Тонкая нить между светом и тьмой

-Так точно! – отчеканил Джан. Правда, и чеканить особо нечего было. Обычно, для этого использовалось два слова на выбор. Это могло быть либо «ши» которое имеет за собой прям огромный спектр применения и является чуть ли не самым распространенным или используемым иероглифом, либо «чже» произнесенное четвертым, самым коротким, тоном. Собственно, Джан использовал «ши» в ответ на что старик кивнул и закончил разговор словами: «Вам пора» и стало понятно, что он не намерен продолжать разговор, а мы, якобы, и без того уже знаем чем заниматься и в какую сторону следует посмотреть в первую очередь и откуда надо отталкиваться. Спустя несколько минут мы покинули здание полицейского участка. Я чертовски хотел спать и уже жалел что не отправился домой к моему другу, который изначально предлагал отдохнуть и даже настаивал на этом… а жалел как раз из-за усталости и готовности уснуть прямо на ходу! Даже не взирая на последующее падение и получение возможных ушибов, ссадин, синяков и прочего-прочего-прочего… что связано с возможным падением из состояния «на ходу». Мы сели в машину и сначала отправились поужинать. Поехали мы к моему хорошему другу, у которого я кушал если не каждый день, то через день точно! Ну, не считая последнего времени, проведенного в расследовании. Когда мы приехали, дядька, который не видел меня уже несколько недель, был очень рад что я пришел кушать и в гости. Все это время до него доходили лишь какие-то слухи о том что мой дом взорвался, что я сам еле остался в живых и попал в больницу, что в последствии, вместе с другом-полицейским и еще одним странным парнем мы спасли жителей целого дома и не многое другое, ставшее частью биографии. -Ни лаоши! Ни лаоши! Я столько всего слышал о вас и о том что с вами происходило в последнее время! Неужели это все правда?! – спросил он как только мы с Джаном зашли в его небольшой ресторанчик. – Да ну чего я спрашиваю, по вам и так видно, что правда! Вон сколько синяков и ссадин! Вон как вы, Ни лаоши, с трудом двигаетесь! – на самом деле, все было не настолько ужасно. Да, конечно, мне приходилось переваливаться с ноги на ногу, потому что огнестрельное ранение болело… все огнестрельные ранения до сих пор болели, причем достаточно сильно, но не настолько, чтобы полностью выбивать меня из жизни. Да, на лице было несколько смачных синяков и ссадин, но больше всего выбивались черные круги под глазами, которые говорили и о хорошей черепно-мозговой травме и о том, что мне бы по-хорошему надо выспаться. -Шифу! Все в порядке! Не переживай! Лучше приготовь пожалуйста свое коронное «гунбао цзидин», к нему «сихунши чао цзидань» и риса вареного, побольше, пожалуйста. – сказал я с порога и теперь необходимо внести ясность. Первое блюдо можно перевести как «Курица Кунг Пао» или «… гунбао», где «гунбао» означает - опекун или наследник престола, вместе со званием регалиями, должностью и так далее; «цзи» переводится как «курица», а «дин» - что-то нарезанное на кусочки. Так что, все название сего блюда, литературно можно перевести как - Цыпленок курицы нарезанный на кусочки. Готовится из кусочков куриного филе, обжаренных с арахисом и красным перцем чили. Кстати, эта курочка пришла в весь Китай, если так можно сказать, из провинции Сычуань. Там еще много чайных и рисовых плантаций как и в той же самой провинции Юнань… Вообще, вот эта курочка, как и большинство блюд сычуаньской кухни, это - острое блюдо и имеет ярко выраженный вкус, о основном, такой, сладковатой пикантности, очень приятной! Которую ни с чем в последствии не получится спутать. Второе блюдо, самая простая, самая банальная, но невероятно вкусная, яичница с помидорами, которую готовят с добавлением небольшого количества уксуса, соевого соуса и свежего зеленого лука в самом конце. Причем, это блюдо получается очень сочным и его очень вкусно кушать вместе с рисом. То есть, использовать как подливку к рису. Главное, чтобы рис при этом был сыпучим. Правильно сваренным. Так, я сделал заказ и мы с Джаном проследовали за столик в основном зале, но Шифу