Сказание о Злодее 2

– Это лёд? – с сомнением спросил Тянь Дзе смотря на гигантский кристалл, похожий на не огранённый голубой топаз. – Невероятно, да? – Ах Цай наслаждался реакцией Тянь Дзе. После впечатляющих воображение золотых статуй, не тающая ледяная скала производила не меньший эффект. – Никто не знает, как именно возник монумент, но по одной легенде, Пурпурный император добыл его в северном море далеко за пределами великой степи и бесконечного леса. – Не удивлюсь если это правда. – Я только что придумал эту историю, – Ах Цай засмеялся, пока Тянь Дзе прожигал его недовольным взглядом. – Я пошутил, не стоит так смотреть на меня. Никто не знает, где Пурпурный император откопал его, но он использовал эту скалу в качестве послания потомкам. – И это послание как-то помогает преодолеть застой в развитии и ускоряет совершенствование в земном царстве? – Младший брат Вей Ло хорошо проинформирован, – Ах Цай внимательнее присмотрелся к Тянь Дзе. Ему всё сильнее казалось, что он где-то видел болезненного вида подростка, но как бы серебряный заклинатель не рылся в своей памяти, но он не мог вспомнить никого похожего на Вей Ло. *** – Значит надо просто сесть рядом с монументом и приступить к медитации? – Да, – ответил звонкий голос. – Братец Ло, не тушуйся и начинай, я тоже приступлю. – Леди Юнру, вы ведь уже были здесь вчера, не лучше ли начать тренировку под началом мастеров небесного царства? – Я всё равно не до конца восстановилась, будет лучше если я лучше запомню послание Пурпурного императора… – ответила Юнь Юнру придерживаясь образа благородной леди. – И я вовсе не хочу насладится представлением. – Забудьте мой вопрос, – плечи Ах Цая мелко дрожали из-за сдерживаемого смеха. Из всех участников экспедиции, дочь семьи Яшмового Леса, была самой непредсказуемой и весёлой, казалось, что за её беззаботностью скрывается по-своему гениальная леди. – Вей Ло, не смотри так на меня. – Я и не смотрел на тебя, – Тянь Дзе тяжело вздохнул. Отмахнувшись от возмущённой девушки, он коротко зачитал первую строчку своей техники развития и вошёл в медитативный транс. Потеряв осмысленную концентрацию, на его глазах магические символы ледяной сказы начали переливаться золотистыми огнями и смешиваясь образовали постоянно меняющиеся причудливые схемы уносившими сознание юноши в мир грёз. *** «Я родился в год бесконечного дождя и в день моего рождения, небо окрасилось золотом». Тянь Дзе видел мир сквозь сильный дождь. На его глазах, будто в скорой съёмке проходили дни и месяцы пока в один момент, небо на востоке не разверзлось солнечными лучами и восходящее солнце не окрасило мир в золотые цвета. Отразившиеся от облаков лучи не только окрасили небо в цвет солнца, но вместе с этим каждая капля дождя падала на землю драгоценными бусинками света. «Мир приветствовал меня тысячами благодарностей и молитв, ведь я принёс с собой свет солнца». Сломленные от вечной серости люди, едва проснувшись выбегали на улицы радостно приветствуя дневное светило. Тянь Дзе видел их радостные лица и бестелесным призраком устремился к дворцу. Он слышал молитвы предкам и богам, слышал, как те благодарили небеса за своё благословение и возносили благодарности наследному принцу едва услышав от глашатаев вести о его рождении. Преодолев множество людей, Тянь Дзе достиг высеченного в скале дворца и поднимаясь заметил, что город Пурпурного императора располагался на плато. «Я родился с пурпурными отметинами предвещавших мне великое будущее и почтение равное почтению родившемуся божеству». Благородного вида муж в дорогих одеждах подхватил в руки младенца и плача произносил слова благодарности своему ребёнку. Нежно завернув его тёплую ткань, новоиспечённый родитель вышел на балкон чтобы дать своему пока ещё слабовидящему сыну почувствовать первые лучи солнца. Тянь Дзе оказавшись позади местного правителя присмотрелся к лицу младенца. Юноша удивлённо смотрел на пару фиолетовых глаз, обрамлённых такого же цвета полосками под ними. Удивительным было то, что ему казалось, будто младенец осмысленно рассматривал своего гостя. «В день моего рождения, феникс растерзал дракона, предзнаменуя мне великую жизнь». Донёсся протяжный крик и небо разверзлось раскатом грома. Сквозь плотную завесу облаков проступили невероятных размеров тела двух небесных созданий. Могущественное тело дракона извивалось в своих предсмертных агониях и после очередного протяжного крика, пылающий огненными крыльями феникс вонзил свои когти в шею своего противника и с усилием оторвала драконью голову. «Я родился в эпоху войн между великими империями людей и бесконечными полчищами демонических зверей». В боевым кличем, войско людей схлестнулись с лавинообразной ордой всевозможных демонических зверей. Драконы, цилини, чёрные черепахи и множество других мифических созданий прорывались через ряды адептов сея хаос и смерть. Сильнейшие адепты встречали своих врагов шквалом магии и стали. Тянь Дзе казалось будто он попал в самое сердце беснующегося ада. «К пяти годам, я прочитал сотни книг и закрепил своё основание». «К шести годам, я прорвался в земное царство без чьей либо поддержки». «К семи годами, я прочитал все писания мудрецов Небесной империи и стал подобен им». «В восемь я постиг принципы святости и приготовился закрыть серебряную клетку». «К тринадцати годам, я сформировал золотую сферу и доказал избранность судьбой». «К