***
Дождавшись окончания занятия, студенты проводили взглядом учителя Айзаву, который утопал из класса, не вылезая из спального мешка – коротенькими, неловкими шажками. Смеяться, естественно, никто не осмелился. О том, какая участь ждала шутников, вздумавших насмехаться над Сотриголовой, бытовали разные мнения: Мина, например, утверждала, что дело дойдет до пересдачи уже написанных контрольных работ всем классом, Яойорозу же (предварительно выразив свое «фи» всем этим сплетням) пугала ребят отчислением. В любом случае, проверять никто не решался. Едва дождавшись окончания перемены, будущие герои бросились по своим местам и замерли в предвкушении. Даже «равнодушные», вроде Бакуго и Тодороки, все же не удержались от того, чтобы хоть немножко, да подобраться. Наконец в аудиторию влетел Всемогущий. – Привет! Я здесь! С необычным заданием! Где-то в крайнем левом ряду раздалось приглушенно-восхищенное подвывание Мидории: – Его фраза! Он сказал свою коронную фразу! Пройдя за кафедру, Всемогущий оглядел притихший класс загадочным взглядом, широко улыбнулся и объявил: – Кто-нибудь хочет получить освобождение от следующей контрольной? Будущие герои вцепились в краешки парт. – Тогда слушайте: сегодня у нас Хэллоуин, а это значит... – Костюмы! Конфеты! Страшилки! – загомонили студенты. – Тест, – тихонько попросила Яойорозу. – Пощадите, – прикрыв губы ладонью, прошептала Кьёка. Дождавшись, когда класс притихнет, Всемогущий подался вперед. – Резьба по тыквам, – сообщил он. Кьёка расслабленно запрокинула голову и выдохнула: «Фьюх!» – О, Академия Юэй! – Ида вскочил и вытянулся по струнке. – Каждый день мы изучаем что-то необычное! Я пока еще не понял смысла задания, но оно наверняка пригодится нам в будущем... – Ида-кун, сядь, ты чего! – Урарака подергала его за край пиджака. – Да, тише, – зашикали на переполненного энтузиазмом старосту другие студенты. В разных частях класса параллельно начались несколько оживленных дискуссий. – Слышь, Деку, я тебя в этом конкурсе просто урою! – А я не уступлю тебе, Каччан! – Моя тыква будет самой неотразимой! Она затмит все своим сиянием! – А можно, моя тыква будет не со свечкой внутри, а с гирляндой? С питанием от причуды. – Самый умный, а, Каминари? Смотри, опять идиотом сделаешься, а нам с тобой возиться! – Нарядим его Тыквенным монстром и запустим в параллельный класс! – Всемогущий-сенсей, а Шоджи три тыквы резать будет, или одну? Потому что с шестью руками нечестно! Всемогущий громко постучал по кафедре, и студенты притихли. – Правила простые, – объявил он. – Каждому достается только одна тыква. Времени – до середины занятия. Тогда к нам присоединятся Леди Полночь и Сущий Мик, они будут судить ваше творчество. Создатель самого оригинального хэллоуинского украшения получит освобождение от контрольной. Занявший второе место будет освобожден от двух проверочных, а третье – от одной. Всем понятно? – Да, Всемогущий-сенсей! – Тогда, пожалуйста: ваши тыквы! – Герой сделал знак дежурившим за дверью роботам, и те въехали в аудиторию на своих узеньких гусеницах, расстилая по столам одноразовые клеенки, выкладывая кухонные ножики и расставляя по партам гигантские оранжевые овощи. Дождавшись, когда они закончат, Всемогущий крикнул: – Отсчет начался! Студенты принялись за работу. – Сдохните, пищевые волокна! – Бакуго перешел в режим кухонного комбайна, и во все стороны полетели брызги тыквенного сока. – Мне иногда кажется, что он это специально, – пробормотал Всемогущий, укрываясь за кафедрой. Несчастной Хагакуре, сидевшей прямо перед взрывным хулиганом, досталось сильнее всех. Девушка даже стала как будто видимой – ее силуэт обрамляли ярко-оранжевые капельки. Кусочек кожуры шлепнулся ей на