Сотня достойных

Карл - он и в Африке, Карл. Никто почти и не знает человека, по имени, Карл Фейбуш. Но кто-то, зачем-то, каждый день говорит с ним, не давая спокойной жизни. Это Олег или Павел, а может Константин.., и так каждый день, каждый день «он» подходит к Карлу и что-то говорит, говорит, кстати,чушь, полную чушь. Карл и знать не знает кто это, но «он» уверяет его, что они друзья. Карл думал дружба другая, Карл всегда верил в людей и в дружбу, но в какой-то момент он умер – как будто умер. Умер полностью. Надежды нет, и «он» тому доказательство, «он» и многие другие. Карл не знает, зачем ходит в трёхэтажное здание, и сидит в большом зале рядом с людьми разного пола (и всего-то) и слушает людей, которые стоят у большой доски и что-то говорят без остановок, эти люди тоже меняются, где-то в течение часа-двух они тоже сменятся на другого человека другого пола и внешности. Пол и внешность… - единственное, что меняется в них всех; во всех тех, кого встречает на улице, или магазине или… куда ещё он ходит? - Это же элементарно Карл, она тупая, и не понимает этого, даже я понял это, а ты это понимаешь? «Я понимаю, что ты дурень, и понимаю, что ты – не понимаешь» - сказал бы Карл, но разучился говорить. Сколько ещё слушать? Он качнул головой. - Ну и вот… - и снова что-то. Вчера, Карл,разучился есть, сегодня говорить, а завтра что? Дышать? Не-ет, лучше бы он разучился думать, был бы как «он», а «он», счастлив, и Карл нисколько в этом не сомневается. Карл не в чём уже не сомневается, но было бы хорошо сомневаться, тогда бы надежде было бы место, но сомневаться как раньше больше не приходится. Это пик, пик всего, всего, что могло быть.., и что дальше? Мысли о том, чтобы покинуть сие место всё ещё крутятся в голове и только эти мысли; до них было много других, а ещё была надежда, но она как последний волос на голове человека больного онкологией – выпала. Один человексейчас возник в голове Карла; - человек, женского пола по имени… какому?Она была одна из тех людей, что он потерял в «обществе «этих». Когда-то, «она» была для него другом, но время всё изменило, перевернуло верх дном. «Она» не просто так возникла в его голове, ведь он сидел в метро - там, где он «Её» встретил. Давно это было… или нет? А сколько вообще лет прошло? И какой сейчас год? – Всплыли бы эти вопросы у Карла, но он думал о том, что хорошо было бы, если бы всплыло его мёртвое, утопленное в ванной, тело. Но оно бы не всплыло… и не всплывёт. - Там всё так просто было… выходит так.А я даже не думал над ней… - Думал? Слова «его», резали уши, и резали сильней бритвенного лезвия или кухонного ножа. Слова «всех», - резали уши. «Нож бы, да отрезать ухо… два» Карл представил, как он живёт без ушей: так тихо, в голове какой-то визг и он даже без ушей его слышит. Что вообще там? Визг, и… боже… - без ушей лучше не стало, - он всё видел. Тогда выколоть себе глаза, вырезать их из глазниц. Куда страшней было видеть и слышать, чем остаться глухонемым. У «него» есть всё: уши, глаза, нос, и всё, но он - глух, слеп, нем и вообще, похож на инвалида.., нет, он и есть – инвалид. «Я бы его пожалел… я и жалел.., когда были силы» Силы есть, только на то, чтобы ходить, но он даже не чувствует эти силы – тело делает всё за него - тело само распределяло силы на весь день, тело создало расписание для себя не спросив Карла и теперь живёт, так как угодно ему - телу. И вот, ноги донесли его домой. Мне бы сил чтобы связать узел, мне бы сил, чтобы встать на стул, мне бы сил, чтобы убрать стул под ногами. Мне бы сил! Сегодня, уже завтра, и уже это плохо. Тело Карла начало совершать уже привычные доведённые до автоматизма, действия. Тяжело было, Карл больше не контролировал тело, только мозг. Если бы Карл мог бы контролировать тело, то оно бы уже было безжизненным. Но