пятнадцати среди земной тверди не было ни одного зверя или человека, способного стоять рядом со мной и через год постиг законы небес познав собственное я». Тянь Дзе видел становление Пурпурного император. Сначала он увидел ребёнка восседавшего на горе книг с лицом полного их понимания. После он увидел величественного младшеклассника излучавшего ауру профессора. Несмотря на то, что в представлении Тянь Дзе, время двигалось с невероятной скоростью, он не только улавливал все изменения в Пурпурном императоре, но также видел, как в нижнем даньтяне ребёнка формировались бронзовое облако, серебряная клетка и золотая сфера. После формирования золотой сферы, образ учёного подростка сменился образом воинственного юноши, который подобно молнии пронзал десятки и сотни врагов взмахами золотой алебарды. Принц Небесной империи был подобен богу войны вступившим на поле боя и как настоящий мог войны пылал праведным гневом. Он не знал себе равных и двигаясь неудержимой вспышкой ярости, косил людей и демонических зверей с той же лёгкостью, с какой земледельцы косят траву. «В девятнадцать лет, я доказал своё превосходство вознёсшись в царство небесное». После сцен кровавой бойни, пылкий подросток стал благородным юношей и достигнув просветления схватил свою золотую алебарду и взлетел в небесную высь. *** – Что думаешь? – послышался знакомый голос. – Чувствую себя немощным, ни на что не годным стариком. – Неожиданная реакция, – Гао Шен посмеиваясь растрепал волосы Тянь Дзе. – Если судить по записям, обычно адепты приходят в себя глубоко мотивированными экспертами. – Видимо я первый пессимист получивший послание Пурпурного императора. Двое наследников сидели в небольшой комнате и неторопливо пили чай, обмениваясь опытом. – Неужели у тебя нет никаких соображений о нём и его жизни? – Не особо, – Тянь Дзе потягиваясь зевнул. – Он определённо величественен, даже если его послание могло содержать преувеличения о его деяниях, история о его жизни оставляет неизгладимое впечатление. – Что-нибудь ещё? – неизвестно когда, Гао Шен вытащил свой любимый веер и скрыл за ним своё лицо. Только хитрые глаза принца Звёзд выдавали его заинтересованную сторону. – Никаких, разве что он познал собственное я намного раньше других адептов и слить духовное с телесным. – Тебя нисколько не смущает его формирование серебряной клетки и золотой сферы в раннем возрасте? – Учитывая, что он был императорским сыном… нисколько, – если в древние времена, совершенные смертные были всего лишь генералами и старшими офицерами, то не было ничего удивительного в том, что дети императорских домов были на две или три головы выше своих граждан, опережая их развитие на многие годы практики. Выкинув из головы информацию о скорости совершенствования императора, Тянь Дзе задумался, проматывая в голове всё послание Пурпурного императора.  – Гао Шен, ты говорил, что руины города Ледяной Скалы относятся к остаткам Янтарного царства, но он назван императором а не царём и местом его рождения является Небесная империя… что именно произошло с ним? Тянь Дзе не знал, что именно интересовало Гао Шена, но его самого беспокоили несоответствия между посланием и настоящим. Город Ледяной Скалы располагался в лесу гигантских деревьев, а земли бывшего Янтарного царства были равниной. С другой стороны Небесная империя в послании была горным государством, с дворцами высеченными в скалах и городами на склонах высоких гор. – Неизвестно, – Гао Шен вяло улыбнулся. По лицу юного адепта было видно, что он и сам ничего не знает. – Мой дед предполагал, что ответы написаны во второй половине монумента, но как видишь, его нет. Прежде чем Тянь Дзе успел задать вопрос, Гао Шен поднял указательный палец. – В прошлом храм Пурпурного императора был поделён на две части, храм неба и храм земли. Как видишь, храм земли на месте, а вот храм неба должен находится где-то там. – М-да, – Тянь Дзе даже не надо было переводить свой взгляд в сторону, куда указывал его друг чтобы понять, что храм неба улетел в неизвестность как крыша потерявшего рассудок безумца. – Теперь понятно почему ваш монумент полезен только адептам земного царства. – Сейчас это неважно, – Гао Шен отмахнулся от замечания Тянь Дзе. – С информацией о атрибутах, монумент становится всего лишь посланием потомкам и как знать, может в будущем с ним будут работать только историки. – Даже грустно как-то. – И не говори, – проговорил принц Звёзд складывая веер. – Кстати, я интересовался твоим мнением так как хотел знать, заметил ли ты одну деталь. – Какую же? – Если ты хорошо помнишь его послание, то заметил бы что его алхимия была показана во всех подробностях за исключением одной детали, – выждав несколько секунд, Гао Шен начал трансформацию. Его волосы окрасились в синий, а на коже проступили многочисленные чешуйки сине-зелёных оттенков. – Ты хочешь сказать… – Да, он не стал квисином, – Гао Шен не мог долго удерживать трансформацию и вернулся к человеческой форме.  – Сложно поверить, что столько великий человек ограничил собственное развитие. – Но при этом его скорость была невероятной, – в своих мыслях Тянь Дзе снова и снова прокручивал как царственной внешности Пурпурный император взмыл в воздух использую золотую алебарду как инструмент полёта. – Стоп! Ты стал квисином?! – Ты только сейчас понял? – комната в которой они сидели заполнилась смехом молодого принца.