Искра во тьме

— Говорить буду я, — негромко произносит Марго, на секунду встретившись с ним взглядом. Дэн просто кивает: разумеется, из них двоих только ей под силу склонить Киру и Феликса на их сторону. Если бы дело зависело лишь от её искусства убеждать, победа была бы у них в кармане… Если бы. Но это не так, и где-то посреди безмолвных мгновений, пока они покидают его дом, чтобы оказаться там, где всё должно закончиться, неясная тревожная мысль, стучащаяся в его сознание, наконец обретает форму. Он задумался бы об этом раньше, но боль и страх из-за её недоверия, пришедшее им на смену счастье от долгожданного единения, а потом и неожиданно сильная вспышка ревности — всё это порядком затуманило его разум. И только сейчас, в этот момент, он чётко понимает то, что Марго пыталась до него донести. То, что он сделал, и правда превратило его в мишень. Каково быть мишенью, Дэн знает не понаслышке: под угрозой любой, кто рядом. А она — рядом, совсем близко, сжимает его руку так крепко, будто он может каким-то неведомым образом потеряться в пространстве. Марго даже не заикнулась о том, чтобы разделиться — разве не безопаснее для неё было бы не раскрывать все карты сразу? У них нет чёткого плана, нет гарантий, кроме той единственной, что холодной решимостью читается в её глазах. Она не собирается проигрывать. «Бегство — не выход»… Что, если другого выхода просто не останется? Его силы возросли, но хватит ли их, чтобы защитить её, если разговоры не помогут? Защитить от всех… Знакомые стены вырастают вокруг слишком стремительно. Дэн быстро обводит гостиную взглядом, мельком замечая сидящего в кресле Феликса, оборачивается на Марго, но успевает увидеть лишь её взметнувшиеся волосы — его вдруг отбрасывает в сторону, и мир заваливается набок. Агнесса возникла будто из ниоткуда… Но с ног его сбила не она. У Марго было не больше секунды, и этого хватило, чтобы оттолкнуть его — но не уклониться самой. Мгновение растягивается в мучительную бесконечность: Дэн не может вернуть контроль над телом, не может закричать или хотя бы сделать вдох — он может лишь смотреть, как светящийся красным кинжал летит прямо в Марго, оставляя его умирать худшей из всех возможных смертей. Умирать сердцем. Потерять её теперь… Он позволил этому случиться? Даже когда оружие, едва не задев её, резко меняет направление в сторону лестницы, а затем возвращается, замыкая странный треугольник; даже когда Дэн вновь обретает способность двигаться и кидается вперёд, перед его внутренним взором всё ещё стоит эта картина. Мир, в котором её нет… Огромное бесцветное ничто. — Уходи! — не своим голосом кричит он, хватая её за плечи, но Марго не двигается с места, зачарованно глядя на кинжал, торчащий из короткой детской шеи. Агнесса обеими руками берётся за рукоять и открывает рот, но вместо её мрачного альта откуда-то издалека раздаётся визг: — Феликс, мать твою, это не смешно! И ещё прежде, чем Дэн успевает распознать в гневном вопле знакомый голос, Агнесса, так и не издавшая ни звука, разлетается у них на глазах — мгновенно, без единой искры, не оставив и крупицы пепла. Кинжал с глухим стуком падает на пол. Дэн тревожно оглядывается, ожидая её появления в любом другом месте, но видит лишь вышедшую из ванной недовольную Киру, вытирающую руки о джинсы. — Кира?! — Дэн невольно оборачивается на голос Феликса — тот выглядит озадаченным и даже слегка… испуганным? Испуганный Феликс — что-то новое. — Ты же была наверху. Я был уверен, что ты наверху… — Я… — Кира резко замолкает, уставившись туда, откуда только что исчезла их повелительница. — Подождите, это… это же не?.. — она неопределённо взмахивает рукой, бросая отчаянный взгляд на Феликса. — Это что… правда была… она? Она что, п-правда… умерла? — Говорил ведь, кинжалы детям не игрушки, — Феликс пожимает плечами, но его попытка пошутить лишь добавляет происходящему абсурда. Кира нервно стискивает руками виски, а