в его власти был только мозг, и он уже был безжизненным – он убил его. Карл походил на умственно отсталого,и наверное все «они» видели его таким, но это пожалуй и к лучшему – никто не станет добивать его своей навязчивостью. Фейбуш взял сигарету и закурил стоя на балконе. Он не курил и никогда не собирался, но начал, и начал восемь месяцев назад. Он тогда понял, что к чему, и тогда его ментальное здоровье пошло под откос, ну или как считает он – он начал прозревать. Скорее всего, всё это началось ещё давным-давно, лет… двенадцать назад, - тогда всё начало проясняться. «Двенадцать лет!» Если бы Карл мог вернуться в прошлое то, пожалуй, первое, что он сделал бы – устроил себе сотрясение мозга, тем самым сделав себя – слабоумным. Тело Карла: само приготовило есть, тело само поело, тело само сходило в душ, тело само оделось и пошло в «трёхэтажное здание». Тело принесло Карла в это здание, но как оказалось, сегодня Карлу не нужно было приходить. - Сегодня воскресенье, Карл! Зачем ты всё время приходишь сюда по воскресеньям? Может ты заболел? Или что с… - Недоговорила «она», как Карл Фейбуш развернулся, и тело понесло его обратно. Какую неделю он уже так делает? Карл не следил за временем, и не знал какой нынче день недели. Тело, занесло Карла в библиотеку; раньше, он проводил тут огромное количество времени, мог хоть целый день просидеть, но сейчас, книги стали другими, и все книги которые он читал тогда, стали «этих» людей. Хотя есть одна. Тело посадило Карла на стул, и он сидел. Сидел несколько минут, пока не подошла «она». Она и начала что-то говорить: - Здравствуй, Карл, тебя давно здесь не было, весь в учёбе, да? Карла здесь и не было, он был где-то там, далеко. Он бы всегда там прятался, но не мог. «Она» стояла и смотрела на Карла, который выглядел как овощ, наверное, это её немного испугало, но нет, похоже, что она свесила всё на учёбу – подумала, что он не спал пару ночей - и она будет права, он не спал пару ночей – из-за учёбы – ох-х, нет вот это уж точно не то. «Она» наблюдала за Карлом ещё пару секунд и потом нервно прощебетала: - Ну, если нужно будет что подсказать я как всегда на своём месте. – Это уж точно – на своём месте. Фейбуш медленно достал пачку сигарет, смотря куда-то в стену; из пачки достал сигарету поджёг её и начал курить. Она стояла с широченными от удивления глазами, - КАРЛ! Тут нельзя курить! – Воскликнула она. Карл впервые посмотрел на неё. Посмотрел, таким взглядом, что у неё пробежали мурашки по коже, и лицо сделалось каким-то испуганным. Карл, будто зомби; встал, и ушёл из библиотеки. Карл Фейбуш докурил сигарету и бросил в урну, рядом с которой на траве, валялось полно сигаретных бычков, один из них даже догорал. Карл смотрел на него, и вспомнил - зачем начал курить, – чтобы умереть. Глупо как-то выходит. Никто не курит, чтобы умереть. Карл затушил догорающий на траве бычок. Тело больше не следовало обычному маршруту, оно водило Карла по разным дворам и по разным местам, будто проводило ему экскурсию, будто пыталось показать Карлу всю красоту и прелесть города. «Красоту и прелесть» – в городе не найти, тут можно найти лишь: тоску, уныние, и т.д и конечно же в конечном счёте смерть, смерть в городе, смерть – среди «них». Лучше уж не рождаться, не жить и не умирать. Больно. Больно! И нет это не та боль, что он испытывает каждый день от солнца, лучи которого так впиваются каждый новый день из окна его жилища, в его замкнутые веки, не та боль, что он испытывает после того как открывает свои глаза и видит потолок, потолок означающий новый день в этом месте. Это… физическая боль! Карл наклонился и посмотрел на свою ногу - то место, в котором он и почувствовал боль - там была собака,вцепившаяся зубами в ногу. Та боль, что была пару секунд назад, притупилась от нынешней