В красках

Светофор загорелся красным, и Стив дисциплинированно остановил машину перед перекрестком. Луч заходящего солнца отразился от окна соседнего здания и светил ему прямо в глаза – чем не повод откинуться на плечо рядом сидящего любовника в ожидании зеленого сигнала, а заодно и пройтись рукой по его бедру от колена до паха… За две недели, что Брок со своей командой провел в командировке в Японии, оба успели кромешно соскучиться. Хорошо хоть вылет был не боевой, а всего лишь обмен опытом со спецподразделениями дружественной страны в рамках международного сотрудничества. Брок потерся носом о коротко стриженую макушку, а на сжимающую его бедро руку никак не отреагировал. Надо было добраться до дома и не начать прямо в машине. Правда, они уже жарко поприветствовали друг друга после долгой разлуки у Стива в кабинете – Брок едва успел сказать «привет», как очутился на спине прямо на массивном капитанском столе. Оголодавший Роджерс выдрал его по-животному быстро и без особых церемоний, и ни единого возражения у командира Страйка не нашлось. Но вот на остаток вечера у Брока были большие планы. — Зеленеет, - предупредил Брок, и Стив нехотя убрал руку и снова сел прямо. Брок мысленно поблагодарил координатора за грамотно составленное расписание, согласно которому они вернулись на базу к обеду пятницы. Рабочего времени как раз хватило на составление отчета по краткой форме, использовавшейся для небоевых вылетов, и улаживания прочих бумажных формальностей. Впереди были целые выходные, на заднем сидении одуряюще пахли три большие пиццы, за которыми они заехали по пути, справедливо рассудив, что сегодня вечером им будет не до готовки. Жизнь определенно была прекрасна. — Мне раньше казалось, что мы ближе к базе живем, - со смехом признался Брок. Радость встречи пополам с возбуждением мягкими волнами плескались внутри, резонируя с таким же состоянием соскучившегося любовника. — Перестань, я и так с трудом соблюдаю скоростной режим, - с такой же теплой улыбкой ответил Стив и крепче сжал руль. – Ничего, тут минут семь ехать осталось. И я запру тебя в спальне на сутки минимум. — Нет, сначала мы поедим, потом примем душ, а после ты получишь свой подарок. В этот раз я привез тебе кое-что особое. Не сомневаюсь, тебе понравится. Японцы такие затейники. — Это имеет отношение к твоей эпиляции? Наблюдательность Роджерсу не изменила даже в момент, когда обоим голову снесло от желания. Раздеванием они утруждаться не стали, но даже чуть спущенных штанов и задранной футболки хватило, чтобы Стив заметил отсутствие волос на оголившихся частях тела Рамлоу. — Самое непосредственное, - подтвердил догадку Брок и расплылся в многообещающей улыбке. —Даже намека не дашь? — Терпи, Роджерс, всему свое время. *** Когда с пиццей было покончено, уже в ванной Стив остановил попытку Брока раздеться. — Дай, я сам, - прошептал он и скользнул рукой под футболку, одновременно вовлекая партнера в поцелуй. — Не сильно увлекайся, - ответил Брок, когда получил такую возможность. – Основная программа у нас впереди. — У нас есть программа? – спросил Стив и с силой провел руками от поясницы по бокам до подмышек и выше, стягивая с любовника футболку. На оголившейся коже не было ни единого волоска. – Господи, какой гладкий. — Все для моей детки, - усмехнулся Брок и подставил грудь под легкие поцелуи. – И да, программа у нас есть. Так что в душе без шалостей, не порти сюрприз. Поцелуями Стив спустился от груди по плоскому животу, встал на колени и принялся расстегивать ремень на джинсах. Брок судорожно выдохнул и запустил пальцы в пшеничные волосы. Штаны Стив стягивал с него медленно, целуя каждый дюйм оголяющейся кожи – идеально гладкий лобок, сверхчувствительные внутренние поверхности бедер, крепкие колени… И нигде на пути не встретил