День стирки

Речка быстрым потоком с громким журчанием бежала через поселок Водных каштанов, неровным полукругом огибала берег, где расположился полуразрушенный монастырь, ласково обтекала большие камни и островки рогоза, попадающиеся на мелководье, затем, вильнув, скрывалась за небольшим пригорком справа. День выдался хороший, солнце светило ярко, а на небесах не было видно ни облачка, теплый ветерок легко обдувал разогретую солнцем кожу. На берегу, в скоплении больших гладких камней, сидел монах в легких белых одеждах с подвязанными рукавами, рядом он пристроил корзину для белья. Яркими бликами на поверхности речки отражался солнечный свет. Прищурившись, Его Высочество Наследный принц потрогал рукой воду - она мягко омыла его ладонь прохладным потоком. Кивнув, он пододвинул ближе корзину с бельем и начал доставать из нее одежду. По его мнению, сегодняшний день хорошо подходил для того, чтобы устроить большую стирку. В осуществление своего плана он снял со всех обитателей монастыря грязную одежду и собрал испачканные тряпки, посадил спящего Ци Жуна на заднем дворе, предусмотрительно связав Жое, а мальчиков в одних нижних одеждах отправил играть на улицу. Се Лянь разложил вещи по видам: верхние одеяния в одну кучку, нижние в другую, штаны и тряпки в третью. Два его комплекта ханьфу из трех были грязными, местами порваны, он с сожалением подумал, что еще несколько сражений, и его одежда не выдержит, рассыплется прямо на нем. Принц усмехнулся и подумал: «Вот будет конфуз, интересно, какое тогда прозвище придумают для меня Небожители?». Взяв верхнее одеяние, особо пыльное и заляпанное брызгами крови и пятнами грязи на локтях, он аккуратно опустил его в водный поток - ткань тут же намокла, и на ней постепенно начали растворяться грязевые пятна. Се Лянь взял из тканевого мешочка шарик фэйцзао* и принялся старательно тереть особенно загрязненные места. Настроение у него было отличное, никаких загадочных происшествий не случалось, Небожители не интересовались Его Высочеством, погода в последние дни только радовала, и Хуа Чэн сказал, что вернется к ужину. Единственное, что нарушало гармонию – неистовые крики двоюродного брата. - Вылюбленный псом паршивец Се Лянь! – Ци Жун зашелся хохотом, откинув голову назад, он был связан Жое, поэтому не мог ни встать, ни пошевелиться. – Я просыпаюсь, а мой царственный братец стирает мои подштанники! Вот умора! Я сейчас умру от смеха! А где этот паршивый пес Хуа Чэн? Неужели меняет простыни на моем ложе? Я бы посмотрел с удовольствием как эта безмозглая тварь прислуживает мне. Может поднесете мне фруктов и напитков? Вашу мать, я сейчас спекусь заживо на этом солнце! Несите мне воды! Гу Цзы! Гу Цзы! Глупый мальчишка! Где тебя вечно носит? Принеси отцу воды, если не хочешь, чтобы он умер бесславной смертью, а потом обратился мстительным духом и забрал тебя с собой как неблагодарного сына! Вот мелкий паршивец! Царственный братец! Ты и твой паршивый пес, вы решили сгубить меня, зажарив как поросенка? Се Лянь дал указание, и Жое обернулась вокруг головы Ци Жуна, закрыв ему рот, и перенесла подальше от солнца в тень под деревом, отчего тот начал дергаться и извиваться, невнятно мыча. Се Лянь обернулся в поисках детей и увидел, что они играют на полянке неподалеку: Гу Цзы звонко смеялся, убегая и прикрывая голову ладошками, а Лан Ин, согнув пальцы, с устрашающим видом надвигался на него. Се Лянь улыбнулся, посмотрел за их игрой еще немного и продолжил полоскать одежду в реке. Пока он занимался делом, со стороны монастыря доносились злобные мычания, но в какой-то момент утихли, сменившись