не дал нам присесть здесь и суетливыми, быстрыми движениями загнал в зал для особых гостей, где мы уже один раз сидели и очень не плохо не только накушались, но и нарезались «байцзю». Кстати, по сути, после того вечера в полной мере и начались мои злоключения, которые до сих пор, к огромному сожалению, пока что не закончились. Таким образом, мы сели за стол предложенный нам Шифу и стали ждать. Правда, ждать пришлось не долго и спустя, буквально, минут десять, дядька занес два достаточно не маленьких блюда, после чего ушел назад в сторону кухни и вернулся с двумя большими тарелками и двумя большими пиалами риса. Я уже предвкушал отличный ужин. -Ни лаоши! Будь аккуратней! Выглядишь очень плохо! Моя семья и я… мы очень переживаем за тебя, потому что за последние, эм… за много лет ты нам родным стал! Часто приходишь, всегда культурный и вежливый, всегда еще и больше оставляешь… пусть у нас так и не принято… – сказал он, а мне стало тепло внутри от этих слов. -А ведь действительно… получается так, что эти люди, за последние годы, стали мне гораздо ближе той семьи, что осталась по ту сторону границы и это ужасно… - подумал я и вслед за теплом на душу опустилась холодная мгла, что опутала пеленой сердце, правда, не надолго. -Спасибо за переживания, Шифу но, честно, не стоит! Тем более, я пытаюсь разобраться со всеми делами и делаю это не один, а с другом, который, как бы то ни было, но в обиду меня не дает. – я улыбнулся, указав рукой в сторону Джана, - А вообще, с друзьями… паренек тоже не отстает и прикладывает какие-никакие усилия к поискам… кхм… - я понял что практически сболтнул лишнего и в связи с этим резко остановился чтобы сказать, - Так что, Шифу, не волнуйся! А когда все закончится, мы сядем и напьемся! – я слегка хлопнул ладошкой по столу и дядька улыбнулся. -Хорошо! Я запомнил! – сказал мой друг-повар, который никогда не отказывался от хорошего застолья – Ладно, кушайте, а мне надо идти работать. Как раз сейчас должен начаться основной вечерний час-пик. – он улыбнулся, слегка поклонился и вышел из помещения, где обычно было достаточно тихо для хорошей беседы. Правда, самой беседы особо не получилось. Мы с Джаном просто покушали, причем офицер в очередной раз похвалил кулинарные способности моего друга. Наевшись до отвала, мы отправились в то место, которое не так давно представлялось мне кладбищем окурков и пустых бутылок и которое очень сильно преобразилось за время моего пребывания в больничной палате. В этот вечер ко мне явилась Одинокая. Я лежал на кровати в чужой квартире и сверлил потолок взглядом, пытаясь думать о расследовании, но больше, все же, просто пялясь в потолок. В тот вечер Одинокая и стала той, о чьем приходе мне говорил Трикстер в последний раз своего появления передо мной. -Здравствуй, мой дорогой! – сказало одно из проявлений моего безумия, появившись сразу после того как я увидел тоненькую струйку дыма, которую она выдохнула сразу после продолжительной, полной наслаждения, затяжки – Я уже успела соскучиться за тобой, но все никак не было возможности выбраться из твоей головы, что в последнее время занята тяжелыми мыслями и думами разной степени тяжести. – она хмыкнула, - А ведь я так люблю проводить с тобой время, пусть ты мне никогда не отвечаешь. – девушка улыбнулась. – Во всяком случае, до этого момента никогда не отвечал, - в этот раз она еще не показывалась мне, прячась в тени. Она говорила своим достаточно низким голосом, словно создавая интригу и вот, наконец, наклонилась чуть вперед я увидел сначала невероятно красивую улыбку, при этом губы были накрашены невероятным оттенком алого, а затем она вся показалась мне из тьмы, вся, полностью... и, да, я понимаю то, насколько такое описание может показаться тупым, но иначе просто не получается сказать об этом. Одинокая была в небольшом красном вечернем платье, что плотно и даже пошло смотрелось на придуманной мной, на основе знакомых мне девушек, прекрасной, словно сшитой из идеалов, фигуре. -Я так посмотрю, за последнее время тебя сильно помотало и не плохо побило. – сказала она – Ты словно решил заняться рафтингом и сразу выбрал повышенный уровень сложности. Даже не понятно то, каким образом при этом ты остался в живых! – она хмыкнула – Но я рада что теперь мы можем вот так вот пообщаться… вновь… как и долгие годы до этого, когда я приходила к тебе чтобы выкурить одну или две… – она улыбнулась, - … так и сейчас я здесь для этого и чтобы рассказать тебе о том, что в себе способно вместить женское сердце. – сказала она и я хмыкнул, прекрасно понимая что все это хранится в моей голове. Что сейчас какая-то часть моего сознания начнет философские изыскания на тему «чего хочет женщина и о чем она думает». С одной стороны, мне чертовски хотелось спать и я был готов пропустить этот разговор ко всем чертям, с другой, меня завлекало подобное поведение моего сознания и подсознания. Мне было интересно послушать о том, что именно скажет Одинокая. Точнее, мне было интересно узнать что я сам думаю на тему «что в себе способно вместить женское сердце». Причем, что я об этом думаю но о чем даже не подозреваю. -Знаешь… женское сердце мечтает о человеке, с которым можно будет посмеяться в тишине. – она улыбнулась своими прекрасными губами, которым помада придавала пошлости, похоти… – Чтобы можно было просто сидеть, молчать и смеяться! Чтобы мысли совпадали настолько сильно, чтобы общаться без каких бы то ни было проблем!.. чисто мыслями. – сказала она, а я при этом подумал: «Фу! Какая пошлость!» - Чтобы хотелось втереться прямо в кожу, чтобы попасть в сосуды, а через них в мысли и дальше! – сказала она и вот эти слова мне уже понравились, просто своим содержанием. – Чтобы хотелось не просто втереться, а через объятие стать частью другого человека, но чтобы и человек был хорошим, а не говном. – она тяжело и продолжительно затянулась, после чего выдохнула дым длинной струйкой, что закончилась небольшим сердечком, что по мере отдаления от Одинокой становилось все больше и больше. – Каждая женщина хочет счастья!.. и, кстати, частью такового является и материальное благополучие в том числе, и пусть некоторые кричат: «С милым и в шалаше рай» я тебе скажу честно, это все провокация вас, мужчин, на действия с нашей стороны не обдуманные и глупые. Правда, эта провокация не на всех действует и многие принимают её за чистую монету, опуская руки и телеса на диванчик и начиная дожидаться всего готовенького... но я не об этом… – Одинокая ходила по комнате, внимательно изучая все что стояло в выделенном мне Джаном помещении – И, я понимаю что ты воспринимаешь все мои слова полным бредом, но я говорю о том, как есть на самом деле… так вот, отвечая на поставленный ранее вопрос о сердцах и о том, что они способны вместить. Ответ очень простой: «Весь проклятый мир». Мне хотелось ответить что-то в стиле: «Как бы то ни было, ты всего лишь моя фантазия, и нет ни в тебе, ни в твоих мыслях, ничего уникального» но я сдержался, прекрасно понимая что я не могу ей отвечать… что этого ни в коем случае делать нельзя, иначе этот придуманный мной идеальный образ навсегда залезет в голову, после чего никогда её не покинет и заставит искать… хотя, по сути, образ уже засел и не даже стремился покинуть мысли, просто потому что я не хотел от него избавляться. -Слушай, мне нравится это место. Оно какое-то теплое. Не такое холодное и не такое четко вымеренное как та квартирка, в которой ты коротал дни и ночи последние годы. – она хмыкнула – Чувствуется, что здесь когда-то кто-то был счастлив. Конечно, не сейчас, но раньше… - Одинокая прошлась по комнате, при этом медленно вращаясь, чтобы посмотреть вокруг и в этот момент я заметил что она босиком, что она мягко ступает на свои стопы и при этом двигается практически на носочках. – Ну да ладно… давай вернемся к разговору о счастье! – она вновь посмотрела на меня и даже поймала на себе мой взгляд, от чего, не знаю почему, но мне стало не по себе… хотя… не по себе стало как минимум потому что я смотрел в пустоту, которая представлялась мне идеалом. -В принципе, я озвучила то, что ты сам на самом деле думаешь о том, что способно уместить в себе