Хрупкий хрусталь чувств

Тихий ветер немного обдувал лицо, придавая свежести. Он пришёл с севера и был готов подарить свою холодную учтивость каждому, до тех пор, пока не станет сильнее, мощнее, сдувая всё на своём пути. Единственное одолжение, которое могли сделать окружающие – принять его. Другого им и не оставалось. Тонкая ножка бокала ненадёжно держалась несколькими пальцами, вися за ограждением, что можно было себе позволить только при полной уверенности, что хрусталь не разобьётся, а вино не прольётся, упав с верхнего этажа ресторана. Терраса открывала потрясающий вид на красоты природы: величественные горы и заходящее за них солнце, которое уже не скрывают облака, щедро делясь тем, что скрывали весь этот пасмурный день. Но мужчине, держащему хрупкий бокал, было всё равно на это. Как и на ветер, играющий с его открытой частью груди, которая виднелась из-за слишком глубоко расстегнутой рубашкой. Будто назло, ещё и снятый бежевый пиджак издевательски висел на спинке стула неподалеку, как бы говоря всем зрителям спектакля, насколько герой полон скептицизма к беспощадной погоде. Ноэ запустил руку в волосы, распутывая пальцами слипшиеся блондинистые пряди, неприятно морщась, будто на них всё ещё оставалась грязь. Опуская руку вниз, он задел кончиками пальцев свою серьгу в левом ухе, что заставило его отряхнуться и вновь прокрутить всё в голове, словно заевшую пластинку. Отчего-то металл действовал на Ноэ отрезвляюще. Может ли быть дело в его ледяном спокойствии? И то, что сам Локид никогда не сможет быть таким? Не сможет, потому что позволяет себе слишком многое. Позволяет, поддаваясь эмоциям, людским слабостям, верно? Бессмертные – высшие существа, ни у кого нет желания без надобности общаться с низшими созданиями. Влад ведь был таким же? Не мог ведь тот растаять при взгляде на девушку, напоминающую его старую подругу, которой уже как несколько веков нет в живых. Так глупо и абсолютно за рамками понимания Ноэ. На что вообще Влад надеялся? Не Локид, так кто-нибудь другой разорвал из романтичные узы. Пересохшее горло потребовало глоток вина, ещё раз приводя мысли в порядок. Девчонка, кажется, не испугалась истинного облика своего возлюбленного. Растерялась, но не убежала, хотя и могла. Быть может, её даже не осуждали бы за это. Ноэ не мог сдержать снисходительной ухмылки. Такие рассуждения его забавили. Но Лайя вместо этого побудила Влада спасти Ноэ. Кто знает, как всё сложилось бы в противном случае. Локид даже сказать ничего не успел, только бросить взгляд, который даже сам не знал, как трактовать. Раствориться в воздухе в тот момент казалось лучшим решением. Сбежать... Испугался. И только. Он оказался во многом не прав, это невозможно принять. Лайя действительно отличается от других девушек. Его план только всё испортил. Он остался один. Сможет ли Влад простить его? Локид залпом допил оставшееся содержимое бокала, на этот раз заглушая непослушные мысли. Он уже и позабыл такой первобытный страх, но тем не менее теперь с ним нужно жить, раз пришлось вспомнить это неприятное ощущение. Лайя словно знала это по себе, с такой точностью тогда описав логику действий Ноэ. Чувства, привязанность... Он никогда это не признает. Это уже сродни вредной привычке, от которой невозможно отказаться. Как и потихоньку страх одиночества поглощает с головой, лишает рассудка. Локид, даже не бросив последний взгляд на пейзаж заката, побрел обратно к своему столику. Казалось, он специально прервал цепочку выводов на их кульминации, чтобы продолжить в следующий раз. Зато одно Ноэ понял точно, что был готов принять только в глубине души, – ему предстоит долгий путь перед принятием себя. Того, что ему может быть страшно, что привязанность – не слабость. И как всё таки удобно, что у него для этого целая вечность впереди.