Любовная лодка? Это что-то вроде спасательной шлюпки на случай всемирного потопа? Закоренелый холостяк
— Это был баланс, — повторила Банни. Тон ее был чем-то средним между тоном Тананды, предупреждающей, что это ее бокал, и тоном Дона Брюса, уговаривающего клиента не ломаться и внести установленную плату во избежание разнокалиберных неприятностей. — Его я и имел в виду, — покорно согласился я. Была половина второго ночи, и, судя по уютно свернувшейся клубочком под одеялом Банни, баланс ее вполне удовлетворил без какого-либо моего участия. Минуты две я пораженчески размышлял, не заняться ли чем-то вроде баланса и мне, но пока размышлял, веки сами собой закрылись, и я провалился в сон. Во сне в нашу дверь постучали, и я пошел открывать. На пороге стоял здоровенный парень, пентюх по виду, с рельефными бицепсами, которыми он добросовестно поигрывал, суровым подбородком и добрыми глазами любителя котят и разнообразной флоры. — Здравствуйте, — сказал он бархатным голосом девола, твердо намеренного всучить покупателю залежавшийся товар. — Скажите, Банни дома? Я Баланс. От неожиданности я кивнул, и он просочился мимо меня внутрь, не спрашивая дороги в спальню и вообще ничего не спрашивая. На этом месте я проснулся от негодования и внезапно пришедшего в голову решения. Да, так и надо поступить. Почему я сразу этого не сделал? — Дорогая! — Я вошел в столовую, полную утреннего солнца, которое слегка смягчали светлые занавеси. Все-таки Банни удивительно умеет создавать уют. — Да, Скив? — Она подставила мне щеку для поцелуя. Низко на носу у нее висели очки, а в руках была пухлая папка с кипой подшитых бумаг, которые Банни нервно перелистывала. — Баланс? — со знанием дела спросил я. — Да понимаешь, сальдо… — пробормотала она, лохматя волосы зажатым в пальцах пером. Я на всякий случай кивнул. Надо будет все же выучить хоть пару слов из их бухгалтерского диалекта. Впрочем, уже не нужно, у меня ведь есть решение! Аккуратно, но настойчиво я вынул из рук Банни папку и сел напротив, не выпуская ее ладоней из своих. Во-первых, это было приятно — у Банни удивительно нежная и гладкая кожа; а во-вторых, знаю я ее — только дай шанс, тут же опять вцепится в свои дурацкие отчеты! Нет, конечно, ее работа приносит очень много пользы, гораздо больше, если бы этим занимался Ааз. Но ведь это так скучно — бумаги, цифры, графики… Еще раз мысленно отругав себя за невнимание и черствость, я отвлекся от декольте Банни и перевел взгляд выше, к очкам, в которых блестело недоумение. — Банни, я все придумал! — заявил я. Банни посмотрела на меня скептически. Конечно, она утверждает, что этот взгляд означает: «Дорогой, я с интересом тебя выслушаю», но поверьте моему опыту — это скепсис. Те, кто долго общался с извергами, меня поймут. — Тебе больше не нужно будет мучиться с отчетами, и ты сможешь больше времени уделять дому и семье! То есть мне, — озвучил я свое гениальное предложение. То есть, может быть, и не гениальное, но уж точно инновационное и рационализаторское. Да, общение с Банни даром не проходит. — Ты проиграл корпорацию? — немедленно спросила Банни. Ее губы нежно улыбались, но очки сверкнули стальным блеском, так что если бы я действительно проиграл корпорацию «МИФ», я мог счесть это отблеском топора, падающего на мою шею. Но поскольку за покерный стол я не садился ни разу с тех пор, как стал счастливейшим из людей, инсинуации супруги скатились с меня, как с гуся вода. — Нет, — ответил я. — Напротив. На мой взгляд, наши дела идут настолько хорошо, что мы можем позволить себе нанять хорошего бухгалтера и освободить твое время для других, более важных дел. — Я игриво подмигнул, как научил меня Корреш, когда мы случайно забрели в местный клуб где-то на… — Дела идут неплохо, — признала Банни, покусывая свое перо. — Конечно, доходы корпорации растут не так быстро, как хотелось бы, а расходы на один только ваш визит на Зоорик составили поистине чудовищную сумму — вот зачем тебе