Когда победа ничего не значит

- Бей! Бей его! Чей-то пронзительный до противного крик взлетел над собравшимися к своду ангара, отразился от него и потонул в неразборчивом реве. Десептиконы оглушительно свистели, топали, лязгали и толкались друг с другом, ни одного из бойцов особо не поддерживая, но выражая искреннюю радость от возможности лицезреть не просто мордобой со взаимными оскорблениями, но своего рода представление. И – почувствовать чужой азарт, чужую не волю даже – страсть к победе. Меч с звучным лязганьем врубился в подставленные лопасти, которые боевик дернул на себя с финтом, закручивая, вырывая чужое оружие из руки. Джет на удивление легко выпустил его, предпочитая потерять один из клинков, чем равновесие и выгодную позицию. Полоса темного металла, более ничем не удерживаемая, полетела вбок, к зрительским ногам. - Гха! Вертолет показушно крутанул лопасти-лезвия над головой, разделил четверную изначально конструкцию пополам и бросился в бездумную, но энергичную атаку на противника. Который, действуя весьма сдержано, скупо даже, тем не менее отразил все наполнившее воздух мельтешение острого вокруг себя. И остался не только невредим, но и абсолютно невозмутим, точно не с боевиконом дрался, а сидел за лабораторным терминалом. Собравшиеся и образовавшие неровный прямоугольник по периметру площадки для швартовки и осмотра транспортных кораблей десептиконы загалдели с явным одобрением, поддерживая джета. Уж лучше этот, давно тут маячащий, пусть вечно угрюмый и всех сторонящийся, чем недавно прилетевший вместе со всей бригадой и уже успевший изрядно многих достать наглый и задиристый тип с винтами. - Винт! Винт ему в бак забей! Продолжал надрываться неизвестный крикун, срываясь временами на ультразвуковой визг. - В твой! Сам лично! Забью! Успел огрызнуться Вортекс, с неудовольствием понимая, что тихий ученый был далеко не таким тихим, как казался. Взять его «на понт» и нахрапом не получилось, и сейчас боевик вынужден был отступать под четкими, уверенными и очень сильными ударами. Причем отступать не в ту сторону, в которую собирался сам, а в ту, куда его гнал джет. Удар, удар, отступить, перевернуться, попытаться ударить снизу, но получить на выходе только звучное лязганье и пронзительный скрип от проехавшихся по фиолетовой броне по касательной лопастей. - Вор-текс! Вор-текс! Вооооортекс! Дружным хором грянуло от входа в ангар, перекрывая шум уже собравшихся. Вертолет довольнейшее осклабился под маской, уходя назад неожиданно плавно для своих габаритов от выпадов противника. Теперь он просто обязан свернуть этого угрюмого типа в одну большую инсигнию – бригада никогда не проигрывает. И бригада сейчас в полном сборе. Вортекс, не обращая внимания на сменившуюся тональность зрительских возмущений – кто-то явно пострадал от проталкивающихся на удобные места Онслота и Броула, попутно расчищающих пространство для Свиндла и Бластоффа - провел еще несколько мгновенных нижних атак, стараясь держаться от противника на расстоянии собственных лопастей и вытянутых рук. И с закипающим в искре торжеством понял, что нашел верную тактику – из пробоин в чужой броне уже потекло и заискрило. Хотя далеко не так активно, как должно было по логике вещей. Похоже, защита у этого ученого тоже была далеко не гражданского типа. Поглощенный своими ощущениями и просчетом наиболее удачной комбинации для скорейшего выведения джета из строя, боевик откровенно не заметил, как этот самый джет оказался возле брошенного в начале схватки меча. Который движением почти неуловимым, мастерским, подопнул и подбросил острым носком стопы, тут же уверенно ловя за рукоять левой рукой и вплетая в начатую атакующую комбинацию. Десептиконы на мгновенье притихли и разразились воплями восхищения, вертолет зло клацнул дентопластинами под маской, раз уж винт был в руках. Досадуя больше на себя, чем на противника, который тем временем продолжал действовать методично, размерено и совершенно бесстрастно, что раздражало только более. - Э, вертушка! – гаркнул Броул, видя, как снова начинает пятиться согештальтник. - Кончай его! – вторил ему Свиндл, от греха и местных штурмовиков подальше посаженный на танковые плечи. Вортекс, не прислушивающийся, не желающий вникать в смысл слов, голоса товарищей по бригаде узнал безошибочно, громко ухнул и рванул вперед, быстро и яростно врубаясь в выставляемые джетом блоки, стремясь не в выстраивании комбинаций, так в скорости превзойти