Изнасилование и принуждение по-немецки

Прошло долгих сорок шесть лет после Второй Мировой Войны. Они были очень длинными, как бы тавтологично это не звучало. Это война решила исход второй половины двадцатого века, и самому Третьему Рейху было довольно интересно наблюдать за холодной войной между СССР и США. Тогда в сорок пятом, когда было полностью очевиден конец всей войны, он предполагал такой расклад событий: когда союзники — советская, американская и английская леди станут врагами. Великобритания, Соединенные Штаты Америки — бесспорно интересные дамочки, красивые. Но за СССР ему было наблюдать, куда интереснее. Когда между советской и коммунистическим китайцем вспыхнул короткий роман, немец окончательно ощутил и понял, что любит её. У него была дикая, бешенная ревность. В те моменты, когда «узкоглазый», так он его называл, тащил за собой её любовь, он хотел со всей силой, что у него были, врезать ему. Однако он призрак, и контактировать в телесном плане может только с такими же, как он сам. Его удары просто проходили сквозь него и единственное, что ему оставалось — это наблюдать за тем, как этот «урод» волочит её за собой. Но в конце концов, германец нашел один способ, чтобы они оба расстались. Этот способ известен только ему одному. Своего рода он посеял зерно. Затем годы шли. Проходили десятилетие, целые эпохи уходили. Под конец семидесятых и начало восьмидесятых, СССР начала переосмыслять свою жизнь. У неё начался развиваться возрастной кризис. Молодость ушла, теперь она никому ненужная старуха. Дети подросли, и они уже требуют независимости, а некоторые и вовсе начинают её ненавидеть. Депрессия, с которой она пыталась бороться, победила. Под самый конец, когда её кризисные явление достигли максимума, а её распад был предсказуем, она попыталась выйти из положения. Пыталась пойти за примером Китая, однако, когда даешь свободу — будь готов пожинать плоды. И этими плодами стали появление националистических настроениях среди её детей. И вскоре её наследники и наследницы победили. 26 декабря 1991 года — СССР официально распалась, смерть её настигла.

***

Нынешний день. 27 декабря 1991 года. Чистилище. Третий Рейх в своей известной чёрной форме, но без свастики, проходится по улицам. На природе солнышка приятно освещает все вокруг, лёгкий ветерок ударяет в лицо. Он идёт в Российский Дом — это достаточно огромное поместье, где живут все те, кто принадлежит к Российскому роду. И СССР должна быть там. Он прекрасно понимает, что нельзя просто так заявится к своему врагу и предложить поговорить или встретиться. Но почему бы не попробовать? Ему остается пройти всего за угол и он уже окажется у порога их дома, как вдруг распахивается дверь и оттуда выпадает какая-та красная женщина, ударяясь об ступеньки. Затем их главного входа летит достаточно увесистый чемодан, падающий рядом с лежащей мадам. СССР подскакивает и в своей злостной манере, которую Рейх узнает из тысячи, проговаривает в сторону дверцы, где стоят её родственники: «Да как вы можете? Я же, черт возьми, русская, как и вы!» — «После того, что ты натворила с Россией, ты смеешь считать себя русской? Ты — красная сучка, демон, бес.» — говорит в ответ какая-та из сестёр. — «Да пошла ты! Мать, бабушка, хоть вы скажите! Вразумите их!» — «Ты больше мне не дочка, — безэмоционально отвечает Российская Империя, — а ты мне больше не внучка.» — дополняет Русское Царство. — «Что? — произносит ошеломленная советская, её яростный пыл немного поубавился, таких слов она явно не ждала услышать от своей любимой матушки и бабки. — Мы все посовещались и решили выгнать тебя навсегда. Это решение не подлежит пересмотра.» — разъясняет жандарм Европы. — «Нет, вы не можете просто так взять и выгнать меня! — набравшись сил в лёгких, комсомолка восклицает и бросается в сторону них, но дверь вовремя захлопывает и ей остается лишь бить в крепкую дверь. — Вы не можете выбросить меня на улицу! Я неотъемлемая часть вашей историй! Слышите? — коммунистка вопит изо всех сил. — Сучки…» — молвит она последнее слово и оборачивается к своему чемодану. Нависает тишина. СССР медленно спускается со ступенек и встряхивает от пыли свой чемодан. Затем пытается его поднять, но тот достаточно тяжелый. Она бросает последний, наполненный ненавистью, взгляд в сторону поместья, после что-то невнятно бубнит и кое-как идёт по асфальтированной тропинке, волоча за собой чемодан. Вот он, кажется, хороший момент, чтобы подойти к своей родимой. Рейх выходит из-за угла и направляется к социалистке. — «Кто… — начинает спрашивать женщина, пока не видит его. — Ты… — она указывает пальцем, полный ненависти взор уже падает на него. — Да, это я. — утверждает он. — Не приближайся ко мне!» — «Хорошо-хорошо, успокойся.» — «Что ты здесь делаешь? Вали давай! И не смей ко мне подходить, фашист.» — «Как погляжу, у тебя чемодан. Что случилось? Тебя выгнали из дома?» — «Нет. Какая тебе разница, что у меня? — ворчит красная мадам. — Ты что? За мной подглядывал? За старое взялся? Узнал, что я умерла — и сразу побежал сюда.» — «Нет-нет, я только вот пришел. Хотел просто с тобой поговорить. — отрицает он. — О чём поговорить? Мне не о чем с тобой говорить. Уходи-уходи, просто вали!» — снова разъяренные крики от неё. — «Тебе же ведь действительно некуда идти, не так ли? Знаешь, я могу тебе предоставить место в своем доме.» — немец тянется к её чемоданчику, чтобы как джентельмен потащить его. — «Жить со своим заклятым врагом? Катись отсюда, катись, я сказала!» — она отталкивает его так, что мужчина падает на землю, после чего зрелая женщина продолжает свой путь, оставляя его в одиночестве.

***

Весь день СССР прошел в одних лишь отказах. Никто не хотел принимать её, абсолютно. Она в принципе догадывается, почему никто не соглашается принять её. Солнце уже садится, тьма медленно поглощает все, на улице становится холодно. Усталая социалистка останавливает, приседает на чемодан, выдыхает и устремляется взгляд на чрезвычайно красивый закат. — «Блядь, ну и что мне делать?» — красная задается вопросом, содрогаясь от холода. Советская осматривается по сторонам и, словно как в каком-то кино, она замечает поместье Третьего Рейха, из окон которого исходит свет. Немного помучавшись сомнениями, женщина устремляется туда. В это время немец посиживает у себя за столом, рассматривает эротическую фото её любимой. На этом фотокарточке изображена молодая советская леди в кружевном белье. Откуда она у него? Неизвестно. Социалистка и сейчас выглядит сексуально, но то время она была просто самый сок. Уже целый час он смотрит на это фото. Он заканчивает рассматривать старый черно-белый снимок, целует его и кладет в тумбочку. Раздается звонок в дверь. Рейх подбегает, открывает дверь и при виде СССР немного радуется. — «Ладно-ладно, я готова пожить у тебя несколько дней. — с румянцем на лице комсомолка делает ему одолжение. — Что ж, проходи-проходи, рад тебя принять. Чемодан потащу я сам.»