понадобилось приобретать это, как его, Сердце Горы… что значит: «Нанять хорошего бухгалтера»?! Ну наконец-то она меня услышала! — Это значит, — торжественно объявил я, — что мы доросли до того уровня, на котором можем позволить себе платить другим людям за ту работу, которую сами делать не хотим! Это же здорово, правда? — Правда, — согласилась Банни как-то натужно. — А кого мы наймем, чтобы руководить корпорацией? — Никого, — я выпустил наконец ее руки и откинулся на спинку стула. — У нее и так слишком много руководителей. Я — официальный босс, и Ааз, который считает, что все делает именно он. — Значит, — негромко спросила Банни, — ты будешь заниматься своим делом, а вместо меня мы наймем бухгалтера? Да знаю я, что уже тогда мне следовало насторожиться! Но семейная жизнь меня слишком разбаловала. — Совершенно верно, — улыбнулся я. В этот момент я чувствовал себя по-настоящему крутым — большим боссом и главой семьи в одном лице. Те, кто знает мою историю с самого начала, в курсе того, насколько редко мне выпадает испытать подобное ощущение. Только этим и можно объяснить, что я не заметил приближения грозы, хотя молнии уже сверкали невдалеке. — Разве этот носик создан для ношения очков? Ну да, дурацкая фраза, которой меня научил все тот же Корреш. Конечно, он имел в виду девушек из провинциальных измерений и ничего не говорил о деловых барышнях с Базара-на-Деве, так что, выходит, я снова был сам виноват. — А для чего, по-твоему, создан этот носик? — взвилась Банни. — Выбирать духи? Нюхать цветы? Считаешь, что, выйдя замуж, я кончилась, как профессионал? — Я вовсе не это имел в виду! — возразил я, поскольку и правда имел в виду совсем не это. Или все-таки… Да нет, конечно! — Неужели тебе интересно целыми днями рыться вот в этих папках? Складывать цифры, составлять договоры? Ведь ты могла бы… — Представь себе, интересно! — прошипела Банни, перегнувшись через стол. Вырез ее домашней блузки не скрывал… да почти ничего. Из-за этого я отвлекся и пропустил часть ее слов, очнувшись на «…с этим мне еще дядя надоел!» — Но, Банни! — я тоже вскочил. — Я ведь не прошу, чтобы ты стала другой! Я просто хочу, чтобы ты чем-то занималась и со мной, а не только с твоим балансом! Картинка из сна четко нарисовалась перед глазами. — Но я же все успеваю, — распахнула глаза Банни. — Чем ты недоволен? — Понимаешь… — Все-таки это чертовски трудно было высказать в словах! — Наш медовый месяц, конечно, длился целую неделю… целую волшебную неделю! — быстро поправился я, заметив взгляд Банни. — Но было бы гораздо лучше, если бы он длился, ну, скажем, год. Или два. Или всю жизнь. Ты меня понимаешь? — Что ты хочешь сказать? — Банни склонила голову набок. В съехавших на кончик носа очках и небрежно накинутой блузке она выглядела почти как секретарша в одной книжке, которую я нашел у Гвидо. Только юбки отличались. На нарисованной секретарше юбки не было. И не только ее… — Ты считаешь, что наша интимная жизнь стала не такой насыщенной, как во время медового месяца? — вернула меня в реальность Банни. Надо было отвечать, и быстро. И умно. И необидно. Вот черт… — Я считаю, что мы могли бы внести в нашу повседневную жизнь что-то новое, чтобы каждый миг напоминал о тех ночах… и днях, когда мы, э-э, только познавали друг друга. — Вышло криво, но вроде бы Банни слушала с интересом. — Ну, я не знаю, кофе в постель, спонтанный секс, ролевые игры… — Что?! — Кофе в постель, — растерянно повторил я. Надо же. А вот Корреш уверял, что девушки это любят. Эх, нашел я кого слушать — тролля… — Я не об этом. — Глаза Банни метали молнии. Хорошо, что она не владела магией, — немного бы я дал сейчас за свою жизнь. — Откуда ты знаешь про ролевые игры? Это Кассандра тебя научила? Нет? А кто? Луанна? О боже… Маша?! — Нет! — обрел я наконец дар речи. — Это Тананда! Увернуться от сахарницы я успел. От молочника — нет. — Она мне только рассказала! — выкрикнул я, спешно сооружая щит. В семейном гнезде постоянно пользоваться магией как-то отвыкаешь. — И ты хочешь это попробовать? — спросила Банни. Я счел за лучшее ответить правду. — Да, хочу! Почему бы нет? Это не плохо, не противозаконно и может очень приятно! — Вот и иди за приятностями… к Тананде! — воскликнула Банни, хватаясь за сковородку, и я счел за лучшее отступить.* * *