Марго, словно окаменев, не отрывает взгляда от пустого места, где несколько секунд назад стояла Агнесса. Нет, это нереально… Этого не может быть. Всё не могло быть настолько элементарно. Или могло? — Я-я думала, это обычный… нож, — неизвестно перед кем оправдывается Кира. — Думала… ну, игра… Просто… любимая кофта… — По-моему, это не твоя кофта, — флегматично замечает Феликс. Кира шипит в ответ что-то, чего Дэн уже не разбирает, потому что она внезапно выходит из оцепенения и, преодолев пару метров неестественно ровным шагом, опускается на корточки возле блестящего на полу кинжала. Под тонкой тканью отчётливо выделяется аккуратная линия позвоночника, и он в очередной раз поражается её неуловимой хрупкости. И всё-таки прямо сейчас ему хочется взять Марго за плечи и хорошенько встряхнуть. Эта штуковина чуть не убила её… О чём она только думала?! Разве он не дал ей знать, что она для него дороже, чем жизнь?.. — Марго, — наконец удаётся произнести ему, но она даже не поднимает головы, внимательно разглядывая кинжал, будто пытаясь найти в нём какие-то ответы. Дэн подходит ближе, протягивает к ней руку и тут замечает, что её плечи еле заметно вздрагивают. Внутри успевает похолодеть, прежде чем до него доходит, что она вряд ли стала бы оплакивать Агнессу, а долетающие до его ушей звуки куда больше напоминают смех. Смех, перерастающий в громкий безудержный хохот, от которого по коже снова пробегает холодок. Каким-то чудом Дэну удаётся поднять Марго на ноги, но она тут же оступается и теряет равновесие, едва не выскальзывая из его рук. Он крепче прижимает её к себе, и она роняет голову ему на плечо, по-прежнему сотрясаясь от смеха и вряд ли отдавая себе отчёт, в чьих объятиях находится. Дэн растерянно гладит её по спине и с немым вопросом смотрит на Феликса, который, как ни ужасно, кажется наиболее адекватным из присутствующих. — Вкус свободы, — снисходительно бросает тот, переводя взгляд с Марго на Киру, до сих лепечущую что-то себе под нос. — Я тоже это чувствую, просто умею держать себя в руках. В отличие от некоторых, — с усмешкой прибавляет Феликс, беззастенчиво пользуясь моментом. Марго и Кире не до его болтовни. А Агнесса, похоже, действительно покинула этот мир. Всё так, как Дэн и хотел… и в то же время абсолютно не так. Если бы Кира была повнимательнее или задержалась хоть на секунду, если бы Феликс не успел отвести удар, если бы его просто не оказалось в гостиной — Марго могла погибнуть. Погибнуть вместо него самого. Она шла сюда, уже зная, как поступит… Она, чёрт возьми, с ним попрощалась, и то, что он снова обнимает её, целую и невредимую — чудо, на которое никто из них не рассчитывал. Неужели она всерьёз полагала, что ему нужно спасение такой ценой? Этот вопрос так и рвётся наружу, но когда он отстраняется, чтобы заглянуть ей в глаза, Марго беспечно улыбается, по-видимому, всё ещё не осознавая реальность. Сейчас спрашивать бессмысленно. — Феликс, можешь перенести нас… ко мне? — сдержанно уточняет Дэн, в последний момент сообразив, что слово «домой» прозвучало бы странно. Впрочем, как и сама эта просьба. — Ага, спешу и падаю, — ехидно цедит Феликс, оглядываясь на привалившуюся к дивану Киру, которая с отстранённым видом вертит в руках кинжал, точно безделушку. — Пяти минут не прошло, как она Агнессу прикончила, а вы хотите оставить меня с ней? Браво, отличный план. Между прочим… — Феликс поворачивает голову и осекается, будто только заметив их откровенно затянувшиеся объятия. — Да ладно… вы серьёзно? Марго и ты?.. — Да, мы вместе. — Дэн отвечает ему таким же пристальным взглядом. Пожалуй, даже к лучшему, что Марго не способна вмешаться и подвергнуть эти слова сомнению… Учитывая некоторые привычки Феликса, которым Дэн порой становился свидетелем, стоит сразу всё прояснить. — Прямо вот так — вместе? И давно? Наша Агнессочка за это хотела отправить тебя в ад без очереди? — Только после очередного