Среднее между случайностью и судьбой, или гей либо вампир?

Жизнь Виталика Рудина повернулась на девяносто градусов после встречи с Антоном. До того у него было все, что казалось необходимым: работа с перспективой карьерного роста, изолированная комната в квартире с холостыми братом и сестрой, любимая нелюбимая девушка Лика, миниатюрная русоволосая красавица, с которой Виталик встречался по воскресеньям и в те редкие субботние дни, когда она ссорилась со своим женатым любовником. И Виталик, и Лика четко понимали, что они друг для друга временные, скоротать одинокие вечера и два раза в год сгонять в соседнюю область на рок-фестиваль. К тому же они неплохо ладили, и не устраивали сцен, что вкупе с необязательностью конфет и подарков было для Виталика главным плюсом этих отношений. В общем, жизнь Виталика Рудина сложилась неплохо, и ничто не предвещало, что в скором времени его планы переменятся, но тут одно за другим случилось целых два неожиданных события. Во-первых, он обнаружил свою бисексуальность. Тридцать лет таившаяся в уголках сознания, она выбралась на свет одномоментно: Виталик влюбился в порноактера. Высокий и худощавый блондин с татуировкой солнца на спине был рожден на свет не иначе как для того, чтобы сводить с ума заскучавших менеджеров с личностным кризисом на горизонте. Этот блондинистый сантехник Стефан пялил на экране знойную брюнетку с большим бюстом, а потом задорно давал ее мужу, не вовремя вернувшемуся домой. Виталик смотрел на неожиданный вот-это-поворот в порно с открытым ртом и стоящим членом, и на полном серьезе подумывал, что и сам переспал бы с этим Стефаном, окажись на месте брюнетки или ее мужа. Да даже на месте дивана… Кто может остаться равнодушным к этому худощавому скандинавскому богу? Второе событие произошло через неделю после первого, и за это время Виталик успел покадрово выучить видео и подрочить на каждый изгиб тела блондина. Лика познакомила Виталика с институтским приятелем Антоном. Сидевшему в низком кресле Виталику Антон показался уходящим в небеса, как колонны Парфенона, а белизна его волос, подсвеченных электрическим светом кафе, слепила. Лишь глубокие подглазники и менее острые скулы отличали его от красавца-порноактера, но если бы Антон сменил вязаный кардиган на белую майку и распустил зачесанные в хвост волосы, он был бы похож на Стефана из давешней порнушки, как брат-близнец. — Вы похожи на моего любимого актера, — брякнул Виталик, в последний момент проглотив «порно». — Да, мне часто это говорят, — ответил Антон, но по оторопи в голосе было понятно, что не слишком часто, и, может, Виталик первый, кто это сказал. — Давай на ты? Антон получал второе образование, работал в каком-то техникуме и выглядел типичным зубрилой-работягой в растянутом кардигане, выцветших джинсах и старых потрескавшихся туфлях. Он немного щурил правый глаз, когда смотрел вдаль, и смущенно краснел, когда Лика жаловалась на своего любовника, как всегда не скупясь на интимные подробности его неудач. Словом, Антон с каждой минутой все меньше походил на самоуверенного красавца из порноролика. Тем более что из широкого ворота его футболки не выглядывали лучи татуировки. И все-таки в нем что-то было. — А ты все так же одинок, Антоша? — Лике очевидно было не понятно, как мнется ее собеседник и старательно уводит разговор от темы личной жизни. — Все один и один… А я помню, мы с девчонками спорили, гей ты или вампир. Виталик и Антон одновременно поперхнулись кофе. — Решили, что все же вампир — парней у тебя не было. А ведь ты очень даже во вкусе геев, правда, Рудин? На этот раз поперхнулся один Виталий. Да, пожалуй, в разговоре с Ликой питье и еда представляли опасность для жизни — выверты ее логики останавливали кусочки пирожного в горле и заставляли кофе делать неправильный выбор между носом и горлом, а десертная ложечка отчего-то кувалдой била по пальцу. — Будь ты геем, ты бы запал на Антошку, не так ли? Да ладно, не отвечай, все вы, мужчины, так забавно мнетесь, стоит девушке усомниться, такие ли вы настоящие мужики. А я бы переспала с женой моего Иволгина. Фантазии Лики про секс с женой любовника Виталик слышал не раз, и потому поперхнулся один Антон. Закашлялся весь, и щеки стали красными, точно рачье тельце. — Ты когда-нибудь убьешь меня, Лика. Встреча закончилась так же несуразно, как началась и как проходила: Виталик зачем-то пригласил Антона и Лику в кино, а Лика стрясла с обоих обещание прийти на ее вечеринку. Раз или два в месяц она брала