отец, учитель, наставник, но уже не капитан

— люди говорят, что нельзя просто забухать свои проблемы, а я им отвечаю: «вы просто мало пьете!». это я, Фрэнк Галлагер. отец, учитель, наставник, но уже не капитан. к сожалению или к счастью? честно, без понятия. из хорошего: мне здесь даже нравится. здесь все, как дома. те же знакомые, те же места, районы. из плохого: при жизни я не был человеком, которого бы они хотели видеть после смерти. чертов Тис, неделю гонялся за мной повсюду, но позже свыкся. обо мне здесь ходят легенды, некоторые давно ждали, когда я окажусь тут, а я всегда такой типо «шоу должно, блять, продолжаться!». и мое шоу продолжается здесь, пока вы, неудачники, встаете по утрам на ненавистную работу и пьете только по выходным. или вообще не пьете, как Лип. ох, Лип. у нас с ним больше общего, чем ему бы хотелось. ему достались не только мой твердый ум и умение толкать речи, но и склонность к алкоголю. я всегда говорил, что парень не пропадет. доставлял еду в офис одной айти-компании, а получил работу. он точно взял от меня самое лучшее. купил квартиру в Линкольн парке, женился. женушка его, Тэмми перебралась в салон получше. мелкий их, Фред, уже пошел в школу, а вот Лиам школу закончил, и даже пошел в университет. Лип даже взял его к себе на стажировку. он первый из Галлагеров, кто вырос вне Саутсайда, и мне даже немного жаль, но зато единственный, кто меня вспоминает. помню даже, как он упомянул меня в речи на свадьбе Фионы. Фиона, моя старшая. застала все мои косяки в воспитании, и все равно затаскивала меня домой со ступенек зимой, когда я был в отрубе. не знаю, как можно было променять Чикаго на Малибу, но наблюдать за ней люблю. ничего не слышал от нее последний год жизни, но не сержусь. у нее свой магазинчик с сувенирами на пляже, уютный домик, близнецы и муж. даже не знаю, он ли отец, но они подозрительно смахивают на одного серфера, который любит к ней заглядывать, так что кто знает… Йен. променял Саутсайд на район с хипстерами, велодорожками и миниатюрными собачками. да так успешно, что даже Милковича за собой утянул. клянусь, Тэрри бы предпочел еще раз надеть пакет на голову, лишь бы этого не видеть. после того, как Милковичу пришлось искать легальную работу, он устроился в хипстерский магазинчик, торгующий легальной травкой. Йен работал в скорой., а пару лет назад старик, владеющий магазинчиком умер, и Микки решил выкупить лавку. тогда и Йен ушел с работы. тоже воспитывают мелкую., но вообще это биологический ребенок липа и тэмми, что делает это по-галлагерски странным. ну что о ней сказать, типичный Галлагер. много времени проводит с сестрой Микки. та как раз вернулась в Чикаго и начала работать у них. Дэбби. раньше я мог поклясться, что она божий ангел, но последние десять лет я понял, что яблочко от яблони недалеко ябнулось. ездила со своей подружкой повсюду, сначала зарабатывала на сварке, но после тоже начала угонять машины. а когда подружка начала руку поднимать, уехала в Нью-Йорк, работала официанткой, а как с деньгами стало хуже, вернулась в Чикаго. жила у Йена, вернулась на старую работу, а потом съехалась с сестрой микки. как ее там… Сэнди, кажись. живут в Саутсайде, недалеко от Карла. Фрэнни вся в мать, разве что не беременная. узнаю в ней ее бабушку. и это в хорошем смысле. Карл. ушел из полиции и выкупил Алиби. я был о нем худшего мнения. теперь там бар для копов, но чаще всего эти копы настолько в отрубе, что им все равно на все происходящее. живет холостяцкой жизнью в Саутсайде, а ведь я когда-то говорил, что он в будущем будет собирать мусор с обочин дороги! каюсь, был не прав! и, конечно же, Кев и Ви. променяли свою старую жизнь на новую. Кев теперь готовит коктейли со взбитыми сливками и рубит за день свой месячный доход в Алиби, а Вероника! раньше меняла грязные простыни в доме престарелых, а теперь состоит в конгрессе! и хоть они постоянно лезли в дела нашей семьи, когда их не просили, я рад и за них тоже. я не говорю, что я был хорошим отцом или прекрасным человеком. я просто жил так, как хотел, а я хотел жить весело. и я горжусь этим. горжусь своей семьей. каждым из этих детей, потому что в каждом из них есть что-то от меня. — а пока ты будешь переваривать этот рассказ, не мог бы ты плеснуть мне еще пивка?