Размышляя о нелогичности женской логики и об упущенном по глупости завтраке, я направился туда, куда меня и послали, — к Тананде. Троллина обладала не только убийственной внешностью, но и добрым сердцем. Я надеялся получить хороший совет. — Будь проклят тот день, когда узы брака соединили меня с таким бессердечным, скупым, эгоистичным и самовлюбленным созданием! — донеслось до меня из открытого окна, когда я толкнул калитку дома Тананды. — Теперь до конца жизни я не смогу спокойно смотреть на зеленый цвет! — Могу повторить все то же самое, слово в слово! — ответил другой голос. — То «да» было самой большой ошибкой в моей жизни! — В моей жизни оно вообще стало трагедией! — парировал первый. Затем раздался звон фарфора. Опытным слухом я вычислил сахарницу. Теперь была очередь молочника. — Кто-то пришел, — неожиданно проговорила Тананда совершенно спокойным тоном. — Сработали сигнальные чары. — Я заметил это уже пять минут назад, — язвительно отозвался Ааз. — Но не хотел отвлекать тебя от криков. — Я выйду, — сказала Тананда. За этими словами последовал долгий поцелуй. Откуда я знаю? Ну, у меня отличный слух. К тому же я маг и могу видеть некоторые вещи с помощью особых сил… Ну хорошо, я подглядывал через окно! Мне просто хотелось понять, как устроен семейный быт у других пар. Ааз с Танандой постоянно ругаются. Гораздо чаще, чем мы с Банни. Но после наших ссор я сплю на диване, а вот Ааз… — Привет, Скив! — весело поздоровалась Тананда, спускаясь по ступенькам. — Как дела? — Все нормально, — я широко улыбнулся. — С Банни поссорился? — И откуда она все знает? — У тебя это на лбу написано, — усмехнулась Тананда. — Из-за чего на сей раз? — Из-за твоих ролевых игр, — съязвил я. — Стра-а-анно, — протянула Тананда. — Насколько я знаю Банни, она не могла так вспылить из-за этого. — Ну, там еще был баланс, — признал я. Тананда потрепала меня по голове. — Присутствие работы в личной жизни нужно тщательно дозировать, — уверенно сказала она. — И никогда не смешивать одно с другим. — Наверное, ты права, — признал я. — А вы из-за чего ругались? — Разве это ругань! — махнула рукой Тананда. — Я взяла одно задание, а Ааз считает его чересчур опасным. Мелочь. Если бы не ты, мы бы уже вовсю мирились, — она подмигнула и облизала губы. Я немного покраснел. Нет, лучше это не представлять. — Я пойду, пожалуй. — Хорошо, — Тананда поднялась вместе со мной и чмокнула меня в щеку. — И помни: никаких разговоров о работе в постели или до нее. — Ты откажешься от этого задания! — послышался голос Ааза. Тананда поправила то, что у нее носило гордое название блузки, и откинула волосы со лба. — Ни за что! — крикнула она, устремляясь в дом. Я вздохнул. Живут же люди.* * *
Дома меня так быстро явно не ждали, да и я пока не горел желанием туда возвращаться. Поэтому я подчинился велению сердца и разума. Нет, я пошел вовсе не в «Желтый полумесяц»! Нужный мне дом находился неподалеку от трактира. Мне, до сих пор еще не отвыкшему от тишины леса и гаркиновской хижины, кажется невероятным, чтобы человек добровольно поселился в квартале, подобном этому: скопление домов, людей, лавок, многоголосый гомон, детские крики, и над всем этим — чад десятка различных кухонь, по неведомой причине облюбовавших именно это уголок Базара. Но Гвидо уверяет, что ему здесь очень нравится и напоминает родину. Кажется, я не все знаю о Пенте. Дверь открылась при легком прикосновении — она зачарована впускать тех, кого хозяева сочли достойными такой чести. Не только я, но даже, кажется, Ааз не знает, с помощью каких чар и амулетов достигнут такой эффект. Впрочем, от жильцов этой квартиры можно ожидать чего