🏬
11 апреля 2021 г. в 19:36
“Катя, мы нахуя вообще сюда приехали?”
Голоса послышались откуда-то слева через стенку. Мужик вполголоса ругался с гипотетической Катей, но открытое пространство пустой в час ночи ИКЕИ отлично отражало звук, придавая вопросу больше веса и звуча как-то даже пророчески.
Паша вот точно знал, что он припёрся сюда после длинного и тяжёлого рабочего дня за компьютерным столом БРИМНЕС. Если честно, душой он больше лежал к серии ИДОСЕН — такой широкой и надёжной, но разницу в одиннадцать штук можно было потратить на новый моник, когда (даже уже не если — когда) они с Мишкой снова будут трахаться и ебанут его со столешницы. В прошлый раз вместе с монитором ёбнулась и ножка стола (ЛИНМОНН из секции мебели для школьников — видимо, реально рассчитан на вес среднестатистического школьника, 3/10, Паша не рекомендовал бы к покупке), и вот они здесь — посреди полуночной ИКЕИ выбирали мебель.
Почти одни.
Снизу послышался влажный хлюпающий звук, и Миша выпустил член из горла, отстраняясь от Паши и ловя раскрытым ртом воздух. Головку изо рта он вынимать не стал, принимая её на язык, так что его тяжёлое прерывистое дыхание щекотало мокрую кожу, так что Паша покрылся мурашками и поджал пальцы ног, изо всех сил стараясь сдержать стон. Продолжающая недовольно переругиваться парочка в конце концов прошла мимо, но Паша уже не мог прислушиваться к звуку их затихающих голосов и шагов, сосредоточившись на нахально глядящего на него снизу вверх Мишу.
— Тебе обязательно так затягивать? — пожаловался он, не рассчитывая особо на ответ.
Мишка только ухмыльнулся, осчастливленный, и, помогая себе рукой, принялся облизывать головку и вниз по стволу, не отводя от Паши блядского взгляда. Паша страдал и очень, очень, очень давно хотел кончить.
Начали как приличные люди — пересеклись после работы, маршрутка от Тёплого стана, ужин в икеевской кафешке. В выходные и в будни часы пик в ИКЕЮ ходили только сумасшедшие, поэтому потянуть до закрытия обычных магазинов в МЕГЕ и момента, когда толпа наконец схлынет можно было в своё удовольствие. Быстро сориентироваться за оставшиеся четыре часа до закрытия самой ИКЕИ и схватить всё нужное Паше помог бы заранее распечатанный список с номерами полок и подробным описанием выбранных артикулов, но Мише стало скучно. Миша хотел посмотреть модели квартир.
— А вдруг мы с тобой что-то упускаем, — чуть ли не за руку тянул он его обратно на второй этаж. — Они ж там дизайнеры, мож что придумали, как в твою хату получше что поставить?
Паша категорически сомневался, что какие бы то ни было дизайнеры, хоть шведские, хоть русские, способны помочь им как-то получше расставить мебель на его убогих 37 квадратных метрах жилой площади, но Миша уже умудрился по пути подобрать скалку, шторку для душа с рыбками и фужерчики (чисто чтобы поржать в твиттере), так что ещё один крюк не казался такой большой потерей.
Как выяснилось, Миша тоже готовился заранее.
— Всегда мечтал отсосать тебе где-нибудь на публике, — вдруг полез он к Паше в штаны, когда стало понятно, что на этаже в столь поздний час они одни — все остальные уже занимали стратегические места к менеджерам в отделах сборки и доставки. Там, говорят, можно было стоять по несколько часов даже среди ночи.
— Только камеры смотрят, ага, — не желал поддаваться Паша, ещё не растерявший надежд привести свой план (склад, кассы, очередь на доп.услуги, такси до дома и целых пять часов благословенного сна до начала следующего рабочего дня) к благополучному финалу.
— Вот здесь их нет, в одном паблике писали, я случайно днём, пока на работе тупил, прочитал и загорелся, — заверил его Миша, подталкивая в спину, и оба они скрылись за декоративными стенами макета квартиры мечты любого москвича: 54 квадрата, две комнаты, широкая прихожая и кухня от 8 до 10 метров. — Ты же хотел протестировать стол?
К счастью, миновав гостиную и непривлекательно низкий для Пашиных больных коленей диван, они обнаружили искомый стол в детской, что Мишу совсем не смутило, потому что он подтолкнул Пашу в нужном направлении и принялся с тройным усердием расстёгивать на нём ремень и джинсы. Паша ещё посопротивлялся для приличия, но позорно быстро сдался, отдавшись в умелые руки.
— Давай только скоренько? — попросил он.
Скоренько тоже не выходило.
Миша брал глубоко и умело, не спешил и не суетился. Стянул сопротивляющуюся ткань до середины бёдер, приспустил бельё, взял член в кулак, провёл раз, другой, облизал яйца и приласкал губами, поднимаясь от основания до головки. Паша позволил наконец прижать себя к столешнице и вцепился в неё побелевшими костяшками — для равновесия и чтобы почувствовать хоть что-то устойчивое и нормальное в своей жизни.
