Hanahaki byou (花吐き病) — редкая человеческая болезнь, при которой больной откашливает цветы из-за неразделенной любви.
С самого детства Минхо мечтал стать айдолом. Нет, он хотел стать обеспеченным человеком, что мог бы сделать так, чтобы его семья ни в чём не нуждалась, чтобы у матери не было проблемы с кредиторами и ей не приходилось продавать большую часть мебели из дома. И в подростковом возрасте, пока друзья развлекались и влюблялись, парень упорно работал над собой, проводил большую часть времени в зале, над уроками, работая в кофейне и конечно же упражняясь в пении. Минхо помнил лицо матери, когда он принёс ей первые деньги, которые смог заработать со своего творчества. Первым делом юноша помог обустроить дом и сделать абсолютно всё, чтобы мама чувствовала себя счастливой. Спустя время Минхо понял значение слова «лишние деньги» и всё же вкладывал абсолютно всё, что есть на счетах, в своё творчество, благотворительность и приобретение собственного бренда. Именно в тот момент, когда всё как раз таки стало как никогда идеально и прекрасно, всё разрушилось, как карточный домик, и Минхо пришлось смотреть, как всё, что он заработал и всё, что имеет, рушилось в один миг. В одну ночь, когда Минхо только возвращался со студии, в которую успел заскочить после вечерней тренировки, ему позвонили. Первые несколько секунд мужчина долго пилил взглядом экран, размышляя о том, что же могло понадобиться менеджеру от него в такое время. — Срочно собирайся и приезжай в офис, сейчас же! Ли даже не успел спросить о том, что произошло, ведь по ту сторону его встретили только молчаливые гудки. Ещё никогда в жизни дорога до офиса не была такой долгой как в этот раз. Ему всучили в руки папку наполненную бумагами, и он принял её, не решаясь начать просматривать документы и прочитать хоть несколько строчек, хмурился и долго пилил взглядом менеджера, ведь его не могли вызвать в офис ради одной папки. — Один из твоих фанатов болен ханахаки, — всё же пояснил менеджер. — А я то тут причём? — недовольно поджал губы Минхо, — видел статистику погибших за год? Я не нанимался в благодетели из-за того, что какая-то девчонка не ответила ему взаимностью. — О нет, Минхо, ты очень даже причём. Ли объяснили, что парень влюблен в него. Папка выпала из рук, с громким шлепком ударясь о пол. Минхо не мог ничего сделать, кроме как вцепиться пальцами в отросшие волосы и громко ругаться, заставляя нецензурные слова разноситься по всему зданию. По факту он ничего не мог сделать в данной ситуации, потому что информация уже начала просачиваться в медиа из-за этого глупого мальчишки, который блять влюбился в него. Юноша только недавно обрёл популярность и смог твёрдо встать на ноги. Его последний сингл звучал отовсюду, а самого Минхо звали на интервью и утренние шоу. Он не мог потерять всё из-за тупого подростка и журналистов, которые хотели сделать сенсацию из чужой смерти. Минхо решил, что никак не сможет повлиять на медиа, ведь те уже вовсю били тревогу, так что решил поступить иначе. Он нанял самого лучшего доктора и положил парня в дорогую клинику. Айдол буквально пытался удержать бездыханного подростка при жизни, при том, что цветок в его груди находился на последней стадии развития. Минхо делал всё отдаленно, ведь у него плотный график, подрывать который из-за одного человека не было смысла. Ему нужно было очистить свою репутацию, ведь пристальное внимание ему не к чему прямо сейчас. И вот, конференция, когда все журналистские крысы смотрели на него, как внезапно самый смелый задал волнующий всех вопрос: «Если вы так любите своих фанатов, что же случилось с Хан Джисоном?» Минхо не удивился чужому вопросу, ведь понимал к чему всё шло и, честно говоря, ожидал