угодно по части безопасности. — Скив! Рад тебя видеть! — крикнул Гвидо, показываясь из кухни. В одной руке у него был нож, а в другой батон, из которого он со знанием дела сооружал гигантский сэндвич. — Привет, Скив! — крикнула Пуки, появляясь из гостиной. Она застегивала пояс с многочисленными карманами, в которых, по моим представлениям, находился целый арсенал средств, достаточных для нападения на какое-нибудь скромное измерение. Но Пуки уверяла, что все они служат исключительно для оберегания охраняемого объекта. — Извини, мы торопимся. Она застегнула последний крючок и мимолетно поцеловала меня в щеку. Гвидо вышел из кухни с сэндвичем и свободной рукой хлопнул меня по плечу. — Работа, — пояснил он, протягивая сэндвич Пуки. Та неуловимым движением располосовала его на две идеально равные части и уложила каждую в коробку. — До вечера, — синхронно сказали они, прихватывая каждый свою половину обеда. — Скив, захлопнешь дверь, когда будешь уходить. И исчезли. Судя по всему, работа не только не мешала им жить, но и способствовала гармонии и взаимопониманию в семье. Может, мне нужно было тоже стать телохранителем? Хочешь — не хочешь, пришлось идти в «Полумесяц». Гэс с его каменным сердцем отлично разбирался в тонких движениях человеческих душ. — Скив! — прогрохотал он, когда я появился в дверях. — Какие проблемы? Нет, я что, не могу просто так зайти?! После двух коктейлей, щедро приправленных болтовней Гэса, я сломался и посвятил его в тонкости наших семейных взаимоотношений. Терять мне было нечего: об этом все равно уже знало достаточно народу, чтобы считать, что знают все. — Знаешь, — сказал Гэс, разглядывая на свет только что вытертый стакан, — тебе не стоит настаивать на уходе Банни с работы. Представляешь, что будет, если вся ее энергия будет направлена на обустройство семейной жизни? — Это будет замечательно! — с энтузиазмом воскликнул я. Гэс переглянулся с Берфертом и вздохнул. Облачко каменной пыли взлетело в воздух и осело на сияющую столешницу. — Ничего не понимает, — сказал он. Берферт согласно вспыхнул. — Кто бы говорил! — обиделся я. Я был согласен слушать Ааза с Танандой или Гвидо с Пуки: они обладали, по крайней мере, хоть каким-то опытом. — Сам-то вообще понятия не имеешь, что такое брак! — Ну как сказать… — Горгул задумчиво посмотрел на потолок. Я вдруг сообразил, что до сих пор понятия не имею о его прошлом. Собственно, все, что я знаю о Гэсе, заключается в том, что он горгул, и они всегда вместе с Берфертом… Я не успел додумать свою мысль — дверь с грохотом распахнулась. — Ты Великий Скив? — прорычал детина под два метра ростом. Он не был ни демоном, ни бесом, ни пентюхом. Больше всего он был похож на соломенное пугало-переросток. Но это пугало явно состояло не из соломы и не отличалось добродушием. — Ну, допустим. — Я спрыгнул со стула, одновременно с помощью чар личины делая себя чуть повыше и помощнее. Не люблю, когда мне вот так хамят. — Тебе письмо. — Детина протянул довольно замызганный клочок бумаги. — От кого? — Я не спешил хватать бумажку. Живя в окружении магии, привыкаешь к осторожности и к тому, что некоторые вещи могут оказаться вовсе не тем, чем представляются на первый взгляд. — Осторожничаешь? — Детина хохотнул. — Не беспокойся, никакого подвоха. От девчонки твоей. — От какой девчонки? — не сразу сообразил я. — От Банни?! — Ага, — детина почесал за ухом и добавил: — Советую ознакомиться. Сказал бы я, где видел его советы. Когда он вышел, оставив после легкий запах подгнившей кукурузы, мы с Гэсом посмотрели на письмо. — Может, сжечь? — предложил Гэс, поглаживая Берферта по огненно-алой голове. — Мало ли что там за ерунда. Не понравился мне этот тип. И Берферту не понравился. — И мне, — согласился я. — Но вдруг он не соврал, и письмо от Банни? Надо прочитать. Я осторожно. Сначала я попытался вскрыть конверт, не прикасаясь к нему, с помощью магии, но вышло не очень — все-таки магия приспособлена не для всех бытовых