выходной, приглашала близких подруг и друзей и устраивала марафон романтических мелодрам под вино и салатики. Обычно вечеринки завершались бурным сексом Виталика и Лики, иногда они с него начинались, если, кроме них двоих, никто не приходил — Лика легко находила подруг и стремительно их теряла, потому что с ее неумением следить за языком можно было вывести из себя даже святого. Видимо, раз за разом царапая во время секса спину Виталика, Лика искала там крылья — он один до сих пор выдерживал ее непростой характер. — А ты знаешь, я была влюблена в него на первом курсе. И на втором тоже. Виталик и Лика неспешно брели по заснеженному тротуару и держались за руки, в основном для того, чтобы не поскользнуться. — А он разбил твое трепетное сердце? — Да если бы, он попросту меня не замечал. Меня, Рудин, ты понимаешь? Я к нему и так, и этак, и на каблуках, и в мини-юбке, а он смотрит своими голубыми глазами, улыбается по-идиотски, и не понимает! Честное слово, будь он геем, было бы не так обидно! — Возможно, ему просто нравятся высокие, или полненькие, или брюнетки, или… Неужели все остальные мужчины на твоем пути теряли от тебя головы? — Да причем тут все, — Лика вздохнула. — Я была влюблена в Антошу, плевать на всех остальных… Он не оценил, это главное! Я, может, и не стала бы такой, как сейчас, если бы Антоша меня полюбил. Иволгина бы не встретила. Тебя… Виталик пожал плечами. Нет, его Лика встретила бы при любом раскладе. Их встреча была чем-то средним между случайностью и судьбой. Лика просто свалилась Виталику на голову. Пять раз подряд. На катке. А потом выяснилось что Лика — будущая лучшая подружка Виталькиной сестры, и пока девчонки не поссорились из-за кресла начальника отдела, Лика ежедневно забегала к Рудиным попить кофе. Да, они в любом случае встретились бы. Но мысли Виталика крутились вокруг Лики и возвращались к Антону. — Я парня, один-в-один твой Антон, в порно видел. Лика пожала плечами, как будто ей каждый день сообщают, что ее бывшие возлюбленные снимаются в порнухе. Потом подумала, пососала кончик указательного пальца, как делала всегда, когда обдумывала что-то сложное, и со вздохом полядела на обслюнявленную перчатку. — Очень может быть, что это он и есть. Антоша после универа в Америку махнул, когда его родителей пригласили туда преподавать. Он потом писал, что пока стажировку проходит, в массовке снимается. Но знаешь, не напишешь же прямо, что потрахиваешь кого-то на камеру за штуку баксов в час. — Я бы не вернулся, — заметил Виталик. — Так это мы с тобой, а это Золотов. Говорю же, вампир или что-то вроде того, сам смотри: в Россию вернулся, работает в техникуме, на меня не запал — все сходится. Ссылку на ролик скинешь? Виталик замотал головой, отбрехался, мол, не помню где смотрел, как найдешь-то. А у самого сердце в пятках застряло: не ровен час поймет Лика, что он запал на парня из порно, и не будет покоя ни в этой жизни, не в следующей. С нее станется сосватать кого-то из многочисленных знакомых, и тогда вместо классного секса Виталику придется отвечать на долгие подробные расспросы о том, член какой формы он хочет видеть у будущего бойфренда — проще сдохнуть.

***

Они должны были встретиться не раньше, чем в конце декабря, и Виталик надеялся, что к тому времени точно поймет, Антона он видел в порно или нет, и наконец-то выкинет его из головы. Но все произошло по-другому. Они столкнулись в магазине. Лучше бы в продуктовом или, что было бы чуть более неловко, в магазине одежды. Но это был секс-шоп. — А, ничего себе встреча, — поприветствовал Виталик Антона. — А я слышал, тут лубриканты и презервативы крутые. Еще бы в этот момент в руках была не анальная пробка. — Да, я тоже за ними. Нет, на самом деле, нет, у меня здесь приятельница работает. Антон демонстративно не смотрел на руки Виталика, но наверняка стеснялся поворачиваться лицом к стеллажам с пробками и дилдо, и поэтому не знал, куда деть глаза, чтобы не пялиться на собеседника, которого видишь второй раз в жизни. — А я а… — Пробку надо было либо вернуть на место, либо как-то объяснить ее наличие. — А я тут, в общем… подарок девушке выбираю. Антон понятливо кивнул, но покраснел немного и все же отвел глаза. И только тогда Виталик задумался, зачем Антоша завернул к стенду с дилдо: просто полюбопытствовать или?.. Может, все-таки гей, а не вампир? К девушке за кассой Антон в самом деле обратился по имени, когда расплачивался за что-то в непрозрачном пакете, но, в конце-то концов, ее имя было написано на бейдже.