вопроса Дэн понимает, почему Феликс вообще задаёт ему вопросы — вместо того, чтобы просто поднять на смех. Он видел. Прекрасно видел, куда изначально летел кинжал. Если задуматься, как ещё можно объяснить то, что сделала Марго? Значит ли это, что их чувства похожи… что она… — …Эй! — Феликс картинно машет руками у него перед глазами, возвращая в действительность. — Я говорю, а Маша? Помнишь, кто это? И… погодите-ка, Ян в курсе? А можно я ему сам расскажу, пожалуйста? — Мысленно выругавшись, Дэн переводит взгляд на мечтательное лицо Марго. Она никак не отреагировала ни на одно из прозвучавших имён — это одновременно и успокаивает, и пугает. — Марго, ты не против? — продолжает веселиться Феликс. Что-нибудь в мире может заставить его заткнуться? — Мы уходим, — не разжимая объятий, Дэн на автомате делает шаг к входной двери и тут же понимает, что они никуда не уходят. Идти может он. А вот её явно придётся нести на руках. — Ой, всё, всё, — внезапно кривится Феликс, будто придя к той же мысли и решив избавить себя от подобного зрелища. — Толку-то с вас двоих… — Попрощавшись таким образом, он небрежно щёлкает пальцами, и блестящий чёрно-белый интерьер блекнет. В следующее мгновение Дэн спотыкается о собственную кровать, едва удерживаясь, чтобы не рухнуть на неё вместе с Марго. К своеобразному юмору Феликса он так и не привык. Она отпускает его плечи, за которые инстинктивно ухватилась, рассеянно оглядывается и неожиданно рывком подаётся вперёд, прижимаясь к его губам. На несколько секунд Дэн забывает обо всём на свете, поддаваясь вспыхнувшему желанию и отвечая на этот безумный, обжигающе-страстный поцелуй, но потом заставляет себя отстраниться и мягко убирает с лица её ладони. Не сейчас, не так. Не когда она в таком состоянии. Марго, ничуть не смутившись, обнимает его за шею и с загадочной улыбкой тянется к уху, будто хочет поделиться секретом. — Дэн, Агнесса умерла, — тёплое дыхание щекочет ему кожу, пуская по телу лёгкую дрожь. Ладно, по крайней мере, она понимает, кто он… Но в голове всё же мелькает мысль, что стоило спросить у Феликса, как долго может длиться эта странная эйфория. — Я знаю, — отзывается он, медленно проводя рукой по её волосам. — Я тоже это видел. — Марго тихо вздыхает и, чуть отстранившись, поднимает на него взгляд, полный нежности. Опять. Она опять смотрит на него… так. — Ну вот… Ты мне уже снишься, — произносит она с ноткой грусти и почти невесомо касается кончиками пальцев его щеки. Это слишком… Всё, что она говорит и делает. Дэн прикрывает глаза, чтобы успокоить эмоции, и опускается на кровать, усаживая её рядом с собой. — Марго, я тебе не снюсь. То есть… ты не спишь. Она поворачивается к нему, слегка нахмурившись, и в её глазах наконец отражается что-то осознанное. И ещё — усталость. Безграничная усталость. — Тогда я посплю?.. — Не дожидаясь ответа, Марго лёгким движением скидывает туфли и скользит чуть дальше по покрывалу. Её ладонь мягко ложится на его предплечье, и их взгляды встречаются. Хочет, чтобы он остался… Другого у Дэна и в мыслях не было, но чувство, что он ей нужен, заставляет сердце сладко замереть. Они вместе. И он никому не позволит это изменить. Дэн снимает с себя куртку, а Марго достаёт из-под покрывала обе подушки и обессиленно опускает голову на одну из них. Он укладывается рядом, и она тут же придвигается ближе, слабо улыбаясь, когда мизинцы их рук соприкасаются. Какое-то время затуманенный взгляд блуждает по его лицу; потом её веки окончательно тяжелеют. — Спи, родная, — одними губами произносит он, осторожно накрывая её руку своей. Так спокойнее. — Люблю тебя. Дыхание перехватывает, и начавшие было закрываться глаза невольно распахиваются. Одного взгляда на безмятежно расслабленное лицо достаточно, чтобы понять: сон уже утянул её в свои объятия. Но Марго сказала это. Она любит его. И если нужно подождать, чтобы ещё раз услышать от неё эти слова… он подождёт.