мелочей. Гэс поступил проще: вынул из ящика хорошо наточенный нож и чиркнул по краю конверта, придерживая его полотенцем. Письмо выпало. Это было даже не письмо, а записка на половинке листа, написанная четким и ровным почерком Банни. «Скив, меня похитили неизвестные. Речь идет о выкупе. Способ решения проблемы выбирать тебе. Банни». Ниже другим почерком, желтоватыми чернилами стояла сумма. Она была гигантской и настолько точно отражала состояние наших финансов, будто похитители заглянули в финансовые документы корпорации. Впрочем, именно так все и обстояло: ведь у них была Банни. При мысли о том, каким образом они добыли у нее эти сведения, мне стало холодно. — Гэс! — произнес я непослушными губами. — Гэс… — Надо звать остальных, — ответил он на не заданный вопрос.* * *
Мы собрались довольно быстро, хотя мне казалось, что каждая минута тянется, как змея по теплому песку. Ааз и Тананда, Гвидо и Пуки, Нунцио и Корреш — все были здесь. Не хватало только Маши, но в целях экономии времени мы решили пока обойтись без нее: при всей величине Маши, отыскать ее на Пенте, окажись она где-то вне дома, было бы затруднительно. Я коротко сообщил о произошедшем, и все взгляды устремились на бумажку, сиротливо лежащую посредине большого стола. — Кто-нибудь слышал хоть что-то об этих чучелах? — спросил Ааз. — Ты думаешь, все бы сидели и молчали, обладай мы хоть какой-то информацией? — мрачно отозвалась Тананда. — Тут не сказано, где и как следует передать выкуп, — практично заметил Корреш. — Мы не будем платить! — рявкнул Ааз. — Мы будем платить! — заорал я. — Это — моя жена, и она мне дороже любой корпорации! — Мы не будем платить, пока не будет гарантий того, что с ней все в порядке! — сбавил тон Ааз. Это было логично. Однако я все равно не мог не думать о том, что происходит сейчас с Банни. — Я сам займусь обналичиванием активов, — понимающе произнес Ааз. — Вместе с Коррешем. — Спасибо, — сказал я. — Это, наверное, долго. — Не очень, — Ааз сжал руку у меня на плече. Странно, привык я, что ли, — на тот раз у меня не было обычного в этой ситуации ощущения трещащих костей. А, может быть, это Ааз научился наконец соразмерять силу? В другое время это заставило бы меня задуматься. — Как только появится новая информация, сразу сообщай нам, — добавил он. — Пойдем, Корреш. — Стойте! — воскликнул я. Они синхронно обернулись. — И что… все вот так просто? — То есть? — Ааз недоуменно нахмурился. — А что должно быть сложно? — Обсуждение, споры, придумывание способа выкрутиться из ситуации, сохранив деньги и наказав виновных, — перечислил я. — Ну, как обычно. — Мы бы так и поступили, Скив, — Гвидо незаметно подошел и встал рядом. — Ну, если бы речь шла об обычном деле, если бы нам угрожали или втягивали в какую-нибудь аферу. Но речь о Банни. Да, речь была о Банни, и они это понимали. Все, даже Ааз. Интересно, он пожертвовал бы корпорацией ради Тананды? Можно даже не спрашивать.* * *
Ждать — вот что было самым противным в этой ситуации. Тананда и Пуки взяли на себя роль связных: они регулярно наведывались в наш офис и в «Полумесяц», сообщали, как идут дела у Ааза с Коррешем и не появлялся ли кто из чучел в трактире. Новости были однообразны. Часы проходили за часами, как-то незаметно пролетела ночь, отравленная кофе и размышлениями о вчерашнем, казавшемся таким далеким утре. Ровно через сутки после первого письма на столе в трактире появилось второе. Гэс сам принес его мне, покаявшись, что не видел почтальона: как назло, в трактире толклось много народу, а он высматривал только чучел. «Через два дня — говорилось в записке. — Отправите пакет с наличностью И-Скакуном. Координаты будут названы позже». — И что? — спросил я, обводя взглядом остальных. — Отправить деньги и надеяться, что у похитителей достаточно совести, чтобы соблюсти договоренность? А вдруг они ее просто не вернут? Все молчали, пряча глаза, а это означало, что озвученная мной версия более чем возможна. — И что будем