боли – физической. Карл понял это, и ему понравилось, точнее, пожалуй, у него даже не было выбора. Заменить боль болью – единственное теперь решение. У Карла прибавилось сил, и позади, послышался крик: - А ну псина, отпусти парнишку, - это видимо хозяин. А собака то и не собиралась отпускать, и Карл даже не думал что-либо предпринимать. Хозяин начал подходить, бранясь на «псину», и Карл осенило, будто включился свет, осенило его, когда он посмотрел на хозяина, и тут же понял что ему надо сделать. Карл во внезапном приливе сил размахнулся и-и, пнул, мелкую собачку; та заскулила. Хозяин чуть ли не мгновенно подлетел к Фейбушу и ударил его по лицу, больно, очень больно! Карл упал на асфальт дороги с кровью из носа, закрыл глаза и забылся. - Во сукинов сынов нарожали, хуила! – после, последовал плевок на асфальт рядом с Карлом. Карл был доволен, он лежал на твёрдом, холодном асфальте раздвинув руки в стороны, и наконец, улыбался кончиками своих разбитых губ. Это было похоже на рай; похоже на отпуск, что получил горбатившийся на своей работе человек. Наконец! Это же отпуск, пускай и был взят кредит для его осуществления, но всё же - ОТПУСК, ЧЁРТ ВОЗЬМИ! Не долго, длилось это чёртово блаженство; машина остановилось перед ним и усилено сигналила, а после и опустилось стекло, из которого высунулась свирепая морда зверя и начало рычать: - Какогохуя ты блять на дороге разлёгся!? Съёбы… - А Карл закрыл глаза и чувствовал пульсирующую боль разбитой губы и горячую кровь в носу. Фейбуш всё улыбался и с закрытыми глазами, и растёкшимся по асфальту телом, наслаждался; счастье, наконец. Хлопок двери машины и шаги, становящиеся всё громче и громче, как и брань бурчащая губами, что прятались под большими усами здорового, толстого, свирепого зверя надвигающегося прямо на Карла, заставили его открыть глаза и лицезреть - сия зверя, что собирался, набросится на него и растерзать. А он и не против. Зверь схватил Карла и швырнул с бычьей силой в железный забор, ограждающий пустующую клумбу. Все кости будто мешали в блендере, а кровь, бурлящая в носу, хлынула водопадом на рубашку. Карл был истерзан, истерзан зверями, и это его радовало. Карл отключился на пару секунд.., минут.., ча… Белое, переливаясь счёрным, играли красивую мелодию, что так запала Карлу в память. Он напивал песенку у себя в голове, будучи шестилетним ребёнком. Рядом с маленьким Карлом ещё пели голоса, но он их не видел, он был сосредоточен на своём пении и в какой-то момент, голоса пропали и Карл пел один. Звонкий детский голосок вмести с мелодичным дуэтом чёрного и белого эхом отдавались здесь, но в какой-то момент утих дуэт, и остался лишь Карл, который всё пел и пел: . . . Очнулся он от вибрации, в кармане штанов. Карл был на том же месте где и отключился. Он не вставая потянулся, потянулся так, как подтягиваются люди, просыпаясь по утрам в своей кровати. Карл, встал, но ноги его не удержали, и он почти упал, но успел ухватиться за заборчик, и удержался на двух дрожащих еле выдерживающий вес тела ногах. Телефонное Жужжание прекратилось, и Карл, наконец, полностью пришёл в себя после такого перерыва. И как только он осознал, что всё ещё находится «здесь», голова закружилось и появилось неприятное ощущение во рту- его стошнило. Стошнило прямо на клумбу, где была трава и ничего больше. Цветы в этом мире больше не приветствовались. Колени ног дрожали, держа на себе тело Карла Фейбуша, голова которого кружилась и гудела, требуя более длительного покоя, а Карл не смотря на всё это, находился в величайшем блаженстве. Теперь снова физическая боль закрывала любую другую, и это было самое лучшее. Но вот звонок… Жужжание телефона лежавшего в кармане выводило из себя. Карл достал телефон, на экране которого с недавних событий были трещины на стекле сенсорного экрана, но несмотря на них экран работал, и изображение было видно. Незнакомый номер. У Карла в

