Сборник Драбблов

      Произошедшее на площади всколотило не только местных жителей Мидьята, подняло бурю, посеяло смятение и хаос в душах. После разрушительного признания Азизе Асланбей все свидетели того публичного раскаяния разбрелись по домам. В конаке Шадоглу царила гнетущая тишина неопределённости. Казалось бы все члены семьи наконец собрались под одной крышей, но в итоге каждый остался наедине со своей болью и мыслями.       Разбитый глава семьи — Насух Шадоглу так и сидел, окидывая опустошенным взглядом горящие окна своих домочадцев, время от времени проверяя свой телефон. Душу навязчиво щемило чувство собственной бесполезности и беспомощности. Семья утонула в горестной правде и последствиях того, что произошло по его же вине и подачи Азизе. Айше…за её состояние и то к чему она пришла Насух так само чувствовал ответственность. Развалины её ненависти и недоверия обрушились на неё. Какое же тогда не безгрешный Насух имеет право бросать в неё камни? С тех пор как Азизе призналась кем является на самом деле, мужчина задавался вопросом: какими чувствами она руководствовалась, когда так изощрённо и упрямо мстила? Что поддерживало столь полыхающую злобу: задетая женская гордость и растоптанные чувства или же…большая любовь, которая перевоплотилась в не менее сильное чувство — ненависть? Насух боялся искать ответ на этот вопрос. Совесть требовала искупить вину перед женщиной, которую он так сильно обидел, а сердце желало согреть своей любовью и обрести утраченный рай любви. Собственные чувства казались настолько наивными, невозможными и противоречивыми, что Насух не желал себе в них признаваться. Ведь что он будет делать если любимая окончательно и безвозвратно отвергнет его? А пока ему остаётся хотя бы помочь и поддержать Азизе в её попытках исправить содеянное и самому наладить совершённое. Однако, исходя из засевших в голове Насуха недавних воспоминаний, страшный вывод напрашивался сам собой. Азизе ничто не держало на этом свете: ни внуки, ни обретённый сын, ни сам Насух. Сколько ещё раз она пыталась уйти из жизни, помимо той ночи, когда они обнаружили её словно живую покойницу в саване посреди двора и сегодняшнего порыва выстрелить себе в голову? Нарастающее беспокойство колотило Насуха изнутри. Нервозно перебирая чётки в руках, он поглядывал на мобильный, всё также дожидаясь обещанной весточки от Айше.       Но мысли мужчины прервал скрип открывающейся двери во дворе. Неясно как проскочившая мимо всех Рейян, вернулась домой. Словом за словом Насух был огорошен тем, что поведала ему девушка, которая вскоре скрылась за дверью своей комнаты. От услышанного голова Насуха запылала и земля медленно ушла из-под ног. Азизе снова затеяла расправу над собой и на сей раз неясно совершила ли её. Страх и паника вперемешку с гневом заставили его сорваться с места и отправится на поиски Азизе. «Довольно бездействовать! Хватит пускать всё на самотёк, пора всё брать в свои руки». — твёрдо решил мужчина, направляясь к тому месту, о котором упомянула Рейян.       Спустя недолгое время он примчался к тому обрыву и обнаружил пустую яму, которая навеяла ещё больше мрачных и пугающих мыслей. Насух стал судорожно соображать, где ему искать эту безумную женщину. Вскоре он отправился туда, где надеялся найти Азизе живой и невредимой.       Тем временем сама Азизе давно прибыла в дом, что когда-то подарила Эсме. Более менее придя в чувства, она расположилась в кресле и сняв перчатки, усердно собирала дорогие сердцу чётки, подаренные ей Насухом. Обожжённые пальцы поочерёдно нанизывали бусины четок, пока женщина размышляла над недавними словами Рейян.       В глубине души Азизе призналась себе, что её сил не хватило ни в то время когда она становилась на путь ненависти, ни сейчас. Она не сумела сохранить человечность и сострадательность, а предпочла возвести вокруг себя ледяные стены и запереть сердце на замок. Её ослепляющая ненависть и обида коснулась всех. Не сумела отпустить боль от гибели сына и забыть человека, которого так сильно любила. А могла ли она жить по-другому в тех обстоятельствах в которых оказалась? Выжила бы, приняв роль праведной жертвы? Хватило бы сил пройти это испытание с чистой душой, не вредя никому? Прожитые года не вернёшь и не проживёшь заново, не исправишь. Но сейчас же даётся шанс восстать из пепла и подарить своим близким и любимым хорошее будущее. Тогда почему так сложно? Умеет ли она жить без ненависти и любить, не ограничивая ничью свободу? Так как любила раньше… Как бусинку за бусинкой Азизе собрала чётки, так само попыталась собрать и свои силы. Не время падать духом.       