***

…Она просыпается тяжело. Её глаза закрылись навсегда, и кажется невозможным просто взять и открыть их снова. Сердце бьётся так быстро, словно вот-вот вылетит из груди, а в голове всё ещё звучит та самая, последняя мысль. Она ошиблась… она зря молчала, надо было сказать. Он должен был узнать о её чувствах. Узнать, что действительно освободил её, что она умирает свободной, и дело здесь совершенно не в Агнессе. Всего несколько слов, но кто скажет их ему, если не она? Можно было найти время, его нужно было найти — а теперь это невысказанное уйдёт вместе с ней, исчезнет, будто никогда и не существовало. Потому что она ошиблась… Она всё-таки просыпается. Под закрытыми веками покалывает, а неприятный холодок под щекой заставляет немного сдвинуть голову. Подушка… Влажная, по-видимому, от её собственных не до конца высохших слёз. Марго набирает в грудь воздух и медленно выдыхает, открывая глаза. Да, она жива. Мёртвые не плачут. Мрак превращается в полумрак, позволяя убедиться в том, что ощущения ей не лгут. Дэн рядом. Она скользит взглядом по его спокойному лицу, вслушивается в мерное дыхание, и собственное сердцебиение постепенно приходит в норму. Он бы не заснул, угрожай им хоть что-то. Неясно откуда, но она точно это знает. Значит, всё это было на самом деле… Нелепая смерть Агнессы. Кинжал на полу. Чувство, что она сама вот-вот рассыплется, как замок из песка, и его руки, не позволяющие этому произойти. Дальше почти не вспоминается — она даже не помнит, как они опять оказались здесь, у него дома. Но… к чёрту всё это. Важно совсем другое. Дэн жив. Они оба живы. Она сможет сказать ему всё. Подушечки пальцев касаются его тёплой кожи, скользят по руке, лежащей ладонью вниз, поднимаются к плечу. Дэн спит очень чутко, не стоило бы его тревожить, но сил сдерживать себя у неё больше нет. Ей нужно убедиться в том, что он действительно здесь, рядом с ней. Нужно почувствовать… Она осторожно, совсем легко дотрагивается до его лица и уже собирается опустить руку, когда веки Дэна вздрагивают. Его сонный взгляд проясняется, находя её, и в эту секунду Марго кажется, что она одновременно падает и летит куда-то. Чувства словно выходят из берегов, переполняют, заставляя сердце почти болезненно сжаться. Он накрывает её замершие пальцы своими, затем медленно проводит по предплечью вверх до локтя, и она, не выдержав этой осторожной ласки, перехватывает его руку, прижимая к своей щеке. В его глазах мелькает что-то, от чего её бросает в жар; все слова разом улетучиваются, не вызывая ни малейшего желания удержать хотя бы одно. Будто они и вовсе не нужны. Будто главное уже открыто, постигнуто. Дэн скользит ладонью дальше, зарываясь в её волосы, мягко надавливает на затылок и, преодолев небольшое расстояние между их лицами, касается её губ своими. Лёгкий, неторопливый поцелуй мгновенно отзывается внутри приятным напряжением и желанием ещё большей близости. Марго обнимает его за шею, а он, не отрываясь от её губ, перемещает правую руку ей на талию и приподнимается, помогая им обоим принять сидячее положение. Его пальцы пробегают по её фигуре в поисках застёжки, затем, не найдя её, цепляются за край ткани и тянут вверх. Марго усилием воли разрывает едва успевший углубиться поцелуй и поднимает руки, позволяя снять с себя платье, которое Дэн тут же отбрасывает в сторону. Когда он дотрагивается до её спины, расстёгивая следующую деталь одежды, по коже пробегает дрожь удовольствия. У него такие тёплые руки… всегда. От этой мысли желание ощутить тепло его тела становится совсем нестерпимым, и она проскальзывает ладонями под тёмный хлопок, касаясь напряжённого живота, заставляя Дэна резко втянуть ртом воздух. Он сам скидывает мешающую им обоим футболку, давая