***

***

            принципе не было чьих-либо телефонных номеров. Некому было звонить. Не с кем было говорить. Незачем было и жить, но… что-то, не давало ему уйти сейчас. Карл взял трубку, и только после того как из динамика послышался голос, он понял, что сделал, и сделал - глупость. - Алло… Тфу.. бля.., алло, Карл, ты где щас? – «он» - Чего? - Ты щас где спрашиваю? Хотя неважно, дуй сюда, к Старому. - Чего? - Чего - «чего»? К Старому говорю дуй, я тебе вчера говорил про вписон у него на хате. Карл промычал в трубку, не понимая, что вообще происходит. Старый? Вписон?.. «он» продиктовал адрес, где находилась «хата» с «вписоном», про которую он, по-видимому, говорил вчера. Но Карл не помнил этого.., пожалуй, и не надо, ведь наконец он понял то, о чём сейчас говорит «он», но… понял это по своему. - Понял где это? Дойдёшь? - Да… - Карл хотел было спросить кое о чём «его», но: - Вот и ништяк, давай. … - … а чего там будет выпить?.. Карл плутал по дворам в поисках нужного номера и названия дома, но всё время натыкался на что-то, совсем не связанное с тем, что ему продиктовал «он». После нескольких минут… часов?.. бессмысленной ходьбы по дворам, Карл, увидел огромный рекламный баннер, возвышающийся куда-то туда – далеко в небеса. На нём было написано: «Такси «…». И это именно то, что ему нужно было – такси. Он позвонил по номеру, что был над этой огромной надписью и ему ответили; Карл спросил, такси ли это? Ему ответили, что да, это такси. Прелестно!.. Никто ничего не понял, но у Карла получилось вызвать такси, которое уже отправилось в путь, и по словам голоса с того конца провода: «Ваша машина пребудет в течение получаса». Прекрасно! Полчаса Карл сидели ждал свой автомобиль, что должен отвезти его до «хаты» с «вписоном». Машина, наконец, приехала, Карл понял это по номерам. Ему пришла смс: с номером, цветом и маркой машины. Номера, цвет, и марка машины совпадали с указанными в смс, и Карл сел в машину. - Здравствуйте. - Здрасте. Машина тронулась с места и поехала. На улице стемнело, фонари горели, а машина стояла на месте. Карл уже открыл дверь, и было собрался выходить, но: - Э-эй, вы забыли расплатиться. - Чего? - Расплатиться, деньги, – «ему» видимо показалось, что Карл турист, или что-то типа того. Карл дал ему денег и тот скорей умчал, умчал с такой скоростью, что через секунд пять в дали были видны лишь два красных фонарика удаляющихся всё дальше и дальше, оставляя Карла… где это он? Карл стоял у какого-то огромного двухэтажного магазина, который уже не работал. Карл не видел нужного дома, но там за магазином, были большие серые дома, и Карл решил пойти туда. Дойдя до домов, он увидел нужный номер и название дома. Никогда бы он не нашёл его без этих указателей. Теперь надо набрать цифры на квадратном… домафоне! И подняться на восьмой этаж. Он сделал всё это и уже стоял в узкой прихожей квартиры, в которой громко играла музыка и были слышны, наверное, сотни голосов. - Карл! Наконец, ты… твою-ж… - «он» заметил следы недавних происшествий на лице Карла. – Какая это тварь тебя так?.. Но ничё, выглядишь как настоящий мужик теперь.., но умыться тебе бы не помешало, а то напугаешь всех. «он» проводил Карла до ванны, в которой Карл умылся, и после, как сказал «он»: «стал выглядеть лучше». - Теперь можно и познакомить тебя со Старым. - Кем? - Старый! Я тебе вчера про него рассказывал, тот что… хотя не важно. Знаешь, он вот не зря же Старый, он умный тоже, как ты, будет о чём вам поболтать. - Я… - О-о, а ещё одна мадмуазель после того как я про тебя рассказал, захотела с тобой увидеться. Вот-с сука везунчик, - со смешком в конце проинформировал обо всём этом «он» Карла. «он» повёл Карла на кухню, в