула девушка, обращаясь к Локи. — Или же я была слишком наивна и глупа, что раньше не замечала этого.       — За последние триста лет многое изменилось, — хмыкнул Лафейсон. — И ты не исключение. Вероятно, до того, как тебя посадили под замок, ты даже не задумывалась о том, что творится в темницах, о чем думают все окружающие. Просто жила и радовалась всяким девичьим мелочам.       — Я крала у Фрейра его меч, седлала коня и убегала подальше от двора, — честно призналась девушка, чем, кажется, шокировала Локи. Нет, он предполагал, что его нареченная не из простых, но уж точно не подозревал, что в юности она была не так прилежна, как все девушки в ее возрасте. — Фрейя частенько потом устраивала мне лекции насчет неподобающего поведения для девушки.       — Фрейя оказывается всегда была занудой, — засмеялся мужчина. Очередные пронзительные взгляды уже начинали нервировать принцессу, и она даже не скрывала этого, когда уперлась льдистым взглядом в пару чьих-то фрейлин. Девушки на мгновение стушевались и присели в поклоне, но уже в следующий миг смотрели на Локи со слабыми улыбками.       На счастье самого бога обмана, он смотрел не на них, а на то, как быстро и столь незаметно менялось выражение лица его нареченной. Льдисто-голубые глаза заискрились, переливаясь морозными искорками.       — Ваше Высочество, — кажется, приветствие асгардского принца было куда более искренним, чем их приветствие самой Сигюн. Девушки трепетали в обществе бога коварства и, по правде говоря, не знали, куда деть глаза. С одной стороны, до жути хотелось взглянуть ему в лицо, вновь вспомнить черты точенных скул, линию губ и озорство зеленых глаз. Но сейчас Лафейсон был не один, из-за чего столь прямые взгляды могли расцениваться как неуважение к принцу. — Мы можем чем-то Вам помочь? — фрейлины все еще стояли перед венценосной парой, смиренно сложив руки перед собой.       Кажется, у Сигюн задергался глаз, и, возможно, она слишком сильно сжала руку Локи.       — Что? — бог обмана, лишь заметив ледяную ярость в голубых глазах Сигюн, наконец решил обратить свое внимание на говоривших с ним девушек. И только взглянув в смутно знакомые лица, Лафейсон мысленно выругался. В этих коридорах можно было встретить кого угодно, вплоть до Тора и его компании, но, нет, они столкнулись со служанками, с которыми Локи по неосторожности своей и крайней горячности провел пару-тройку ночей.       — Вам что-нибудь нужно? — повторили вопрос девушки уже не так уверенно. С каждой секундой их смелость таяла на глазах. И это не так уж и удивительно, когда богиня мороза вот уже несколько минут сверлила их крайне красноречивым и ледяным взглядом.       — Тебе что-нибудь нужно? — Локи обращался напрямую к Сигюн, будто бы специально демонстрировал то, что отныне в его жизни была одна-единственная женщина, с которой он был готов делить не только постель, но и всю свою жизнь, чем она отличалась от тех особ, которые стояли перед парой. — Кажется, ты говорила, что твои покои слишком неживые.       — Парочки цветов там и впрямь не хватает, — кивнула принцесса, принимая игру Лафейсона. Да, девушку раздражало прошлое ее нареченного, добела раскаляло злость на его разгульный образ жизни. Но стоило дать ему шанс на то, чтобы доказать свою верность.       — Там бы неплохо смотрелись деревья лимона, возле выхода на балкон, — кивнул головой бог обмана. Каждым своим словом, каждым взглядом он прямо говорил служанкам о том, что они ничего для него не значили в отличие от Сигюн. — Думаю, вы все поняли, — мужчина неопределенно махнул рукой, после чего демонстративно обошел девушек, все еще ведя нареченную следом за собой.       — Прелестно, — фыркнула Сигюн. — Думаю, они были бы не против, если бы ты проследил за выполнением своего приказа, — колко подметила принцесса и попыталась побольнее ущипнуть нареченного за бок. Это не возымело абсолютно никакого результата, кроме широкой плутовской улыбки, которая расцвела на губах бога обмана. — Пожалуй, я пойду прогуляюсь во внутреннем дворике, — с этими словами ванахеймская принцесса убрала руку от Локи и бодрой походкой направилась прямиком на улицу. По крайней мере, она надеялась на то, что этими коридорами она выйдет наружу.       