Безмолвную тишину в комнате прервал настойчивый стук. От чего отложив чётки, женщина бросила свой взгляд на дверь. Какого было её удивление, когда неожиданно в комнату вошёл Насух. Он смерил Азизе тяжёлым взглядом и облегчённо вздохнув, прикрыл за собой дверь. — Насух? — поднявшись с кресла, Азизе подошла к нему и обеспокоенно бегала глазами по его насупленному лицу. Напрягшись, она стала переживать не стряслось ли чего. Молчаливость мужчины лишь сильнее пугала и Азизе нетерпеливо спросила. — Случилось что? С сыном Внуками? Но Насух только отрицательно покачал головой и возвысив голос произнёс. — Ты опять это сделала. Зачем? Непонимающе склонив голову, Азизе мысленно стала перебирать всевозможные варианты того что она могла сделать или что такого узнал Насух, что так зол и огорчён. — А что я сделала? — Пыталась лишить себя жизни. Уйти намеревалась. Оставить всех. В который раз! Тебя совсем ничего не держит на этом свете? — бушевал он, возмущённо жестикулируя. Абсурдность её поступка вызывала у него гнев. В то время как Насух благодарил Аллаха, что тот вернул ему Айше, она желала лишить себя жизни. Женщине аж отлегло от сердца, ведь с близкими ничего не случилось. — Это было отчаянным шагом. Все нити за которые я держалась оборвались и я рухнула. В какое-то время я сдалась. Хотела сбросить эту ношу с плеч. — её объяснения не внушали большого доверия, будто Азизе чего-то недоговаривала. Она мягко улыбнулась, пытаясь успокоить Насуха и убеждающе добавила. — Всё уже позади. Я не могу вот так просто сбежать, оставив разруху после себя. Сделаю всё возможное, чтобы хотя бы облегчить боль моего сына и внуков, если не суждено найти своё место среди них. Но натянутая улыбка Азизе вызывала чувство что она лукавит, прячется за притворным спокойствием и Насух отчётливо это ощущал. Его в какой-то мере обижало что Азизе даже не пыталась разделить своё одиночество и терзания с ним. Но больше всего он злился не только на неё, но и на себя что не может её удержать, поддаётся на её уговоры и остаётся в тени. — Не ври! Ты каждый раз делаешь вид что всё в порядке, а когда что-то не получается, то ты снова готова уйти на тот свет. Хватит одной тащить этот груз в себе. Что тебя подталкивает к такому? Почему так быстро сдаёшься? Насух по прежнему пытался добиться правды. Он не решался спросить прямо почему она ничем не делиться с ним и самостоятельно мечется в этом огне правды, пытается сама всё решить. Потому что боялся убедиться в собственной бесполезности? Хотя Азизе и имеет полное право злиться, обижаться и не доверять ему после пережитого. А вот Азизе смотрела на него так, будто читала его как открытую книгу. Она многозначительно молчала. В какой-то момент её пристальный внимательный взгляд сник и отведя глаза, женщина честно призналась. — Ты прав всё рассыпается в моих руках. Ничего не получается. Что бы я не делала, становится только хуже и мне страшно встречаться с последствиями своих же деяний. Я устала влачить своё жалкое существование. Азизе не знала чего ждёт от неё Насух. Почему после всей правды не отрёкся от неё. Продолжает ли слепо верить иллюзии что она станет прежней. Но исходя из слов Джихана и самого Насуха, она отчётливо понимала что ошиблась в своей ненависти к этому человеку. Это она тем, во что превратила Айше и что заставила пережить окружающих не заслужила его любви, которую он пронёс сквозь долгие годы, так и не забыв Айше. Однако самое больное, что Азизе не могла вернуть ему Айше и потому не хотела втягивать во все последствия своего самодурства. Страшно было подумать о том, что за его помощью и попытками поддержать кроется что-то большее. Заметив как поведение женщины изменилось и она перестала прятаться за маской невозмутимости, Насух унял пыл и смягчился. — Почему так быстро отчаиваешься и не даёшь времени ни себе, ни остальным? Ты ведь знаешь что легко не будет. Правда за правдой, последствия за последствиями словно буря, будут охватывать нас и сбивать с ног, раскидывать. А наша задача устоять, быть поддержкой друг другу, понимаешь? Пускай Миран и Хазар пока не принимают тебя. Их можно понять. Тебе тяжело и возможно страшно, это я тоже понимаю. — как можно увереннее высказался он. Заметив как Айше пришла в замешательство, мужчина приблизился и взял её руку в свои. — Позволь мне стать тебе опорой и поддержкой. Позволь стать ближе. По тому как плечи Азизе наострились, а брови удивлённо взмыли вверх, можно было сказать что она не просто удивилась, но и заволновалась. «Ах Насух, ты не знаешь на что идёшь. Готов ли ты встретиться с мраком, что 47 лет рука об руку неустанно следовал за мной? Я не хочу чтобы ты нёс это бремя вместе со мной. Как бы я не тосковала, как бы не желала быть частью твоей жизни, но я не могу попросить тебя остаться…и уйти сказать не могу…» — поспешно загнав разбушевавшуюся мысль в глубины разума, Азизе неосознанно сжала его руки. Ком встал в горле не давая не то что говорить, каждый вдох давался тяжело. От хмурого и нарочито острого взгляда женщины по телу Насуха