услышать этот вопрос на протяжении трёх часов, что сидел в душном помещении. Да только ни одна из мерзких шавок не была такой же прямой и смелой как эта. — И вы правда любите его? — взгляд журналиста блестел, как у змеи, когда он задал провокационный вопрос. — Всё ещё люблю, — Минхо врал, ведь в какой-то степени он уже проникся неприязнью к незнакомому парню. Стоило этому глупому подростку влюбиться в него, даже не подозревая, сколько же проблем он этим принёс, как абсолютно всё в жизни айдола пошло ко дну. В тот же вечер, он впервые летел туда, на родину Джисона, в Инчон, чтобы увидеть больного подростка, чья влюбленность принесла столько проблем и бессмысленных трат. Парень громко ругался и думал о том, что встреча - это лишь формальность для новостных пространств, которые смогут восстановить его репутацию. Минхо хотел перенаправить Хана в Сеул, но врачи успели ему сообщить об ужасном состоянии парня, который с трудом вставал с кровати и изрекли: «До Сеула пацан может не дожить». Минхо руками разводил и нашёл лучшую больницу, пригласив ведущего доктора по вопросам ханахаки. Ещё при входе Ли не мог долго решиться зайти в палату, поскольку чувствовал себя так, словно сзади него стоит смерть. Минхо чувствовал, как по спине пробежали мурашки, а в ушах звенело от страха, когда парень заметил возле порога несколько лепестков. В тот момент он мог поклясться, что это лепестки нежных ирисов — его любимых цветов. На них было несколько капель крови, и Минхо не смог остановиться, и любовно взяв их в руки, начал рассматривать. В последнее время он был вынужден много читать об этом недуге, так что знал, что через цветы тот не передаётся. Это просто глупые легенды, выдуманные людьми, дабы те поменьше контактировали с заражёнными, чтобы не видели, как жизнь уходит из тела близкого на их глазах. В палате его ждал буквально живой труп, ведь иначе назвать этот обтянутой кожей скелет он не мог. Хан был слишком бледным и худым, в уголках его губ застыла кровь, а дыхание тяжёлое, хриплое. Мать узнала о болезни, когда было слишком поздно. Это заставляло задуматься о том, почему же юноша так долго скрывал недуг и не мог решиться на операцию по удалению цветка вовремя. Минхо подметил, что Джисон выглядел обычно. В его внешности не было ничего выдающегося и цепляющего, ровно как и отталкивающего от себя. Сердце не заходилось в танце, дыхание не сбивалось, и в животе не танцевали бабочки. Только холод из окна обдувал сильную фигуру старшего, и тишина давила на виски. Минхо никогда не любил больницы. Ли заметил на прикроватной тумбочке небольшой клочок бумаги и, даже не пытаясь одолеть собственный интерес, взял его в руки, принимаясь читать. Почерк Джисона немного кривоват, но вполне разборчив, чтобы Минхо уловил всю суть.«Мне бы хотелось извиниться за предоставленные неудобства, а также за то, что я принёс несомненный удар по вашей карьере. Простите меня, я бы не хотел, чтобы о моей болезни кто-то узнал, ведь понимал, что у вас будут крупные проблемы. п.с. вам идут ирисы»
Минхо хмыкнул и отложил бумажку обратно на тумбу. Он смотрел на болезненно бледную кожу подростка и осторожно положил руку на худое запястье. Чужое сердцебиение не участилось, дыхание не сбилось, а парень не начал задыхаться, отхаркивая цветы. Айдол вышел из больницы, так и не дождавшись пробуждения Джисона. Он не чувствовал ничего, кроме желания закончить поскорее с графиком на сегодня, ведь у него запланировано ещё мероприятие в поддержку какого-то фонда. Вернувшись в Сеул, пришлось натянуть маску скорби, озадаченности и заботы. Минхо вертелся в сумасшедшем ритме, что предоставляла ему жизнь знаменитого исполнителя, и совсем забыл о своей проблеме, только периодически делая переводы на карту матери Хана. Женщина была удивительно жадна до денег, как для матери у которой погибал ребенок на руках. Минхо делал пожертвования в фонды больных ханахаки, ведь его компания считала, что это будет верно.Ирис символизирует чистоту, защиту, но также является символом скорби и боли