***

Следующая встреча состоялась у дверей кинотеатра. Лика пришла первой и прыгала с ноги на ногу у входа. — Ты чего не зашла внутрь? — Там Иволгин! С женой! С сыном! Я не могу с ними встретиться! Виталик заглянул внутрь и легко нашел Ликиного любовника. Эффектную брюнетку рядом с ним Виталик знал по фотографиям. В самом деле, донельзя представительная особа. И почему красивые женщины виснут на пузатых лысеющих Иволгиных, в которых полно недостатков и одно существенное достоинство — неплохое риэлторское агентство? К ним как раз подошел Антон, и Лика в красках рассказала ему, как чуть было нос к носу не столкнулась с любовником и его семьей и какой жуткий скандал ждал бы ее на выходных, потому что мнительный черт Иволгин ни за что бы не поверил, что Лика всего-навсего пришла в кино с двумя старыми друзьями и вовсе не собиралась закатывать любовнику грандиозный скандал. Кино пришлось отложить — Лика наотрез отказалась заходить внутрь. Тогда Антон предложил пойти к нему. Он жил в двух кварталах от кинотеатра в светлой трехкомнатной квартире — слишком большой для одного Антона. Квартиру купили его родители тогда, когда переезда в Америку еще не было в планах, и не стали продавать, когда все-таки перебрались за рубеж. — Минус таких квартир — непомерно большая плата за коммуналку, — Лика завистливо оглядывалась, и Виталик видел, как площадь, высота потолков, внутренняя отделка и даже коврик в прихожей в глазах Лики превращаются в колонки цифр. — Увы, — Антон кивнул. — Честно говоря, я собирался найти соседа, чтобы вместе платить квартплату, но пока не нашел. — Лучше бы девушку искал. Они втроем расположились на диване в одной из комнат перед нешироким телевизором, и Антон с извинениями объяснил, что у него небольшой выбор фильмов, и, в основном, это старые комедии, потому, если Виталик и Лика желают посмотреть что-то современное, им придется найти фильм в интернете. Но Виталику было все равно, что смотреть. Пьера Ришара так Пьера Ришара. Антон оказался посередине между своими гостями. Странное дело: диван подозрительно сужался каждый раз, когда Виталик переставал думать, и стоило ему на мгновение отвлечься от фильма, как он обнаруживал, что его бедро плотно прижато к бедру Антона, а между плечами не просунешь даже листок бумаги, тогда он тут же отодвигался к подлокотнику и бдительно следил за собой. Но стоило на экране произойти чему-то интересному — а там все время что-то происходило и каждый раз интереснее предыдущего — как диван вновь взбрыкивал и кидал Виталика в Антона. Лику внезапные сокращения дивана не волновали. Она еще на первых минутах фильма закинула на Антона колени и положила ладонь ему на затылок, а после стянула с волос резинку и пропускала их сквозь пальцы. Антон даже слова не сказал на это. Хотя, если честно, Виталик ожидал, что Антон осадит Лику и попросит держать себя в руках. Уже пошли титры, когда Лика лениво протянула: — А Рудин говорит, что видел тебя в порнухе. Уши Антона не то что порозовели — на них колбасу можно было поджарить. — Я сначала сомневалась: такой целомудренный мальчик и вдруг порнуха… Но ты так мило смущаешься, Антошка. Правда, гад Рудин зажал ссылку, наверняка хочет в одиночку на тебя подрочить. На ушах Виталика тоже можно было готовить. И на щеках. И на шее. Одномоментно Лика превратила его в одну большую раскаленную до красна плиту, и теперь все, что ему хотелось — это прожечь дыру в полу и рухнуть внизу. А еще сбежать от Лики на край света и больше в жизни не встречать ни ее, ни Антона. — Ну и сучка же ты, Кукушкина, — прохрипел он. — Так все-таки: ты или не ты, Тоша? Антон открывал и закрывал рот, и определенно не знал, что ответить. Окажись Виталик на месте Антона, он бы не раздумывая пошел в отказ, но, Виталик никогда не снимался в бисексуальной — да вообще ни в какой — порнухе, откуда ему знать. Может быть, для Антона это повод для гордости? — Да, я снимался в порно, — наконец выдавил Антон, и Лика радостно захлопала в ладоши. — Поделиться не могу — видео у меня нет, я вообще никогда его не видел и не хочу. Мне пообещали, что российские пользователи этот ролик не увидят, но, как оказалось, обманули. Мне просто нужны были деньги, а там хорошо платили. Лика