ни единого волоска. – Как? – пораженно выдохнул Стив, с благоговением проводя кончиками пальцев по ставшему очень чувствительным лобку. – И когда? – Вчера вечером, накануне вылета. Воском сделали. У японских мужиков, оказывается, это нормальная практика. То еще удовольствие, надо сказать. Не знаю, как женщины каждый месяц это делают. Масло еще с собой дали, очень крутое, потому все такое гладкое и нежное. — Кажется, я нашел свой новый фетиш, - сладострастно улыбнулся Стив, все также сидя на коленях и смотря снизу вверх. – Сюрприз удался. — Погоди, это еще только начало. Пошли в душ, а потом будет самое интересное. Вот после и поговорим про фетиши. В спальне Брок достал из дорожной сумки средних размеров коробку и протянул Стиву. — Вот, как увидел, сразу про тебя подумал. Внутри красивой декоративной коробки Стив обнаружил восемь небольших разноцветных баночек. На каждой баночке в традиционном японском стиле была нарисована гейша, обнимающая мужчину, и несколько иероглифов. Также в коробочке обнаружилось несколько странных палочек, похожих на маленькое копье или своеобразное перо для каллиграфии. Стив выбрал красную баночку и открыл. В нос ему ударил сильный, но не приторный запах клубники с узнаваемыми нотками шампанского. В самой баночке оказалась густая субстанция насыщенного красного цвета. — Что это? Пахнет очень вкусно. — Съедобные краски по телу. Нечего ныкаться по углам со своими альбомами, Роджерс. Рисуй прямо на мне, - с этими словами Брок повернулся на живот и растянулся на кровати в форме звезды. Стив посмотрел на коробку с красками, а затем снова на призывно раскинувшегося любовника, и судорожно выдохнул. — Господи, Брок… Когда-то он мечтал стать художником, но жизнь и война распорядились иначе. После пробуждения в этом времени он долго не мог по-настоящему взять альбом в руки, лишь иногда рисуя что-то бессмысленное в блокноте. Словно эта часть его жизни осталась в прошлом веке. Большие вдумчивые рисунки он начал делать лишь когда у них закрутился роман с Броком. Лицо командира его личной группы огневой поддержки в них появлялось с завидной частотой. А уже когда они съехались, на Рождество Стив получил набор отличных красок, угольных карандашей и всевозможной бумаги и картона. На вдохновение он к тому времени не жаловался, так что часто проводил время за рисунками. Но такой холст не мог себе даже представить… — Не тормози, Стив. Две недели не виделись, давай, вперед, - сказал Брок и призывно покрутил задом. Стив взял из коробки одно из перьев и с баночкой в руке оседлал Брока, проехавшись крепко стоящим членом по его заднице. Но интерес внезапно оказался сильнее возбуждения. Чувствуя упоительное, радостное, почти детское любопытство, Стив обмакнул мягкое перо в краске и навис над спиной Брока. Секунду он раздумывал над рисунком, а потом, не отрывая руки, провел ломаную линию по гладкой коже. Получилась линия кардиограммы, четкая и узнаваемая. На второй лопатке после нескольких мазков расцвел бутон алой розы. Краска ложилась очень хорошо и не расплывалась. Долго ждать высыхания не пришлось, после чего рисунок стал матовым и бархатистым. Стив осторожно провел пальцами по подсохшим линиям, отчего они все же чуть смазались, а потом наклонился и вдохнул будоражащий клубничный аромат. — Погоди слизывать, я тоже хочу это видеть, - попросил Брок. Он протянул руку за лежащим на тумбочке телефоном и подал его Стиву. – Сделай фото. Стив сделал пару снимков, а после отложил телефон и с нетерпением лизнул кардиограмму. На вкус краска была под стать аромату – сладкая, но не приторная, ощущавшаяся на языке как подсохший масляный крем с торта. Мгновения спустя роза тоже ушла в небытие под горячим влажным языком. — Я не знаю, как тебе такое пришло в голову, но идея отличная, - прошептал