Больничные будни

Понедельник — довольно трудный и неприятный день, в особенности, когда начинается с очередного спора. — Я всё могу понять, но какого чёрта ты сюда заказываешь суши, ещё и в шесть утра?! — Аластор строго смотрел на невозмутимого Энджела, спокойно жующего свой импровизированный завтрак. — Завидуешь? — хотел посмеяться парень, но вспомнил, что рот был забит рисом. — Почему такое халатное отношение к своей работе?! Обычным доставщикам запрещено ходить по всему отделению, это могут делать только работники или пациенты! Ты должен был ещё минут десять назад пойти к своему пациенту, который сейчас, кстати, отходит от наркоза! — И что? Для этого есть медсёстры. — Я из тебя медсестру сделаю, а ну пошёл работать! — уже еле сдерживался Аластор, чтобы не вышвырнуть за шкирку парня из ординаторской. — Иначе ты кашей меня накормишь? Я думал, что ты мне хотя бы приятного аппетита пожелаешь, а ты такой злобный, оказывается… — с обидой пожал плечами блондин, продолжая есть. Аластор уже почти сдался, напоследок попробовав его немного припугнуть: — С каждой секундой я хочу тебя всё больше придушить, иди пока не поздно. — Я люблю посильнее, чтоб ты знал. — Что? — Аластор с отвращением посмотрел на него, в ответ получив пошлую довольную улыбку. — Я всё. — шатен молча удалился, слыша хохот за собой. Шарлотта была единственным человеком, который мог заставить Энджела что-либо делать. Возможно, он просто не хочет её расстраивать из-за того, что они друзья. На данный момент Аластор решил, что звать её он не будет. Он же должен уметь сам разбираться со своими проблемами? Должен. Она говорила что-то насчёт игнора поступков блондина, но сейчас это никак не помогло бы. Надо попробовать собственный способ, который в большинстве случаев работал. Зайдя обратно в ординаторскую, уже более решительно, он строго заговорил: — Иди работай, иначе мне придётся писать на тебя жалобу. Аластор пытался использовать угрозу, однако было не понятно, сработает ли, ведь лицо Энджела оставалось невозмутимым. — Сколько репетировал? Ты тогда обидишь Чарли, понимаешь же это? — отвернулся на секунду парень, но когда он вернул снова перевёл взгляд на шатена, всё веселье мгновенно пропало. — Беги. Я предупреждал. — Аластор держал в руках настольную лампу, которая особого доверия Энджелу не внушала. Кажется, он начал догадываться, что испытывать терпение Аластора было ужасной идеей. Блондин ринулся из ординаторской, захлопнув за собой дверь, чтобы выиграть ещё немного времени на побег. Его задачей на данный момент было найти Вегги или Чарли, для собственной же безопасности. — Даже не надейся, я отправил их в другое отделение, они в нескольких этажах от тебя! — послышался смех с конца коридора, и теперь Энджел в ужасе мог полагаться лишь на свою удачу в поисках защитниц, или же этот псих снова его мысли прочитает? Подбежав к лифту, парень судорожно начал нажимать на кнопку, смотря, как шатен, не торопясь, приближается к нему. От лампы он давно избавился в попытке попасть в Энджела ещё в ординаторской. Сейчас в его планах было использовать лишь физическую силу. — Что же ты убегаешь, мы же не хотим никого обидеть, помнишь? — Аластор всё также медленно приближался, и в его глазах можно было разглядеть дикое желание мести. — Блядь! Не подходи! — быстрее начал нажимать на кнопку вызова лифта Энджел, и двери наконец-то со скрипом открылись, позволив ему забежать внутрь. Аластор ничего не сделал, даже ни капли не ускорив темп. Всё было до малейших деталей распланировано, ничто его коварному плану помешать не могло… Энджел смог спокойно вздохнуть, когда лифт тронулся с места. Опасность была позади, хоть и на некоторое время. Аластор мог их отправить на любой этаж, но точно не в детское отделение. Из всех врачей он больше всего доверял Хаску, а это пятый этаж. — Есть! — под кнопками, к счастью, были написаны названия отделений, что сыграло Энджелу на руку. Дальше