тут же спросила, сколько зарабатывают порноактеры. Потом, сколько времени уходит на съемки, заинтересовалась, насколько реально происходящее на экране, и Антон пустился в объяснение тонкостей вроде всяких мешочков для члена и рисовой муки в роли спермы. «Приятель, я видел, как тебя пялил здоровенный мужик, — подумал Виталик, обалдело разглядывая Антона. — Мне все равно, тыкал он в тебя членом по-настоящему или нет, я просто видел. А ты знаешь, что я это видел. Вот теперь ты знаешь, что я дрочу на бисексуальную порнуху! Ах да, и ты видел меня с анальной пробкой. Но не в жопе… Блин, жаль, что не в жопе. Блин!» Антон на экране казался крепким и самоуверенным мачо, способным совратить даже шланг. Антон в жизни был милым котиком с неловкой улыбкой и пылающими ушами. Слушая, как он смущенно рассказывает о съемках, Виталик диву давался: как может сниматься в порно тот, который слово «член» произносит едва ли не шепотом? Может, он выпил для смелости или что-то выкурил? Или он, как всякий котик, только притворяется застенчивой лапушкой? Правда, в рассказе ничего про второго мужика не прозвучало: Антон либо очень хорошо хранил свою тайну, либо снимался больше чем в одном ролике, и в остальных его партнершами были исключительно девушки. — Порнуха-то гейская небось? — все же уточнила Лика. Виталик тут же возмутился: — Я бы не стал смотреть гейскую! Справедливости ради, на бисексуальную он тоже вышел случайно. Антон не ответил. Попылал ушами, поулыбался неловко, делая вид, что ему смешно от пикировки Лики и Виталика, и смылся на кухню готовить кофе. — Чего это ты меня геем выставляешь, дорогая? — А вдруг он все же гей, а не вампир? — Теперь Лика закинула ноги на Виталика, провела острым ногтем по шее и жарко поцеловала в ухо. — Ты мог бы проверить это для меня. — Размечталась. — Ну, пожалуйста, ну, Виталик, ну, дорогой! — Ни за что! — Виталик даже головой замотал для убедительности. — Да, что ты теряешь: он тебя либо трахнет, либо сожрет, а я точно буду знать, почему я ему не нравлюсь. Виталик глухо застонал, закрывая лицо руками. — А его самого спросить не пробовала? Лика не пробовала. В тот вечер она больше не трогала ни тему порнухи, ни своей институтской влюбленности, и вообще была мила и любезна. Пошутили и хватит.

***

А еще через несколько дней они собрались на квартире у Лики. Виталик привычно развалился на широкой кровати бок о бок с хозяйкой, поцеловал в плечико и довольно хрюкнул, когда она почесала его небритую щеку. Антон либо уже догадался, что Лика и Виталик — любовники, либо это не стало для него большим открытием — он бросил заинтересованный взгляд на Лику и тут же отвернулся к экрану. Его обычное смущение не помешало в скором времени прилечь на кровать рядом с хозяйкой квартиры и запустить руку в полную чипсов салатницу. Единственное, что удивляло самого Виталика — это просмотр индийских фильмов. Обычно Лика выбирала что-то посовременнее, и в те дни, когда они не устраивали киномарафон по фильмам Марвел, они смотрели бесчисленные американские мелодрамы для подростков. Лика даже на европейское кино соглашалась со скрипом, как будто делала Виталику одолжение, а тут новая блажь — индийские фильмы двадцатого века. Покойная бабушка Виталика была бы довольна. Один новообретенный брат плясал перед другим новообретенным братом, пока из-за деревьев за ними подглядывали чьи-то еще не обретенные будущие жены и слон отбивал ногами задорную мелодию, когда Лика положила лоб на скрещенные ладони и глухо простонала: — Как же надоели они все, не поверите… — Коллеги? — понял Виталик. — Люди. Лезут, расспрашивают, замуж выдают — мерзость какая. Антон согласно кивнул, хотя его вряд ли когда-нибудь выдавали замуж. На самого Виталика с семейной жизнью никто не давил — родители уже умерли, брату и сестре было все равно, в этом году он женится или через десять лет, хотя о размене квартиры они заговаривали уже сейчас. — А я не хочу замуж! Мне вообще нравится любовницей быть! Ну, а что, каждый получает что хочет: Иволгин — классный секс раз в неделю с молодой и горячей подружкой, которая не требует с него Бали и Мальдивы, я получаю колечки и деньги на новые туфельки, и, заметьте, кроме секса раз в неделю, от