Dead Sea Empire — The Landing
И публика аплодировала ему всё дольше и дольше. И громко свистела и била в ладоши, Кричала ему: «Какой ты хороший» И несла ему горы цветов. Он шёл, посылая всех к чёртовой матери, На ходу избавляясь от короны и мантии. И, по слухам, сейчас скрывается сейчас где-то на Мальте. Держа палец на кнопке часов.
Они похожи. Анна считает себя творческим человеком. Когда-то она писала, много писала, красивые тексты в Инстаграмм, рассказы, книгу... Года четыре назад. Даже стихи писала. Лет десять назад. Мия тоже считает себя творческим человеком. Она ничего не пишет, но она умеет красиво думать, по крайней мере очень старается, хотя говорит всем, что она в фантазии ноль. Думать не сложно. Когда-то Анна занималась музыкой. У неё за плечами оконченная музыкальная школа по классу фортепиано. Лет пять назад она ходила на курсы по гитаре и пыталась создать свою группу. Гитара до сих пор лежит в углу комнаты. Раз в месяц Анна о ней вспоминает. Мия любит гулять, фотографировать и фотографироваться, вот только выставлять эти фотографии никуда не любит. Ей нравится кататься по городу и разговаривать по телефону. Они обе, правда, очень смышлёные девушки. И они обе ненавидят учиться. Их объединяет вселенская лень. На самом деле, универ не отнимает много времени. Всего две-три пары в день, пять лет учёбы. Пять чёртовых лет учёбы из-за двух-трёх пар в день. И даже если бы они правда старались, вряд ли бы они смогли сильно уставать, потому что ну что это такое, когда учёба заканчивается сразу после полудня. Но из-за того, что они и так нихрена не стараются, сил на учёбу уходит ровно один процент из ста. Да никто не любит учиться, все это знают. Есть студенты прилежные, такие вот умные, ответственные, которые знают, что делают (или которым это просто навязали с детства); есть среднячки, которые просто стараются держаться на плаву; и есть ещё такие, наверное, самые слабые, которые вроде как держатся на плаву, ищут всякие лазейки, но на самом деле знаний не получают ни черта. Просто потому что не хотят и не могут себя заставить. Анну объединяют в одну группу с Мией на втором курсе, когда все группы переформировывают по второму изучаемому языку. Они смутно помнят друг друга, потому что на первом курсе ходили вместе на физкультуру, и их общение начинается именно с этого — Анна спрашивает у Мии в первый учёбы, пойдёт ли она на физру во вторник, а Мия просит скинуть расписание. Анна поступила в иняз, потому что так было надо. Потому что все вокруг говорят, что образование необходимо, потому что в душе была филологом, потому что в школе была девятка по английскому, потому что больше было особо некуда поступать. Мия поступила в иняз, потому что ей хотелось выбраться из своего городка в столицу, пожить в общаге, испытать студенческую жизнь, потому что иняз — это же круто. В целом, учиться тут довольно неплохо — нагрузка не особо сильная, пары заканчиваются рано, универ расположен в ну очень удобном месте, удобнее и быть не может. К середине второго курса они обе понимают, что это совсем не их сфера, хотя вслух об этом говорить боятся. Ну а что уже поделать — учёба уже оплачена, потраченных родителями денег жалко, отчисляться страшно, потому что хрен его знает, куда потом идти и что делать, смелости не хватает. Приходится смириться и тихо ненавидеть всё вокруг. «привет, ты не знаешь, что по грамматике?» «привет, знаю. стр. 50, упр 5-7.» «хорошо, спасибо))» Второй курс идёт спокойно. Анна вообще не общается со своими одногруппниками — только иногда может написать что-то в беседе. На перерывах пропадает на курилке во дворах рядом с универом, единственном месте, где у неё есть хоть какое-то общение. На первом курсе у неё была подруга одногруппница, но, по иронии судьбы, девушка отчислилась сразу по окончании первого курса. «знаешь что по психологии?» «неа( если узнаешь скажи» «хаха, оки))» Людей в принципе-то сблизить может всё что угодно. Будь то сигареты, кофе, чёрный юмор, или чёртова ненависть к чёртовой учёбе. И Анна совсем не замечает, как начинает потихоньку привязываться к этой симпатичной девочке с чёрными волосами, которая приехала из маленького городка, которая любит красивый маникюр, и которая тоже любит писать с маленькой буквы. Сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь, январь. «йо, что по страноведению?» «презентации надо делать про географию стран» «не хочешь вместе сделать?»***