противника. И снова понизу, понизу бить, но что-то окончательно пошло не так. Лопасти отбила фиолетовая нога, вторая прижала их к полу. Вортекса от такого маневра мотнуло неконтролируемо вперед, лезвия в другой руке бессильно скрежетнули по боку и крылу увернувшегося и скрючившегося в малопонятную фигуру джета. В груди мерзко хрустнуло и затрещало, обдавая мгновенной болью. Замерли зрители, гудя фоново, как прикрученный до минимума транслирующий канал, замер боевик, неверяще и почти обиженно смотря на торчащие из собственного грудного отсека рукояти мечей, замер ученый, на лице которого медленно расползалась кривая ухмылка. Дав вертолету в полной мере осознать масштаб поражения, джет с силой толкнул его в грудь, роняя на спину и одновременно высвобождая свои мечи. Вортекс послушно шлепнулся, смотря, как мелко искрит в дырах поврежденная проводка. Больно не было. И особой энергопотери тоже не было – боевиконы изначально так сконструированы, чтобы далеко не каждая пробоина, могущая оборвать функционирование какого шустрого колесного, оказалась серьезной. Но вот системы корпуса усердно сыпали предупреждениями о невозможности, неподконтрольности и, вот тут безбашенному вертолету стало по-настоящему неуютно, трещине в камере искры. Ловко же его проткнули, ничего не скажешь. Вортекс слышимо хихикнул, переводя взгляд на так и не ушедшего еще джета. Сначала на ставшие еще более темными из-за отключенного силового поля мечи, потом на лицо и оптику. И забыл обо всем на свете, включая собственное состояние. На чужом все так же невыразительном лице линзы горели мрачным торжеством. Торжеством победителя, спокойно, как само собой разумеющееся принимающего собственную силу, мастерство и результат применения их на практике. А еще чем-то темным, глубинным и страстным, и, такое ощущение, что вот ему, Вортексу непосредственно адресованным. Джет, точно насладившись обалделым, непонимающим выражением на лице побежденного боевика, не скрываемого даже глухой защитой, ухмыльнулся снова, шире, показывая острый боевой клык. И подался плечами вперед, явно желая наклониться ближе, но завершить движение ему не дал родившийся низкий, оглушающий, вибрирующий рев. Одновременно где-то на грани восприятия не услышался, а скорее додумался возмущенный писк Свиндла. «Хы, удержат Броула или нет?» - почти весело подумал Вортекс, издавши маньячный смешок. Он бы сейчас с радостью полюбовался на применение чистой сокрушительной мощи танка к этому любителю изящного боя. И краем визора заметил, как зрители старательно рассосредотачивались, стремясь не превратить тактическое отступление в паническое бегство. Джет медленно поднял голову, осмотрел зеленое бронированное чудище, извергавшее незамысловатые, но очень искренние ругательства и рвущееся в бой, мелкого по сравнению с чудищем колесного бота, буквально своим корпусом его тормозившего и еще двух механоидов, вцепившихся в руки беснующегося десептикона. И впервые за вечер заговорил. Голос у него оказался под стать всему остальному – ровный, холодный и хрипловатый. - Жить будет даже без ремонта. Забирайте. Джет вскинул мечи на плечи, повернулся к боевикам поцарапанными крыльями и размеренным, но быстрым шагом скрылся из вида. Вортекс, до последнего вытягивающий шею, чтобы отследить, куда недавний противник пойдет, в этом не преуспел. Зато склонившимся согештальникам он улыбнулся мало не беззаботно, убирая для того маску в пазы. И, не слушая, чего ему уже начали выговаривать, позволил себе отключиться и не наблюдать, наконец, шквал предупреждений о критических ошибках и прочем шлаке. - Не, командир, ну ты видел! – через двое стандартных суток приведенный в порядок вертолет вышагивал по ангару, где была расквартирована бригада, и размахивал руками. – Ты видел, как он работал? - Видел, - скупо отозвался Онслот, проверяющий настройки наведения на цель в одной из переносных ракетниц. - Шлак! Ну как, ну вот как он так, а? Вот скажи, ты так умеешь? – Вортекс присел на край ложемента и просунул голову между ракетницей и рукой тягача. - Нет, не умею. Не мешай, - он аккуратно надавил ладонью на шлем винтокрылого, выталкивая из рабочей области. - А запись боя у тебя сохранилась? – не унимался вертолет, с показным пыхтением упершийся лбом в широченную ладонь Онслота и убираться не желающий. - Нет, - тягач перехватил и поднял тяжелую ракетницу, сделав вид, что положит ее на вертолетову спину, если тот не прекратит валять