Потом, когда вдруг нам попадается какой-то Знак или случается важная Встреча, мы удивляемся: откуда это странное ощущение дежавю? Может, это повторение чего-то из прошлой жизни? Может, это просто уже было когда-то и забылось? Может, просто какой-то сбой в памяти? Но нет. Это всего лишь голос наших возможностей обращается к нам и шепчет: «Обрати внимание… Здесь что-то важное для тебя, не упусти свой шанс прислушаться и понять…»
Анна Михайловна Островская
Дверь отворилась и единственное, что я сейчас увидел это бледную девушку, лежащую в полной ванне воды и истекающей собственной кровью, сочившейся из порезов на руке. Внутри меня скрутилось все в ком, от ощущений и страха за ее жизнь. Эта была страшная картина, которая постоянно всплывала у меня перед глазами. — Черт, Грейнджер, почему ты такая? –я в два шага подбежал к ванне и подхватив тело девушки под ногами и на талии, вытащил ее из воды. В два шага преодолел расстояние до кровати, и аккуратно положив Гермиону на нее, начал залечивать раны. В этот раз все было в разы хуже, девушка была уже полностью без сознания, а вода была чуть теплой, значит… -Грейнджер, если ты окочуришься в моем доме, я слетаю на тот свет, верну тебя снова и убью уже собственными руками — причитал я. Как только порезы были вылечены, и почти не осталось следов, кроме пары небольших шрамов, палочкой я призвал крово-востанавливающее зелье. Приподняв легкую фигуру девушки, я начал вливать его ей в рот, после вновь опустил девушку на кровать. Произнеся очищающее заклинаие, убрал все следы и накрыл девушку одеялом, встав с кровати, я вышел из комнаты. -Финки. Эльф появился сразу около двери в гостевую. -Финки прибыл по просьбе Драко, что сделать Финки? -Скажи матери, чтобы ужинала без нас. Мисс Грейнджер неважно себя чувствует и я побуду с ней. Передай ей, хорошо? -Да, молодой хозяин. Я все передам, а Финки может чем-то помочь Мисс? -Думаю, что мы сами справимся, только можешь принести сюда сейчас стакан воды и немного еды. Может все-таки она согласится поесть. -Пару минут, Финки сейчас все принесет — и эльф исчез с первым звуком трансгрессии. Финки вернулась буквально через пару минут, с полным подносом еды и напитков. -Финки все передала хозяйке, она спрашивает не нужна ли ее помощь? И точно ли вы не спуститесь. Беря поднос из рук домовика, отвечаю я: -Передай матери, что легкое недомогание, и мы встретимся с ней завтра на завтраке. И помощь не нужна. И спасибо, что позаботился и обо мне. -Финки все сделает для хозяина. Финки больше не нужна Драко? -Нет, можешь идти. -Спасибо- и домовик исчез также быстро как появился. Повернувшись, я вновь вернулся в комнату к девушке, поставив поднос на стол, я отправился в ванную, наложив очищающее заклинание, убрав все кровавые следы на полу и слив воду из ванной. И вернувшись в комнату, сел на край кровати гриффиндорки. -Эх, Гермиона, зачем ты все это делаешь? Неужели внутри настолько пусто, что ты так легко готова попрощаться с жизнью? — задавал я вопросы в тишине и держал девушку за руку. Нужно будет взять из своих запасов еще крово-восстанавливающих зелий. Сидя рядом с девушкой, думал я. -Гермиона, я обещаю, я сделаю все, чтобы ты была счастлива. — впервые признался я ей и подтвердил эти слова для самого себя. В моей груди просыпается новое и пока еще не до конца знакомое мне чувство, только одного взгляда этой девушки хватает, чтобы заставить меня жить. Эта ночь стала моим кошмаром, вновь выныривая из воспоминаний, я перевел взгляд на догорающие дрова в камине. В комнате заметно потеплело, грозы давно не слышно, но капли дождя продолжают биться об стекло, будто с удвоенной силой. Я часто задавался одним и тем же вопросом раньше, что же такого я сделал в своей жизни, что Грейнджер стала моим кошмаром. Мне казалось — это мое наказание за то, что я сотворил. Ее непонятные причуды и дурацкие мысли о