женское сердечко и это было бы интересно узнать от тебя… услышать от тебя… - Одинокая улыбнулась – А интересно было бы в том случае, если бы я об этом и без того не знала. – она прошлась вдоль окна, после чего вернулась, встала ровно по центру и оперлась ладонями о подоконник – Но я знаю и не смотря на это мне от этого хорошо! Просто хорошо… – она слегка приподнялась и таким образом и без того коротенькое платье превратилось в фикцию, которая практически не прикрывает ни бедра, ни выше. Самое паскудное в этом было понимание, что это – плод моего больного рассудка и что она пытается развести меня на диалог. В который раз, неотступно, пытается заставить меня заговорить с ней. -Но вот чего я никак не могу понять. – продолжала Одинокая – Для чего тебе это! – она фыркнула – Нет, мне конечно приятно быть твоим идеалом и тем, что ты ожидаешь от женщины, так же как и она нечто подобное ожидает от тебя. – она улыбнулась – Но для чего тебе это? Ты же и сам прекрасно понимаешь что той девушки о которой ты потихоньку мечтаешь не существует… вообще! – Одинокая приподнялась еще сильнее на подоконнике, тем самым показывая мне нижнюю, мягкую, белую частичку ягодиц, которых на самом деле не было. Которые были моей галлюцинацией способной окончательно и безвозвратно свести с ума. -А ведь она права, – подумал я – Зачем мне этот идеал нужен? Ведь я и сам не идеал, чтобы стремиться за каким-то абстрактным идеалом. Да и вообще, идеализирование чего бы то ни было – глупое занятие, а следуя этой логике я сам себя могу назвать глупцом. – проскочило в голове и словно горячая кочерга приложилась к мизинчику на ноге. – Отпустить?! Нет, я не могу отпустить собой придуманный образом. – продолжал думать я, даже не смотря на чувство несправедливости, поселившееся во мне. – А, вообще, для чего нужен идеал? – подумал я и тут меня словно прошибло каким-то мощным ударом прямо в голову. – Идеал нужен чтобы обтесывать реальность под его рамки… -Так, стоп, а нет ли у нашего психопата какой-то цели? – подумал я – Не помню о чем именно рассказывала Ли Мэнг и тот водила, которого мы приняли… даже не помню того, о чем рассказывал тот чувак, которого вырубил я, а расколол Найнь… точнее, как… водила говорил что этот пытается придумать какое-то обезболивающее. О чем-то таком говорил Джан… если это так, то мне кажется, обезболивающее должно быть идеальным. Кстати, и тот чудила, который долго молчал, а потом заговорил, тоже, вроде, о чем-то подобном сообщил. – я задумался еще сильнее и мысль ушла в направлении смертности подопытных, - А не может ли быть следующего эффекта: самое идеальное обезболивающее сначала полностью лишает разума, а потом останавливает сердце? – эта мысль мне показалась очень странной, но не лишенной какого-то своего особого смысла. – Таким образом, не может ли быть что наш фармацевт ищет не столько лекарство от боли, сколько яд, который способен погрузить в нирвану, а потом утопить в достигнутом состоянии вечности? - подумал я, не желая даже в рамках собственных мыслей использовать слово «смерть». -Интересная мысль. – проговорила Одинокая – Ведь, все в этом мире яд. Даже мои мысли о том чтобы ты со мной пообщался тоже можно считать ядом, а все потому что ты не только практически не обращаешь на меня внимания, а потому что еще, при всем при этом, умудряешься думать что я никогда ничего не слышу. – проекция моего сознания, что в этот раз вела себя несколько иначе, нежели обычно, полоснула мне по мозгам словами о том, что прекрасно знает мои мысли и тут я понял то, насколько ошибался все это время… что на самом деле, даже не желая отвечать, так или иначе отвечал и что уже давно погряз в этом идеале даже больше чем в воспоминаниях о той самой Маше! Что этот идеал – та самая причина, по которой я до сих пор жил в полном одиночестве и с удовольствием смотрел сериалы в одно рыло… что Одинокая, на самом деле – мой страх сблизиться с кем бы то ни было и я в этот самый страх… кхм… влюблен. Что я настолько сильно загнался после той самой Маши, что начал бояться простого общения с людьми, но как только