жалобным скулежом. Наследный принц выдохнул, положил рубашонку Гу Цзы рядом с корзиной и, вытирая руки о штаны, направился в монастырь. Внутри было прохладно и свежо, совсем недавно Хуа Чэн навел везде порядок: помыл посуду и подмел полы, пока сам Се Лянь помогал старейшине деревни составлять официальное письмо. Принц взял со стола подношений маньтоу, налил в кружку холодной воды и вышел к Ци Жуну. Тот лежал вниз лицом в тени дерева вблизи монастыря и жалобно скулил, пытаясь изо всех сил вертеть головой, чтобы увидеть, кто к нему приближается. - Жое, посади его, пожалуйста, - Се Лянь подошел к лицу Ци Жуна и присел около него на корточки, - пусть немного поест и попьет. Жое подняла Лазурного демона и с силой опустила на землю с глухим звуком, освободила его рот и тут же послышался громкий крик: - А-а! Чертов братец! Что ты за тварь такая, так обходиться с людьми! Вот увидишь у меня! Я тебе еще покажу! - Ци Жун, раскрасневшись, со вздувшимися на шее венами громко кричал и брызгал слюной, глядя в лицо Се Ляня. - Я изживу вас обоих! Тебя, мой царственный брат, я с удовольствием линчую за такое отношение! Нет, лучше голову твою отрежу! А твоего паршивого пса… Тьфу! Уничтожу, за ноги подвешу и будет болтаться вместо тренировочного чучела! Ахаха! Да! Вы еще все у меня попляшете! Се Лянь посмотрел на него со снисходительной улыбкой, потом сунул ему в рот маньтоу, поставил рядом на землю кружку с водой, поднялся и пошел обратно к реке. По пути он увидел, как к нему бежит Гу Цзы, быстро переставляя короткие ножки. - Гэгэ, почему отец снова кричит? Не делайте ему больно, пожалуйста. Мальчонка подбежал к нему и подергал за штанину, заглядывая в лицо. Се Лянь улыбнулся ему и погладил по голове. - Гу Цзы, на улице жарко, мог бы ты напоить его? – Принц кивнул в сторону Ци Жуна. - А после снова можешь идти играть. Мальчик заулыбался и побежал к «отцу». Ци Жун пожевал маньтоу, она разломилась и часть ее упала на землю, затем послышались ругательства. Гу Цзы подбежал, поднял булочку, взял кружку с водой и принялся поить Ци Жуна. Принц последил за ними и, решив, что Гу Цзы ничего не грозит, пошел к недостиранному белью. Вздохнув, Се Лянь взял рубашку Гу Цзы, что лежала недостиранная, и тщательно начал полоскать. Его взгляд зацепился за красное ханьфу, которое лежало в куче еще нетронутого верхнего одеяния, и непроизвольно на его лице появилась смущенная улыбка. Се Лянь вспомнил как сегодняшним утром проснулся от размеренного теплого дыхания Хуа Чэна возле уха, причем его рука крепко обнимала принца за талию. Еще не до конца проснувшись Се Лянь теснее прижался к Хуа Чэну, уткнулся лицом в грудь, а когда послышалось нежное «гэгэ», принц окончательно проснулся. Это пробуждение было крайне неловким, поэтому Се Лянь постарался быстрее высвободиться из объятий и, как можно скорее, незаметно исчезнуть и ни в коем случае не встретиться взглядом с Хуа Чэном. Воспоминания о теплых утренних объятиях захватили Се Ляня. К щекам подступил жар, принц осознал, что уже очень давно полощет несчастную рубашонку Гу Цзы и, взяв себя в руки, положил ее к чистым вещам. «Ваше Высочество!» - позвал голос Фэн Синя по Сети духовного общения. «Здравствуй, Фэн Синь, рад тебя слышать», - ответил Се Лянь и взял следующую вещь из стопки. «Ты должен нас рассудить, иначе я не выдержу и убью его!» - прозвучал раздраженный голос Му Цина, тот тоже подключился к Сети. «Му Цин, и ты тут. Что стряслось?», - Се Лянь начал натирать фэйцзао пятна на рубашке. «Вот скажи, ведь любой нормальный Небожитель выберет для украшения столов бумажные фонарики, а