макушку. – Бакуго-кун! – Просто отодвиньтесь от меня, мобы! В другом конце класса разворачивалась своя история: Урарака обнулила вес тыквы, чтобы легче было работать. Овощ левитировал над ее партой, а девушка, примериваясь, вращала его легким движением пальцев. – Сделай так и мне! – попросил сидевший слева Рикидо Сато. Его сосед, стеснительный Кода, с трудом преодолев себя, пискнул: – И мне, пожалуйста! – Не сметь! – Ида, как рыцарь в гладко выглаженном костюме, заслонил Урараку, размахивая руками. – Это соревнование! Как студенты Юэй, мы обязаны прилагать собственные силы для достижения целей... – Запрета на командную работу не было, ква, – подала голос Цую. – Как и разрешения! – уже менее воинственно возразил староста. Однако, в этот момент Урарака попыталась вырезать из тыквы кусочек – и стало ясно, что невесомый овощ будет подаваться вперед, вырываясь и ускользая от ножа. Пыхтя, девушка все-таки смогла удержать тыкву достаточно долго – но отделенный фрагмент остался под действием причуды, и поплыл по воздуху, угрожая опуститься кому-нибудь за шиворот. Проследив взглядом за траекторией летучего кусочка тыквы, Сато и Кода пожали плечами и вернулись за свои парты. В это же самое время в дальнем углу класса происходила другая драма. Минору, виноградный коротышка, умудрился испортить тыкву, и теперь слезно умолял Яойорозу: – Яомомо, ну чего тебе, сложно, что ли? Создай для меня другую, ты же можешь! – Пожалуйста, отстань, Минета-сан, – отвечала ему заместительница старосты. – Ты мне сильно мешаешь. – Слышь, Яомомо, ну серьезно, прошу! – Оставь. Немедленно, – вмешался в разговор Тодороки. Опустив голову, Минору расстроенно утек за свою парту и забрался на стул с ногами. – Ну и ну вас, – пробормотал он, пытаясь залепить испорченную тыкву виноградными шариками. – Может, хоть так выйдет... В центре класса ребята тоже пользовались причудами, чтобы добиться оригинального результата: Серо украшал свою тыкву клейкой лентой, Киришима работал без инструментов, попросту приказав рукам затвердеть, как камень. Каминари экспериментировал с узорами, оставляемыми электричеством, а Кьёка воткнула в тыкву ушной штекер. – Что, сделаешь УЗИ? – оторвавшись от работы, спросил Каминари. Девушка холодно посмотрела ему в глаза и огрызнулась: – Иди, зарядись от сети, а то совсем глупеньким сделаешься! Или что, уже сделался? Прости, не заметила. Каминари примирительно вскинул руки. – Сор-ри, – протянул он. – Ты чего злая-то сегодня какая? Реально, что ли, Хэллоуина боишься? Сама же сказала, у нас его мало кто празднует. – Работай! – Кьёка покраснела и угрожающе направила на Каминари второй ушной штекер. – Окей, окей... Провожу тебя сегодня до общаги, принцесса-злюка. – Работай! Поток тыквенных кусочков со стороны Бакуго наконец-то иссяк, и из-за кафедры выглянул Всемогущий. – Осталось пять минут, юные герои! – Он назвал нас героями! – Тихо, Деку! – Взрывной парень подбросил в руке кухонный нож, поймал его за рукоятку и демонстративно сдул с него «дым», как герой боевика после стрельбы. Сидевшая впереди Хагакуре оглянулась, чтобы посмотреть на результат столь активной работы, и восхищенно выдохнула: – Шеф Бакуго! Только бы ошметков поменьше. – Она стряхнула с плеч оранжевую кожуру. На крайнем правом ряду, около двери в класс, творилось что-то еще более причудливое. Аояма, отодвинув парту, прицельно палил в тыкву своим лазером, а Мина вырисовывала на кожуре узоры при помощи кислоты. Одна только Цую Асуи, сидевшая прямо за розововолосой двоечницей, тихо и старательно вырезала тыкву безо всяких выкрутасов, по-старинке – и получалось у нее очень даже неплохо. – Время вышло! – объявил Всемогущий. – Откладывайте кухонные ножи. Высоченная