морга, детского, и терапевтического отделения он пока что не заходил, поэтому надписи, можно сказать, спасли его. — И кто теперь умнее? — Дай угадаю, направляешься к Хаскеру? — раздался громкий голос из громкоговорителя, заставивший Энджела вскрикнуть от испуга. — О, нет, нет, нет… — затараторил блондин, понимая, что лифт в движении уже не остановить, разве что вовремя нажать на кнопку этажа ниже. Нажав на всё, на что только можно было, он замер в ожидании остановки. И она произошла: на ближайшем этаже лифт остановился. Парень услышал звон, двери со скрипом открылись. Перед ним не было ни малейшего луча света, все окна будто бы запечатали, он не видел практически ничего кроме собственных ног. Это место не было моргом, сильного запаха спирта парень не ощущал, только мурашки, бегающие по всему телу, не давали ему покоя. — Не, ну нахер… — блондин нажал на кнопку, но лифт никак не отреагировал, даже единственная небольшая лампочка погасла. Тут ему стало по-настоящему страшно. Если Аластор был на этом этаже, то Энджелу конец. Сейчас, он больше боялся не самой темноты, а того, кто мог в ней его поджидать. — А ну выходи! — хотел сказать Энджел, но вышло лишь жалобно пискнуть. Телефон был почти разряжен, но парень смог включить слабый фонарик, с которым пошёл искать электрический щеток. В тёмных коридорах было ещё и очень тихо, парень думал, что слышит даже собственное сердце, которое вот-вот остановится от страха. Атмосфера вокруг с каждым шагом всё больше нагнетала, Энджел хотел, чтобы это всё как можно скорее прекратилось, к глазам уже подступали слёзы неизбежности. Казалось, что его шаги эхом отдавались по всему этажу, было страшно даже вглядываться в темноту, чтобы случайно не споткнуться обо что-либо. Сзади послышался какой-то шорох, парень резко обернулся, закричав в темноту: — ЕСЛИ ЭТО ТВОЙ СРАНЫЙ РОЗЫГРЫШ, Я ТЕБЯ УБЬЮ НА РОВНОМ МЕСТЕ! Тишина. На полу валялась ручка, которая из-за сквозняка скатилась с небольшого столика. — Фух… — Энджел вытер с лица капли пота, которые лились с него ручьём. Наверное, надо прекратить шарахаться от любых звуков, так сильно нервничая. Аластор, скорее всего, находился на другом этаже, уже которую минуту поджидая его. — Пф, придурок, наверное, уже всё, что хотел сделать, не сможет. — закатил глаза парень, развернувшись, и в ту же секунду, к своему ужасу, обнаружив его перед собой…

***

— Зачем было это делать?! Я думала, что ты хотя бы умнее его будешь и додумаешься, что некоторые вещи нельзя делать! — Чарли ругалась с шатеном, пока Вегги пыталась привести Энджела в чувство в палате. — А откуда мне было знать, что он сознание потеряет? Он сам начал с самого утра вести себя как козёл, а ты его ещё и защищаешь! — шатен пытался рассказать свою версию событий. — Аластор! Зачем было его его закрывать на этаже без света, напугав до полусмерти?! Я говорила тебе, что от него таким образом нельзя ничего получить, не говоря уже о том, что заставить что-то делать точно также невозможно! Энджел боится темноты, а ты его ещё и до отключки довёл своим желанием проучить! — Я, как руководитель, имею право указывать ему, что делать, а также наказывать в случае неповиновения! — Мы не в восемнадцатом веке живём, ты не можешь так к нему относиться, даже если ты пытаешься ему показать, что все твои команды он выполнять может! Вегги сказала, что ему придётся на затылок швы накладывать, из-за того что он об угол ударился, а ты ещё оправдания пытаешься искать! — Чарли уже было тяжело, ведь она сама не привыкла настолько громко говорить. — Он мог с самого начала послушаться меня, не пытаясь предпринять попытки показать себя как главного, ОН НЕДООЦЕНИЛ МОИ СПОСОБНОСТИ, ТАК ЖЕ, КАК И ТЫ НЕДООЦЕНИВАЕШЬ ИХ СЕЙЧАС. Чарли в первые за долгое время ощутила себя некомфортно, ведь сейчас, в глазах Аластора от привычного к ней спокойствия и любви не осталось и следа. На неё смотрел другой человек, которого на данный момент