всякие ненормальные психи выберут маленькие костерки. Ну что за чушь!» - Му Цин был вне себя от гнева, который нарастал с каждым словом. «Да это ведь практично - на них можно подогревать еду! А как необычно! Ты же хочешь выделиться: «все не как у всех»! Я и предлагаю отличный вариант!». «Это ненормально разводить костер на столе!». «Ненормально быть таким узколобым как ты!». «Кто бы говорил! На себя посмотри! Кто предложил Долину водопадов в качестве места? Только такой болван как ты!». «Как ты меня бесишь! Это сущая ерунда, выбрать украшения! Почему с тобой всегда так?!». «Еще чуть-чуть, и я передумаю выходить за тебя и сбегу прямо на свадебной церемонии!». Голоса богов войны настоящим громом звучали в голове Се Ляня, он потер точку между бровей, кашлянул и произнес: «Фэн Синь, Му Цин, нет нужды ссориться. Я так понимаю вы не можете выбрать, чем украсить стол? Думаю, будет отличным решением поставить бумажные фонарики…». «Вот! Я же говорил, что твоя идея глупая!...» - радостно перебил Се Ляня Му Цин, но принц заговорил снова. «…А затем, кто хочет подогреть еду, могут опустить шторки фонарика и разогреть ее на маленьком костерке, который будет внутри - просто надо будет всех об этой возможности известить. Вы большие молодцы, затея очень интересная. Хоть я и привык есть еду как попало, но я с радостью разогрею остывший суп на таком приспособлении», - доброжелательно ответил Се Лянь и старательно начал полоскать рубашку в реке. В Сети повисла долгая тишина. «А я говорил, что он нас рассудит! - обрадовался Фэн Синь. – Хорошая идея! И тебе и мне, как говорится. Спасибо, Ваше Высочество!». В Сети раздался глубокий вдох Му Цина. Выдержав небольшую паузу, он сказал: «Ладно, я понял, думаю, это можно будет как-то организовать». «Да!» - радостно отозвался Фэн Синь. Се Лянь подумал, что слишком уж он легко отделался. Иной раз они даже не желали слушать друг друга и тут же начинали драться, а сейчас получилось успокоить бурю парой слов. Неужели они научились прислушиваться друг к другу? «Му Цин, Фэн Синь, я так рад, что у вас будет свадьба, жду не дождусь праздника!». Му Цин кашлянул и, усмехнувшись, сказал: «Я все равно планирую сбежать». Все засмеялись и, распрощавшись, покинули Сеть духовного общения. Тем временем к Се Ляню подошел Лан Ин и знаками указал на постиранные вещи и натянутую между двух деревьев веревку. Принц понял, что юноша хочет помочь развесить чистую одежу. Обрадовавшись добровольцу, он собрал все, что успел постирать, в корзину и передал Лан Ину. Тот с гордо поднятой головой направился развешивать одежду. Вот и настала очередь постирать красное верхнее одеяние Хуа Чэна. Се Лянь аккуратно взял вещь в руки и провел пальцами по вышивке на воротнике. От одних мыслей о нем в душе поднималось странное волнение, мысли начинали кружиться в бешеном танце, срочно требовалось занять чем-то руки и как можно скорее отвлечься. Но не думать совсем, конечно же, не получалось. Зачем принц положил в корзину для стирки одежду Хуа Чэна, он ответить не мог, ведь вещь не была грязной. Се Лянь просто схватил ее с циновки, пока Собиратель цветов под кровавым дождем мыл посуду, и был чрезвычайно обрадован этим. От мягкого гладкого шелка исходил еле уловимый запах Хуа Чэна, который обычно ощущался сильнее, когда тот приближался к принцу непозволительно близко. Мысли Се Ляня были слегка спутаны, жар в щеках стал еще более явственным, вспомнилось сегодняшнее утро, и ему пришлось скорее умыться. Затем принц окунул красное одеяние в воду, чтобы немного прополоскать и смыть насевшую в дорогах пыль. Но тут что-то пошло