делать? — спросил я еще раз. — Пока — собирать выкуп, — пожал плечами Ааз. Он был как-то удивительно спокоен для сложившейся ситуации. — Эй, а где Гвидо и Пуки? — вдруг сообразил я. — Ну… — Похоже, Ааз и не собирался это особенно скрывать. — Они собирают информацию. Сам понимаешь, в таком положении всегда нужно иметь запасной вариант. На всякий случай. — Конечно, понимаю. — После бессонной ночи я туго соображал — но не настолько, чтобы не понять, насколько они правы. — Но почему вы сразу не сказали, что рассчитываете не только на выкуп? Ааз как-то замялся, Тананда шагнула вперед и обняла меня. — Чтобы ты не стал задумываться, в каких случаях выкуп будет бесполезен, — негромко сказала она. Я думал, что не смогу заснуть все эти двое суток, но сам не заметил, как провалился в сон, словно в дыру в земле. В моем сне Банни бродила по бескрайним кукурузным полям, а чучела провожали ее недобрыми взглядами нарисованных глазниц.* * *
Разбудили меня голоса за стеной. В голове мелькнула невероятная мысль — «Вдруг Банни вернулась?» — и я выскочил из спальни, не протерев толком глаза. — …Зиамаис, — говорила Пуки, а остальные внимательно ее слушали. — У них там у всех крыша поехала, не то из-за жары, не то из-за плохого питания. Как они живут и чем сейчас занимаются, неизвестно но ходят упорные слухи, что на Зиамаис лучше не соваться. Если хочешь остаться в здравом уме и твердой… — Она замолчала, увидев меня. — И что это нам дает? — спросил я. Голос был сиплый, но на удивление ровный. Пуки немного подумала. — Во-первых, мы теперь хотя бы представляем, с кем имеем дело. Во-вторых… — Во-вторых, можем не ждать, когда нам соизволят прислать координаты, а устроить спасательную экспедицию. — Это предложил Ааз. Его желтые глаза хищно блестели. Да, на этот раз он оказался очень терпелив, ведь речь шла о Банни. Но двухдневное пребывание рядом с золотом не прошло для него бесследно. Конечно, он отдал бы выкуп в случае необходимости, не моргнув глазом. Но раз уж нашелся другой способ, почему не попробовать? Почему бы не полезть в неизвестное измерение, сведения о котором крайне скудны не от того, что им никто не интересуется, а от того, что никто не хочет связываться с его обитателями? Никаких проблем! — И кто пойдет? — спросил я. — Да все, — как о чем-то решенном, сообщил Ааз. — Только Тананде придется остаться. Надо же кому-то дождаться этого несчастного письма с координатами. — Останется Пуки, — возразил Гвидо, подвигая Ааза плечом. — Еще чего! — хором возмутились обе. В конце концов, решили тянуть жребий. Я долго смотрел на единственную длинную палочку в своих пальцах. — Ну, вообще-то так и должно быть, — протянула Пуки. — Письма адресованы тебе. Посредник может просто не отдать записку кому-то другому. — Все будет в лучшем виде — заверил Корреш, двинув меня по плечу. Его глаза начинали приобретать выражение, свойственное Большому Грызю. — Вернем Банни в целости и сохранности, — заверил Гэс. Берферт кивнул с его плеча. — Не натвори глупостей, Скив, — шепнула на прощанье Тананда. — Помни — все будет хорошо. Хотел бы я быть в этом уверен! Только когда глаза у меня начали слипаться, я понял, что одновременно с ободряющими словами Тананда наслала какие-то легкие сонные чары. Либо она мало в меня верила, либо слишком хорошо меня знала. Но когда я проснулся, их все еще не было. Сидеть на месте я не мог, поэтому подготовил выкуп: тяжеленные сундуки, полные золотых монет, даже с помощью магии перемещались с большой неохотой. Затем я машинально привел в порядок комнату, разложил подушки на диване так, как любила Банни, и уже подумывал поискать координаты этого Зиамаиса, чтобы лично заявиться туда и разнести его в пух и прах, когда с громким «бах!» в комнату ввалилась команда… и Банни. Я бросился к ней, но Ааз железной рукой перехватил меня на полпути. — Подожди, Скив, — сказал он. — Чего ждать? — Я сделал еще одну попытку добраться до цели, но пробить каменную стену было бы