которой сидело пять фигур, почти у всех бутылки пива, и почти все что-то кричали, смотря в телевизор, стоявший на столе и показывающий какую-то спортивную игру. - Старый, – крикнул «он» того. Старый повернулся. Старым был один из этих фигур с бутылкой пива, каштановой бородой и каштановыми волосами. - Ты слепой блять? Матч идёт! - Смотри, вот, это тот Карл, Карл Фейбуш, собственной персоны! – натянув улыбку на лице, в ожидании реакции, сказал «он» Карл смотрел на фигуру, что встала и называлась – «Старым», и уже в следующий миг пожимала ему руку. - Гоша о тебе рассказывал, говорил мол: умный парнишка. Я умных люблю, так что думаю поладим. - А-э - Называть меня можешь - Старый, как и все меня так зовут, знаешь, кстати, почему меня так кличут? Да конечно знаешь, этот уж, по-любому рассказал. - А есть чего выпить? – наконец-таки спросил Карл. Старый нахмурился, а потом рассмеялся, смеялся так, будто чем-то подавился. Карл уже было подумал, он умрёт. - Во-от, что уже не терпится поболтать о всяком? Ха-ха-ха, пойдёмте. Карл проследовал за парой фигур, проходя по узким коридорам мимо других фигур. Троица пришла в комнату похожую на кухню, но намного больше и презентабельней, чем та, в которой они были пару секунд назад. Эта кухня была похожа на бар. Тут были: барная стойка, рядом высокие стулья, за стойкой были алкогольные напитки, как на витрине, а на барной стойке уже лежал убитый алкогольным опьянением парнишка; он даже не дышал. - Ну-ис, чего намешать? – спросил Старый, заходя за барную стойку выбирая бутылки с алкоголем. Карл уже знал чего ему надо, он не знал конкретное название напитка и вообще об алкоголе он не знал - ничего, поэтому: - Мне,самое… крепкое… чего-нибудь. - Самое крепкое, тебя в могилу сведёт, ха-ха. Не-е, парниш, тебе бы… - Мне крепкого. Старый постоял, потупил, посмотрел на этого «безбашенногопарнишу» и налил ему чего-то из бутылки, что достал из нижнего шкафчика барного шкафа. - Вот, - начал Старый, наливая в прозрачную рюмку жидкость, что так наполняла чашу предвкушения Карла, – умереть недолжен. Карл выпил рюмку, и хотел было сразу вторую, но Старый притормозил его и спрятал бутылку обратно в шкафчик со словами: «Тебе этого хватит». Оказалось, что Старый не такой умный, каким его «он» представлял Карлу.Единственное, в чём был умён старый - в футболе, о котором он в основном и говорил. О футболе, Старый знал всё, и похоже, что буквально всё. Карлу быстро наскучило всё это. Ему было скучно сидеть со Старым, и он отправился бессмысленно слоняться по огромной квартире. Алкоголь, наверное, уже подействовал, и Карл чувствовал то, что ему весело. Но от чего весело, этого не знал, пожалуй, никто. Карл наткнулся на компанию, сидевшую в разнобой; кто на диване, кто на креслах, а кто и на полу. У одного человека была гитара, и он сидел на диване.Карл присел на свободное кресло. Ему протянули бутылку пива, которую он любезно принял. После, человек с гитарой, начал на ней играть. И так пьяный в стельку Карл, сидел и слушал игру на гитаре, от которой ему стало ещё лучше. Он растянулся в улыбке и будто растёкся на кресле от гитарной игры. Недолго Карл тонул в гитарных аккордах расстроенной гитары, «он» - тоесть, теперь Гоша, - похлопал Карла по плечу,и своей головой указал на то, что им нужно идти. Куда? Карл не знал и знать не хотел, он слегка расстроился, что пришлось встать и покинуть эту умиротворяющую компанию. Гоша протянул бумажный свёрток в виде сигареты Карлу, как только он встал. - Это… что? – Слегка протянуто спросил Карл. - Это травка. - Что за травка? - Хорошая травка, – по Гоше уже было видно, что травка – хорошая. - Я имею в виду… - Да понял я... – Гоша покрутил свёрток в руке, разглядывая его. –Хер его знает, – И снова протянул свёрток Карлу. Карл взял эдакую самокрутку