вся эта заварушка началась, мне пришлось не только начать общаться сверх собственноручно выделенной мне самому же квоты, но и что-то чувствовать относительно окружающих. А ведь до этого было насрать! Совершенно, абсолютно, на все сто процентов, и даже больше, наплевать на окружающих, их чувства, переживания, самочувствие и так далее, и тому подобное. -Получается, все это время она меня прекрасно слышала? То есть, каждый раз обращаясь к самому себе, в её присутствии, она всегда слышала мысли? – подумал я, после чего сам поразился собственной тупости – Ну, как бы, да, это разумно. Учитывая тот факт, что она – порождение моего разума! Ха! – я лежал на выделенной мне постели в квартире Джана и поражался собственной тупости, которую много лет принимал за чистую монету. Которую хотел принимать такой, какой видел. -Молодец! Ты до сих пор продолжаешь огибать острые углы, не обращаясь ко мне. Напрямую не обращаясь ко мне. – она вновь улыбнулась и облизнула алые от помады губы. – Мой тебе совет: перестань быть такой пусечкой, мой дорогой. – Одинокая подошла вплотную и селя рядом с кроватью на которой я лежал закинув одну руку под голову. – Так что, твой выбор крайне прост: принять меня или отвергнуть. Приняв, ты поймешь что нет смысла избегать девушек, которые могут кинуть променяв на друга, и нет смысла быть без друзей, которые могут мутить за спиной с той, которую ты впустил в сердце. – сказала она – Ты понимаешь что это какой-то подростковый хлам, которым ты забил свою голову и живешь словно в длительном пубертате, из которого не можешь выйти. – Одинокая фыркнула. – Так что, мой милый, выбор за тобой. И пусть я стану тем идеалом, которого тебе не достичь… - она поднялась и шлепнула себя ладошкой по заднице – … но я стану тем идеалом, ради которого ты вновь начнешь нормальную, а не вот такую, дерьмовую жизнь разделенную на маленькие, допустимые самому себе, части. Я продолжал молчать. Точнее, как, молчать. Я слышал свои мысли, которые направлял куда-то внутрь самого себя, в формате размышлений, а не в виде ответов этой особе, что продолжала планомерно и целенаправленно выносить мне мозг. А это, уже, честно говоря, начало меня выматывать, причем достаточно сильно… так сказать, на старые дрожжи усталости подкинули дополнительные – самоанализа и какой-то фрустрации. -Черт… да когда же она скроется с глаз моих долой?! – подумал я и Одинокая все это прекрасно услышала, потому что не могла не услышать. – Я хочу спать! Мне нужно восстановиться, потому что завтра будет продолжительный и крайне тяжелый день! – продолжал я и, кажется, почувствовал в этих словах легкий оттенок жалости к самому себе. Такой, мерзкой и тягучей, как какие-нибудь судебные тяжбы между соседями по купленным участкам, которых опрокинул кадастр. -Мой дорогой, теперь мы будем видеться чаще. За последнее время я немного набралась сил и теперь готова выплеснуть всю твою любовь к тебе самому на тебя. И пусть это звучит странно, но твой психоз в виде меня и остальных решил вылечить тебя. – она рассмеялась. – Это звучит еще более странно и невероятно, но так и есть. А я, как твой идеал в который ты влюблен по самые уши и яйца, буду надоедать тебе до того момента, пока ты меня не примешь как самого себя… и не найдешь себе такую как я! Ха! Дверь в комнату открылась, впустив некоторое количество света. Я думал что это меня спасет от длинной бессонной ночи. Это и заспанный голос офицера Джана, который спросил: «Какого хрена у тебя тут происходит?! Ты треплешься уже несколько минут и, такое чувство, что с самим собой, как какой-то долбанный псих!» -А?! Что?! Где?! – подорвался я с места, хотя, на самом деле, не спал, а отыгрывал пробуждения. – Ай-тс-с-с… - наигранно схватился за бок и если бы не практически полное отсутствие света, то меня бы спалили на плохих актерских качествах, а так, норм, прокатило. – Что происходит, Джан? Ты чего посреди ночи приперся, а?! – поинтересовался я подбавляя в свой голос как можно больше возмущения, которого на самом деле не было… которое на самом деле содержало в себе благодарность