Внутри дворца было практически нечем дышать, что сводило Сигюн с ума. Золоченные стены, массивные колонны, роскошные картины, висящие на стенах. Все это выглядело настолько помпезно, что богиню начинало мутить. И ее никак не отпускали мысли о всех тех девушках, которые, судя по всему, успели побывать в покоях асгардского принц. Да, это было глупо, но внутри сидел мерзкий зеленый змей, который душил любую логику и здравый смысл.       — Ты же не думала, что я вот так просто тебя оставлю в покое? — девушка ожидала, что Локи последует за ней и даже, вообще-то, ждала этого.       — У тебя такой странный вкус на девушек, — усмехнулась Сигюн и зацепилась за руку нареченного, как еще несколькими минутами ранее. Ей было удобно и отчего-то хотелось всегда прикасаться к этому мужчине. Безумно хотелось показать всем окружающим, что теперь рядом с принцем Асгарда была она. — Неброские, красавицами не назвать, — продолжила издеваться принцесса, при этом косо поглядывая на нареченного. Девушка забавлялась, о чем говорила ее широкая улыбка и радостно сверкающие голубые глаза.       — Ожидала чего-то другого?       — Думала, что будет больше достойных «соперниц», — усмехнулась Сигюн и так невинно пожала плечами, будто они с Локи сейчас обсуждали нечто до банального скучное. — Помнится, когда Фрейр женился на Герд, его многочисленные любовницы пытались ее отравить, — по крайней мере, богиня мороза слышала об этом, сидя в темнице. Слухами полнился Ванахейм, когда принц решил остепениться. Кто-то говорил, что Герд пережила несколько неумелых покушений, кто-то, что она сама, устав от угроз со стороны поклонниц Фрейра, чуть не покончила жизнь самоубийством.       — Считаешь, что кто-то посмеет навредить тебе? — Локи нахмурился, ведь и сам начал задумываться о том, что женская ревность и месть бывает очень страшна. Однако точно также мужчина понимал и то, что Сигюн не потерпит постоянную слежку за ней, если сам Лафейсон решит приглядывать за нареченной.       — Женщины похожи порой на кобылиц, — спокойно отозвалась принцесса. Они вдвоем покидали стены дворца, выходя в раскидистый двор. В его центре возвышался фонтан, что дарил прохладу в жаркий летний день. Ко всему прочему, возле воды то и дело можно было увидеть ярких изумрудных стрекоз или небольших птичек, что задорно чирикали, — которые из года в год пытались отвоевать более высокое положение в табуне. Среди лошадей царит матриархат, поэтому иногда главной кобыле кидают вызов более молодые и амбициозные.       — Странное сравнение, — засмеялся Лафейсон, однако, в общем и целом, был согласен с нареченной. Поведение женщины было сложно предугадать. И если одна смирилась бы и спокойно ушла бы в тень, лишь заприметив более сильного «врага», то другая могла ощетиниться и дать отпор. И в центре всего этого вновь была Сигюн. — Не много ли ты думаешь о ненужных вещах? Они всего лишь служанки.       — Возможно, — пожала плечами девушка, но глубоко задумалась. Слишком уж хорошо Сигюн помнила ту придворную даму, что сидела рядом с ней во время оглашения приговора Локи. И если фрейлины и впрямь не представляли угрозы, то та самая особа могла что-то натворить, если, конечно, она возлагала большие ожидания на их с Локи отношения.       На мгновение принцесса Ванахейма вновь ощутила на себе тяжелые взгляды. Обернулась. За углом, который они с Локи уже миновали, так отчаянно нелепо прятались уже знакомые служанки. И пусть сама девушка этого не слышала, но фрейлины перешептывались, совершенно не веря в истинность связи между Локи и Сигюн. Им было не выгодно верить в нечто подобное, ведь это бы значило, что младший принц становился для них запретным плодом. А запретный плод, как известно, сладок.       — Любопытные, — хмыкнул бог обмана, проследив за взглядом нареченной. Ему и самому уже начинала не нравится вся эта бессмысленная слежка. Девушки потеряли любой стыд. Ко всему прочему, Локи и вовсе не мог сказать, что шибко помнил эту парочку. Что-то точно было, но оно было подернуто пеленой асгардского вина. Отчего-то всплывало в голове даже смутное воспоминание, что фрейлины были так себе во всех смыслах и проявлениях, они просто попались под руку пьяного бога.       — Надоедливые, — вторила Сигюн, а ее цепкий взгляд не отпускал. Она все еще прекрасно видела, как девушки прижались к стене. Либо они были слишком глупы, либо неосмотрительны, но подол платья одной из особ виднелся из-за угла. У ванахеймской принцессы уже откровенно дергался глаз, а челюсть сводило от того, как сильно она ее сжимала. — Считают, что ты прикрываешься мной, чтобы не угодить под гнев Одина, — всерьез задумавшись, догадалась богиня мороза.       — Это было бы в моем стиле, — хитро улыбнулся Лафейсон, после чего притянул Сигюн к себе за талию. Сердце в этот момент гулко затрепыхалось в груди принцессы. — Спасать свою жизнь, обманом влюбив младшую принцессу Ванахейма в себя. Не считаешь это хорошим планом?       — А ты разве влюбил в себя младшую принцессу? — богиня саркастически вздернула бровь, при этом не отрывая взгляда от ядовито-зеленых глаз. — Что-то я не заметила этого, — ненароком она убрала угольно-черную прядь волос, которая лезла в глаза Локи. — Околдовал принцессу и радуешься, — усмехнулась Сигюн. — Совсем совесть и стыд потерял.       — Я не мог потерять того, чего у меня нет, — вот уже было позабыто и про служанок, которые сейчас уже даже не прятались за углом. Они во все глаза смотрели на венценосную пару, что ворковала посреди сада. А самих фрейлин пожирала зависть. Черная и непроглядная, ведь с ними Локи никогда не был таким. От него они получали лишь грубость и толику жесткости в ночи, а на утро он и вовсе делал вид, что их не существовало.       Сигюн тяжело вздохнула, чувствуя, как становилось все меньше и меньше воздуха в легких, а сердце и вовсе не собиралось замедлять своего ритма, отчего щеки покрывались румянцем. Она вдыхала аромат зеленого яблока.       — Бог обмана и коварства, — провела большим пальцем по скуле мужчины. — Принц Асгарда, — положила вторую ладонь на шею Лафейсона, чувствуя под кожей быстро бьющуюся венку. Она выдавала мужчину с потрохами. Все его мысли, желания. Красноречивее, чем плутовской взгляд ярко горящих зеленых глаз. — Полноправный правитель Йотунхейма, — Сигюн заговорщически улыбнулась, прижавшись к нареченному сильнее. Ощутила то, как сильно сжались пальцы самого бога обмана на ее талии.       — Ты играешь с огнем, — тихо прошептал Локи, при этом чувствуя, каким разгоряченным его делали одни простые слова Сигюн, ее невесомые прикосновения. Ни одна женщина так быстро не заставляла бога коварства изнемогать от вожделения. И ни одна женщина не была столь же неприкосновенна. Ему нужно было умерить свой пыл, не испугать и без того загнанную в ловушку своих страхов богиню мороза.       — Твой огонь меня не жалит, — бог коварства и не заметил того момента, когда ванахеймская принцесса оказалась возле его губ. Горячее дыхание обжигало кожу, а чувственный шепот заставлял неосознанно застонать. — Локи Лафейсон, чародей, который околдовал младшую принцессу Ванахейма. Бессовестно и, — но договорить ей не дали требовательные губы асгардского принца.       Слова потонули во властном и жадном поцелуе, который в считанные мгновения сбивал дыхание и заставлял поверить в сладкую смерть. Локи приникал к трепетным губам, ощущал их сладость на своем языке, наконец-то позволял себе почувствовать вкус столь желанных губ. Прикусил тонкую кожицу, чем заставил Сигюн рвано вздохнуть. Вопреки этому, поцелуй казался целомудренным, к чему явно не был привычен сам бог обмана.       — Доверься мне, — отстранившись на пару дюймов, зашептал мужчина. Он видел опьяненный взгляд нареченной также ясно, как и чувствовал ее дрожащие пальцы, которыми она цеплялась за него. Сигюн мелко тряслась в его руках то ли от немого страха, то ли из-за собственного желания, которого пока по неопытности своей не понимала.       Девушка перевела подернутые пеленой льдисто-голубые глаза с губ бога коварства на его глаза. И потерялась в них. Сейчас он был искренним и совершенно не таился за очередной маской. Однако это не могло избавить от тех потаенных ран в считанные мгновения.       — Прости, — спрятав руки в складках платья, ванахеймская принцесса потупила взгляд. Она прекрасно понимала, что рано или поздно придется побороться со страхом, но хотелось бы делать это не одной. — Это сложнее, чем я думала, — Локи видел, как нахмурилась его нареченная, видел, что она стеснялась себя саму и своих чувств. И откровенно не понимал, за что богиня извинялась.       — Мы пройдем через все, — Лафейсон притянул к себе Сигюн и крепко ее обнял, будто бы пытаясь укрыть от всего мира, — вместе.