дурака. - Все у тебя «нет» и «нет». Нельзя столько работать, шарниры сотрешь. Эй, Броул! Отставши от командира и даже не думая цепляться к вальяжно развалившемуся на своем месте Бластоффу, Вортекс переключился на двух оставшихся согештальтников. - А? – танк, сейчас на удивление без защиты на лице, оторвался от осмотра и переделывание крепежей маски. - У тебя тоже ничего нет про этого меченосца? - Он скорее не меченосец, а мечемашец, - влез в разговор Свиндл, занятый медитативным и кропотливым вычищением мелкого мусора из траков на танковых плечах. - Одно другому не мешает, - нетерпеливо отмахнулся вертолет. - Так есть у вас или нет? - Записи боя нет. А так Циклонусом его звать, - обстоятельно прогудел Броул и ругнулся на джипа. – Аккуратнее шеруди по контактам-то. Повисшее над бригадой удивленное молчание первым нарушил скептично-насмешливый шаттл: - Еще скажи, что эту информацию ты получил, взломав терминал начальника базы. - Зачем? – с удивлением глянул танк, не обратив внимания на смешки Свиндла. – Я просто энергон получать в начале смены хожу. От и этот фиолетовый меченосец тоже. Ну и слышал пару раз, как его кто-то из офицеров тутошних кликал. - Понял, махинатор, как надо добывать информацию? Просто ходить заправляться рано, а не то, что ты - «хакну, хакну терминал». Бластофф остался совершенно невозмутим внешне, но джипа поддел с особым удовольствием. Последний метко запустил в бригадного связиста обломком из извлеченного сора и ощутимо нахохлился под хохот Вортекса и Онслота. Броул с отстраненным непониманием оглядел всех собравшихся, пожал свободным плечом и продолжил копаться в маске. - Вот только интересно, какую пользу ты из этого имени получишь? – наконец едко прошипел джип, с негодованием прокрутивши трак еще на одну пластину. – Зачем оно тебе? Уж точно мастерство махания железками не повысится. - А пригодится. Кто там у нас любил втирать, что информация лишней не бывает? - Саунд вроде, - отвлеченно сообщил Онслот, наконец с удовольствием опустивший ракетницу на пол. - А не Старскрим? – засомневался Бластофф. - Да какая квинт разница, - махнул на него рукой командир бригады. – Вортекс, что ты вообще делать собрался? Тихо гадить из-за угла в обиде на проигрыш вроде не в твоем стиле. - В шлак проигрыш, самому не надо было дрона изображать, - беззаботно ответил вертолет, замерший в своих метания посередине ангара и расправивший лопасти равносторонним крестом. – Собираюсь я Циклонуса этого поймать и того… Поговорить. - О чем? – всеобщее недоумение озвучил Свиндл. - Да вот хотя бы, - оживился Вортекс и, балансируя, нарисовал ногой в воздухе замысловатую фигуру. – Как он так ловко меня. А вдруг научит? - Мечтай, - пренебрежительно фыркнул Бластофф. - Соглашусь с Бластом, - покривил губы махинатор, постукивая отверткой по недоочищенному траку. – Кто ты ему такой, чтобы тебя учить? - Разберемся, - уклончиво отозвался вертолет и громко собрал лопасти вместе, опуская их вниз. - Пойду я. Сочленения разомну. - Не переусердствуй, - бросил вдогонку уже выходящему винтокрылому командир и недовольно покачал головой. Вертолет вот уже как в течение полутора суток был сам на себя не похож. Надо будет его еще раз загнать на диагностику всех систем, а то такое ощущение, что недочинили чего. - Не боись, начальник, не долечу, так доползу обратно, - мажорно прозвучало из коридора, и дверь за Вортексом с хлопком закрылась. Прогулка по базе вышла именно что прогулкой, боевик лишь пару раз заметил мелькнувший фиолетовый корпус куда-то целенаправленно и быстро идущего джета. День следующий оказался столь же нерезультативен, как и еще пять орбитальных циклов по кибертронскому времяисчислению. Ученый нигде надолго не задерживался, почти ни с кем не общался и перемещался по базе стремительно. Пару раз Вортексу казалось, что джет телепортировался – так ловко он исчезал за углом коридора, но подтверждений тому в виде возмущения магнитных полей не было. Штурмовики, которых вертолет пытался расспрашивать, тоже ничего внятного сказать про Циклонуса не могли, а может не хотели. Единственное, что более-менее удалось установить в попытках слежки, это местоположение рабочего блока джета, который, судя по всему, был одновременно и личным, для отдыха предназначенным. В ремблоке. Где-то. Но вот где конкретно, и как туда попасть – это уже осталось загадкой. Вертолет сам, а потом и со Свиндом добросовестно обшарил все закоулки, простучал и просканировал