суициде, её слезы, боль в глазах цвета карамели. Эта карамель стала моим ядом. Смотря ей в глаза я постоянно утопал в них, там было что-то, что заставляло меня следовать за ней. Где бы я не находился, но наши пути постоянно пересекались, мы как перпендикулярные прямые. Трижды я оказывался рядом в тот момент, когда был нужен её. Первый- я считал случайностью и не обращал никакого внимания на ощущения в сердце. Второй- стал моим рождественским кошмаром, а третий- окончательно дал понять, что она стала моей судьбой. Мне показалось, что это мой шанс замолить грехи, мой шанс- подарить жизнь. Взамен на те, что я сломал. Да, я не произнес ни одного непростительного, но это не отменяет того, что я сделал много неправильного. Грейнджер стала моим маяком в новое будущее. Это сейчас, спустя несколько лет я понимаю, что это были знаки судьбы, но тогда я не обращал на это внимание. Время летит незаметно, казалось, это было неделю назад, ведь воспоминания тех дней отпечатались в моей памяти навечно. И вновь я окунаюсь в воспоминания — в мой собственный, вечный омут памяти. Грейнджер пришла в себя только под утро, время совсем недавно перевалило за 5 утра, на улице еще было темно. Я просидел всю ночь на кресле рядом с ней, утопая в своих мыслях. Из моей головы никак не выходила картина, как девушка на соседней кровати, часами ранее прощалась с жизнью. Гермиона так просто решилась на эти поступки, что я задался вопросом, а проживала ли она когда-то свою жизнь? Было ли в ее жизни, что-то хорошее, до всего этого кошмара? Ведь спасение утопающих, дело рук самих утопающих. А ее, насколько я понял, совершенно ничего не держит в этом жестоком мире. Настолько меня бесили ее поступки и она сама, что у меня уже чешутся руки чтобы выбить всю дурь из ее головы. Как можно так легко разбрасываться жизнью? Я настолько сильно утонул в собственных мыслях, что не заметил движения на кровати. Грейнджер пыталась сфокусировать свой взгляд на чем-то в комнате, ее зрачки бегали из стороны в сторону, пока взгляд не зацепился за самое яркое, что было в комнате. Это были ярко зеленые, скорее даже изумрудного цвета шторы, которые были плотно занавешены. Единственным источником света в комнате были два подсвечника, которые располагались на прикроватных тумбочках по две стороны от кровати. Больше минуты мы просидели в тишине, девушка тяжело дышала и абсолютно не замечала меня в комнате. В этот самый момент я рассматривал ее лицо. Мягкие, но одновременно острые углы лица вместо недавних щек, которые я видел в суде, теперь острые скулы, темные синяки под глазами. Глаза сквозят болью и потерями, передо мной будто сидит человек, который по виду и чувствам был подвергнут поцелую дементора. Спустя несколько минут я решил объявить о своем присутствии, слегка покашляв. Девушка резко дернулась, а зрачки глаз стали бегать в поисках источника звука. Я, встав с кресла, подошел к ее кровати и сел на краешек. -М.Малфой? -заикаясь спросила девушка, как будто не верила, что это я могу быть здесь. -Да? -Что ты тут делаешь? -Живу, Грейнджер, давай без глупых вопросов- в этот самый момент я беру с тумбочки крово-восстанавливающее зелье и протягиваю его ей- держи, выпей его. -Зачем? -задает глупые вопросы девушка. -Тебе надо восстановится –просто отвечаю я. -Я не про него, зачем ты спас меня? Почему каждый раз ты все портишь? –начала поднимать голос девушка с каштановыми волосами, крепко укутанная в одеяло. -Порчу? Это я порчу? — вышел из себя и начал вываливать на неё все то, что было в моей голове все это время.