На самом деле, Мия тоже совсем не плохая. Она правда любит гулять и фотографировать, она правда не любит учёбу, она правда тоже не против общаться с Анной. Просто она человек вот такой общительный и лёгкий, и переписывается как минимум с половиной группы каждый день. Танцуя возле обрыва, знай, что рядом есть пропасть. Отдаляясь от пропасти, знай, что не упадёшь. У Анны есть проблема — она слишком привязывается к людям. Это делает её самым хорошим, самым надёжным, самым верным другом, но это и её порок, потому что никому на самом деле не нравится привязываться к тем, кто не привязывается к тебе в ответ, это вообще-то болезненно и вызывает постоянную ревность. Это ещё одна её проблема — она вроде как и доверяет, но при этом завышенное чувство собственничества заставляет её ревновать человека к каждому, с кем он общается. Она правда понимает, что это не очень хорошо. Она правда понимает, что это портит её жизнь. Танцуя над пропастью, понимай, что можешь упасть. Падая, понимай, что точно разобьёшься. Незаметно они начинают переписываться всё чаще, хотя только по поводу учёбы, но это на самом деле даже мило. И вот они и сами не замечают, как так получается, что уже и ни дня не проходит, чтобы они не спросили друг у друга домашку, не поделили её между друг другом, не решили делать какой-нибудь проект по учёбе вместе. Подругами они со стороны не выглядят, но это всё равно ценно. Переписки начинают заходить и за пределы учёбы. Нет, они не делятся друг с другом своими жизненными проблемами, не обращаются за советом в трудных ситуациях, но вполне могут поболтать о чём-нибудь. Пару раз виделись помимо учёбы. А потом уже и начинают потихоньку открываться и делиться переживаниями. Особенно Анна, потому что ей важны присутствие и поддержка Мии в её жизни. И это так обычно, так не выделяющееся, но почему-то так трепетно. «...дома посмотрю и напишу, а то я еду сейчас» «куда едешь, красотка?» «да это пздц, сейчас запишу голосовое...» Анна старается не давить, а подбирается постепенно, раз за разом позволяя себе спросить или рассказать чуть больше. Не хочется казаться навязчивой, но хочется постепенно становиться друзьями. Копает потихонечку, незаметно, совсем аккуратно. Ей, конечно, хочется иметь уже тот результат, когда они подруги, когда делятся всяким сокровенным, когда проводят время вместе, но она знает, что торопиться не стоит. А может, она просто нерешительная и боязливая. Так или иначе, но она чувствует радость их увеличивающемуся общению, и ревности становится всё больше. Так просто и так обыкновенно. Летняя сессия, каникулы, третий курс. Учёба всё так же ненавидится, домашка всё так же откладывается на последний момент. Только теперь лени ещё больше, и маленький союз из двух бездельниц становится чуть крепче. Анна уже давно ничего не пишет, даже на посты в Инсту почти забила — что уж говорить о рассказах; практически забросила гитару, о пианино и вовсе уже как года два не вспоминает. Кажется, она забросила вообще всё. Живёт кофе, сигаретами, нечастыми выпивками, залипанием в телефон и абсолютным ничегонеделанием. И странными порывами внутри. Мия вот постоянно ездит куда-то по каким-то на самом деле не важным делам, часто видится с парнем, и вроде бы даже её устраивает её жизнь. Ей нормально. Анне тоже в целом нормально. Странные прекрасные порывы внутри совсем не важны, если не придавать им должного значения. Какая вообще разница на то, что внутри она ненавидит себя и всё вокруг из-за своей лени, чувствует, как руки опускаются всё ниже, и начать менять что-то в себе становится всё больше лень. Какая разница, если она всё равно насильно глушит это в себе. Какая разница, если с ненавистью она глушит и все остальные чувства.Какая разница, если она глушит волю жить.
Какая разница, если у неё ещё остались желания и эмоции, она ведь на самом деле такая классная и творческая, но лень и жалость к себе превыше всего.