меня ничего не ждут, ни щей, ни борщей, ни заштопанных носков. Даже Наташа Иволгина и та довольна: на меня ее муж много не потратит и развода я не требую. На работе тоже одни плюсы: с любовницей директора никто пререкаться не будет и по углам зажимать постесняются. А захочу секса — Рудина свистну. Правда, Виталик? Виталик сделал вид, что не слышал. — Это для тебя идеальные отношения? — Антон покосился на Лику и вновь отвернулся, только уши его заинтересованно заалели и крупный кадык дернулся. Антон с преувеличенным интересом разглядывал обстановку, и чем дольше он вертел головой, тем смешнее делалось Виталику: было бы что разглядывать. Идеальный порядок царил в этой минималистически обставленной квартире, и только внутри платяного шкафа и на полке с косметикой правил тот же хаос, что в голове Лики. — А что, не идеальные, что ли? Какие они вообще, эти идеальные отношения? А, Рудин? Виталик не знал. — Меня все устраивает. Нет, на самом деле пару раз в своей жизни он хотел предложить Лике съехаться. С щами и борщами он бы к ней не приставал — сам готовит как боженька, ежедневный секс тоже мимо, но куда в этом случае девать Иволгина? И потом, он же с ума сойдет, если станет единственной мишенью для Ликиных шуточек. — А для тебя, Антон, какие отношения идеальные? — Виталик с трудом набрался храбрости, чтобы задать вопрос. — Не знаю, у меня их не было. Виталик и Лика одновременно подавились чипсами: впервые на их памяти красивый тридцатилетний мужик признавался в том, что он девственник. — Секс был, конечно. — Антон совсем запылал, даже шея стала красной, словно рачья. — Но отношения не получались, просто… Не устраивали друг друга. Боже, кого может не устраивать этот одуванчик со взглядом трехмесячного щенка? Виталик едва не погладил Антона по щеке, но вовремя спохватился, поэтому только Ликины пальцы коснулись лица Антона, а Виталик сначала отдернул руку, потом вновь вытянул ее, чтобы погладить Лику по голове. Со стороны наверняка выглядело нелепо, но разве кто-то смотрел на них со стороны? — Честно говоря, сейчас я больше хочу соседей найти, чем любовные отношения. Хотя было бы здорово, конечно, но… — Антон окончательно смутился и замолчал. На друзей он уже не смотрел, на экран тоже, он опустил голову, и пушистые мягкие волосы закрыли лицо. — Бедный мой мальчик, — проворковала Лика, но ее следующие слова оборвал телефонный звонок. Вскоре Антон ушел — вроде как на работе сработала сигнализация, и его срочно вызвали. Виталик не сильно бы удивился, если Антоша просто смылся от неудобного разговора — он и сам так делал не раз. Лика щелкнула пультом, едва вернулась в кровать. — Вот так-то, Рудин, — она вздохнула. — Я вспомнил: это была порнуха с бисексуальными героями. Он сначала телку драл, а потом его — муж телки. Только не спрашивай, зачем я это смотрел — я не обратил внимания на теги и офигел, когда понял. — Да ладно тебе объясняться, Рудин. Значит, точно гей, а не вампир? — она вздохнула еще раз и положила голову Виталику на грудь. — Похоже на то. — А знаешь, что тогда странно? Допустим, геев у нас в городе не каждый второй, даже не каждый десятый. Но они есть, их достаточно, чтобы выбрать кого-то, с кем сложится. И я не верю, что у Антошки есть какие-то настолько редкие запросы, что его ни один местный гей не устроит. На любого психа найдется такой же псих, понимаешь, Рудин? Черт, да если бы Виталик был уверен, что Антошка именно что гей, он бы и сам на что угодно пошел, лишь бы оказаться в его постели. Или струсил бы? Блин, а ведь наверняка бы струсил… Это же надо подойти и предложить, а потом-то что? У Виталика отношения были до Лики, но с девушками и недолго, и в целом у него остались не самые приятные воспоминания об этих опытах. Отношения с парнями чем-то отличаются? — У тебя на лице написано, как ты напряженно думаешь. Лика залезла на Виталика и прижалась лицом к его груди. — А так тоскливо иногда, Виталик, так тоскливо… Не хочу я семьи и отношений, а любви хочу и, может быть, немного понимания. Виталику даже показалось, что она всхлипнула, но Лика наотрез отказалась поднимать голову. Так и лежала сверху и позволяла гладить по спине и бокам, пока не погас экран и в комнате не стало темно.