проще. — Посмотри на нее, — сказал мой друг. — Просто посмотри на нее. — Да все нормально, — я обнимал Банни взглядом, пока не имел возможности сделать это иначе. — Ни синяков, ни ссадин… все в порядке! Пусти! — Да не все в порядке, Скив! — наконец заорал Ааз — терпением он никогда не отличался. — Смотри, что она делает! Я присмотрелся и понял. Бани поднимала голову, поворачивала и улыбалась. И так раз за разом, одно и то же движение, одна и та же улыбка, один и тот же взгляд в пустоту, где она видела что-то свое. — Что это? — спросил я с ужасом. — Что они с ней сделали? — Заточили во времени, — ответил Ааз, и в его голосе промелькнула нотка сожаления. — Именно этим чучела и занимаются — что-то делают со временем, без всякой цели, наугад. Иногда у них получается, иногда не получается. Как дети, получившие игрушку не по возрасту. Банни оказалась заперта в каком-то мгновении времени из ее прошлого. Она проживает его снова и снова, снова и снова, снова и снова… — Ааз. — Я старался быть сдержанным. — Ааз, скажи, что ты знаешь, как ее оттуда вытащить. — Ну, как тебе сказать. — Ааз явно колебался. А когда он затрудняется с ответом, обычно ничего хорошего ждать не приходится. — Я знаю, как это сделать, но не знаю, получится ли это у тебя. — Ааз! — Ну хорошо. — Он показал мне нечто, напоминающее И-Скакун, только поменьше и из темного металла. — Это аналог И-Скакуна для путешествий во времени. Он действует только на очень короткие «расстояния»— в пределах нескольких дней. С его помощью тебе нужно будет вернуться в прошлое и заново прожить этот кусок времени. Ты как бы перепишешь прошлое. Когда ты догонишь время, то есть доживешь до того момента, из которого отправился в прошлое, время сольется и снова станет единой рекой. — А я буду помнить, что произошло? — поинтересовался я. — Или все сотрется? — Слушай, Скив, — прищурился Ааз. — Я эту штуку впервые увидел полчаса назад. А до этого полночи таскался по кукурузным полям в надежде, что купленный с рук амулет-ищейка не врет и не водит нас кругами. Поэтому я не могу ничего тебе сказать об этой штуке, кроме того, что уже сказал. Словом, я в душ и спать, а ты наблюдай за Банни и постарайся точно вспомнить, что это был за момент. Она явно улыбается именно тебе. Он стал подниматься по лестнице, потом остановился, что-то вспомнив. — Кстати, — добавил он невзначай, — если ошибешься и угодишь не в то время, станешь, как она. И ушел. Я сел на диван рядом с Банни — команда как-то незаметно исчезла — и смотрел, пока не закружилась голова. Это было очень странно и страшно, а хуже всего было то, что мне вспоминалось, что угодно, кроме этого момента. Например, как мы познакомились, как она водила меня по магазинам, как потом превратилась из модной девицы в первоклассного бухгалтера… как мы утром поругались из-за этой ее работы. А ведь начиналось то утро так хорошо! Солнце, сидящая за столом Банни, очки на ее носу, улыбка и щека, подставленная для поцелуя… Черт побери! Я посмотрел на Банни. Ее губы шевелились каждый раз, когда она поворачивала голову. «Да, Скив?» Конечно, она произносит именно это. Или нет? Я очень боялся ошибиться, но рано или поздно надо было принять решение. Я протянул руку и взял И-Скакун. — Все будет хорошо, — пообещал я Банни, установив координаты на вращающихся цилиндрах. Выдохнул, закрыл глаза и… Столовая была полна утреннего солнца. Банни сидела у стола с пухлой папкой, а очки висели у нее на кончике носа. — Да, Скив? — Она подставила мне щеку для поцелуя. Я протянул руку и снял с нее очки. И поцеловал в теплые, еще не подкрашенные губы. — Ски-и-ив, — протянула она, кладя папку на стул. — Что это значит? — Наверное, то, что я тебя люблю, — предположил я. Банни засмеялась. — И только? Мы, бухгалтеры, признаем только точные данные. — Я могу подтвердить каждое свое слово, — пафосно пообещал я. — Но как же твой баланс? — Баланс подождет, — сказала Банни. Выходя вслед за ней из кухни, я показал балансу язык.