не так: Се Лянь настолько разволновался, что гладкий шелк выскользнул из рук и красной рыбкой помчался вдаль по течению. - Ох, что же я наделал! – Се Лянь вскочил и помчался вдоль берега за уплывающим красным ханьфу. Он уже было схватил ткань за самый краешек, но тут его босая нога поехала на скользком иле, и он, с громким плеском, лицом вперед упал в реку. У берега река была не глубокой, но от падения, вода окатила Се Ляня с головой, попала в нос и левое ухо. Принц поднялся на руках на скользком иле, откашлялся и, не успев протереть глаза, почувствовал, что его взяли под мышками и подняли. - Гэгэ… Се Ляня аккуратно поставили на ноги, и он почувствовал на лице прохладные пальцы, которые убирали прилипшие пряди волос. Он, наконец, протер глаза и увидел перед собой взволнованного Хуа Чэна. Се Лянь резко обернулся к реке и снова побежал по берегу. - Сань Лан! Твое ханьфу! – воскликнул он на бегу. – Прости, я стирал, а оно…у…уплыло… Сань Лан! Я поймаю его! Се Лянь ухватился взглядом за красный всполох в воде в девяти чи от него и бросился вперед. В следующий миг он увидел, что ханьфу зацепилось за тонкие травы, выступающие из воды, и мерно колыхалось от течения. Принц ловко подхватил одеяние, обернулся к приближающемуся Хуа Чэну и победоносно поднял вверх. - Поймал! - Гэгэ, зачем ты отправил мое ханьфу плыть по реке? – склонив голову на бок спросил Хуа Чэн. Се Лянь выставил вперед ладони и виновато произнес: - Сань Лан, я всего лишь хотел постирать его, но его унесло течением, и я упал, а потом ты пришел… - он потер точку между бровей. – Но в целом моя цель достигнута: ханьфу освежилось! Се Лянь опустил глаза, немного выжал влагу из одеяния и протянул Хуа Чэну влажный сверток. - Гэгэ, ничего страшного, если бы оно уплыло, посмотри на себя, ты весь промок, идем в дом, переоденешься, – Хуа Чэн взял сверток из рук принца и протянул ему руку. Се Лянь только сейчас осознал, что упал в воду, и теперь с его волос стекает вода, а одежда плотно прилипла к телу. Вот только еще он вспомнил, что два других комплекта одежды он только что постирал, и переодеться ему сейчас не во что. - Сань Лан… кхе-кхе… Понимаешь, я сегодня занимался стиркой и решил выстирать всю одежду что была, поэтому я сейчас сам на солнышке высохну. Не стоит беспокоиться, Сань Лан, мне не впервой сохнуть вот так на свежем воздухе, – Се Лянь посмеялся, но на лице Хуа Чэна отобразилась легкая озабоченность. - Гэгэ, я все же настаиваю пойти в дом, а одежду я для тебя достану, не волнуйся, – он мягко взял его ладонь в свою и потянул в сторону монастыря. Се Лянь не стал сопротивляться и спрашивать, где Хуа Чэн достанет одежду, просто пошел следом: ему было очень приятно держаться за руки. Чужая рука была прохладной, но мягкой, и ладонь принца держала с какой-то особой нежностью. Се Лянь даже затаил дыхание, не смея нарушить этот момент. - Лан Ин закончит стирку, гэгэ, - я ему уже поручил, – тихо сказал Хуа Чэн и улыбнулся Се Ляню, крепче сжимая ладонь. Так они, за руки, дошли до монастыря. Сердце принца готово было выскочить из груди от волнения, он абсолютно точно понимал, что эти чувства вызваны присутствием Хуа Чэна, и ему это почему-то нравилось. Зайдя в дом, Се Лянь тут же покрылся мурашками, он непроизвольно обхватил себя руками и пошел к ящику с одеждой –посмотреть, не появилось ли божественным образом какого-нибудь ханьфу. - Гэгэ, снимай сырую одежду, – произнес Хуа Чэн, подходя к Се Ляню ближе. Се Лянь обернулся. Он совсем не ожидал, что демон подойдет вплотную, и он окажется зажатым между пустым ящиком и мужской грудью. К щекам мгновенно