с травиной начинкой; покрутил, посмотрел, и попросил огня. Гоша достал из какого-то из карманов зажигалку и попытался зажечь свёрток.., но газ в зажигалке кончился. В прозрачном баллоне зажигалки была лишь пустота и не единого намёка на присутствие там газа, но Гоша не мог этого понять и раз двадцать ещё пытался всё же зажечь свёрток с помощью зажигалки. Раз на тридцатый Гоша увидел пустоту в зажигалке, и выкинул зажигалку куда-то себе за спину на пол, и достал из другого из своих многочисленных карманов - спички. А Карл стоял и смотрел на весь этот цирк с такими же пустыми, как и отсек для газа в той зажигалке глазами. - По старинке будем, - прохрипел Гоша и тут же откашлялся. Он зажёг спичку и поднёс её к свёртку, что Карл, уже держал в губах. Они шли куда-то и курили; Карл - курил, а Гоша – нет. Они поднялись по ступеням на второй этаж и шли по тянущемуся коридору, по бокам которого, с обеих сторон были двери с комнатами. Вдруг, Карлу стало холодно, и он оказался в зимнем лесу. В зимнем лесу, и прямо в той же одежде, в которой шёл пару секунд назад по длинному коридору второго этажа. В лесу: вокруг были деревья, но рядом с ним – ни одного. По близости только большие сугробычистого, белого снега… и… зайчик? Белый зайчик сидел в паре метров от Карла и смотрел на него. Карл решил подойти к нему, и начал аккуратно наступать ногами в одних лишь носках в огромные сугробы снега, и вот, он уже почти у зайца. Но заяц, почуяв что-то неладное, быстро поскакал прочь от человека. Карл решил, что должен его поймать и прыгнул… Карл прыгнул в одну из открытых дверей комнаты и приземлился на брюхо, на холодный из-за открытого в комнате окна линолеум. Он ударился лбом, и, похоже, что разбил себе нос при падении. - Старина, ты чего? – подбежав начал Гоша, поднимая «старину» на ноги и держа непонятно откуда появившейся травяной свёрток в губах. – Нам не сюда… Ох-х, ёп твою… - увидел он нос Карла, из которого рекой текла кровь. – Надо бы… - с паузой, – умыться… - сказал он. Всё было сделано и оставалось только: - К той мадмуазель пошли, познакомлю уж её с тобою.., ну или тебя с нею… похер. Карл сейчас был не в лучшей форме для новых знакомств, особенно с девушкой. Пожалуй, так, но Гоша… так не считал, и решил довести запланированное - до конца. Они зашли в какую-то комнату, в которой было человек двадцать. Гоша подошёл к кому-то, поздоровался и спросил про Ксюшу, – где она? В ответ, человек показал пальцем на бильярдный стол, и Гоша, обняв шатающегося Карла за плечо, направился вместе с ним туда. Подойдя: - Ксюша! – радостно окрикнул Гоша ту. - Гоша! – почти так же радостно ответила она ему тем же, а после заметила Карла и странно покосилась на него. - Как дела? - Хорошо.., было, кхм.., пока не встретила тут Андрея. Не знаешь, что этот сукин сын тут забыл? - Дю-ю, Мадам! Не выражайтесь, перед вами… – Гоша перестал обнимать Карла за плечо, тем самым отобрал у него опору и Карл чуть не упал, но среагировал и встал прямо, - тот самый, Карл Фейбуш. До этого девушка сверлила Карла странным взглядом, а теперь вся загорелась, и слегка, даже покраснела от такой вот неожиданности. - А-а, о-ой, извините, кхм, Карл! Гоша мне про вас говорил, и я хотела с вами встретится, вы… - что-то там дальше говорила она, но Карл подняв указательный палец.., упал на пол отключившись. Снов больше не было, были лишь видения, которые трудно было называть снами. Только они и преследовали Карла во время сна. Сейчас его тоже тревожило какое-то видение, вот только проснувшись, Карл, его уже не помнил. Проснулся Карл на кровати, как ни странно, но странное лишь место, в котором он пробудился. Это была комната – не его. Карл минуты две не мог понять, где он находится, но полностью проснувшись, понял… но лучше бы не понял. Ведь вчерашнее