***

Виталик не знал, как будет встречать Новый год. Брат и сестра приглашали друзей, но праздновать с ними не хотелось — в их компании Виталик чувствовал, как он одинок. Его друзья давно завели семьи и многие переехали, так что общение постепенно сходило на нет. Теплые отношения с коллегами гарантировали помощь на работе, но никак не совместный досуг. У Виталика была только Лика. А теперь еще Антон. Может, завалиться к одному из них поздним вечером тридцать первого декабря? Глядишь, под бой курантов затащил бы Антошку в постель и познакомился со всеми прелестями гейской любви… Поэтому за полтора часа до Нового года, вооруженный тортами и салатами Виталик стоял перед дверью Ликиной квартиры. Потому что он струсил. Она открыла дверь, затянула на талии пояс банного халата и впустила в квартиру. — Ты без Иволгина? — Какой к черту Иволгин, Рудин?.. Иволгин в Майами с женой и сыном, а я тут… одна. — Со мной. Лика кивнула. Вырвала из рук Виталика пакеты и нетерпеливо сунула их в угол. Бросилась на грудь, прижалась лицом к холодному заснеженному воротнику. — С тобой, Виталик, с тобой. А знаешь что!.. А пошли! Знаешь, пошли, прямо сейчас, еще успеем, я сейчас только, сейчас оденусь, минуту, Рудин, и пошли! — Боже, да куда? Ты пила, что ли? — Немного. Бокала три. Лика заметалась по квартире, влезла в колготки и фиолетовое платье, поежилась и натянула сверху свитер, накрасила один глаз, начала и смыла второй, запричитала что-то под нос и вдруг резко отодвинулась от зеркала. — Не успеем же! Я сейчас, сейчас. Она вытащила из шкафа подарочный пакет, резво всунула туда бутылку вина и одним движением вскочила в сапоги. — Идем, Рудин! — Да куда? Ты хоть шубу надень, ну, Лика, ты сумасшедшая. Поймать такси не было шанса. Лика вцепилась в локоть Виталика, вновь груженного сумками, и потащила за собой с неумолимостью крейсера. Она волокла его по заледенелым улицам, расталкивая прохожих и не останавливаясь ни на мгновение, и уже через пятнадцать минут перед глазами выросла знакомая многоэтажка. — Он, может быть, не дома или вообще не один. — Он дома, смотри — там его окна, и свет горит. Не выгонит же он нас, в самом-то деле. Они подарили консьержке конфеты и уже через минуту стояли перед дверью квартиры Антона. Виталик готов был провалиться сквозь землю. — Р-ребята? Антон заправил за ухо пушистую прядь, моргнул, попятился, пропуская друзей в квартиру. — Надо было позвонить, — попытался извиниться Виталик. — Лика, она… уперлась, пойдем, говорит, к Антону, а я… и мы… тут. Это ничего, что мы без приглашения? Антошка был дома один. В комнате, в которой смотрели кино в прошлый раз, светился телевизор, играла музыка, и на столе виднелась ваза с мандаринами. — Да проходите, проходите, — засуетился Антон. Он забрал у Виталика пакеты, помог Лике снять шубу, нашел для них тапки, принес с кухни бокалы и столовые приборы. А Виталик все это время стоял как вкопанный и тяжело дышал. Это судьба! Сама судьба дала ему еще один шанс, как он может отмахнуться от этого? — Мы говорили об идеальных отношениях, когда виделись в прошлый раз, и тогда я не сказал… Но, в общем, для меня идеально, чтобы меня не трогали, не требовали детей — я к ним не готов, не требовали поездок на дачу к теще, грядок-хуядок, и вообще просто не трогали. Готовлю я сам, пользоваться стиральной машиной и пылесосом умею, сидеть на шее не буду, но чтобы не трогали, вот совсем. Чтобы у меня своя жизнь, у жены своя, и без взаимных упреков. Вот так. Виталик выпалил вес это и почувствовал себя последним идиотом. До боя курантов оставалось минут двадцать, не больше. Он стоял посреди комнаты парня, который ему нравится и которого знает всего месяц, перед девушкой, с которой встречается пять лет и которая прямо сейчас гладит по щеке Антона, и… нес какую-то чушь. Антон улыбнулся. — А вы не замечали, как идеально друг другу подходите? Лика ахнула и вытаращила на Виталика глаза, будто впервые посмотрела на него не как на временного любовника, а на жениха. — Серьезно, ребята, у вас одинаковый взгляд на отношения, что не так? Лика смерила Виталика оценивающим взглядом, раскраснелась и разулыбалась, а он… А он решился. — Вот