хотя бы потому что Одинокая замолчала, пусть и не пропала из виду. Сейчас она ходила вокруг офицера и смотрела на него так, словно ожидала его слов. -Да, услышал у тебя тут голоса всякие не понятные. Поэтому решил зайти и проверить что у тебя тут, а ты просто треплешься как помело во сне. Ладно, черт с тобой. Пошел я спать дальше, а то завтра… точнее уже сегодня, попозже, буду как разбитое корыто, а мне этого не хочется. – сказал он, развернулся и ушел, оставив меня наедине с Одинокой, которая не хотела отступать и стояла около стены, опершись одной ногой и таким образом приподняв и без того коротенькое платьице по бедру наверх. И все было бы ничего, если бы подобная картина не была галлюцинацией… обманом меня моим же мозгом. -Ладно, так уж и быть, отдохни. – сказала она – Завтра будет тяжелый и веселый день, но не надейся, мы еще не закончили. – Одинокая как-то странно улыбаясь тронулась с места – А когда мы все же разберемся с этим твоим залипанием на одной особе, через которое ты вроде и переступил, но которой во мне даже слишком много, тогда, можно сказать, настанет конец терапии. – сказала она, приблизившись вплотную. Я же при этом просто сидел и наблюдал за этакой типичной нуарной особой, которая курит как насос придуманный для демонстрации вреда курения. Мне не было страшно. Мне вообще было совершенно все равно на неё и на весь тот бред, который продуцировался в сознании и отправлялся по траектории её движения. Одинокая наклонилась и поцеловала меня и я даже почувствовал прикосновение её губ к своим, но никак на это не отреагировал. Чувство губ на губах испарилось вместе с тем как испарилась моя Одинокая. -Моя… Одинокая… - я поймал себя на этой мысли и мгновенно мотнул головой из стороны в сторону, чтобы постараться выкинуть эту дурную мысль, но она была настолько навязчивой, что отказалась просто так покинуть не только состояние, в котором я находился в этот момент, но и бесконечное по своей натуре «сейчас». В итоге я так и не смог уснуть и спал уже потом, в машине, на заднем пассажирском, когда Джан вез нас с Найаном в город под названием Аньшань. И я был там пару раз до этого. Кажется, меня приглашали прочитать какие-то лекции для иностранных студентов университетов, которые там есть… педагогического и технического вузов. -Мда, я помню что город вроде бы и маленький, по меркам Китая, но если его сравнивать с моим родным, то нифига он не маленький. –думал я, когда мы еще двигались по Шеньяну, а по потом провалился в сон. Спустя некоторое время после, проснувшись, обнаружил что мы уже едем по Аньшаню и что, в принципе, дорога мне знакома. -Слушай, а ты связался с его родственниками? – спросил я Джана продрав глаза. – Просто, если мы сейчас в полной мере начнем штурмовать этот городишко по тому плану, что я предложил, при этом не вступив в контакт с теми, кто может нас спалить… ну, ты же понимаешь что это тупо? – я хмыкнул и тут Найань посмотрел на Джана и потом на меня. -Так, а можно немного подробнее обо всем? – спросил он – По всей видимости, я через чур много пропустил и сейчас, в экстренном темпе должен добрать весь тот недостаток информации, который внезапно возник. – он тяжело вздохнул. -Да нет. Ничего. Мы решили прибегнуть к плану который подразумевает рассылку объявления о поиске пропавшего мужчины. Я даже сообщение составил для всего этого и его одобрил старик из погононосцев, – я хмыкнул – Вот только дед дело сказал на счет того чтобы мы нашли всех родственников предполагаемого фармацевта и вышли с ними на связь, сказав чтобы они ни в коем случае не… -Да… пытался связаться, но в пустоту все, поэтому мы сначала едем к ним, а потом уже все остальное. В добавок, надо предупредить местных полицаев и по телефону этого лучше не делать. Слишком много будет лишних и не совсем умных вопросов, а вот с ордером наперевес нормуль. – сказал Джан, – Так что, давайте всем будем заниматься постепенно. Единственное, нам бы выбрать подходящий район. – офицер нахмурился. Я увидел это в отражении зеркала заднего вида, - Или просто начнем оттуда, где живут его родные…