Хан Джисон ушёл из жизни в возрасте девятнадцати лет одной дождливой ночью в начале сентября. Он задыхался, пока ростки ирисов пробирались по дыхательным путям вверх из самых легких, минуя горло и вырывались своими красивыми цветами из губ, оставляя несколько лепестков на постели. Алая кровь застывала на белоснежных лепестках, оставляя пятна. Он умирал в мучениях, так и не сумев дотянуться до кнопки, чтобы вызвать медсестру. Юноша задыхался по ощущениям несколько часов, которые в реальности были равны всего нескольким минутам, несколько минут настоящей агонии. Бездыханное тело нашёл с утра врач, который спешил навестить пациента. Самая ужасная смерть, которую лишь можно придумать — одинокая и болезненная. Минхо стоял на похоронах своего поклонника, испытывая лёгкую горечь, что заменяла прежнее раздражение. В голове складывались все мысли и тогда, он понимал, что зря сердился на чужие чувства, продолжая игнорировать нелепого юношу с тех самых пор. Он смотрел, как гроб погружали в землю, и понял, что злился на уже мёртвого человека. На похоронах мальчика собралось не так уж и много людей. Практически вся Корея кричала о важности жизни этого подростка, о его значении и особенности, чтобы теперь, когда тот ушёл в иной мир, только написали несколько статей и забыли обо всём. Минхо стоял чуть поодаль от небольшой кучки самых близких людей и закрывал своё лицо тёмной маской. На улице не было привычного дождя, что обычно показывали в дорамах, а громкий плачь не прятали за чёрными зонтами, ведь его просто не было. У госпожи Хан было каменное лицо, на дворе царил сентябрь и погода выдалась тёплой и солнечной. Словно всё насмехалось над настрадавшимся при жизни Джисоном. Казалось, что все родные и семья Хана уже давно похоронили его. Мать Джисона совершенно не реагировала на появление айдола, ведь добилась того, что хотела — внимания и денег. Ещё несколько молодых ребят, возможно друзья юноши стояли в костюмах с нечитаемыми лицами, пока один из них иногда поглядывал на выделяющегося Минхо. Блондин ничего не говорил остальным, только кидал нечитаемые взгляды. Ли подождал, пока все уйдут, и он остался один на один с чужой могилой, становясь на одно колено. Он положил на свежую могилу небольшой букет незабудок и провёл рукой по чёрно-белому изображению улыбчивого юноши. На фото его лицо выглядело более округлым, глаза блестящими, а щеки совсем мягкими. — Мне жаль, что всё так сложилось, — в пустоту сказал Минхо. Мужчина сидел ещё некоторое время возле плиты и пытался осознать, что именно он являлся причиной чужой смерти. В голове проносилось слишком много мыслей, и он взъерошил свои волосы. Минхо не заметил, как к нему сзади подошёл тот самый светлый парень. У него вселенская тоска отражалась в глазах и, кажется, что он был единственный, кто выглядел действительно разбитым из-за смерти Джисона. Парень закурил прямо возле могилы и представился Феликсом. У Феликса был очень глубокий голос, и он выпускал дым, всё так же молчаливо смотря на изображение некогда живого друга. Этот юноша импонировал Минхо, так что он впервые за последний месяц решил искренне сказать хоть что-то, не потому, что ему сказали, а потому что он считал это важным. — Феликс, — окликнул он младшего, — я знаю, что это ничего не изменит, но мне жаль. После этого Минхо не смел ничего сказать. Феликс начал скупо плакать, с возможно только ему присущей