Долгожданное спокойствие

Я вновь растирала ладони до красноты, но ничего не могла с собой поделать. После тренировок с Боткиным, когда я вернулась в комнату, Женя, уже поджидавшая меня там, громко ахнула, и прикоснулась руками к моим совсем новым ранам. -Господи помилуй, старик совсем с катушек съехал! -Всё нормально. Это просто тренировки. -А ну-ка, сейчас вылечим. -Но… -Никаких «Но»! Она лечила мою кожу целых 15 минут, настолько маленьких ран было много, что я уже просто потеряла терпение и вновь стала виновницей появления новых шрамиков. -Нет, Алина, нет! , — она звонко ударила меня по руке, — не трогай! Я знаю, что чешется, но терпи. Я лишь кивнула и сжала зубы, отвернувшись к окну. С тех пор, как Дарклинг стал полноправным правителем всего мира прошло целых два года. Он сместил с поста короля, распустил всю знать, и освободил гришей от рабства. Конечно, только тех, кто поклялся ему в верности. По факту, это были все-все, кроме меня. После смерти Мала я ещё долго не отходила от горя. Сила Дарклинга продолжала влиять на меня, и в тот день, когда моего друга сожрали волькры, а каньон стал больше, он понял, на сколько сильно это влияние. Я жила с ним здесь, в Малом дворце около полугода, прежде чем он заявил во всеуслышание, что положит конец сопротивлению тёмной и светлой магии. Заявил, что женится на мне. Я хмыкнула. Он добился того, чего хотел. Я стала Алиной Дарклинг, и хоть это было его имя, в моих документах его обозначили как фамилию. Ему будто бы мало было забрать мою волю вместе с душой, так он ещё и девственность отнял, правда не сразу. Я бы соврала, если б сказала, что он просто изнасиловал меня. Всё было совсем не так. И не сразу после свадьбы. -Готово, — хоть я и была королевой, Женя оставалась моей подругой, и это делало меня хоть немного счастливой, — старайся не вредить себе, ладно? А то может в следующий раз и не туда удар попасть. Будь осторожнее. -Мы отрабатыватывали только ручные блоки. Не волнуйся. Я помню. Женя улыбнулась и поддерживающе положила руку мне на плечо. В ответ, мягкая улыбка расцвела и на моем лице. После всех этих событий, рыжая действительно входила в очень маленький круг людей, с которыми я могла быть максимально искренней и чувствовать себя живой. Неожиданно, девушка резко встала и виновато хрустнула пальцами: -Ладно. Я тогда пойду. Давид заждался меня. После того, как они стали парой, Давид стал совсем другим. В хорошем смысле этого слова. -Конечно. Можешь идти. Женя чуть поклонилась, и стремительно выбежала из покоев, прикрыв да собой массивную резную дверь. Я вздохнула, и внезапно ощутила, как же устала. Захотелось прям так лечь в постель и уснуть. Но нельзя. Он не позволит. Да и самой не в удовольствии потом просыпаться утром в грязи. Я сняла с себя тренировочную одежду и направилась в ванну, предварительно наполненную горячей водой, которая больше напоминала купальню. Она была самой большой во всем дворце, впрочем как и сама спальня. Королевская спальня. Я размяла шею, утопая в укутывающей теплоте воды с миндальными розочками и посмотрела на белоснежную стену. В этой части замка на самом деле много белого. Во время большой перестройки Дарклинг велел строителям сделать как можно больше белых комнат. Не бежевых, не персиковых, не жёлтых. Белых. Как в знак уважения к своей королеве. Я вспомнила, как впервые оказалась в этой спальне, сразу после нашей свадьбы. Тогда я стояла посреди комнаты в своём чёрном свадебном платье, облегающем фигуру, на котором контрастно выделялись мои пепельные волосы, и молчала, глядя прямо на новоиспеченного мужа. У нас с ним ничего не было — он знал, что я ненавижу его, а брать силой кого либо Дарклинг не собирался. Никогда. Первая близость у нас случилась лишь спустя три месяца после заключения брака-тогда я кричала на него в порыве злости, а он кричал в ответ, что было редкостью. Мы спорили о чем то важном, но сколько бы я не пыталась, я не могла вспомнить о чем именно. Однако я хорошо помню, что было потом: яркие и страстные поцелуи мужа, крепкие и нежные руки, укусы в районе шеи и рёбер и шёпот на ухо. Я изнывала, отвечала ему, прижималась все ближе и ближе, больно тянула его за чёрные волосы пока он наконец не сделал меня своей окончательно и полностью. И это было так правильно — будучи всегда рядом с моей душой, направляя и увеличивая мою силу, он наконец защелкнул последний замок, оказавшись внутри меня на физическом уровне. И хоть Дарклинг никогда не был жесток со мной, я