- Это ты, черт возьми, совершаешь ебаные глупые поступки, сначала в ванне старост, потом на башне, теперь в моем собственном доме? Какого хрена вообще? Ты блять не нашла больше ни одного места для этого? Да, Грейнджер, я понимаю, что война — это тяжело, что в жизни дохера черных полос, но не выход бросаться под все это дерьмо. Это не выход. Я сам в том же положении, что и ты, и я почему-то не бегу прощаться с жизнью по первому зову в моей башке. А их, на минуточку, там не мало, но я сука, каждый чертовый раз нахожу ниточку для жизни. Я понимаю, что ты устала, что ты сдалась, но тебе есть ради чего жить. Ты сражалась за жизнь, а теперь так легко сама прощаешься с ней! -Хватит! -заорала девушка. -Нет, не хватит, я устал от этого. От твоих выкидонов и бестолковой херни, которую ты творишь. Ищи выход, даже в самые темные времена. Ты должна…-договорить я не успел. -Нет! Нет, я никому ничего не должна, ты меня не понял, я и так отдала слишком много, я уже заплатила сполна, чтобы просто взять и сдохнуть. Ты, чертов Драко весь такой спасатель и умник, Малфой, лезешь туда, куда тебя не просят. Ты приходишь и мешаешь мне, кем ты себя черт возьми возомнил? Богом? Вершителем судеб? Еще и заливаешь мне, что ты все понимаешь, мол вот смотри, как я мучаюсь, как мне тяжело, но я все равно живу. Ты ни черта не знаешь, Малфой, ты вечно жил не зная, что такое горе, ты не знаешь, что такое потеря родителей. Ты не знаешь печали и проблем, ты жил вечно огороженный от этого, в то время как я и Гарри с Роном искали чертовы крестражи, ты отсиживался в замке и впустил пожирателей в школу. ТЫ испоганил жизни людям. -Грейнджер. -Нет, послушай, ты, именно ты…- заикаясь от потока слез, говорила девушка- сломал жизнь мне и моим друзьям, ты –тыкая мне в грудь продолжила свою тираду Грейнджер- угробил мою жизнь, из-за тебя и твоих дружков я потеряла родителей, из-за вас, я никогда не смогу прийти к себе домой и обнять их. Ты сломал души, Драко Малфой, в то время как остальные жертвовали всем, ты сидел и ни хера не делал. -Стоп, блять! Грейнджер, ты ни хрена знаешь обо мне. Ты думаешь, я жил все то время? Все то время, пока за стенкой в моем собственном доме жило это чертово млекопитающее, возомнившее себя богом судеб? Думаешь, классно жить там, где каждый день просыпаешься от мысли, причинят ли тебе боль, убьют ли за твоим столом или в твоей комнате кого-то, кого ты знал. Я блять не жил, я существовал, я стал чертовым пожирателем смерти не по своей большой воле, а потому что у меня не было выбора, никогда, вся моя ебаная жизнь была распланирована на годы вперед. Каково это по твоему, жить в доме, где за стенкой слышишь истерики матери, которая душится от слез, которая приходит ночами и залечивает тебе раны. Я должен был убить этого чертового старика, я не хотел этого, но я должен был. Ради нее, ради матери, которая была для меня всем. Я живу, каждый день ради нее, она слишком многим жертвовала ради меня. Да, я не знаю, какого это, терять родителей, но твои хотя бы живы. Да, они не знают тебя, но живы. Они никогда не увидят, как их ребенок страдает, лучше так, чем каждый день жить не зная, что ждет завтра. Да, мой отец подверг нас всех этому дерьму, но он был моим отцом. И всегда им остается. А теперь подумай, Грейнджер? Насколько ахуено я жил? И сделал хоть что-то ради себя? Насколько хорошо жить, когда ты отшельник и тебя ненавидят все вокруг, и единственный, кто рядом это мать. Я каждый гребаный день слышу и вижу перед глазами смерти людей и пытки, и я не бегу заканчивать жизнь. -П.прости, я…- заикаясь, пыталась сказать хоть что-то девушка — я никогда не смотрела на все с этой стороны и не знала, что. -Не надо- чуть успокоившись ответил я. -Прости, мне правда жаль, я не думала, что тебе было так трудно, я всегда считала, ч...что ты…ты- вновь впала в истерику девушка- что ты...ты был засранцем, ты все курсы издевался над нами, поддевал и … -Я никогда не делал это специально, просто я завидовал вам, вашей дружбе, что ты обскакала меня по всем предметам. А тогда, на 2 курсе, ты сказала, что мое место куплено и я впервые был вне себя. Хотя тогда, я сделал это сам, тренировался все лето, а отец купил метлы всей команде, потому что считал, что Малфои достойны самого лучше, а так как я в команде, то соответственно у всех должно быть самое-самое. -Оооо.