Марго пару секунд, чтобы заняться его брюками, а после притягивает её ближе и прижимается губами к шее, самому чувствительному месту возле ключицы. Тело приятно тяжелеет, расслабляясь в его объятиях. Дэн осторожно опускает её на постель, и Марго крепче обхватывает его спину, утягивая за собой, не в силах вынести ни секунды без контакта с его обнажённой кожей. Рука, поддерживавшая её талию, скользит по телу дальше, стягивая вниз чёрное кружево. Горячие поцелуи медленно поднимаются к уху. — Марго… — От его шёпота по телу прокатывается новая волна дрожи, а в следующее мгновение он плавно погружается в неё, заставляя непроизвольно податься ему навстречу. Она шумно выдыхает и обвивает его за шею в попытке притянуть ближе, но Дэн неожиданно накрывает её правую руку своей, останавливая. Он чуть отстраняется, чтобы заглянуть ей в глаза, и уверенно двигается вперёд, сильнее и глубже проникая в её тело. Марго крепко сжимает ладонь Дэна, позволяя себе раствориться в обволакивающем, будто вбирающем её целиком взгляде. Он прав… Видеть его — в тысячу раз лучше. Движения Дэна ускоряются, становятся всё более мощными, стремительно сводя на нет её способность контролировать мимику или сдерживать вырывающиеся из груди звуки. Сердце заходится в сумасшедшем ритме. Марго слегка запрокидывает голову, чувствуя острое, почти болезненное наслаждение, и он наклоняется, накрывая её губы своими и одновременно резко толкаясь внутрь. Миг — и мучительно-сладкая волна охватывает её всю, ослепляя и оглушая, заставляя отчаянно выгнуться и ещё теснее прижаться к Дэну. Его тело напрягается до предела, вздрагивая, затем приятной тяжестью опускается в её объятия. Сбившееся дыхание слабо щекочет шею. — Я люблю тебя. Она запустила руку в волосы у него на затылке, коснулась губами чуть влажного виска совершенно неосознанно — и признание тоже вылетело само собой, не дожидаясь лучшего момента. Но как прекрасно наконец сказать ему это. Слова, в которых за короткое время появилось бесконечно много смысла. Дэн осторожно приподнимается на локте и, обняв её левой рукой, переворачивается на бок. Воздух в комнате кажется прохладным. Марго проводит ладонью по постели, заставляя покрывало исчезнуть, и Дэн без слов помогает ей укрыть их всё ещё подрагивающие от пережитого удовольствия тела. Какое-то время она просто наслаждается его близостью и тем, с какой нежностью он на неё смотрит. Интересно, её глаза сейчас тоже так светятся? — Ты меня любишь, — он легко касается кончиками пальцев её лица, проводя невесомую линию от щеки к губам, и только в этот момент она понимает, что улыбается. Слова Дэна не звучат вопросом, но в его голосе нет торжества или уверенности — в нём осторожное, очень осторожное счастье, — поэтому Марго просто выдыхает «да», не добавляя больше ничего. Даже самая удачная шутка могла бы украсть волшебство этих секунд. Бесценных для неё. Дэн находит её правую руку и берёт в свою; в его взгляде мелькает что-то похожее на вину, смешанную со страхом, и ей хочется немедленно убрать это выражение из его глаз. Им больше нечего бояться. Но времена, когда она могла просто отмахнуться от того, что он думает и говорит, остались далеко позади. Теперь даже трудно представить, что они вообще когда-то были. — Я понимаю, что сам втянул нас в это, — говорит он, мягко поглаживая большим пальцем её ладонь. — Но вчера я чуть не потерял тебя. Марго, ты должна жить, — Дэн отрывает взгляд от их рук и смотрит ей в глаза, в очередной раз вызывая у неё это странное чувство: будто он знает о том, о чём знать никак не может. — Я без тебя всё равно не смогу. Теперь точно нет, — по его лицу пробегает слабая тень улыбки, но быстро исчезает. — Не рискуй собой. Пожалуйста. Марго