Стив прямо в ухо любовнику, прижимаясь грудью к его свежевылизанной спине. — Не сомневался, что тебе понравится, - ответил Брок и немного поерзал под массивным телом партнера, напоминая о своем возбуждении. Стив резво поднялся и притянул к себе коробку с красками, раздумывая над рисунком. Широкая, отлично проработанная спина, сужающаяся к пояснице, и округлые крепкие ягодицы были его чистым холстом, на котором он был волен нарисовать что угодно. Особо умных идей в голову не приходило, но это было и не важно. Сама возможность оставить на этом теле свой уникальный след, пусть и ненадолго, авторизовать по своему усмотрению, пробуждала глубоко внутри первобытный, властный инстинкт. Открыв все восемь баночек, Стив принялся наносить широкие мазки по телу. Пером закрашивать большие участки было неудобно, поэтому он принялся делать это пальцами, ощущая чистую, неподдельную радость творения. Брок покорно лежал под ним и пока что успешно сдерживал возбуждение, позволяя любовнику насладиться процессом. В воздухе витали сладковатые ароматы шоколада, ванили, лимона, яблока и чего-то еще, что Брок не разобрал. В своих ожиданиях он не ошибся – отдавать Стиву себя таким вот необычным образом было непривычно и упоительно — Готово, - сказал Стив спустя несколько минут. — Фото, - напомнил Брок и кинул ему телефон, а заодно и большую упаковку влажных салфеток, которую они всегда держали на тумбочке. Стив облизал испачканные в краске пальцы, остатки вытер салфеткой и сделал несколько снимков. На смуглой коже красовался водопад, стекающий по позвоночнику прямо в ложбинку между ягодицами. Над высоким обрывом светило солнышко и плыли белые облака. Рисунок был выполнен немного примитивно, но в этом было свое очарование. Брок забрал у него телефон и пролистал фотографии. На паре кадров он был сфотографирован вблизи, поэтому изображение казалось обычным рисунком одаренного ребенка. Но Стив также сделал кадры издалека, где он был снят во весь рост, раскинувшийся на постели. Этим снимкам было очень далеко до невинности. — Ну что, детка, сможешь все это слизать? — Сомневаешься в своем Капитане? – насмешливо спросил Стив и склонился над спиной любовника. Он начал с солнышка на правой лопатке. Собрал языком и пухлыми губами желтую краску, а потом потянул Брока на себя, заставляя чуть приподняться на локтях и прогнуться в пояснице, и поделился лимонным вкусом в глубоком поцелуе. Стив вернулся к его спине, и Брок почувствовал, как долго сдерживаемое возбуждение начинает прорываться через плотину самоконтроля. Стив все более жадно и нетерпеливо слизывал сладкую краску с его спины и ягодиц, иногда срываясь до засосов и укусов. Не в силах дальше лежать смирно, Брок заерзал под ним, обтираясь разукрашенной задницей об его грудь. Стив прижал его обратно к кровати и стал подбираться к самой сути – вслед за остатками водопада он стёк языком к ложбинке между ягодицами и провел мокрую дорожку до сладко сжимающейся дырки. После жаркой встречи в кабинете всего несколько часов назад особая подготовка уже не требовалась, но Стив не отказал себе в удовольствии вылизать любимую задницу, в этот раз приправленную сливовым вкусом с нотками шоколада. – Блядь, Стив, моя любовь к искусству стремительно сходит на нет, - хрипло простонал Брок, у которого мозги уже коротило. Стив в постели редко вредничал, вот и сейчас не стал изводить партнера, а вместо этого быстро метнулся к ящику прикроватной тумбочки и достал тюбик со смазкой. Покрытые прохладным гелем пальцы легко вошли в задницу, в которой сегодня уже побывал член. Они оба неженками не были, но Стив никогда не пренебрегал подготовкой, и Брок полностью разделял его подход. Боли им хватало и на работе, а в койке должно быть хорошо и никак иначе. Наконец, Стив удовлетворился состоянием