очень сильно удивлялась, когда чувствовала, каким нежным и чутким он был. Муж касался меня так, словно я была хрупкой фарфорой куклой, подолгу гладил и целовал, попутно шепча признания. -Я сделаю тебя счастливой, — касание губ к жилке на шее, — ты заслуживаешь всего самого лучшего. Ты счастлива, Алина? Я смогла твёрдо ответить ему «Да» только три дня назад. После бесчисленного множества проведённых вместе ночей и даже дней в порыве любви и страсти, он наконец получил то, что заслуживал-мой утвердительный ответ. Но мне было трудно принять это решение. И хоть, по сути дела, глубоко в душе, я уже давно признала этого, толчком послужила моя внезапная утренняя тошнота, когда меня рвало прямо в ведро. Я молилась Богу, чтоб Женя смогла придти и она пришла — осмотрела, и твёрдо заявила, что теперь я ношу не только его одежду, но и его ребёнка. Удивилась ли я? Да. Не могла поверить в происходящее и в то, что внутри меня живёт целая душа. Рассердилась? Нет. Это наш ребёнок. И совсем скоро я собиралась рассказать Дарклингу об этом. Я в последний раз сполоснула руки, повернулась, дабы взять полотенце и замерла. На пороге ванны неподвижно стоял мужчина, и его мощная энергия в миг захлестнула меня. Я не видела его лица, но знала, кто это. С самого начала. Ещё до того, как он зашёл. -Привет, — мой голос был совсем тих. Его чёрный кафтан ярко выделялся на фоне белоснежных стен. Дарклинг улыбнулся, медленным шагом подошёл ближе, и присел на широкий край ванны, кладя руку мне на щеку. Я, ведомая какими то инстинктами, сразу же прижалась к ней, и обхватила своими маленькими ладонями. Губы мужа дрогнули в улыбке. -Привет. Как провела день, дорогая? Я решила не ходить вокруг да около. Ораторским исскуством я никогда не владела, но ведь и он женился на мне не поэтому, верно? Быстро сглотнула: -Я беременна. Его рука вмиг остановилась, и все моё нутро чувствовало как он напрягся. От него так и пахло удивлением и потрясением в купе с… Чем то светлым. Чем то родным и тёплым, чем то, напоминающем… Меня? Так вот какая его радость на ощупь. -Ты… Ты действительно… -Да, — я схватила его руку, и опустила вниз под воду к своему телу, тут же почувствовав как нас обоих захлестнула волна возбуждения. Но не этого я добивалась-ладонью направила кисть, и приложила его пальцы к животу. Его желание тут же сменилось на нежность и снова шок — он мягко и осторожно трогал кожу, чуть придавливая руку, и в этот момент, какой то маленький кусочек энергии внутри меня, сам по себе направился прямо к нему. Дарклинг почувствовал это, судя по расширенным в удивлении зрачкам. -Боже, Алина… Я выплыла, обнажая грудь, и впилась ему в губы, тут же накрывая щеку рукой. Муж быстро сориентировался-крепко обхватил ладонями моё тело, и тут же поднял его вверх, вставая на ноги. Лёгкая прохлада вмиг спровоцировала появление мелких пупырышек на моей коже, с волос капала вода, а я прижималась к крепкой мужской груди. Дарклинг отнёс меня обратно в спальню, не переставая терзать мои губы. Он перехватил инициативу сразу же и мягко положил меня на кровать. Оторвался от моего лица, взглянула на меня, и в его чёрных как сама тьма глазах я увидела чистую радость и наслаждение, ни с чем сравнимое. Муж вновь улыбнулся и принялся целовать шею, спускаясь все ниже и ниже, заставляя меня прерывисто и часто дышать. Наконец, он дошёл до живота, и прислонился губами к пупку. -Мой малыш, — за пеленой желания я не сразу услышала его тихие слова, — мой малыш. Я стану отцом, Боже, — снова поцелуй, и Дарклинг вернулся к моему лицу, — спасибо. Я никогда не думала, что он будет ещё счастливее, чем был тогда. Однако спустя 8 с половиной месяцев, когда после десяти часов схваток и мучительной боли я родила нашего сына, Дарклинг, оставшись с нами наедине, заплакал. Но это был плачь от счастья, и я знала, потому что плакала вместе с ним, одновременно смеясь. Мужчина осторожно прижимал ребёнка к груди, целуя его в макушку: -Наш мальчик. Наш мальчик. Он оторвался от него, посмотрел на меня, плачущую, и прислонился своим лбом к моему. -Спасибо, — повторил он, — спасибо тебе. Алина? -Да? , — мой голос был совсем охрипшим. -Я люблю тебя. Его тьма была одна так долго. Он всегда думал, что я осветила его душу. Но на самом деле, это он стал лучиком света в моей непроглядной жизни. И эту простую истину я понимала только сейчас, спустя столько времени и жизней. Я всегда принадлежала ему. Всегда. Смех вновь соскользнул с моих губ: -Я тоже люблю тебя.