она раздражала. Он повысил на неё голос, от этого было ужасно больно, но она этого не показывала, продолжая пытаться доказать, что он не прав. — Почему ты не мог просто подойти ко мне, я же могла бы разобраться со всем сама!.. — уже тише сказала Чарли, не находя больше аргументов. — Потому что рядом с тобой я не могу ощущать себя человеком, если не могу сам решать свои проблемы! Каждый раз ты со всем легко справляешься, а я не могу даже его заставить работать! Мне просто-напросто стыдно смотреть на то, как ты сама, даже не моргнув, избавляешься от всех помех! Я же сам так не могу, а значит, на твоём фоне я просто неудачник! Девушка уже не могла находиться рядом с ним, слишком много мыслей заставляли её желание уйти возрастать с каждой секундой. Она не смогла сдержать одну слезу, которая предательски скользнула по щеке. Парень только успел заметить, как она тут же вытерла её рукавом, быстрым шагом направившись в сторону ординаторской. Аластор просто застыл на месте, понимая, сколько вещей смог наговорить за каких-то пару минут. — Чёрт, что я натворил. — мерзкое чувство вины начало пожирать его изнутри, сердце неприятно заныло, указывая хозяину на то, что за словами он следить так и не научится. Он сделал больно любимому человеку, изначально планируя просто поставить на место другого. Всё её доверие будто бы мгновенно утратилось, он стал ничем в её глазах. Сама же Чарли решила отправится домой пораньше, захватив из ординаторской пальто. Хотелось поскорее лечь в кровать, забыв об ужасном дне и ужасных людях, которые, скорее всего, не перестанут её преследовать. За всю жизнь по части любви ей не везло, зачем она вообще начала всё это снова, если понимала, что в каком-то смысле идёт на риск? В детстве любовью нельзя было ничего назвать, обычная привязанность и дружба, но с возрастом всё менялось, и близкий друг предложил встречаться. Чарли не согласилась, за что в итоге он её возненавидел. Севиафан остался в прошлом, но во время признания Аластору она боялась, что может быть отвергнута. Этого не произошло, но изредка Чарли замечала, как он действует совершенно по-своему, не слушая слов других. Может, он так вырос, много чего могло воздействовать на подобное поведение, но девушка понимала, что когда-нибудь он перейдёт все границы. Говорить с Аластором она отказывалась. — Ключи забыла. — вздохнула блондинка, находясь уже перед дверью дома. — Молодец, Чарли, как всегда, ты буквально на глазах тупеешь… — иронично похвалила себя она, облокотившись на дверь. — Сегодня явно мой день… Всё что оставалось делать, так это пойти на вечернюю прогулку, пока Вегги с Энджелом не появились дома. Она не могла поверить, что Аластору было стыдно с ней находиться лишь из-за её желания ему же помочь. Да, это тоже в каком-то смысле была вина Энджела, но Чарли всегда хотела помочь в ответ Аластору за всю защиту и любовь, которую он ей дал. Его слова будто бы оставили в ней дыру, которую никаким обычным «прости» залатать невозможно. Её помощь в очередной раз восприняли в плохом ключе, что, конечно же, обрадовать не могло. Чарли хотела уже вернуться и как-нибудь обговорить всё, но не позволяла себе этого сделать. Она считала, что обоим надо передохнуть от друг друга, если он, конечно, устал… Сев перед дверью, она прижала коленки к себе, грустно смотря на дорогу. На улице уже было темно и холодно, ей оставалось ждать прихода друзей. Буквально час без общения — и ей уже одиноко, она ненавидела оставаться наедине с собственными мыслями. — Я такая жалкая. — Чарли достала из кармана пальто телефон, пытаясь найти, чем занять себя ближайшие тридцать минут, а то и час. Глаза устали, открытыми их держать уже было невозможно, да и сама девушка порядком уморилась за сегодня. Чарли решила их прикрыть, чтобы попробовать расслабиться и забыть о преследующих её волнениях. Укутавшись в шарф, она устроилась поудобнее, ожидая момента приезда кого-нибудь домой…