его задницы, быстро размазал гель по своему члену и одним движением вошел на всю длину. Брок судорожно сжал подушку и еще больше задрал зад, подставляясь под сильные, даже жесткие толчки. Стив опустился на предплечья и практически лег на него, обволакивая всем собой. В таком положении Брок едва мог пошевелиться, ему только и оставалось, что подчиняться властному ритму и постараться не потерять сознание от накатывающего волнами удовольствия. Продержались они не долго, стоило Стиву жарко выдохнуть Броку в ухо и прошептать что-то неразборчивое, как мир побелел и разлетелся на сияющие осколки… Брок медленно пришел в себя и понял, что больше не придавлен сверху тяжелым телом. Вместо этого Роджерс лежал рядом и нежно касался его виска и лба легкими поцелуями, благодаря за удовольствие. Каким бы жестким и быстрым ни был их секс, после оргазма Стив всегда дарил ему немного тихой ласки. Эта пронзительная нежность, намного больше любых слов говорящая об истинных чувствах Стива, была личным фетишем Брока. — Ты живописный, знаешь? – улыбнулся Брок и провел рукой по разноцветным разводам на груди Стива. — Ты не намного лучше. — Обещал же все слизать. — Если бы кое-кто лежал смирно, то проблем бы не возникло. — Эй, я не обещал, что будет легко. — Интересно, простыни на выброс? — Мне обещали, что оно легко отстирывается. По всем признакам период блаженной расслабленности после секса в этот раз обещал быть коротким. Стив не мог сказать, чего в его нарастающем нетерпении было больше: чувственного голода после долгой разлуки или желания продолжить рисовать на лучшем в мире холсте. Благо, в этот раз одно другому не мешало. Насколько захватывающим процесс оказался для Роджерса, Брок смог оценить перед вторым заходом. Стив потащил его принять быстрый душ, чтобы, так сказать, «подготовить холст», а потом исчез из спальни. Вернулся с большой тарелкой, баллоном взбитых сливок и набором собственных кистей для рисования. — О, я смотрю, процесс пошел, - усмехнулся Брок. – Тарелка зачем? — Вместо палитры. Попробую краски смешивать. И своими кистями рисовать, а то перо не очень удобное, линии недостаточно тонкие выходят. Стив снова разложил Брока на кровати лицом вниз и принялся за работу. На этот раз колдовал дольше, но и Броку, уже пару раз за день оттраханному, было куда проще лежать смирно и позволять любовнику творить в удовольствие. За неспешной беседой о Японии Роджерс то и дело подсаживался к спине Брока с разных сторон, что-то химичил с красками, слизывал или стирал салфеткой неудачные варианты и рисовал заново. В конце концов, нанес кое-где взбитые сливки и со словами «простыни уже не спасти» принялся трясти кистью над Броком, разбрызгивая мелкие капли розовой краски. Закончив, Стив сел у ног любовника и удовлетворенно выдохнул. — Ты великолепен, знаешь? На широкой спине раскинулась большая цветущая сакура, корнями уходящая в расщелину между ягодицами. У дерева была пышная крона из взбитых сливок, чуть подкрашенных нежным розовым цветом. Недолговечные цветы этой мифической сакуры уже облетали, потому шея, плечи и ягодицы Брока были усеяны мелкими розовыми лепестками-брызгами. — Фото, - потребовал Брок и снова протянул телефон. Получив его обратно, он пораженно молчал, перелистывая кадры. — Стив, ты хоть понимаешь, как это охуенно? Стив лег рядом и притерся щекой к плечу Брока, смазывая лепестки. Кажется, его совершенно не заботило то, что он снова перепачкался в сладкой краске. — Ты – мое вдохновение, Брок. С тобой я все могу, - внезапно серьезно прошептал Стив, и обоим было понятно, что речь уже не о живописи. Стив бездумно начал водить пальцами по рисунку и покрывать спину любовника поцелуями. Но делал это в одном направлении, в результате чего по сакуре будто прошелся импрессионистский ветер, смазывая