веселье пропало, оставив лишь нудную головную боль с похмелья. Ощущение сухости во рту заставило Карла встать с кровати и пойти – найти себе воды. Выйдя в корридо из комнаты, он пошёл налево, но дойдя до конца, он оказался в большой комнате с бильярдным столом, в которой он был вчера. Он развернулся и пошёл назад, проходя мимо закрытых дверей, рядом с которыми, на стенах, весели разные картины. Он дошёл до конца и спустился по лестнице, он уже знал, куда ему надо, - на кухню, там есть кран, в кране – вода. Карл не особо разглядывал квартиру, так как единственное, что было у него на уме сейчас – это вода и ужасная сухость во рту. Найдя кухню, в которой сидел Старый и читал какую-то книгу, Карл, увидел кран. И подлетев к нему, пустил воду и жадно начать хлебать её, прямо из крана. Старый, наблюдал за всем этим сидя на стуле за столом не выпуская из рук книги. Как только Карл утолил свою жажду, Старый поздоровался с ним. - Там на втором этаже, как только выходишь из той комнаты, в которой ты спал, была дверь – за дверью была ванна. Надо было, наверное, её открыть, я то думал сам догадаешься, – сказал Старый, стоявшему «как истукан» Карлу, после сказал ему сесть. Карл начал разглядывать кухню, совмещённую с огромным залом. То-есть кухня была частью зала, в котором был большой бордовый диван, с такими же бордовыми креслами, на которых он сидел вчера с той «умиротворяющей компанией». Рядом стоял столик, низкий, – подстать дивану; на столике лежала одинокая пачка сигарет, а на стене висел большой плазменный телевизор, который Карл, вчера почему-то не заметил. Дом был огромным от этого и возникал вопрос: - Откуда у вас такая квартира? Старый, по видимому ждал этого вопроса и с довольной улыбкой ответил: - Я – очень трудолюбивый человек. Знаешь, как китайцы – вот такой вот, трудолюбивый! – ответ был таков. - Кем вы работаете? - Полицейским. Карл снова осмотрел квартиру, – полицейские столько зарабатывают? - Только самые трудолюбивые, – с ухмылкой ответил Старый. - Ясно. Больше Карлу не хотелось задавать вопросов. Это впринципе, было всё, что его интересовало; если интересовало вовсе. Да и Карл, уже заведомо знал ответ на каждый его вопрос к Старому. Он прокручивал вопросы в голове и отвечал на них же, отвечал так, как ответил бы старый. Карл не сомневался в верности ответов. Он уже ни в чём не сомневался. Читал кстати Старый популярную нынче книгу – «В нашем городе…». Пока Карл пешком шёл до дома, голова снова начинала гудеть, и половина её, снова заполнилась болью, лишь половина. Той болью, что была раньше. Но он всё ещё мог управлять своими глазами, и думал он уже не так как тогда. И ещё, вспомнил он, сколько уже находится в таком состоянии, - год. Удивительно, что Карл ещё не мёртв; он, наверное, думал также. Карл видел пока шёл, он разглядывал улицы, проходил по паркам, но с каждым новым встречным человеком, боль разрасталась, и снова штурмом брала его голову. Карл мог лишь смотреть, он не мог убежать, он шёл и плакал. Карл вернулся домой, точнее тело донесло его домой. Как? – вопроса не возникало, и вообще вопросы не возникали, как и мысли в целом. Рухнув на кровать, Фейбуш переломал себе все кости и надеялся на то, что больше никогда не сможет встать, но сухость в горле снова настигла, и требовалась вода; за которой, тело, не осведомив владельца, встало и направилось на кухню. На кухне Карл снова, будто комар, жадно впился в кран, и выпивал из него всю воду. После побрёл обратно, чтобы рухнуть тело на кровать, но – звонок.Мелодия телефонного звонка нарушала тишину дома, нарушала планы Карла, и вообще была чем-то необычным. Карл дошёл до нарушителя планов, нарушителя покоя, нарушителя обыкновенности, и выключил его, рухнув на кровать рядом с ним. Карл уснул, и видел он – пустоту. А в пустоте себя.