Сказание об одной ведьме

Я, честно говоря, плохо понимала, как меня занесло в этот маленький, скрытый от цивилизации городок, в котором каждый второй житель приходился третьему родственником. Я вообще в последнее время редко в чем разбиралась. Радостный детский смех раздался позади меня, и я обернулась, чтобы посмотреть на толпу маленьких монстров, подбегающих ко мне. Ребят в местном сиротском приюте было немного, всего семь человек. Все они были примерно одного возраста, восьми лет, и все были одинаково счастливы и веселы. Маленькая девочка с выцветшими на солнце волосами, отливающими рыжим, подергала меня за подол длинной юбки, обращая на себя внимание. — Чего тебе, солнце? — спросила я, присаживаясь на корточки, для того чтобы наши лица были на одном уровне. Девочка грустно вздохнула и жалостливо на меня посмотрела: — А это, правда, что ведьмы существуют? Правда? — полюбопытствовал ребенок. Я на секунду замерла. — Ведьмы? — уточнила я. Девочка утвердительно покачала головой. Я вздохнула, а потом посмотрела на жаждущих ответа детей и попыталась выудить из закоулков своей памяти нужные воспоминания. — Знавала я одну ведьму, — начала я свой рассказ и ребята, как будто бы по сигналу успокоившись, принялись с огромным вниманием меня слушать. Я же полностью погрузилась в повествование, окунаясь в омут памяти. Знавала я одну ведьму, и у колдуньи этой были пронзительные зеленые глаза и длинные волосы, которые она периодически красила в ярко-рыжий цвет. Она была низкого роста, но казалось, что она может дотянуться до звезд, стоило ей только протянуть руку. У неё был тяжелый характер и принципы, из которых состояло её мировоззрение. На людях она была сильной, грозой всего и вся, но на самом деле — простой человек, которому хотелось обычного внимания и общения. Она не любила одиночество, скорее даже просто из-за того, что так она оставалась со своими проблемами наедине, а так уж вышло, что эта ведьма преодолевать трудности категорически не хотела. Она вообще предпочитала не вмешиваться в ситуацию без крайней нужды, а потом все дела разрешались сами собой. Хотя, конечно же, ведьма просто обожала перекладывать решение всех вопросов на других, она не особо жаловала ответственность, возложенную на её хрупкие плечи. Ветреная она была, до безобразия. Симпатия сменялась влюбленностью с невообразимой скоростью. Рыжая ведьма никогда никого по-настоящему не любила. Многие говорили, что она слишком черства для такого высокого чувства, но на самом деле она просто не встретила того, кто бы смог оценить её достоинства и смириться с недостатками. А ещё ведьма котов любила и хорошую музыку. С последним вообще старалась не расставаться. Чернокнижница не верила ни в Бога, ни в Судьбу, ни в Провидение и всегда шла по собственно выбранному пути, не оглядываясь и не поднимая головы вверх. Ведьма смотрела только вперед. Колдунья чуда не ждала, она в принципе от жизни ничего не ждала, прекрасно понимая, что делать нужно все самой. Была она, правда, чересчур ленива и большинство великих начинаний, которые она могла бы с достоинством совершить, просто напросто со временем забывались. Ещё ведьма перемен не любила, предпочитала стабильность и рьяно отстаивала свои права на спокойствие, когда на них кто-либо смел посягнуть. Вся её жизнь проходила в поиске чего-то: сначала безудержного веселья, потом таланта, а затем уже того самого единственного. Ведьма бросалась в омут с головой, ибо понимала, что терять ей нечего. Колдунья врать не любила, хотя скорее просто не умела, и с совестью своей была явно не в дружеских отношениях. Ещё ведьме всегда чего-то не хватало: времени, целеустремленности, денег. Последнее она, кстати, имела привычку занимать у других. — А она злая была, эта ведьма? — взволнованно спрашивает темноволосой мальчик. — Нет, — улыбаюсь я, — она была не злой, нет, она была такой... — я пытаюсь подобрать нужное слово, — такой настоящей, — киваю я самой себе. Да, ведьма была настоящей, реальной, а ещё яркой, броской, не вписывающейся в простую действительность. Было в ней что-то, что заставляло людей оборачиваться ей вслед. Может, огненно рыжие волосы, а может пронзительно-зеленые глаза, в которых способен был отразиться целый мир. У Колдуньи метла была, старая потрепанная, она приобрела её за бесценок у старого приятеля. Правда, она до ужаса не любила, когда её Harley так называли. В кладовке у ведьмы хранился котел, она в нем зелья разные варила и всегда предлагала попробовать своим знакомым. — А магия у неё была? — интересуется маленькая девочка с голубыми глазами. Я опять улыбаюсь. — Конечно, была, а как же без неё? Она ведь колдунья. Магия у неё была особенная, какая-то не такая, под стать своей хозяйки. На ведьму, например, совершенно невозможно было злиться или обижаться, несмотря на различные пакости, которые она совершала чисто из детского любопытства посмотреть потом на то, что будет. Ещё она всегда перекладывала вину на окружающих, и те не смели ей возражать. Она могла поднять настроение одним своим присутствием, просто улыбнувшись или сказав пару слов. Разве это не настоящая магия? За глаза её называли «ведьмой», произнося это слово с отвращением и презрением, а она гордо поднимала голову и улыбалась, потому что для неё быть чернокнижницей означало быть собой. Это была потрясающая ведьма. Самая-самая. Самая лучшая, самая неординарная, самая безбашенная. В её чудесных волосах играл ветер, в глазах плясали звезды, а вся она была наполнена той самой непосредственностью и желанием просто жить, которых не доставало остальным. Ведьмы они вообще все странные, по-своему хорошие. У них свои принципы, свои взгляды на жизнь, другие ценности, нежели у обычных людей. Дело ведь не в цвете волос и даже не в омуте глаз. То, за что называют колдуньей, лежит не на поверхности, оно спрятано где-то внутри, глубоко-глубоко. — И что же это такое? — спрашивают дети с неподдельной заинтересованностью и обеспокоенностью. Я вздыхаю и обвожу взглядом собравшихся вокруг меня ребят. На их жизненном пути обязательно встретиться девушка, которую они назовут с презрением — ведьмой или же, с восторгом — волшебницей. Или любить или ненавидеть. Другого не дано. — Душа, наверное, — заключаю я. Ведьмы на кострах не сгорают. Они сами как пламя — яркие и непостоянные. Ведьмы вообще не умирают, они только смотрят так виновато чуть-чуть и улыбаются, не оглядываются и не оборачиваются, махая рукой на прощанье. Они не умирают, просто исчезают из твоей жизни, оставляя на память лишь приятные воспоминания и частичку заветной магии, преследующей тебя и оберегающей. Ведьмы растворяются, стираются, сливаются с толпой однообразных людей. Они никогда не возвращаются, если исчезли в кромешной мгле. Говорят, что у ведьм души нет, но я-то знаю, что это не так. Знавала я одну рыжую ведьму, и была у неё прекрасная и открытая душа, дарящая то необъяснимое сияние, за которое её и прозвали колдуньей... Вот как надо было начинать сказку.