белую шапку кроны и яркие точки лепестков вправо. Отчего-то Стиву вспомнилось, как у них все начиналось. Как Брок первый и единственный увидел в головокружительных подвигах бравого Капитана суицидальные наклонности. Стив и сам не понимал тогда, что его постепенно переходящая всякие пределы храбрость стала нездоровой и в основе своей имела желание любым способом положить конец неприкаянности и одиночеству. Никому и в голову не могло прийти, что с Капитаном Америка что-то не так, и что ему самому может быть нужна помощь. Он до последнего оставался в глазах окружающих безупречным. Но Брок увидел и удержал на краю. Обложил трёхэтажным матом, обидно отхлестал по щекам и ткнул носом в неприглядную изнанку. Но не ушел, и больше Стив никогда не был один. Щемящее, не имеющее названия чувство неотвратимо накрывало его с головой. Сакура стремительно теряла очертания, столь же зыбким становился и самоконтроль Стива. Взаимная эмпатия была отличительной чертой их отношений, так что Брок вел себя не лучше. И через несколько минут они уже, рыча, катались по кровати, перепачканные в сладкой краске и взбитых сливках с ног до головы, но обоим было плевать. Они лизали и кусали все, до чего могли дотянуться. В конце концов, Брок оседлал Стива и начал яростно, с надрывом удовлетворять себя любовником. Иначе Стив охарактеризовать такой секс не мог. Только Брок мог даже в принимающей роли сделать Капитана Америку пассивным участником процесса. Растраханная и наверняка уже ноющая задница с пошлым влажным звуком насаживалась на колом стоящий член, в то время как Брок размазывал радужную смесь из краски и сливок по лицу Стива, а тот ловил губами его пальцы. В последний момент Стив перехватил инициативу и остановил скачку на своих бедрах. Он на раскрытых ладонях приподнял Брока за задницу над своим членом так, чтобы головка едва касалась влажной дырки, и держал так несколько мгновений, пока не поймал взгляд любовника. И только тогда, не позволяя отвести взгляд, он резко отпустил руки, дав Броку соскользнуть на его член до самого основания, чем мгновенно отправил их обоих за край… — У меня сейчас жопа слипнется в прямом смысле слова. Не знаю как, но там точно есть сливки, - хрипло простонал Брок, мелко вздрагивая от сладких спазмов, которые посылал по его телу язык Стива, нежно скользящий в его ушной раковине. До секса с Роджерсом он и не знал, что это его эрогенная зона. – Надо в душ. Они смыли в ванной краску, скинули на пол размалеванное одеяло и перевернули подушки. Территория для творчества снова стала относительно чистой. — Ну что, не прошел у тебя творческий запал? – спросил Брок. — Я могу так весь день, - с улыбкой ответил Стив. – Если, конечно, ты не возражаешь. — По мне видно, что я имею что-то против? И, кстати, уже ночь. За окном действительно уже была непроглядная темень, разбавляемая лишь уличными фонарями. — Всю ночь я тоже могу, - в губы ему прошептал Стив и, подхватив под задницу, уложил спиной на кровать. В этот раз Стив принялся рисовать на абсолютно гладких после эпиляции груди, лобке и бедрах. Отказавшись раскрывать свой замысел, он наносил широкие мазки пальцами и лишь ближе к концу снова взялся за кисти, прорисовывая мелкие детали, придающие рисунку объем. Брок с интересом следил за процессом, благо в этот раз ему было все видно. С большим удивлением он признал в своих покрытых темной краской лобке и бедрах… вулкан. Член его окрасился в красно-оранжевый цвет, изображая столб вырывающейся из жерла лавы. По основанию члена в характерной манере стекали струйки раскаленной магмы. С талантом истинного художника Стив умудрился сделать так, что относительно плоская поверхность тела казалась объемной. По крайней мере, не понять, что именно изобразил автор, было невозможно. Когда художественные