понимает, что нужно что-то ответить на эти слова, на этот его внимательный взгляд, вот только единственное, что она может сказать, не покривив душой — что и сейчас поступила бы точно так же. Да, Дэн любит её. И, вполне вероятно, считал бы себя виновным в её смерти… А она? Он думает, она смогла бы жить дальше без него? После всего, что было… Она бы и пытаться не стала. Но вчера — это тоже прошлое. Они договаривались смотреть вперёд, и тонуть в беспочвенных страхах она ему не позволит. — Во-первых, не втянул, а дал нам шанс, — Марго высвобождает свою руку и слегка надавливает на плечо Дэна, побуждая его перевернуться на спину, затем приподнимается и нависает над ним. Между их лицами остаются считанные сантиметры. — Во-вторых, я тебя люблю, — снова признаётся она, неотрывно глядя ему в глаза. — И в тот момент… я больше ни о чём не помнила. — Она бросает взгляд на губы Дэна, готовясь в случае возражений закрыть ему рот поцелуем, но он просто обхватывает её лицо ладонями, заставляя снова посмотреть себе в глаза. — Я так тебя люблю… — Он перемещает руки ей на шею, и Марго расслабляется, позволяя притянуть себя ближе. Они устраиваются удобнее, и его крепкие, тёплые, такие нужные объятия напоминают ей о том, как много их на самом деле связывает. Больше, чем общие ошибки. Больше, чем вспыхнувшие чувства. Он знает её. Дэн не был первым, кому случилось заглянуть в чёрную бездну её души, но он стал единственным, кто не отвернулся сразу, кто смотрел достаточно долго, чтобы увидеть посреди тьмы что-то ещё, скрытое ото всех. То, от чего она пыталась избавиться и в то же время хотела сохранить. То, благодаря чему ей с каждым днём всё хуже удавалось видеть в нём самом лишь средство. Они действительно оказались похожи: он пал, оставил свет, расписался в своей принадлежности тьме, но так и не перестал сопротивляться. Марго могла сколько угодно считать и называть это глупостью, но она сама делала ровно то же самое. И если бы хоть один из них всерьёз был способен выбирать между чувствами и разумом, это утро никогда бы не наступило… Она бы так и не поняла. — Знаешь, я ни с кем раньше не говорила о свободе, — она грустно улыбается, понимая, что целую вечность вообще не говорила ни с кем так, как сейчас. Не выстраивая в голове красивых фраз, не играя словами, заменяя одни на другие, — просто позволяя мыслям течь, превращаясь в звуки. — Я давно лишила себя такой возможности, и говорить об этом было бы глупо, но никто не мог помешать мне думать. Иногда я и правда разрешала себе… помечтать. Я думала о том, что Агнесса не вечная, непременно настанет день, когда кто-то или что-то отправит её в ад. А мне нужно просто этого дождаться. И я не буду служить ни ей, ни кому-либо другому… — Марго вздыхает, невольно вспомнив прошлый раз, когда она впервые за три столетия признала вслух, что больше не может. Боль была невыносимой, хотелось уйти отовсюду и навсегда. А Ян не смог выполнить обещание. Она хорошо помнит, как исходила бессильной злостью от того, что он лишил её последней надежды остановить это. И вот как всё обернулось. Теперь она здесь, Дэн расправляет на её плечах одеяло, и становится ещё теплее. Теперь она именно там, где хочет быть. — Я представляла, каково это будет — распоряжаться своей жизнью. Никого не уничтожать и не спасать… просто существовать, наблюдать за тем, как вечность поглощает время. В мире ведь столько прекрасного. — Она поворачивает голову, встречаясь взглядом с Дэном. Кажется, они уже говорили о чём-то подобном… Где-то между покушением на него, которое она организовала, и моментом, когда он встал и ушёл, оставив её наслаждаться обществом взбешённой Агнессы. Здесь, наверное, должно быть больно, но всё, что она испытывает — тихую