некой красотой — совершенно молчаливо, даже не срываясь на всхлипы и продолжая курить сигарету за сигаретой и стойко держаться. Феликс посмотрел на Ли осуждающе, слишком осознанно, но без укора, и это совершенно отличалось от восхищенных взглядов, что Минхо постоянно видел в свой адрес. Феликс не знал никакого айдола Ли Ноу, ведь прямо сейчас перед ним стоял Ли Минхо — никто иной как причина смерти его друга. — Хочу отдать тебе это, — младший потянулся к карману брюк и достал оттуда что-то, сжимая в своей руке. Он посмотрел на Минхо со смешинкой в глазах, которая совершенно была неуместна в данной ситуации, и протянул ему ладонь, — заслужил. Минхо забрал безделушку из чужой ладони и начал рассматривать её, поняв, что это оказались самые обычные ключи с небольшой бумажкой, на которой был написан адрес. Он поднял взгляд, желая задать вопрос и поинтересоваться смыслом такого «подарка», но наткнулся на пустующее место. Феликс буквально испарился. Мужчина постоял у плиты ещё некоторое время, разглядывая ключи, после чего ушёл в отель, оставив те на тумбочке. Он позвонил директору и сказал, что хочет взять небольшой отпуск, и аргументирует тем, что это будет вполне выгодным ходом для медиа, так сказать время для скорби. Ведь если бы Минхо вернулся на сцену, то все смотрели бы на него как на бесчувственное нечто, которое не осознавало, что именно он заставил другого человека заболеть. По крайней мере именно так предполагали жёлтые газетёнки, что уже готовили сюжеты. Взрослый мужчина соблазнил невинного подростка, игрался с его чувствами и никого не волновало, что Минхо видел Хан Джисона всего один раз в жизни.Взаимная любовь не может до конца излечить пораженного ханахаки, она лишь останавливает процесс, заставляя распускаться цветы только в сердце.
Ключ пригодился, как и адрес. Квартира Хан Джисона находилась на окраине города и являлась студией, где за ширмой возле стены скрывалось расстеленное на полу спальное место. Стены серые, а на полках не было и намека на беспорядок, лишь педантично расставленные в алфавитном порядке книги и комиксы. Минхо провёл пальцами по слоям пыли и внимательно исследовал квартиру. Кажется, именно в такой он жил, ещё когда был молодым студентом, лишь параллельно стажируясь в своей компании. Тогда он совмещал пары и тренировки, изнемождая своё тело и испытывая эйфорию, замечая видимые результаты его стараний. Сейчас же он разглядывал абсолютно всё, что было в чужой квартире. Минхо думал, что не имеел права на нахождение там, но вот, он стоял посреди кухни и заваривал себе чай, который когда-то пил Джисон. Он пил из его кружки, на его кухне и не хотел думать о том, что владелец квартиры уже мёртв. На улице начинало стремительно темнеть, и Минхо принял рискованное решение, ведь позволил себе остаться, засыпая той ночью в кровати, в которой когда-то спал Хан. Следующие дни Минхо провёл, рассматривая мелкие зарисовки, которые были развешаны вокруг рабочего стола подростка. На них были изображены кошки, здания, прохожие люди, незнакомцы из метро, стая голубей и наброски рук. Среди вороха рисунков можно было заметить хорошо узнаваемого Феликса, чьи веснушки были ярко прорисованы. Он улыбался с бумаги так ярко и солнечно, что совершенно не походил на молчаливо плачущего парня с кладбища. Ещё Минхо порылся в ящиках стола и понял, какой же там царил беспорядок, но он нашёл макбук и позволил себе включить его, ведь его телом завладело странное желание, узнать хоть немного о юноше, который предпочёл умереть любя. Минхо было интересно узнать, о чём думал человек, который не пошёл на операцию, а умер в агонии из-за любви, цветущей в груди. Минхо нашёл на рабочем столе несколько документов и сделал