работы были закончены, Стив, поддерживая в вертикальном состоянии норовивший прижаться к животу возбужденный член Брока, улыбнулся с откровенно притворным смущением. Брок не выдержал и расхохотался, до того нелепой казалась вся эта сцена. Но видит бог, ни за какие блага мира он бы не хотел сейчас оказаться в другом месте. — С огнем играешь, детка, - решил подыграть ему Брок, не забыв сделать пару фоток шедевра на фоне автора. — А как иначе, у меня любовник – огонь, – в тон ему ответил Стив. Брок знал, что в самых сладких снах ему будут сниться именно эти блядские, пухлые, давно потерявшие всякое приличное очертание губы, насаживающиеся на столб раскаленной лавы. Сосал Стив всегда вдохновенно, а уж сегодня в творческом порыве и вовсе превзошел сам себя. Но в этот раз доводить Брока до оргазма не стал, а вместо этого спросил: — А ты сам не хочешь попробовать что-нибудь нарисовать? — Вот уж каких талантов нет, так это к рисованию. Хотя… кое-что я в состоянии изобразить. Поворачивайся. Стив послушно лег на живот, подставив спину, но Брок ее практически проигнорировал, вместо этого начал наносить широкие мазки на пояснице. По характеру движений Стив понял, что это не рисунок, а надпись. Закончил Брок быстро, сделал пару фото, но телефон протянувшему было руку Стиву не дал. — Поверь, там ничего нового для тебя, детка. И у меня уже зад отваливается, а кое у кого он две недели не пользованный был. Со скользкими пальцами в своей заднице Стив был спорить не в состоянии. Повернуться ему Брок так и не дал, равно как не стал слизывать с поясницы свой рисунок. Так и трахал, упираясь руками в лопатки любовника и уставившись на свое творение… *** Стив проснулся от солнечных лучей, беспардонно светивших ему прямо в лицо. С учетом того, что солнце в окно их спальни попадало только после полудня, он явно проспал не только пробежку, но вообще все на свете. Брок мерно дышал рядом, закинув на него одну ногу. Привычка любовника спать, закинув на него хотя бы одну конечность, до сих пор забавляла Стива. Спальня напоминала поле боя. Перепачканная в краске постель грудой валялась в углу. Сами они кое-как перестелили простыни, перевернули относительно чистой стороной пару наименее пострадавших подушек, и укрылись другой простыней вместо одеяла. Благо, летние ночи были теплые. На полу осталась коробка с красками, тарелка и прочий реквизит. И при свете дня стало понятно, что они далеко не все смыли с себя. Вечер определенно удался. Осторожно, чтобы не потревожить сон любовника, Стив взял в руки свой телефон, куда перед сном Брок скинул ему все фотографии. Некоторые снимки были почти невинными, если не знать контекста, а вот некоторые… хм, говорящими. Наконец, Стив дошел до предпоследнего кадра, на котором был он сам, лежащий на животе. На пояснице красовалась надпись «Собственность Брока Грегори Рамлоу», а самую выступающую часть правой ягодицы украшала кокетливая красная звездочка. Стив улыбнулся, не имея никаких возражений по существу, и перелистнул на последний кадр. Этих двух парящих птиц с широко расправленными крыльями он нарисовал на ягодице Брока уже перед самым сном, когда они перестелили постель. Он взял самую тонкую свою кисть, отчего птицы получились очень четкими, и в то же время воздушными. Снимок был сделан вблизи, так что было и не понять, где именно нарисовано это изображение. Кажется, Брок его отказался смывать и даже Стиву слизать не дал, заявив, что хочет себе такую татуировку. Стив чуть задрал простынь и убедился, что птички таки смазались. Но ничего, он готов рисовать их на любимой попе снова и снова. Улыбнувшись, Стив поставил фото птиц на заставку мобильного телефона и принялся искать в интернете магазин, доставляющий съедобные японские краски для тела. Им явно понадобится большая партия.