что не так. Сделал шаг вперед, уперся коленом в диван между Ликиными и Антошиными ногами, наклонился и впился в его губы. Даже не надеялся, что Антон ответит, хотя почему бы ему не ответить? Мальчик Виталик хорошо вел себя в этом году. Антон медлил три секунды, не больше. Он приоткрыл рот, впуская язык Виталика и улыбнулся в этот поцелуй, нашел рукой ладонь, сжал. А на Виталика обрушилось понимание. Запоздалый стыд накатил холодными темными волнами, и горло сдавило от страха. Вся прежняя, размеренная и скучная жизнь Виталика Рудина затрещала и взорвалась, как лопается воздушный шарик. — Прости, я не знаю, что на меня нашло. Наверное, я пьян. — Не верь ему, это я пьяная, — вмешалась Лика. — А он просто дурилка картонная. — Ребята, я вас не понимаю. Антон переводил взгляд с раскрасневшейся Лики на пылающего, как факел, Виталика, и в больших голубых глазах виднелся немой вопрос. Складка пролегла между бровями и морщинки собрались у губ, Антон устал, он не понимал, что происходит, он ждал ответа, но дать его никто не был способен, потому что Виталик и сам не знал, что должен ответить. Ни одной мысли не было в его голове, даже стыд и страх потихоньку выветрились, оставив место пьянящей пустоте. — Да херня какая-то, — согласилась Лика. — Ты мне вроде как нравишься, и Рудин нравится, и Иволгин тоже нравится, господи боже мой, но к черту Иволгина. А Рудину вроде бы нравишься ты. Ну, я тоже, наверное, нравлюсь, потому что пришел-то он сначала ко мне, а не к тебе. А ты же не гей, верно? Что, серьезно вампир? Антон опустил глаза, и только краснющие кончики ушей выглядывали из его волос. — Не вампир. Мне парни и девушки одинаково нравятся. Но я всегда хотел, чтобы одновременно… Я искал пару, которой нужен третий. Но обычно либо пара ищет девушку, либо ищет парня, но затем сразу же начинаются подозрения, ревность, все эти разборки — не мое это. Я себе как-то по-другому все это представлял. — Бедный мой мальчик. Лика вновь запустила пальцы в волосы Антона, поцеловала в висок, а на Виталика посмотрела требовательно, со значением, которое он не мог понять, как ни пытался. Только когда она начала глазами на Антошку указывать и губки надувать, как для поцелуя, Виталик сообразил, чего от него хотят. — Эй. — Он присел на корточки перед диваном и заглянул Антону в лицо. — Я не верю, что это происходит — мы как будто в тупом Ликином кино — но, парень… с минуту на минуту гребаный Новый год, а торт еще не разрезан, вино не налито, салаты стухнут, прежде чем мы до них доберемся, надо что-то делать, парень. Лика закатила глаза и ударилась лбом о плечо Антона. Да, Виталик сам понимал, что начал не с того. Но, черт возьми, откуда ему знать, с чего начинать: он смотрел только бисексуальную порнуху и ни одной бисексуальной мелодрамы. Поэтому он продолжил: — А мы тут гребаную драму разводим. Ну, мы любовники, ну, то есть я и Лика, с тобой еще нет. Но я бы попробовал, потому что я… ну, та порнуха с тобой — я как увидел и… и все тут. Кончился, как личность. — В самом деле, надо стол накрыть, — выпалила Лика, вытирая глаза, и стремительно ретировалась в коридор, зашуршала пакетами, загремела на кухне приборами. — Хочешь рискнуть? — спросил Антон. — Лика безбашенная, ты сам ее знаешь, ей-то что, а ты готов рискнуть? И так, чтобы потом не выставить меня виноватым? Взгляд у Антона был встревоженный, больной какой-то взгляд. Взгляд щенка, которого однажды натыкали носом в лужу. Виталик кивнул. — В худшем случае, нас ждет просто неловкий секс. Лика влетела в комнату с вином и подарочным пакетом, зашипела, чтобы мальчики быстрее накрывали на стол, сверилась с часами и сама бросилась помогать раскладывать салаты и разливать вино. — Я убью вас придурков, если Новый год мы встретим вот так, неготовые. И вы должны надеть мои подарки. Она вытащила из пакета два свитера с оленями — красный и синий, побольше и поменьше размерами. — У меня нет для вас подарков. На Антоне синий свитер сидел как влитой. — Ты сам для нас подарок, Антошка. Не переживай, Рудин тоже без подарка, но ты можешь забрать его анальную девственность. Виталик шлепнул Лику по руке, но на большее не хватило времени — президент