вывод, прочитав его курсовую, что Джисон учился на художественном факультете. Он действительно зачитывался, наслаждаясь приятным глазу и восприятию текстом. Также юноша посмотрел на зарисовки над столом и подумал, что возможно он не сделал чего-то постыдного. Ли мало информации, так что он открыл браузер и пролистал историю, не останавливаясь на сайтах для взрослых, потому что это как раз последнее, что сейчас могло интересовать парня. Он наткнулся на ссылку на твиттер и перешёл по ней, после чего оказался перекинут на аккаунт Джисона. Прочитав описание, типичное для любого пользователя, Минхо решил, что ничего не произойдёт, если он немного почитает чужие твиты (ведь в конце концов это общедоступная информация). Джисон участвовал в #selcaday и блять Минхо был готов взять свои слова обратно. Хан действительно был некрасив тогда в больнице, он был слишком худым и болезненным, упивающийся в агонии и своей собственной смерти. На фотографиях же он улыбался, его щёки имели приятную на вид мягкость, волосы всё время преображались во всевозможные цвета и их комбинации, а на губах сияла красивая улыбка. Подросток описывал в твитах свои будни, своих преподавателей живописи, новые работы, делился фотографиями своих зарисовок и много общался с другими пользователями. Он рассказывал про своего болтливого друга Феликса, которого выгнали из класса композиции за то, что он имитировал звуки комара всю пару. Джисон часто писал о том, как проводил время со своим другом, как они подшучивали друг над другом и практически не отходили друг от друга (ведь Феликс, как и Джисон был без поддержки родителей). Перед глазами появился образ тусклого парня на кладбище, который пускал дым и молчаливо плакал, не издавая и хрипа, как слёзы стекали по его веснушчатым щекам, но само выражение лица не показывало боли, словно он смирился с ней. Джисон писал немного. Ему нравилось читать фанфики, нравилось и писать их. Он описывал идеи по поводу тех или иных сюжетов, которые старался держать в голове. Ещё юноше нравилось писать зарисовки эротического содержания, которые читателям особенно приходились по вкусу. Минхо смеялся, когда натыкался на одну из них, но не злобным смехом, а скорее неловким. Он испытывал стыд, но читал творения этого мальчугана, который больше концентрировался на чувствах, а не сексуальном действии, о чём ему естественно говорили любезные читатели и восхищались его уровнем письма. И Ли согласен с ними — писал Джисон также хорошо, как и рисовал. Минхо смеялся впервые за долгое время, эти фанфики заставили его улыбнуться. Минхо заварил себе ещё чая и вернулся к макбуку, продолжая листать ленту и находя это очень интересным. Ведь у него была возможность узнать как можно больше о юноше. И то, что он читал, казалось очень милым, ведь оказалось, что когда Джисону было плохо, он предпочитал слушать Лану Дель Рэй и Нику Кейва, он любил сладкое, а особенно чизкейки, также пил много чая, часто сидел с внуком его больной соседки и был без ума от своего кумира. Так прошло чуть больше недели, чего мужчина сам не заметил. Минхо сам не понял, в какой момент начал слушать только подборки Джисона на спотифае и пить только чай. Минхо считал, что это неправильно — вот так всё оставлять, так что закрыл аккаунт Хана от остальных. Его читатели не знали, что он мёртв. Для них он лишь wltjd914, который учился на художественном, имел красивую внешность и фанател от исполнителя Минхо. Они могли узнать лишь его знак зодиака, тип личности и фандом, но никогда не могли узнать, как он страдал в последние минуты жизни. Для самого Минхо мёртвый подросток стал чем-то больше чем гниющим в земле телом. Ли не заметил того момента, когда в его груди что-то