В апреле Мия приглашает Анну на свой день рождения, и глушить то, что было в далёком уголке её сердечка последние месяцы, становится намного тяжелее. Она окончательно и точно знает, чтó происходит. Такое уже бывало. Такое бывает у всех. После тусовки утром двадцать пятого апреля она просыпается с чувством, будто что-то защемило внутри и всё не даёт покоя, будто что-то рвётся наружу. И только спустя неделю, сидя на самой скучной на свете паре по фонетике, она смиряется с осознанием — это желание. Да, вот так просто — ей снова захотелось творить. Да, её вдохновил человек. Это не слишком удивительно, потому что за последние несколько лет это чувство порой у неё просыпалось, но каждый раз она упорно делала вид, что у неё нет на это времени, и также упорно ничего не делала, пока чувство не уходило. А сама продолжала ненавидеть себя за то, что снова не решилась попробовать. Светло, ярко, красиво. Это всегда очень приятное чувство. В это время ты ощущаешь, что можешь всё, нужно только приложить немножко усилий, и всё обязательно получится, только постарайся, пожалуйста. Это накатывает резко, от любой рандомной мысли. И если не упускать его каждый раз, то сможешь сотворить за жизнь намного больше, потому что она обретёт новый смысл. Потому что даже силы ощущаются. И даже осознаёшь на самом деле, что есть, блин, у тебя на всё время. И дышать становится легче, и плечи уже расправляются с гордостью. И даже с ленью хочется бороться больше обычного, хотя от этого и больнее. Так болезненно и так приятно. И снова забиваешь каждый раз. Анна приходит домой с учёбы и не очень уверенно открывает ноутбук. Нет, теперь она точно не упустит свою возможность. Каждый божий раз она вот так вот внутри себя хочет уцепиться за эту спасительную веточку, за этот странный прекрасный порыв, снова начать творить и снова ощутить смысл жизни, и она понимает, что чем больше раз она ленится и упускает эту возможность, тем больше эта возможность отдаляется. Можно же быть хоть немного сильнее? Хотя почему именно сейчас — непонятно. Это невероятные ощущения. Это, чёрт возьми, просто невероятные ощущения. Спустя несколько лет застоя снова включить музыку, подходящую для настроения будущей работы, снова открыть Word, и снова крепко задуматься. Ощутить силу, потому что, блин, смог попробовать, значит, не всё ещё потеряно. Сюжет уже несколько дней крутился в голове. Полчаса — и набросок есть. И вот пальцы уже стучат по клавишам, с каждой секундой всё увереннее, и останавливаться хочется всё меньше, потому что какое там вообще останавливаться, когда ты чувствуешь, как входишь в ритм, слова сами льются одно за другим, музыка играет, мысль летит. Ты — писатель. Твори. У Анны есть парочка друзей и знакомых и помимо Мии, конечно. По большей части она одинока и общения у неё довольно-таки мало, по крайней мере, для её характера. Возможно, именно поэтому её так цепляет и вдохновляет маленькая бессмысленная история двух бездельниц, которая даже не похожа на историю. У неё давно ничего не менялось, она давно не находила новых людей, и любой малейший сдвиг — это так трепетно. Это единственное, о чём ей правда хочется рассказать. Красочно, мощно, на бумаге.***
Анна совсем не влюблена в Мию. Правда. Она точно это знает, но работу всё равно пишет о романтике — о том, как у двух вечно ничего не делающих одогруппниц зарождается связь куда прочнее дружеской. Ей просто захотелось это написать. Именно такая история крутилась у неё в голове. Это не значит, что это в самом деле так. Правда. Она просто очень-очень привязалась и уже не представляет свою жизнь без этой милой ленивой девочки. Они стали подругами. Она публикует свой маленький рассказ на сайте, на котором публиковалась несколько лет назад. Сообщает об этом на своей личной страничке в Твиттере, которую всё равно почти никто не читает, и в сториз в Инстаграмме, потому что всем всё равно будет это неинтересно. Ощущения странные, если честно — слишком непривычно после четырёх лет молчания снова каждые пять минут обновлять новости в ожидании просмотров, лайков, отзывов — настолько приятно и трепетно, что даже больновато. Сердечко щемит. Ей нравится. Что угодно, лишь бы не плавать без дела в океане самоненависти. Двадцать седьмого апреля Анна радостно приходит на пары, радостно садится рядом с Мией, радостно открывает учебник, снова ни черта не сделав домашку, и ловит совсем не радостный взгляд Мии. Соседка выглядит задумчивой, обиженной, разозлённой, смотрит с неприязнью. Смотрит с неприязнью впервые. Внутри живота Анны затягивается тугой узел. — Анна, я прочитала. Дыхание замедляется. — Что прочитала? — делая ничего не понимающий вид, Анна невинно хлопает глазами в сторону подруги. — Домашку по грамматике? Серьёзно? — улыбка. — Нет, твою работу. — Внутри холодеет. — Это всё действительно так? Тишина. Попытка собраться с мыслями. Она просто невинно понадеялась, что Мия не обратит внимание на эту её сториз, потому что она никогда не комментирует никакие сториз Анны. Она даже решила не скрывать эту историю от Мии — настолько, вроде бы, была уверена. А Мия обратила внимание, зашла и всё прочитала — то, что ожидалось от неё меньше всего. Не страшно даже, а просто очень, очень неловко. Гадкое липкое ощущение стыда и неловкости где-то внутри живота.И застыл король как колона в храме Как кувшин с букетом в оконной раме Не спросить у папы, не поплакать маме Сыро, холодно и не зги…
— Ну конечно нет, — ещё одна неловкая улыбка. Глаза отводятся в сторону. — Просто я... просто ко мне внезапно пришло вдохновение, резко так, я сама удивилась. — И ты решила описать нашу с тобой любовь? — Мия, это просто идея, которая возникла у меня в голове. Я серьёзно. Я творческий человек, у меня мелькают разные идеи, самые сумбурные, это несерьёзно и не несёт серьёзного смысла. Я просто творческая. — Я тоже, но я не думаю о таком. Вздох. — А если думаю, то значит, эта мысль и чувство есть во мне, не просто так. С чего бы ей просто так возникнуть? — Не знаю. Но я честно ничего не чувствую. — Я в этом уже не уверена, после того, как ты описала, это выглядит очень реалистичным. Очень неловко и неприятно, и непонятно, как теперь исправить дурацкую ситуацию.У деревьев снаружи застыла крона Не летит скворец, не мычит корова Не движим король, тяжела корона Давит тяжестью на мозги.