благодарность за то, что из множества возможных исходов им достался именно этот. Их руки находят друг друга, соединяясь в почти привычном жесте, и она снова кладёт голову ему на грудь, возвращаясь к главному. — Я размышляла, как буду жить… Представляла много всего, и картинки были совершенно разными. Но кое-что всегда оставалось неизменным. Я была одна. Я не могла знать, кем буду к тому моменту, если он когда-нибудь наступит, но точно знала, что никому больше не позволю себя изменить. Никого к себе не подпущу, никому не поверю… Никогда. Вот что олицетворяло для меня свободу, — Марго не отпускает его руку, чтобы вытереть слезу, и Дэн слегка вздрагивает, когда она падает ему на кожу. — И только теперь, с тобой, я понимаю, что это была бы всё та же клетка… просто выстроенная моими руками. Ты подарил мне совсем другую свободу. Свободу от мыслей, что само моё существование — ошибка. Свободу чувствовать себя живой… и любить. — Она оставляет невесомый поцелуй на его груди и приподнимает голову. — Я очень люблю тебя, Дэн. Она должна была — нет, ей было необходимо этим поделиться, но, кажется, её слова ошеломили Дэна больше, чем что-либо ещё. Он прерывисто вдыхает, и выражение в его глазах заставляет что-то внутри дрогнуть. Уже знакомый ей взгляд — словно он не просто слушал, а проживал её боль вместе с ней. — Ты… — он запинается и качает головой. — Это… — Марго мягко высвобождает левую руку и, приподнявшись, тянется к его лицу. Ему не нужно ничего говорить — она и так всё чувствует. Несколько чудесных секунд он отвечает на её нежные поцелуи, потом вдруг останавливается и еле слышно выдыхает: — Переезжай ко мне. Она слегка отстраняется, открывая глаза, и Дэн добавляет: — Просто… останься навсегда. Он смотрит на неё в ожидании, и Марго отводит взгляд, кое-как сдерживая растерянную и наверняка очень глупую улыбку. Что здесь такого? Ничего. Ничего особенного. Но её сердце, забившееся вдвое быстрее, явно считает иначе. — Я думала, что уже у тебя живу, — бормочет она ему в шею, шутя лишь наполовину. Она действительно чувствует себя дома, и это новое ощущение гораздо сильнее, чем привычка приходить туда, где по стечению обстоятельств хранятся твои вещи. — Но хорошо, что ты заговорил об этом. Я не хотела туда возвращаться. Наконец смогу отдать свою комнату… Кира давно на неё заглядывается. — Пожалуй, она заслужила, — с лёгкой иронией замечает Дэн. И правда. Агнесса бы перевернулась в несуществующем гробу от того, кто и как сослал её в преисподнюю. — Забавно, что это была она. — В чём-то даже символично. Она же демон-каратель. Марго слабо усмехается, вспомнив, как этот демон-каратель впервые появился в их бывшем особняке сто двадцать семь лет назад. Растрёпанная девчонка с дрожащими губами и отчаянием во взгляде, которую Агнесса даже не собиралась оставлять в живых — просто держала при себе положенный срок, чтобы ангелы не смогли её вернуть. А те и не пытались. Кира не справилась с несложной миссией, и в ней разочаровались, выбросив, как сломанный дешёвый веер. Может, поэтому Марго неожиданно для себя самой решила, что девчонка должна остаться. Может, поэтому даже Феликс в кои-то веки не стал спорить. Она крепче прижимается к Дэну, мысленно прощаясь с мутными картинками прошлого. А затем и с недавним воспоминанием, уже не причиняющим прежней боли. Да, теперь они не более чем юная подопечная и покровитель, готовый погибнуть, чтобы дать ей ещё один шанс, и — как знать — возможно, добро за это время всё-таки сделало шаг вперёд… Или она просто слишком счастлива, чтобы разумно мыслить. Но сейчас, когда Марго слышит ровный стук любимого сердца и чувствует тепло обнимающих её рук, все прочие вопросы могут спокойно оставаться без ответов.

~The end~