дверь, ведущая в коридор, бесшумно отъехала в сторону, и на пороге появились Мик и Полночь. – Наши уважаемые судьи, – сказал учитель и отошел в сторону. – Оу, йе-е-е! – Мик тут же забрался на кафедру чуть ли не с ногами. – Ребята, я не вижу ваших рук! Ответом ему, как всегда, была тишина. – Ну и ладно, – ничуть не смутился мужчина. – Приступаем! Кто хочет первым явить свое творчество на суд жюри? – Я! Я! – поднял руку Аояма. Мик хотел было вызвать его, но тут вмешалась Леди Полночь: – Вас я запомнила, молодой человек! Вы все никак не можете перестать блистать, да? – Уи, мадмуазель. – Пусть кто-нибудь другой начнет для разнообразия! Бакуго встал из-за парты. – Я! – сказал он хриплым голосом. – Все равно всех уделаю, так чего же ждать? – Вот это правильный подход, – одобрил Мик. – Вперед, Бакуго-кун! Парень вышел к кафедре и со шлепком опустил на деревянную поверхность свою тыкву. – Клеенку забыли, – тихо прошептал Всемогущий. – Не забудьте пояснить, что вы вырезали! – сказал студенту Сущий Мик. Бакуго отступил на шаг и сунул руки в карманы мешковатых штанов. – Я назвал это «Король Взрыв»! Это я, если кто не понял! – грубо объявил он, зыркая на одноклассников из-под нахмуренных бровей и явно давая понять, что критика не приветствуется от слова «совсем». Да только критики и быть не могло. На тыкве Бакуго с удивительной точностью и экспрессией был изображен он сам – в геройском костюме, с гранатными наручами на предплечьях, создающий в ладони небольшую вспышку. Сущий Мик поставил внутрь зажженную свечку, и взрыв в руке Бакуго засветился – вместе с заряженными наручами и гигантским огненным облаком на заднем плане. – Шикарно! – объявил Всемогущий. – Юный Бакуго превзошел сам себя. Парень бросил торжествующий взгляд на Мидорию и поволок тыкву обратно за стол. – Далее – кто еще уверен в своих силах? – Не я, – отозвался Каминари. – Бакуго задал планку! – потер руки Мик. – Ну же, гайз, гёрлз, кто следующий? – Можно, я? – С места поднялась Цую Асуи. – Оу, пожалуйста, оф кос! Девушка-лягушка поднялась за кафедру. Ее тыква выглядела просто классически: на ней была вырезана традиционная хэллоуинская физиономия – острые «злодейские» глаза, зубастая пасть. – Ну, и кто это? – спросил Бакуго, забрасывая ноги на парту. Цую опустила глаза и пробормотала: – Это ты, ква. – Ву-ху! – Мина помахала кулаком, поддерживая подругу. Бакуго, не поняв, облокотился на спинку стула и бросил: – Да ясно, что тыква! Что изобразила, я спрашиваю? Девушка покраснела. – Ква, я же сказала. Это ты, ква. Взрывной хулиган недоуменно сощурился. – «Я, ква»? – Ты, ква. – «Я»? «Ква»? – Угу, – в нос сказала лягушка. – Да. Класс, тихо копивший восхищение, наконец-то не выдержал и взорвался смехом. Бакуго, немного смущенный, отмахнулся от рыдавших от умиления товарищей и пробормотал: – Подумаешь. Тоже мне. Вообще не похоже. – Кажется, мы определились, кто займет второе место! – объявил Мик. – Спасибо! Так, а теперь, ребята, кто-нибудь попытается отвоевать у Асуи освобождение от двух проверочных? А?! Из-за парты встала Урарака. – Я хотела бы занять третье, – скромно сказала она. – Не хочу ни у кого ничего отбирать! Ну, только если судьи так решат. – Окей! Пожалуйста! Девушка вытолкала к кафедре вращавшуюся в воздухе тыкву и промямлила, отчаянно отводя взгляд от того ряда, в котором сидел Мидория: – Эта работа называется «Мои чувства»! – И что же за чувства? К кому? – загомонил класс. – А это уже тайна! – Урарака густо покраснела. – Хотя кто-то, может быть, догадается... – Она не удержалась и подняла глаза. Конечно же, Мидория ничего не понял. А его тыква, как и ожидала девушка, изображала героя в эпической позе. Внизу зачем-то было приписано: «Один за