дрожью пробежала леденящая волна смятения. — Наше время упущено. Я безмерно благодарна тебе что хотя бы из уважения к прошлому ты пытаешься мне помочь, даже тогда когда каждый ненавидит. Но я не дам тебе того, чего ты хочешь. — обречённо сказала она и высвободила свою ладонь из рук Насуха. — Я не могу стать Айше, которую ты знаешь. Не получается. Эта жизнь в целом меня утомила, злоба утомила, Азизе к которой я теперь тоже не могу вернуться тоже утомила. Насух ясно уловил метания её души. Его больше не пугали её пронзительные взгляды с под чёрных как тьма теней, коими она намеревалась отпугивать. И даже сейчас не в силе оторвать взгляд от её колдовских глаз, в их глубине таится мольба. Только вот о чём мольба: оставить в покое и не мучить вопросами, заставляя отчитываться или же мольба остаться рядом? Насух улыбнулся и на полном серьёзе заговорил. — Ты одна личность. Разве можно выбросить 47 лет своей жизни? Ты в самом деле хочешь совершить такое насилие над собой? Ты не можешь выкинуть то что было в жизни Азизе. Легче никому не станет. Ты та, кто ты есть. Айше… Азизе это лишь имя, пусть и вероятно значимые для тебя. Его слова глубоко поразили Азизе. Неужто он принимает то, что она творила будучи Азизе? Но ясно одно, мужчина не собирается отступать, пытаясь сбавить её категоричность. Судорожно вздохнув, Айше прошла к окну и сложила руки за спиной. Она желала спрятаться от порыва пойти на поводу у чувств и тем самым неумышленно ввязать Насуха в свои грехи. — Тогда кто я теперь? Чего ты добиваешься? Бросив задумчивый взгляд на кресло, Насух с усмешкой заметил свои подаренные чётки. Хмыкнув, он медленно подошёл сзади и краем глаза пытался уловить скрытое выражение лица Азизе. — Ты женщина, которая очень мне дорога, которую я и после своей смерти не забуду. Будь то Айше или Азизе. Женщина, которая 47 лет назад подарила мне целый мир своей любовью и которая даже сейчас пленила. — кажется сама его собеседница была в шоке от такого потока красноречия. Она слегка повернула голову, пытаясь понять не ослышалась ли. Да что там, сам Насух задней мыслью удивился себе. Впрочем, что уж там. Стоило просто позволить сердцу говорить его устами. — Я знал добрую, милосердную, лучистую Айше и знал загадочную, сильную и волевую Азизе. Но даже в ней таилось нечто притягательное. Даже у её неукротимого огня можно было согреться. Думаю она была не так плоха как пыталась казаться. Возможно по-другому не могла. Я всё чаще спрашивал себя: Сама Азизе была так счастлива в своей мести и ненависти? У меня есть возможность воссоединится с Айше и узнать Азизе, при этом остаться в живых. — напоследок пошутил он. Азизе от не проходящего вечного горя в молчанье долгие годы горела и сейчас словно что-то оборвалось внутри. Насух принимал её всецело, такой какая она есть. Оказывается принял и Азизе. Как давно он воспылал такой заинтересованностью? — Я не хочу, чтобы ты оказался между мной и детьми. — её голос задрожал от сдерживаемых эмоций. Женщина тут же ощутила что на её плечи мягко легли крепкие руки, укрывая её и одаривая душу живительным теплом. — Одно другому не мешает. Это мой выбор и я ни между кем не разрываюсь. — убеждал Насух, нежно поглаживая любимую вдоль предплечий. — Я хочу чтобы ты была счастлива, нашла покой рядом со мной. Я бы сделал всё возможное, только бы ты позволила быть рядом.       Азизе окончательно осознала, что больше не может противиться и отталкивать того, кого любила всем сердцем. Она развернулась и неторопливо прижалась к Насуху, обнимая. В то же мгновение она почувствовала как сердце, которое горит годами нашло покой, пусть и трепетало так как и 47 лет назад. Насух же, пусть и не ожидал такого, но был не менее рад. Его руки крепко обвили её тело обнимая. На его привычно строгом лице застыла счастливая улыбка.       Чувства от вернувшейся жизненно необходимой магии их любви и долгожданного воссоединения были столь головокружительными, чтобы быть реальностью. Азизе почти вцепилась пальцами в Насуха, прижимаясь к нему в крепком объятии. Сколько раз она видела сны, которые напоминали ей о той светлой и сильной любви, которую она чувствовала только с ним… Как бы не пыталась забыть, не проходило. С годами отголоски любви перестали её мучить. Но сейчас было поистине страшно, что эта встреча окажется сном и ей снова придется проживать свою жизнь в жестокой реальности. Насух ослабил объятия и заботливо поглаживал Азизе по спине, успокаивая. Убедившись что происходящее — реальность, она расслабилась и сомкнув руки за спиной мужчины, отстранилась и одарила его улыбкой полной любви. Довольный взгляд Насуха пал на влажные от слёз щёки. Коснувшись её щеки и обжигая теплом ладони, он позволил себе рассмотреть каждую чёрточку на чарующем лице. Вот она такая родная и рядом. Пускай время на этом моменте остановиться.