Бумажная работа

— Какаши! — недовольный голос внезапно раздался прямо над ухом и чужая рука бесцеремонно отобрала любимое чтиво у шиноби. — Некоторые вещи остаются неизменными, даже если ты стал Хокаге. Какаши протяжно вздохнул, окидывая взглядом, полным тоски и безнадёжности, горы бумаг и предчувствуя, что Ирука собирается отчитать его как одного из своих нерадивых учеников. Но в ответ его лишь легонько стукнули по макушке твердой обложкой и взъерошили и без того лохматую прическу. — Даже не заметил, как я пришёл, — Ирука наигранно надул губы и осмотрел горы документов, небрежными стопками разложенных вокруг. Какаши лишь цыкнул языком в ответ и нахмурился: от нескончаемой бумажной работы ему хотелось выть и карабкаться по стене без использования чакры. Последнюю неделю он буквально жил в кабинете, позабыв дорогу домой, что такое здоровый сон и каково это встречать утро с любимым Ирукой под боком. Одна лишь мысль об оголённом, разнеженном Умино, который ворчал и прятал голову от солнечных лучей под подушкой, вызывала прилив нежности, приятную тяжесть между ног и стремление всё бросить и сбежать через окно. Но Какаши упорно сдерживал свои порывы, не давая желаниям выползти наружу, старательно ставил сотню и одну подпись в день и молился, чтобы бумажный ад когда-либо закончился. А сейчас главный раздражитель стоял перед ним, явно успевший вернуться домой, отмокнуть в водичке и сменить форму шиноби на простые чёрные брюки и не по погоде тонкую водолазку. Лето в Конохе уже сменилось осенью: мягкой, но всё же принёсшей за собой холодные ветра. Какаши про себя удивился, как Ирука не замёрз по дороге, захотелось влезть под одежду, проверить на теплоту изгибы смуглого тела.  — А ты хотя бы начинал это разгребать? — Умино навис над столом, чуть прогибаясь в пояснице и хмуря лоб. — Пытался, — Какаши встал с кресла и вплотную прижался грудью к спине Ируки. — Я так устал, — руки по-хозяйски обвили талию мужчины, сцепляясь в замок. Хатаке уложил подбородок на плечо Умино, провёл кончиком носа по шее, втягивая ноздрями едва различимый, цитрусовый аромат кожи. Слегка дунул на тонкую прядку волос, что непослушно выбилась из хвоста и мило спадала на аккуратный нос. — Какаши, отпусти, — Ирука попытался вяло сопротивляться. — И не подумаю, — шиноби в ответ бесстыдно потёрся пахом об ягодицы и погладил упругий живот, чувствуя сквозь тонкую ткань рельеф мышц. — Я не помню, когда последний раз так касался тебя. — Ты невыносим, сам-то за столом спрячешься, а мне как выйти с кабинета? — Мы можем это исправить. — Не провоцируй, давай дома это исправим. — Иру-ука, — Какаши медленно протянул его имя. От бархатистого тембра внутри всколыхнулась волна, тягуче растекаясь жаром по каждой клеточке. — Боюсь, я могу не дожить до этого момента. Ирука снисходительно улыбнулся в ответ и покачал головой: — Нас услышат. — Не услышат. — А если кто-то войдёт… — То это буду я и только в тебя. — Какаши! — Да? — шиноби прикоснулся к его руке, лаская длинные ровные пальцы. Какаши был бы не против ощутить их давление и ритмичные движения на своём члене. — Ты разве не хочешь? Я готов рискнуть. — Это всё же не лучшее место… — Почему? — Хотя бы потому, что дома мы будем одни и… я могу позволить себе больше, например. — Что именно? — Хатаке провел выше по кисти, задевая шершавые костяшки и выпирающий узор вен. — Поначалу позволил себе стянуть с тебя всю одежду. Неторопливо, чтобы подразнить. Потом мы бы приняли вместе расслабляющую ванну, — Умино следил потемневшим взглядом за его действиями. — А дальше? — Хатаке прошёлся по ладони, чуть щекоча и рисуя на ней изогнутые линии. — А дальше я бы не выдержал и взял у тебя в рот. Ирука задержал дыхание и прикрыл глаза, когда Какаши поднес его кисть к лицу, медленно и с придыханием выцеловывая каждый палец, а после обхватывая губами. Облизнул кончики, слегка посасывая их. Настойчиво скользнул юрким и влажным языком меж пальцев, смачивая их вязкой слюной. — Вот так? — спросил низким голосом и оставил короткий поцелуй на запястье, чувствуя губами ритмичную пульсацию под кожей. — Глубже. Ирука выдохнул слишком томно, и Какаши сорвался, резко и напористо навалился на него сверху, расшвыривая бумаги и записные книжки. — Хочу тебя. Здесь. На столе, — хрипло прошептал он, опаляя жарким дыханием и дерзко обводя языком мочку уха. Ирука изогнулся, потянулся к нему, вжимаясь в любимые губы, прикусывая и нетерпеливо толкаясь в них. От возбуждения и неудовлетворенного желания почти болезненно жгло в промежности, а брюки стали резко тесными. Он отчётливо слышал, как