отдалось щекоткой. Он не испытывал боли, не чувствовал никакой тяжести, или же ещё чего-то. Просто в один момент, при очередном просмотре твиттера Джисона, его грудную клетку начало щекотать нечто изнутри. Мужчина не обращал на это внимание, пока находился не в состоянии оторваться от ямочек на чужих щеках. Внешнего мира не существовала, пока он был погружен в чужую жизнь и чужие мысли. «Сигареты помогают мне избавиться от побочных эффектов» — гласил один из твитов. Минхо читал аккаунт с самого начала его ведения и теперь, видимо, дошёл до того момента, когда Хан решил признаться другим, что болен. Он напрягся и теперь понял, зачем же младший хранил сигареты на балконе. Сам Минхо никогда к сигаретам не прикасался и никакого желания закурить не имел, так что пачку не трогал, оставляя на положенном ей месте возле цветка с живучей фиалкой. Её никто не поливал уже долгое время, но она цвела, одаряя своей красотой. У Минхо синяки под глазами, впалый живот и еле видные ребра. Всё это время, проведённое в чужой квартире, он иногда заваривал себе рамена, что хранился в верхнем шкафчике на кухне (несколько упаковок наверняка припасённых на чёрный день, когда было лень выходить на улицу), но теперь, когда уже третий день не было еды, он чувствовал острую потребность выйти из дома. Минхо посмотрел в зеркало и, взглянув на себя впервые с тех пор, как переступил порог, понял, что правда выглядел паршиво. Болезнь-паразит живёт и уничтожает человека до тех пор, пока его тело не превратится в прекрасный цветник. Минхо, возвращаясь в квартиру, столкнулся с женщиной на лестнице. Видимо, она была его соседкой и знала о мальчике из квартиры напротив намного больше, чем родная мать, ведь окликнула мужчину, прекрасно зная, кто он. Она ласково назвала его «милым», спрашивая о том, как же поживает младший. Минхо стоял ошарашенным, ведь не понимал, откуда эта женщина могла его знать. Он поближе к себе прижал пакет с раменом и чизкейком. Соседка вновь ласково окликнула его, после чего распахнула двери и позвала в свою квартиру, а Ли нагло соврал о том, что с Джисоном всё в порядке. Женщина налила горячего чая и широко улыбнулась. Сказала, чтобы Минхо не верил порой некой молчаливости Джисона (в плане эмоций), что он на самом деле милый и очень искренний мальчик, которому просто нужно время, чтобы открыться и показать свои чувства, что он всегда делает вид, словно всё в порядке и помогает остальным, но о том, что бушует внутри него признаться не может. Старушка сказала, что помнит, как Хан поехал на фансайн к Ли Ноу и каким же счастливым выглядел, когда вернулся. «Он сказал, что я красивый, представляешь, Сана?! Ты можешь поверить? Он держал мои руки и говорил, чтобы я берёг себя и был счастлив». — Он прыгал выше потолка и говорил, что у тебя самая прекрасная улыбка, которую можно встретить, — улыбнулась старушка, — ты ведь помнишь его? — Конечно, помню. Минхо опять соврал. За несколько лет было слишком много таких встреч, на которые приходили фанаты, и Минхо не помнил ни одного из них. Их лица смазаны, все брошенные фразы — повторяющиеся, а эмоции для них наиграны. Он держал каждого из них за руку и вёл себя дружелюбно, потому что должен был, говорил стандартные фразы, принимал подарки, которые никогда после не видел и ставил автографы. Минхо даже не верил, что Джисон был одним из них — мальчиком, что пришёл на фансайн к кумиру. Он радовался возможности увидеть Ли Ноу и подержать его за руку. А вот Ли не смог вспомнить ощущение рук Джисона в своих. Для него словно и не было этого момента, который теперь так много значил отчего-то. Как бы Минхо хотел вспомнить хотя бы оживленную улыбку и горящие глаза Джисона. Минхо остался с соседкой до