всех!» – Ну, что же, по крайней мере всем понятно, что это за чувства! – вскричал Мик, указывая на левитирующую над кафедрой тыкву Урараки. Она была покрыта сердечками. Когда в центр поставили свечку, узор словно бы озарился изнутри. – Очень красиво! – Всемогущий громко похлопал в ладоши. – Только опусти, пожалуйста, свою работу на стол. Давай посмотрим на нее в статике. – Конечно! – Урарака сложила пальцы рук и сказала: – Отмена! Тыква со шлепком опустилась на кафедру. Вот только девушка, увлекшись выражением чувств, совсем забыла... – А-а-а!!! – заорал Бакуго, а вместе с ним и половина класса – ведь сверху на них посыпались тыквенные сердечки. – Простите-извините! – заверещала Урарака, отчаянно размахивая руками. – Забыла! Глупая! Вот, Бакуго-кун, возьми салфетку! Деку-кун, извини! У тебя сердечко на макушке! Нет, выше! Прости! – Третье место, – рассмеялся Сущий Мик, стряхивая с плеча кусок тыквы. – Кто следующий? Хихикая и перебрасываясь подколками, студенты стали один за другим выходить к кафедре, демонстрируя свое творчество – но более запоминающихся и забавных историй, чем первые три, к сожалению, в этот раз так и не нашлось.Ты, ква
11 апреля 2021 г., 09:00
– Внимание! – Ида влетел в класс перед самым началом занятия и встал за кафедру, даже не закрыв за собой дверь. – Слушайте внимательно! Все ли присутствуют? Повторять по два раза – непрофессионально и вообще недостойно Академии!
– Мы здесь, – со скучающим видом ответила Кьёка, подпирая подбородок ладонью. – Не видишь, что ли?
– А ну, не горбиться, – сверкнул прямоугольными линзами Ида. – Итак, если все на месте, то слушайте объявление! Важная новость!
Послышались вздохи и разнообразные предположения.
– Что, опять контрольная? – спросил Каминари.
– Хуже, бро. – Киришима подергал его за воротник и шепнул: – Экзамен вне очереди.
– Да ну, не шути так!
– Экзамен, – повторила потрясенная до глубины души Мина. – Мы этого не вынесем!.. Цую-чан! – Она запрокинула голову на спинку стула. – Похорони меня вон в том мусорном бачке, окей? Все равно после экзамена от меня останется только жалкий комок сладкой ваты...
– А вот я неотразим и готов к любому внезапному тесту, – сказал в пространство Аояма. – Спросите, почему!
Последняя просьба была дружно проигнорирована. Ида наконец сориентировался и застучал по кафедре кулаком:
– Тихо! Тихо! Все ваши предположения необоснованны. Прекратить панику! Новость, вообще-то, хорошая!
– Ну, так говори, не тяни! – попросили его студенты.
Староста поправил очки, затем галстук. И торжественно объявил:
– Сегодня в Европе и Америке празднуют Хэллоуин! Всемогущий сказал, что на его уроке должно быть что-то особенное и тематическое!
Класс затрещал, как праздничный салют.
– Фигня! – немедленно объявил Бакуго.
– Костюмы! – взвизгнула Мина.
– Конфеты, – потер руки Рикидо Сато.
– Я буду призраком, – подала голос Хагакуре.
Кьёка же сползла под парту, зеленая, как яблочное желе.
– Бли-и-ин, – протянула она. – Может, не надо? Стремно, вообще-то. – Девушка огляделась в поисках поддержки. – Я, что, одна такая? Каминари!
Желтоволосый двоечник с умным видом сложил на груди руки.
– Не бойся, детка. Пока я рядом, всегда могу осветить путь молниями. А?
– Подкат тупее, чем твой «режим идиота»! – вспыхнула Кьёка.
Ида замахал руками, призывая одноклассников к порядку.
– Все, все, тихо! Занятие только что началось. По местам! – громогласно воззвал он.
– Все и так на местах! Один ты за кафедрой!
Староста погрозил Бакуго кулаком, постоял еще какое-то время, весь в видимой невооруженным глазом борьбе, а затем со скоростью гоночного болида улетел на свое место в углу кабинета. Через мгновение в класс вошел учитель Айзава, и как ни в чем не бывало начал урок.
