Смерть Бога

…Взрыв. Ослепительно яркое сияние, словно рождение нового мира, заполнило своим несоизмеримым объёмом всё поле зрения. Подобно вспышке сверхновой… Нет. Тысячам таких вспышек. Поистине Большой Взрыв. Жаль только, ему не породить ничего нового в кипящих недрах своего эпицентра. Свет жжёт оба глаза. Правый, казалось, просто ослеп и не видит ничего, кроме раскалённой белизны. А левый… Его будто разрывают пыточной грушей, вдавливая несуществующее стекловидное тело в раскрошенную глазницу. Изо всех сил стиснув челюсти, я смотрю на свет, стараясь не думать ни о его источнике, ни о крошащихся от титанического давления зубах. Однако, столь очевидный факт нельзя игнорировать. Раз — и я перестаю принадлежать себе. Нечто взрывной волной в миг окутало меня плёнкой, сковывающей движения, искажая мою кожу, волосы, даже сдавленный крик, повисший в пространстве передо мной. Сквозь глаза, рот, нос, уши, остальные отверстия, даже сквозь поры, оно проникает внутрь. Мне не спастись. Такова цена за мой гнев, обиду и бессмысленную месть. Мы должны были объединиться. Но если даже мы двое разругались, выполнима ли Его задача в принципе? Давать смертным такую силу и бросать их на произвол судьбы, указав лишь призрачную цель… Неужели все эти мучения стоят того, чтобы в итоге уйти с Ним? Я не имела права судить его за добровольный выбор, даже если это обрекает нас на смерть. Теперь же… это уже не важно. Скоро я исчезну в этой ослепительной вспышке, эпицентром которой является… он. Странное чувство, я будто бы имею сомнительную честь наблюдать со стороны, как искажаются остатки моей сущности. Похоже на плесень. Странная ассоциация, ведь плесень не может расти с такой поражающей быстротой. Вспышка стремительно затихает, оставляя после себя лишь тьму. Я ничего не вижу, не слышу и не ощущаю. Внезапно, то тут, то там, из тьмы возникают хаотичные линии, контуры. Прищурившись, я… вижу контур чьей-то спины, фигура стоит на коленях, отчаянно вцепившись в рукоять меча. Да это же моё тело! Голова опущена, тяжело судорожно дышит. Вокруг меня из ниоткуда возникают подрагивающие фигуры. Кто-то похож на человека, кто-то напоминает таких, как мы, а кто-то вообще не имеет стабильной формы. Выровнявшись, они, как солдатский полк, дружно и самозабвенно двинулись в сторону шпиля. Практически сразу кто-то упал, подкошенный пулей невидимого снайпера. Остальные ускорились. Что происходит? Почему я ещё существую? В нерешительности стою за своим телом. Моим ли? Ведь оно, как и близлежащие земли теперь полностью в его власти. Я отчаянно не хочу двигаться с места. Тёмными волнами из глубин на меня накатывают печаль и горечь. — Ш-ш-ш-ш… — тихое шипение прямо у меня в голове моментально прогоняет тоску. — Теперь, я закончу начатое, — тихий шепот ласкает мой слух. Готовясь исчезнуть, я закрываю глаза. Чувствую осторожное прикосновение к зияющей ране на животе, оставленной на прощание обломком его реплики Разящей Тьмы. Затем, искажённая плоть… срастается? Воздух наполняет аромат свежих цитрусовых. — Был неосторожен, прости, я не должен был ранить тебя так сильно, — шёпот становится чуть громче, улавливаются детали его шелковистого голоса. — Я не понимаю… — всё, что я могу выдавить из себя. Мой голос звучит откуда-то со стороны. — Теперь у меня хватит могущества уничтожить Ядро, — он звучит уверенно и непоколебимо. — Что?.. — Я дарю эту победу тебе. Твою мать… Мне перехватывает дыхание. Резко пытаюсь обойти своё тело, но ноги практически не слушаются. — Не делай этого! — мой голос звучит обрывисто и не так твёрдо, как мне хотелось бы. — Я уже всё сделал. С трудом выглядываю из-за собственного плеча. Передо мной стоит на коленях размытая дребезжащая фигура гуманоида. Из её нижней части живота торчит кусочек клинка, оканчивающийся рукоятью, в которую я так вцепилась. Разящая Тьма практически полностью разрубила фигуру вдоль, пройдя от левого плеча аж до сюда. Меня подхватывает и уносит всепоглощающий ужас. В памяти молнией промелькнул момент удара. Что же я наделала? — Прости меня… — голос дрожит, готовый сорваться в пропасть истерики в любое мгновение. — Прости меня! Я… Подумала… Это ошибка… Мне нужно было просто смириться! Я не хотела! Чёрт, я… Я… Нет, этого н-не может б-быть взаправду, Н-НЕТ!!! — Ш-ш-ш-ш-ш… — нечёткие руки его нежно обняли моё тело. Это не должно так работать, но мне стало спокойнее, хоть и не менее горько. Хотя, чего удивляться, тут я играю по его правилам сейчас. — Почему я тебя не вижу? — Не хочу этого. Я