заканчивал поздравлять с Новым годом, и шесть рук заметались над столом, накладывая, наливая, нарезая, загадывая и поджигая. А под бой курантов столкнулись подбородками и носами, потому что одновременно полезли друг к другу за поцелуем. И тогда Виталик поверил, что все будет хорошо. Да, именно тогда, в тот самый момент. И минутой позже, когда они втроем обнялись. И когда развалились на диване, переплетясь телами и пристроив друг на друге свои головы и руки, и смущенно переглядывались под глупые песни Голубого огонька. И тогда, когда убрали стол и застелили диван, и замялись, не зная, раздеться прежде, чем окажутся под одеялом или все ж таки подождать. Представления Виталика об анальном сексе существенно расширились благодаря экспериментам с анальной пробкой, поэтому он не испугался, когда понял, что Лика настойчиво поворачивает его жопой кверху. Кверху так кверху, главное, чтобы Антон не был против, а он не был, судя по тому, как склонился над Виталиком и провел языком от шеи до копчика, а потом раздвинул ягодицы и скользнул ниже. Черт, опыт у него действительно был. Виталик едва не забыл, кто он и в какой вселенной находится, но это не помешало подмять под себя хохочущую Лику. Член погрузился в влажное восхитительно жаркое влагалище, и шурующие в заднице пальцы добавляли остроты. Правда, чуть позже Виталик едва не забыл о Лике. Член Антона явно был больше пробки. Во много раз. Черт, девушкам так же больно, когда это штука влезает в них? Ликина упругая восхитительная грудь прижималась к груди Виталика, ее влагалище все еще обхватывало его немного обмякший член, руки скользили по ребрам и царапали кожу ногтями, а губы исследовали шею, ненадолго замирая над пульсирующими венами. А со спины прижимался Антон, его яйца были у самых ягодиц Виталика, и от члена распирало внутренности. А потом Антон начал двигаться. Возможно, Виталик кончил чересчур быстро, но слишком много было ощущений, слишком сильно его встряхивало, когда член Антона проезжал по простате и Лика сжималась вокруг члена самого Виталика — даже сам дьявол не смог бы продержаться дольше. И потому Виталик бессильно упал на диван и с любопытством смотрел, как Лика укладывает Антона на спину, съезжает к его бедрам и, выкинув на пол презерватив, накрывает ртом член. Это было так хорошо и восхитительно правильно. Пробуждение утром тоже было правильным. За ночь Виталик и Лика обвились вокруг Антона, закинули на него руки и ноги, сложили на плечи головы, и поутру проснулись одновременно. Уставились друг на друга вопросительно и растянули губы в одинаково довольных счастливых улыбках. Антон улыбался сквозь сон так же счастливо. — Не будем его будить, — предложила Лика. Не стесняясь своей наготы, она прошествовала на кухню, щелкнула чайником и тут же вернулась обратно, чтобы натянуть на себя трусики и позвать Виталика. — Что думаешь, Рудин? Они устроились на кухне Антона, нашли на полке растворимый кофе и лимон в холодильнике. — Я? Я не думаю, я в тумане! — Лошадка ты моя. — Лика погладила щеку Виталика. — По морде вижу, доволен, как слон. — А ты будто нет. — И я довольна. И он тоже доволен, он мне по секрету рассказал, когда ты задрых. И влюбле-е-ен, только ты меня не выдавай, я могила, сам знаешь. Что, в самом деле готов рискнуть, Рудин? Виталик был не то что готов — его душа едва из тела не выпрыгивала, чтобы бежать в эти отношения со всех ног, или лап, или прочих конечностей. Наверное, это было написано на его лице, потому что Лика захихикала. — Твоей счастливой мордашкой можно больных исцелять и поднимать мертвых — аж глаза слепишь, Виталька. Я только знаешь, о чем думаю: куда я Иволгина дену? Но с другой стороны, ну бросит он меня — так ведь еще Соловьев ко мне клинья подбивает, а Журавлев аж кресло директора филиала предлагал. Хоть один-то из них да примет, что у меня есть кто-то, кроме него, правда? Ты мне только скажи, Рудин, ты-то меня не бросишь теперь? Потому что у Антошки я уже спрашивала, и он мне обещал. Она заглянула Виталику в лицо, поцеловала в щеку и сложила голову на плечо. Бросить Лику? Невозможно. Ведь их отношения с самого начала — что-то между случайностью и судьбой.