Намочив ствол слюной, Миша начал дрочить, размеренно и монотонно, одновременно дразня так хорошо известные ему чувствительные точки языком и губами. Он взял в рот, и Паша терпел. Паша вообще хорошо умел быть тихим в таких ситуациях, хотя жар и пот, проступившие на лице, мгновенно выдавали его с головой. В какой-то момент Мишины губы встретились с его пальцами, сжатыми вокруг члена, и он потихоньку начал уменьшать амплитуду движений кисти, с каждым новым толчком насаживаясь всё глубже и глубже.
Паша кусал губы и лишь крепче сжимал кулаки, постепенно теряя над собой контроль. Хотелось кричать, хотелось взять его за вихры на затылке и толкнуться вперёд, вставляя до упора и задавая свой темп. Жар Мишиного рта, его крепко сжатые вокруг Паши пальцы, звуки и причмокивания, которые в тишине ночного торгового центра казались оглушающими, рёв стучащей в Пашиных ушах крови — всё это добавляло к охватившим его ощущениям и заставляло слабеть коленки.
И тут в зал снаружи кто-то вошёл, неведомой Кате задали самый важный вопрос мироздания, и Паше понадобилась в очередной раз вспомнить о блядском финансовом отчёте для блядского Милорадовича, чтобы не кончить прямо на месте.
Картинка была что надо: взмокший с ног до головы Паша со спущенными штанами, стоящий на коленях перед ним Мишка, весь красный от усилий, в слюне и обильно сочившейся из члена смазке, и блеск танцующих не кадриль даже, а настоящую огненную джигу дьяволят в его взгляде. Паша бы кончил прямо сейчас, если бы ему позволили, но довольная улыбка на Мишиной физиономии в этот момент означала, что решение это будет принадлежать только Мише.
Миша отдышался, видимо, снова расслабил горло и взял член до основания, как умел только он. Паша резко оторвал от стола руку и вцепился в костяшки зубами, чтобы не заорать прямо тут. Хотелось молить о пощаде, сдавать государственные тайны, побиться головой обо что-нибудь твёрдое или выучить, наконец, шведский, чтобы отличать ЙЕТТЕЛИК от ДУГГРЕГНа. Миша сосал, а Паше ничего не оставалось, только умирать от удовольствия, стыда (быть застигнутым здесь парочкой охранников было не страшно — но то, что кто-то увидит, как им сейчас вдвоём хорошо, отчего-то казалось стыдным), и с каждым новым движением заводиться всё сильнее и сильнее, пока Миша наращивал темп, забирая Пашу с собой на какую-то совсем уж невиданную высоту.
Он насадился последний раз, забирая член до основания со стоном, который Паша почувствовал всем телом, сглотнул и разжал пальцы, давая разрешение и отпуская контроль. Паша всё-таки вскрикнул, не сдержавшись, и кончил ему в рот, зажмурившись, чтобы не глядеть в серые балки перекрытий торгового центра у себя над головой.
Когда шум в ушах спал, а мир потихоньку стал возвращаться на круги своя, Миша аккуратно сглотнул и облизал остатки спермы и слюны, подтягивая его трусы и заправляя в них обмякший член. Паша медленно съехал вниз, разъезжающимися коленями зажав Мишу и ища его раскрасневшиеся губы своими. Поцелуи выходили тихими, почти целомудренными, они скорее обменивались дыханием и нежно трогали друг друга языками — что так сильно контрастировало с происходившей здесь же минутами раньше сценой.
Паша просунул ладонь Мише в штаны, с удивлением обнаружив там уже подсыхающую сперму.
— Когда этот мужик начал ругаться, — хрипло объяснил Миша, тяжело сглатывая, — не сдержался. А ты смог.
Паша залип на его голос и на гуляющий кадык и в очередной раз подивился, что их до сих пор не поймали. Жизнь с Мишей воистину была полна приключений, и это было их не первое.
— Ты действительно сумасшедший. Захотел проверить, лучше ли я трахаюсь в квартире на семнадцать метров побольше?
— Это жалуешься, что нам вечно негде у тебя развернуться, а у меня нас будет не одобрять Серёжка. А он громко не одобряет.
Паша поцеловал его в последний раз и со смешком попытался встать на ноги, хотя те с удовольствием изображали желе и отказывались работать.
— Лёшин кореш сдаёт двушку где-то недалеко от метро, — он протянул руку, поднимая Мишу с пола вслед за собой. — Жопа мира, конечно, ремонт никакущий и кухня размером с коробок, но обещал, что дом старый и стены толстые. Съездим вдвоём посмотреть в выходные?
ИКЕЯ и правда сделала — теперь уже их — дом уютнее. И звуконепроницаемые стены очень пригодились, потому что, в отличие от Паши, Миша никогда не умел вести себя тихо.