Одно из заданий, запланированных на сегодня, требовало, чтобы студенты разделились на четыре группы. Однако, с момент объявления хэллоуинской новости в классе и без того уже наметилось две большие категории единомышленников – те, кто отчаянно ерзал, пристукивал ногой и едва мог сконцентрироваться на материале урока, и те, кто сидел, как ни в чем не бывало.
Среди энтузиастов, как всегда, был Каминари, Мина, а также большая часть так называемого Отряда Тупого Деку (известно, по чьей терминологии). Эти студенты активно шептались, рискуя получить неодобрительный взгляд из глубин спального мешка Айзавы-сенсея.
– Наберем целый мешок конфет! – потирал руки Каминари.
– Кто тебе сказал, что будут конфеты? – шепнула Мина.
– Кто сказал, что конфет не будет?
В разговор встряла Кьёка:
– Мы в Японии, дуб ты этакий! Для сладостей надо, чтобы праздновало большинство! И вообще, тебе сахар вреден!
– Это еще почему?
– Потому что от него тупеют.
– Никогда об этом не слышал.
– Ну, а я о чем? Тупой потому что.
Каминари открыл было рот, но потом передумал, опустил голову и вздохнул, признавая свое поражение. Сидевший за ним Киришима, не выдержав, громко захрюкал в кулак.
– Тише! – зашипели на него сразу несколько студентов, но было уже поздно: полинялый желтый мешок в углу класса зашевелился, и из него, как мумия из саркофага, восстал обмотанный своими фирменными бинтами Айзава.
– Киришима-кун, – бесцветным голосом сказал он, – напомните первое правило моих занятий.
По рядам зараздавались сочувственные вздохи. Красноволосый студент вытянулся по струнке, скрывая отчаянную дрожь в поджилках, и выпалил:
– Не тратить время попусту? Мы – будущие герои, и поступали не для того, чтобы развлекаться по выходным...
– Вторая попытка. – Айзава медленно помассировал виски и потянулся было за глазными каплями, но потом передумал, махнул рукой, и зыркнул на провинившегося из-под нахмуренных бровей: – Ну, так что?
– Не говорить в классе? – сделал неуверенное предположение Киришима.
– Кто знает ответ... – спросил учитель, заворачиваясь обратно в бинты. – Яойорозу, молчать.
– «Делайте, что хотите, но не будите меня», – процитировал Фумикаге Токоями. С того момента, как было произнесено слово «Хэллоуин», самый мрачный студент класса сидел молча, полыхая своими алыми глазами, как заряжающийся энергией супергерой. – Простите нас, учитель Айзава, – торжественно добавил он и склонил свою птичью голову. – Грядет торжество страха, и слабые умы не в силах сдержаться.
– Киришима-кун, задержитесь после уроков, – вынес приговор Айзава и обрушился обратно в спальный мешок. – Продолжать! – распорядился он, застегивая свой кокон.
Студенты еще усерднее заскрипели ручками по бумаге. Вторая группа – те, энтузиазма по поводу праздника в которых практически не было – работала над заданием особенно рьяно. Яойорозу, Тодороки, Бакуго и, как ни странно, Мидория с головой погрузились в работу и старательно делали вид, что Хэллоуин их совсем не интересует. Хотя у каждого из них были свои мысли относительно праздника.
«Что бы там ни было, а Деку я не проиграю, не уступлю – даже глазом не моргну. Уделаю его в любом конкурсе!» – пообещал себе Бакуго.
«Надеюсь, будет тест, – мечтала Яойорозу. – Опрос: кто больше знает про западную культуру. Надо будет набрать максимальный балл. Я в себе точно уверена!»
Шото аккуратно выводил в тетради иероглифы. «Мерзкий папаша никогда не признавал ничего подобного в нашем доме. Нужно будет поучаствовать хотя бы назло ему».
Мидория же, тоже с виду не проявлявший никакого энтузиазма, все занятие провел, делая «воздушный стульчик». Под конец у него затряслись ноги, но он поддерживал себя простой мыслью: «Всемогущий! Что-то особенное! Неважно, что... Главное, там будет Всемогущий...»