-в немом удивлении открыла рот девушка. -Так, давай заканчивать утро откровений, держи — протягивая ей флакончик с зельем, говорил я- выпей, тебе надо отдохнуть и поесть. Девушка взяла его из моих рук, все еще трясясь от истерики, дрожащими пальцами пыталась откупорить крышку, но руки предательски тряслись, поэтому я выхватил его. -Давай я- в один миг открыв зелье, протянул его обратно. -Спасибо-когда она выпила его до последней капли, я забрал пустой флакончик обратно и, встав с кровати, отправился к столику у кресла. Взяв поднос, я вернулся обратно на прежнее место. -Вот, тебе надо поесть, а после выпить восстанавливающее.-девушка протянула руку к бутербродам с индейкой и томатами, и сделала первый укус. -Грейнджер, пообещай мне сейчас, что то, что я увидел вчера, было в последний раз. Поклянись, что этого не повториться. Я взамен обещаю тебе помочь, чем могу — девушка молчала в течение нескольких минут и смотрела мне прямо в глаза. -Грейнджер, поклянись. -Х…хорошо. -Точно? -Точно. -Обещаешь? — спрашиваю я. -Да обещаю, обещаю –вытирая слезы свободной рукой, ответила девушка. Пока она ела свой бутерброд, я сидел и наблюдал за ней, как ее глаза бегали по убранству комнаты, язык слизывал вокруг губ крошки, а я следил за каждым ее действием. В этот момент, обернутая в одеяло, с запутанным кустом на голове и заплаканными глазами, она показалась мне чертовски красивой и привлекательной. Я сидел и тонул в глазах цвета карамели. После того как девушка поела, она вновь откинулась на подушку, и смотрела мне прямо в глаза. Минута, две, три, мы, не прерываясь, сверлили друг друга взглядом. В глазах с карей радужкой я видел что-то большее, чем свою жизнь и жизнь Грейнджер. Спустя некоторое время, я увидел слезу, скатившуюся по щеке девушке с каштановыми волосами. В этот момент все внутри сжалось в комок от боли за неё. Почему именно она? Почему именно ее сломала война? Такая сильная и вечно храбрая, умная и невероятно красивая. Стоп, я второй раз за ночь, считаю Грейнджер красивой. Да, не поспоришь, что есть в ней что-то привлекательное, возможно глаза и ее стремление к знаниям так влияют на меня, но…черт, невозможно дать ответ на все остальное. У неё нет пышных форм, вечные синяки под глазами, которые только отталкивают, худощавые ноги, которые я видел сегодня, из-под кожи торчат ребра. Аномальная худоба и ничего привлекательного, это болезнь, которая пугает и устрашает. Но ясно одно, что-то, что пробегает между нами сейчас, это химия, которую невозможно объяснить. Внутри стало тяжело дышать от вида слезинок в уголках глаз гриффиндорки, красных щек и дрожащих губ, я схватил ее за руку и переплел наши пальцы. Внутри разрасталось дикое желание придушить ее, а одновременно успокоить. — Почему ты так со мной? — кареглазая не ответила, лишь чуть сжала пальцы в его ладони. — Скажи, зачем ты так поступила снова? Мы ведь говорили тогда на башне, ты говорила, что тебя беспокоит, я хочу помочь тебе, почему ты никак не поймешь? Я привез тебя сюда, чтобы Хогвартс не напоминал тебе о страшном. Я постоянно слежу за тобой, оказываюсь рядом, когда ты на волоске от смерти, и каждый раз, можно считать, ты постоянно отталкиваешь меня, возводишь стену между нами, считая меня своим врагом. Как ты не поймешь, Грейнджер, я хочу помочь тебе, спасти тебя от себя, от всех. — Я… — шепнула она. — Я не хочу быть обузой, не хочу стать тем, кто будет мешать жить еще и тебе. Мы не враги, наверное, и никогда ими и не были, но твоя жизнь итак не красочна, я не хочу…-договорить я ей не дал. — Я тебе хоть раз дал понять, что мне похер на тебя, не считая события до войны. Хоть один раз, я оставил тебя? Ты сама воздвигаешь стену. Мне правда хочется помочь, пойми же ты, наконец.