позднего вечера, слушая истории о Джисоне. Он врал о том, что с младшим всё в порядке, просто сейчас он в больнице, ведь после ханахаки нужно ещё некоторое время провести под наблюдением врачей. Ушёл мужчина к себе ближе к позднему вечеру, совсем поникший и тусклый, терзающий воспоминания в попытке вспомнить милого парня. Женщина стёрла улыбку с лица, оставаясь один на один с собой. Она укоризненно покачала головой и нахмурилась, ведь её сердце болело за парня. Ей стало так жалко его совсем на некоторое мгновение, но потом она привела себя в сознание, так как именно он был виноват в том, что её Джисони ушёл из жизни. Минхо заметил насколько же фальшивыми были люди вокруг него. Он делал шаг к свободе из обычного мира и понимал насколько же натянутыми были окружающие улыбки. Он - айдол, которого воспринимают, как приятную картинку без эмоций — куклу, что приносит только радость и всегда улыбается. Парень не хотел даже заглядывать в новостные ленты, ведь уже тогда понимал, что это всё - театр абсурда, и принимать в нём участие не хотел. Ли решил, что вот, ещё немного — он прочтёт страничку Хана до конца и ещё несколько книг, что есть в этой квартире, возможно найдёт ещё парочку альбомов с прекрасными рисунками и уедет. Он забудет про когда-то влюбленного парнишку и вернётся в реальный мир, разорвёт контракт и уедет туда, где его никто не знает. Минхо не чувствовал потребности называть себя Ли Ноу. Тогда, это прозвище начало казаться ему мерзким. Ведь именно Ли Ноу выступал на сцене, не помнил лица своих фанатов и желал только денег. Ли Ноу ругался на Хан Джисона, когда стало известно о болезни, и переживал за свою репутацию. Минхо же принял ключи, когда Феликс протянул их. Минхо просиживал всё время в квартире и практически жил в ней, терзая себя. Мужчина удивился тому, как легко Джисон переживал это всё. Ведь боялся Хан не собственной смерти, не боли, а лишь только того, что может доставить самому Ли неудобства. Он читал про внутренние терзания парня, и в его груди опять вилась эта щекотка. Минхо успокаивал себя, сильнее зарываясь носом в чужую толстовку, которую нашёл в шкафу. В квартире похолодало, и Ли забывал закрывать окна, а других вещей не имел, так что осмелился взять что-то из шкафа младшего. В одну ночь Минхо приснился Джисон. У Джисона был высокий, но чуть хриплый голос, как на совсем немногих видео, что он отправлял в твиттере, и тёмные волосы, а ещё широкая улыбка и сияющие глаза. Минхо резко проснулся тогда и придвинулся ближе к ноутбуку, не позволяя себе уснуть больше. Следующие два дня прошли в попытке не уснуть, но это всё равно случалось, ведь организм был слишком измождён стрессом и ужасающим режимом. В следующем сне, где появился Джисон, он поцеловал пухлые губы Минхо, и тот даже был не против, когда руки младшего зарылись в его волосах. Ли только прижимался ближе, даже не осознавая, что это всё был сон. В ту ночь он проснулся с диким кашлем и ощущением тёплых губ на своих, после чего понял, что это всё - иллюзия, а изо рта тонкой струйкой стекала кровь. В руках Минхо лежала фиалка. Осознание собственной болезни так и не пришло. Мужчина игнорировал этот цветок, стёр кровь и взял ноутбук, в его голове была лишь одна мысль — он должен узнать историю Джисона до самого конца. Минхо узнал, что мать Джисона специально рассказала всем про болезнь сына. Она не хотела его выздоровления, не хотела лучшего, ей были интересны деньги. Даже сам мужчина помнил, как та просила деньги за своё молчание. «Редкостная сука» — подумал Минхо. Хан поссорился с Феликсом, который, узнав про болезнь лучшего друга, покрыл матами того самого Ли Ноу. В аккаунте Джисона больше не было шуток про зацелованные солнцем