подступил жар. Хуа Чэн приподнял правую руку, на его предплечье висело аккуратно разложенное красное ханьфу. - Я тут достал кое-что, надеюсь гэгэ будет по размеру, – он протянул Се Ляню ханьфу, на его губах играла загадочная улыбка, а взгляд был будто затуманенным. Принц перестал дышать, лицо Хуа Чэна было так близко: стоит чуть податься вперед, и дотянешься до губ… Се Лянь внутренне осек себя, постарался мысленно успокоить бешенное сердцебиение, усилием воли протянул руку и взял ханьфу. Затем, положив ладонь на грудь Хуа Чэна, мягко отстранил того, тем самым открывая путь к бегству. Хуа Чэн отступил, взял котелок и пошел к выходу. - Я наберу воды для чая, – сказал он и скрылся за дверью. Се Лянь шумно выдохнул, согнувшись пополам. Сердце колотилось где-то в горле, он что сейчас подумал о поцелуях с Сань Ланом? Походив по монастырю, принц немного упокоился. Выглянув за дверь, он убедился, что никто не собирается врываться. В этот момент послышался крик Ци Жуна: «Паршивый пес Хуа Чэн! Чего приперся? Захотел меня поколотить? А вот нет! Ты что будешь отца при живом сыне бить! Никчемыш! Вот я выберусь и тогда…». Что будет «тогда» Се Лянь так и не узнал, потому что послышался звук удара, затем еще. Ругань стала только грубее. Кажется, Хуа Чэн решил поколотить Лазурного демона. Се Лянь прикрыл дверь и стянул с себя мокрые холодные вещи, затем разложил на столе одежду что принес Хуа Чэн. Это были широкие красные штаны на завязках, красная легкая рубашка с искусной вышивкой тонкой работы на воротнике и груди и верхнее ханьфу, тоже красное, с черным кантом на воротнике и широких рукавах. На плечах и рукавах серебряными нитями были вышиты великолепные узоры. Се Лянь посчитал, что не может принять от Хуа Чэна столь изысканный наряд, и даже заплатить за такой комплект он совершенно не имел возможности. Но посмотрев на свои промокшие насквозь одеяния, решил, что ничего страшного не случится, если он ненадолго одолжит этот наряд. Смирившись с положением дел, Се Лянь надел на себя красные одежды и обнаружил, что они ему как раз в пору - будто сшиты по его размеру. Подивившись нежности шелковой ткани, он немного осмотрел себя, и ему стало неловко. Вспомнилась их первая встреча с Хуа Чэном - тогда Се Лянь, по стечению обстоятельств, тоже оказался в красном одеянии. Еще немного потрогав великолепные ткани, приведя в порядок волосы, Се Лянь вышел на улицу. Лан Ин уже закончил со стиркой и теперь развешивал оставшиеся одежды, а Гу Цзы добросовестно подавал вещи из корзины. Проходя мимо, Се Лянь крикнул мальчикам слова одобрения за хорошо проделанную работу. Обойдя монастырь, он увидел, что Хуа Чэн перетащил Ци Жуна на лавку. Поставив на нее правую ногу, а левой рукой опершись о стену монастыря, он заключил Лазурного демона в своеобразную ловушку. Тот, поджав колени к груди, всячески изворачивался от методичных щелбанов Хуа Чэна. Жое, освободившись от пленника, подлетела к Се Ляню и ласково обернулась вокруг его запястья. Принц нежно погладил ее, поглядывая на разворачивающуюся картину. - Сань Лан, не стоит тратить на него время, – не выдержав жалких всхлипываний Ци Жуна, позвал Се Лянь. Хуа Чэн обернулся на него и застыл на мгновение. Он с ног до головы осмотрел Се Ляня и с мягкой улыбкой, сказал: - Гэгэ, ты прекрасен. Се Лянь не нашелся, что ответить, только начал вдруг охлопывать бока руками и осматривать себя. Под взглядом Хуа Чэна он совершенно терялся и не мог ничего сообразить, и почему-то вдруг снова, точно также, как в прошлый раз, вспомнил, что давно не видел свою шляпу. - Где же она… Моя шляпа… - начал он