стучит сердце Какаши под рёбрами, и каждый его удар стирал последние границы терпения и выдержки. — Подлец, — Ирука оторвался от губ любимого, пытаясь отдышаться. — Давай скорее, — он привстал и щёлкнул застёжкой на поясе. Какаши чуть замешкался, выискивая что-то в глубине стола. — Ты что…? — Целый, на всякий случай держал. — Я сам, ты это медленно делаешь, — Ирука отобрал у того небольшой прозрачный тюбик. Улыбнулся одними глазами и потянул вниз брюки вместе с бельём, оголяя подтянутые ягодицы. Какаши пропустил приглушённый стон, с вожделением наблюдая, как Ирука растягивает себя. Как торопливо вталкивает в узкое колечко ануса скользкие от смазки пальцы, на алеющие от внутреннего жара щеки, оголённый подрагивающий живот, соблазнительные ямочки на пояснице. Небрежно сбросил надоевшую белую накидку на пол и приспустил штаны, высвобождая напряжённый член и ладонью распределяя выступившую капельку смазки по головке и стволу. — Какаши… — Умино прилёг грудью на столешницу, призывно прогибаясь и отставляя зад. От такого вида просто сносило крышу, как и от собственнического чувства, что только перед ним спокойный и рассудительный Ирука может открываться с такой стороны: одновременно скромным и развратным до потери сознания, умеющим вывести из равновесия одним движением. Какаши прильнул к нему, упёрся членом между ног и потёрся об влажную промежность. Руки мужчины скользнули по спине любимого, меж лопаток и двинулись ниже вдоль позвоночника, обводя выпирающие косточки. Остановились на талии, ощутимо сжимая, а после потянулись к груди, терзая чувствительные соски сквозь тонкую ткань водолазки. Прикосновения рваные, будто невпопад, в перемешку с короткими смазанными поцелуями на шее, вдоль челюсти и по скуле. — Я не могу уже, пожалуйста, — Ирука посмотрел на него из-под полуприкрытых век своими непроницаемо черными глазами. Какаши коленом развёл его ноги шире, приставил покрасневшую головку ко входу и не спеша толкнулся сквозь тугие мышцы. Дал немного привыкнуть и медленно протиснулся глубже, наслаждаясь тем, как сильно и почти до боли сжимал его Ирука. Член напористо раздвигал горячие и гладкие стенки ануса, задевая чувствительный бугорок внутри. От мокрого и причмокивающего звука между ног Ирука залился краской и спрятал лицо в ладонях, безуспешно пытаясь подавить стоны. Смущение Умино только раззадорило, Какаши вышел из него, а после снова вогнал орган на всю длину. Активно задвигал тазом, продолжая осыпать шею торопливыми, болезненными поцелуями. — Мх-х, — Ирука дёрнулся, вскрикивая. Водолазка задралась выше, раскрывая для обзора больше смуглого тела. «Ты вообще представляешь, как соблазнительно она облегает тебя?» Какаши сипло выдохнул ему в затылок, оттянул горловину пальцами, с силой кусая за загривок и оставляя вторую яркую отметину чуть пониже на шее. Зализал следы от зубов: наверняка к утру там появятся довольно заметные синяки. Терпкий запах кожи и секса будоражил кровь, заставляя терять контроль и поддаваться искушению расцарапать, разодрать до крови столь податливое тело. Чуть сместил таз, меняя угол проникновения и толкаясь прямо по простате. Ирука под ним задрожал, вскрикнул и вцепился пальцами за край стола, сминая бумаги под собой. Движения стали быстрыми и резкими. Умино подмахивал в ответ бедрами, подавался навстречу, принимая в себя член Какаши всё глубже и глубже, до самого основания. От стонов у Ируки першило в горле и он судорожно облизывал кончиком языка пересушенные губы. Пошлый звук шлепков кожи о кожу, скрип стола и несдержанные вскрики: тихо не получилось и, вероятно, теперь половина здания в курсе, что происходит в кабинете Шестого Хокаге. Но Какаши не замедлил темп, безжалостно вдалбливаясь в растянутое отверстие. Сбегут через окно. — Я… уже почти, — пульс отдавал гулом в висках, и Какаши ощущал только нарастающее удовольствие. Он приподнял Ируку, обхватывая и стискивая в пальцах его липкий от смазки орган. Грубовато провел ладонью вверх-вниз по стволу, оттягивая уздечку и задевая головку. Они закончили почти вместе: Какаши последний раз глубоко втолкнулся внутрь и излился, Ирука спустя несколько секунд, забрызгав стол белесой спермой. Тонкая струйка семени, в перемешку со смазкой, плавно стекла по внутренней стороне бедра Умино, упала на пол, когда Какаши перевел дыхание после оргазма и вытащил член. Ирука обмяк, колени задрожали и он едва успел ухватиться за предплечье любимого, чтобы не сползти вниз. — Ой, — прошептал Какаши с притворным удивлением, — ты, кажется, только что кончил на договор о поставке снаряжения в академию.