— Мия, если бы я что-то чувствовала, я бы знала это. Я как бы не тупая и могу это понять. — Ты так уверена, что не ошибаешься? — на самом деле внутри себя Мие тоже неловко из-за попыток отстаивания своего мнения, потому что кому не будет неловко, когда он пытается объяснить другому человеку, что тот в него влюблён. Но она непреклонна. — И вообще, что говоришь правду? — просто Анна настолько реалистично всё расписала благодаря своему грёбаному таланту, что тут, честно, любой бы задумался. Да, странно, да, тяжело поверить, но мысль о том, что это всё правда, всё равно крепко остаётся сидеть в голове и поневоле берётся за основу.И король как возлюбленный к своей даме Тихо делает шаг вперёд.
— Ну да. — А вот я засомневалась, после того, что прочитала. Это твоё дело, конечно, я всё могу понять, но не обязательно вот так выставлять это напоказ. — Мия, это просто творчество, я не влюблена в тебя.И как корабль, давший смертельного крена. Тихо делает шаг назад.
— Да пиши что хочешь. Но я боюсь, что это в самом деле так. Когда-нибудь ты поймёшь меня, я думаю. Может, не сейчас. — Мия, ну ё моё... — Ничего страшного. Хотя, наверное, общаться нам стоит поменьше, а то не дай бог.И горит король как свеча из воска. И вокруг него закружилось войско. И в глазах темно, под ногами скользко. И летят миллиарды стрел. Как в дремучем лесу по лицу бьют ветки. Видны пешки, кони, ладьи, сквозь вехи. Боевые слоны, офицер контрразведки. Шаг вправо, шаг влево, попытка к бегству, расстрел.
***
Май проходит неспешно. Анна со своей паранойей и постоянными загонами ломается недели три — сначала ей кажется, что ей лучше больше никогда не пробовать себя в творчестве, потому что весь мир оборачивается против неё. Потом ей кажется, что ей больше не стоит общаться с людьми, потому что они все оборачиваются против неё. Потом ей хочется послать Мию нахрен, потому что какого вообще чёрта она суёт свой нос в чужую работу и решает за других. В конце концов страхи потихоньку отступают, но болезненно-неприятный отпечаток внутри остаётся ещё на очень долгое время. Плюс один загон в копилку. Иногда девушки сидят вместе, иногда по раздельности — больше такого чёткого устава всегда быть соседками и всегда делить домашку у них нет. Анне просто очень неловко первой заговаривать с Мией или писать ей. Это как когда в лет тринадцать в лагере тебе понравился мальчик и ты по секрету рассказала об этом подружке, а к вечеру об этом знает уже половина отряда и все над тобой насмехаются, а ты теперь даже посмотреть не можешь без стыда в его сторону. В двадцать лет, конечно, вы уже не в том возрасте, когда каждый вокруг твой враг, но ситуации по ощущениям немного похожи. Возможно, даже хорошо, что был апрель, потому что май проходит неспешно, потом июнь — сессия, на которой вы видитесь с одногруппниками ровно четыре раза во время экзаменов, а потом каникулы, и все забывают о существовании друг друга ровно до сентября. И ровно в середине сентября не очень умная легкомысленная Мия как ни в чём не бывало пишет Анне: «привет, не знаешь, что по фонетике?) хочешь поделим? кстати, не хочешь вместе сесть?))» И только спустя много лет, имея уже и семью, и детей, и полное отсутствие трепета с мужем, Анна понимает, что Мия имела ввиду.И король в феврале не дождался марта. Ему не хотелось ни шаха, ни мата. Он посмотрел на них и сказал. «Ребята, пока вы дохнете от тоски. Ваши портреты давно превратились в шаржи. Это как с чужой королевой затеять шашни. Это не шахматы – Это шашки» Он перепрыгнул их и ушёл с доски.