щёки, отметок в реплаях и смешных историй. Джисон писал грустные зарисовки, без постельных сцен и игнорировал попытки вылечиться. Чем хуже становилось Хану, тем больше ухудшалось и состояние самого Минхо. В то время, как Джисон отмалчивался перед знакомыми, игнорировал милую старушку Сану и переставал ходить в колледж, Минхо и вовсе выключил телефон и достал сим карту, чтобы не слышать звонки от менеджера и директора. Госпожа Хан рассказала всем о болезни сына, и Джисон плакал всю ночь, не в состоянии выйти из истерики. Он боялся, как на его ханахаки отреагирует Ли Ноу. Спустя время Минхо понял, что имел ввиду младший, когда писал, что сигареты смягчают побочные эффекты. Фиалки внутри него не переставали расти, но горло резало намного меньше. Джисон был далеко не дурак, так что пока лежал в больнице, всё понимал. Ли Ноу пытался откупиться, но это не смущало юношу, намного сильнее его тревожило, как же себя чувствовал сам айдол. Этот умный мальчик понимал, что его мать и пресса навели шумиху, что из него стремились сделать новость, что его Минхо был на взводе из-за всего происходящего. Джисона волновало нормально ли спал мужчина, хорошо ли ел, сильно ли злился на Хана за то, что тот доставлял ему неприятности. — Нихуя не в порядке, — отставил Минхо макбук и встал с пола, идя на балкон. Он доел последние запасы рамена, которые старался протягивать на как можно больший промежуток времени и старался не спать. Во снах он видел привлекательное лицо Джисона и сталкивался с его губами своими, и извинялся без остановки, словно таким образом мог заслужить прощение.Летальный исход неизбежен на последних стадиях — больной умирает от остановки сердца или же удушья.
В одно утро Минхо проснулся с гудением в висках. Он испытывал только немой ужас, ведь знал, чем всё кончится для него, но игнорировал — только так он мог быть уверен, что Джисон отомщен и что сам Минхо заслужил прощение. Наволочка подушки практически пропиталась запахом крови и агонии, имея на себе характерные пятна, пока на покрывале покоилось множество мелких фиалок, чьи лепестки были окрашены в алый цвет. Минхо кое-как встал с кровати и поплёлся на балкон, испытывая желание затянуться горьким дымом. Он хотел облегчить эту боль, хотел не чувствовать её каждой клеточкой тела хотя бы несколько жалких секунд. Мужчина упал в тот момент, когда грудную клетку сжало от боли, а кислорода стало критически мало. Он скрёбся ногтями по полу, ломая их вновь и вновь, из-за чего оставались только алые разводы, а руки превращались в кашу из крови. Как же сильно хочется сделать вдох. Боль в руках не сравнится с тем, что происходило внутри него, когда множество фиалок перекрывали дыхательные пути. Минхо обмякал, в последние секунды своей жизни думая лишь о том, что уходил туда, где его никто не знал. Там он не будет безвольной улыбчивой куклой по имени Ли Ноу. Он надеялся, что именно там его ждёт улыбчивый мальчик по имени Хан Джисон, которому Минхо готов был отдать своё сердце и последние секунды жизни, ради которого Минхо предпочёл одинокую смерть среди вещей, когда-то принадлежали земному солнцу. Спустя время газеты пестрели заголовками о кончине одного из самых талантливых айдолов этого десятилетия. Звёзды скорбели, преисполняясь в своем лицемерии. Те, кто некогда обвиняли Минхо во лжи, писали статьи о его мучениях и боли, горюя по Ли Ноу. Все они были отвратительны. Когда-то лучезарный и болтливый Феликс больше никогда не улыбался, заменял одну сигарету другой и сохранял холодность. Старушка не забыла мальчишку из соседней квартиры с ирисами в волосах. Квартира на окраине оставила внутри своих стен судьбы двух человек и фиалку, за которой никто больше не ухаживал. Ли Ноу мёртв.