растерянно бормотать. Хуа Чэн усмехнулся. - Вы что, идиоты, пожениться удумали?! Ах, вы поганые обрезанные рукава! Вылюбленный псом Се Лянь оказался еще более омерзительным, чем я о нем думал! А паршивый пес Хуа Чэн позарился на этого убогого! Тьфу! Какие вы противные! Сгиньте! Хлоп! Хуа Чэн наотмашь отвесил ему удар кулаком по голове, отчего тот завалился на бок и пуще прежнего заругался, только гораздо тише. - Сань Лан, оставь его, идем! – Се Лянь потянул Хуа Чэна за рукав. – Идем, ты набрал воды? Сейчас попьем чаю и отдохнем. Хуа Чэн махнул в сторону Ци Жуна и тот, скованный заклинанием, оборвал ругань на полуслове и невнятно замычал. Не сумев пошевелиться, он так и остался лежать на боку на лавочке. Хуа Чэн же подхватил котелок с водой с земли и направился следом за Се Лянем. По дороге они позвали мальчиков в дом. В монастыре Се Лянь захлопотал на кухне, Лан Ин помог развести огонь и накрыть на стол. Хуа Чэн сел на свое любимое место и, подперев рукой голову, следил за принцем. Гу Цзы взял со стола яблоко и принялся его грызть. - Гэгэ нравится наряд, что преподнес Сань Лан? – спросил Хуа Чэн, не отрывая взгляда от Се Ляня. Се Лянь расставлял пиалы для чая. Пододвинув одну из них к Хуа Чэну, он ответил: - Сань Лан, мне очень нравится этот наряд, но я не могу его принять, я даже не смогу отплатить Сань Лану в ближайшие сто лет, – он смущенно улыбнулся. - Ты ничего не должен, если нравится – оставь навсегда. Это мой тебе подарок, – Хуа Чэн улыбнулся и облокотился о стол, приблизившись к Се Ляню. Принц был польщен такой щедростью, но все равно решил чем-то отплатить. - Я очень благодарен Сань Лану за такой подарок, но все же это слишком дорогая вещь, и я хочу отплатить, сделав для тебя что-то хорошее, идет? – Се Лянь протянул Хуа Чэну ладонь для закрепления договоренности. Тот с некоторой заминкой протянул ладонь в ответ. - Идет, гэгэ, я могу просить все, что захочу? - Конечно. - Тогда… Хочу поцелуй. - Сань Лан! – Се Лянь вырвал свою ладонь из руки Хуа Чэна, краска прилила к лицу. – Все что захочешь - значит какое-то доброе дело, помощь, например, или что-то в этом роде… - Гэгэ, поцелуй, это все, что я могу попросить у тебя за этот наряд. Се Лянь замялся. С одной стороны, отплатить он очень хотел и за неимением денег предложил сделку, а с другой стороны, почему Хуа Чэн выбрал в качестве платы такое странное действие? Он мог попросить все что угодно… «Как же так? Неужели он испытывает ко мне такие чувства? Я же сам очень взволнован, когда он рядом, что же это делается?». Лан Ин на кухне следил за супом, который поставил готовиться Се Лянь, а Гу Цзы незаметно стащил со стола маньтоу и пошел на улицу. Се Лянь огляделся, закусил губу, посмотрел на Хуа Чэна, который хитро глядел в ответ. Затем повернулся к нему спиной, глубоко вдохнул, развернулся, выдохнул - лицо принца приобрело решительный вид. Хуа Чэн приподнял одну бровь вверх, а Се Лянь стремительно наклонился к нему и прикоснулся рукой к щеке. Приближаясь, принц вытянул губы и прикрыл глаза. В тот же миг Хуа Чэн подался навстречу, и их губы встретились. Дверь распахнулась, и раздался протяжный свист. Се Лянь отпрял от Хуа Чэна и увидел в дверях ошарашенного Ши Цинсюаня с застывшим веером, и Черновода, сложившего руки на груди. - О-ой, а мы н-на чай пришли, – сбивчиво проговорил Цинсюань. – Но если вы заняты, мы уже уходим! - А-Сюань, что ты так спешишь убежать, нас же приглашали заглядывать на чай в любое время. – Черновод сделал особый акцент на последних словах и подтолкнул Цинсюаня внутрь. С наглой улыбкой глядя на Хуа Чэна, он закрыл за собой дверь.