сейчас не в лучшей форме, да и выгляжу посредственно, будем честны. Не хочу, чтобы ты запомнила меня таким. — Мы бы нашли другой способ. Обязательно бы нашли! — обречённо мямлю я. — У нас нет времени. Сейчас — или никогда. Действовать нужно было быстро. Прости, что не предупредил, но тогда ты не смогла бы меня дестабилизировать. — Конечно нет! — меня заполняет ярость скорее себя за свою беспомощность. — Я бы никогда этого не сделала! Он несколько отодвигается от меня и опускает голову. Рукой накрывает мою, всё ещё намертво вцепившуюся в рукоять, как в последнюю надежду, хотя она скорее была разрушителем надежд. — ПРОКЛЯТЬЕ! — я срываюсь на крик, и только сейчас замечаю слёзы, планомерным потоком текущие из единственного способного плакать глаза. Хватка слабеет и я в панике отпускаю оружие, которым только что уничтожила последнего дорогого мне человека. Пытаюсь отползти, но тело будто в вязком киселе, с трудом подчиняется, да и он крепко держит меня прижатой к себе. Обрывисто всхлипывая, я с головой погружаюсь в пучины отчаяния. Почему всё обернулось именно так? Его движения сверхъестественно точны и аккуратны. Он, заключив меня в крепкие объятия, нежно поглаживает мою спину, руки, голову, обречённо повалившуюся на его целое плечо. Чувствую нарастающий холод. Его покрытая сильной рябью голова прижимается своей щекой к моей. Свежий запах цитрусовых усиливается. — Всё будет хорошо, — его голос всё так же твёрд. — Ложь. Всё хорошее заканчивается здесь, — мой голос то и дело срывается. — Хех… — тихий смешок не звучит весело. Он припадает губами к моей щеке, медленно двигаясь в сторону рта. С трудом фиксирую голову в вертикальном положении и, шепчу: «Ты жесто…» — он не даёт мне договорить. Губы такие мягкие и нежные, но в то же время источающие холод бесконечности, которая близится к завершению, аккуратно касаются моих, его язык вкуса свежевыжатого лайма извивающейся змеёй без стука врывается, чтобы причинять удовольствие. По всей полости рта ощущается покалывание. Я теряю счёт времени, полностью растворяясь в единственном желании, отдавая процессу всё, что у меня есть, всё, что теряет он. Всё хорошее имеет свойство заканчиваться. И этот момент, увы, был всего лишь моментом, как бы мне не хотелось превратить его в вечность. Во мгновение ока он отодвигается от меня, оставив лишь непревзойдённое, во всех смыслах, послевкусие. — Мне пора, — кажется, даже он на грани срыва. — О? Уже… О, нет, нет, нет-нет-нет-нет-нет!!! Не уходи, только не сейчас… — Нам обоим будет легче, если я… исчезну… где-нибудь не здесь, — его голос преисполнен печалью. Он отпускает меня и с поразительной быстротой, поднявшись, отступает на пару шагов назад. — Не говори так! Давай… Давай позовём… — жалобно шепчу, опираясь руками о притрушенную мелким снежком по-весеннему заледеневшую землю. — Крониксу ПЛЕВАТЬ! — он грубо обрывает меня, срываясь на крик. — Ему нет дела до нас. Выживем ли мы или нет — он всегда может сделать новых подопытных, — лёгким движением он вынимает клинок из своего тела и отбрасывает в сторону. — Прости, — так же резко успокаивается. — Неужели ничего нельзя сделать?.. — Прости… — он поворачивается в сторону накренившегося, медленно падающего шпиля. — Вот и всё. Ядро пало, тебе осталось лишь отчитаться и вступить в новый мир. Жаль, что меня не будет рядом. — НЕ БРОСАЙ МЕНЯ!!! — собрав всю свою волю в кулак, я резким рывком ринулась к нему, но напоролась лишь на пустоту. Размытый силуэт дымкой развеялся. — Не иди за мной, всё равно не знаешь куда, — он эхом разносится по моему черепу. Безвольно падаю на колени снова и, надрывая глотку, кричу: «СВОЛОЧЬ! ТЫ И ПРАВДА ЛЮБИШЬ ТОЛЬКО СЕБЯ!!!» — истерика захлестнула меня с новой силой. — Пожалуй, что так. Ты права, — он всё тише. — Не бросай меня… пожалуйста, — в бессилии я могу только обречённо рыдать. — Пожалуйста… Вернись… Он больше не отвечает, сколько бы я ни звала, сколько бы ни рыдала, то проклиная его, то умоляя вернуться. Моё «Я» полностью растворилось в окружающем искажённом пространстве, как вдруг, меня резко вернули обратно в собственное тело, будто отрезали новообретённые чувства осведомлённости об окружении. Зрение начало возвращаться ко мне. Медленными большими каплями краски возникали вновь, оставляя затухающую рябь в поле зрения. Вместе с тем, вернулись и остальные чувства. Это не радовало меня, лишь сильнее вбивал гвозди непреодолимого горя в крышку гроба моего желания существовать. Буря истерики породила очередной горестный шторм.