подозрительные панели, но никаких тайных ходов и комнат не нашел. Онслот ворчал через раз, требуя прекратить страдать ерундой, Броул и Бластофф предпочли остаться в стороне, не имея желания вмешиваться в хаотичные порывы вортексовского энтузиазма. А вот Свиндл, охваченный вечным своим азартом добыть то, что очень хорошо лежит, подключился к процессу выслеживания и поимки путем застигания врасплох джета. Сам Вортекс понимал, что по-прежнему не может дать вразумительного ответа на вопрос, зачем ему понадобился джет. Нет, зла из-за проигранного боя он на фиолетового точно не держал. Тот победил абсолютно честно, а к чужому мастерству владения оружием и корпусом вертолет всегда относился с должным уважением. Точно так же, как знал, что является не самым лучшим поединщиком во вселенной. Идеальным солдатом – это да, но солдат и гладиатор – это далеко не одно и то же, даже в плане навыков. Циклонус со своими парными мечами, со своим несоответствием официального статуса ученого-исследователя с навыками и броней, замкнутый, неуловимый, невозмутимый, будоражил любопытство, это точно. Но на одном любопытстве Вортекс долго бы не продержался, и он сам это прекрасно знал. И каждый раз, когда боевик задавался вопросом, что же, ну что еще его так зацепило, в памяти всплывал взгляд джета. Тот самый, с мрачной страстностью в самой глубине, даже сейчас заставляющий вертолета дергать винтом в попытке избавиться от наваждения. Этот взгляд хотелось испытать на себе еще раз, точно так же, как и силу джета, его уверенную напористость. Но вот только не в разрушительном ключе. В совершенно иной плоскости. Горизонтальной. Каждый раз эта мысль, эта ассоциация вызвала у вертолета безудержное хихиканье, но чем дальше, тем больше он утверждался в правильности своих желаний. И тем сильнее стал стремиться претворить их в жизнь То, что не удалось совершить на импровизированном ринге, вполне можно повторить на платформе. Доказать свое превосходство, о да. Причем сам процесс доказательства будет куда как более приятным с большой долей вероятности для обеих сторон. В то, что джет может оказаться недотрогой или просто бесконечно далеким от простых удовольствий корпуса, боевик решительно не верил. Нет-нет, никак не механоид, который умеет так смотреть. Другое дело, что Вортекс очень смутно представлял себе, как он сможет склонить джета быть именно принимающей стороной. Последний кротостью и покладистостью нрава не отличался, так что наверняка являлся всегда – или почти всегда передающим. Однако заранее решать еще не вставшую ребром проблему было не в принципах боевика, привыкшего действовать более по ситуации импровизировать на ходу. Еще несколько циклов Вортекс со стенобитной настойчивостью уже откровенно пытался то следить за Циклонусом, то поймать его, однако снова не преуспел. Джет продолжал ловко исчезать из поля зрения, потом вообще пропал. Как сказал разнюхавший где-то Свиндл, отправился по своим ученым делам к ближайшему астероидному полю. Рабочая часть цикла давно окончилась. База казалась вымершей, большая часть освещения в целях экономии была отключена, редкие дежурные попрятались, прекрасно понимая всю бесполезность тщательного исполнения своих обязанностей. Никому они тут, на дальнем форпосте на границе с неисследованной кибертронцами зоной космоса нужны не были, ни автоботам, ни враждебно настроенным ксено-формам жизни. Темнота и тишина боевиконьего ангара нарушалась только ярким сиянием красного визора и мерным позваниванием лопастей. Вортекс, деятельный, неугомонный Вортекс, лишенный последней отдушины в виде наблюдения за джетом, последние циклы скучал столь остро и отчаянно, что Онслот уже начинал беспокоиться. За окружающих в первую очередь, которым вертолетья жажда деятельности, как правило, выходила боком. Вот и сейчас, понявши, что не может тихо и спокойно лежать и перезагружаться – да он не уставал совершенно, кой к шаркам отдых! – вертолет по возможности тихо поднялся с ложемента. Оглядел неподвижных своих товарищей, прижал для пущей скрытности передвижения винт к спине и двинулся в общие коридоры базы. В бесцельном брожении по которым относительно скоро попал к тому самому ангару, где дрался с джетом. Заглянувши из-за угла в обширное помещение, боевик замер, с трудом веря в свою удачу и подавляя рвущиеся из вокодера радостные звуки. Чуть бликуя потертой броней в свете тусклых ламп, в ангаре возился пресловутый джет, перебирая что-то в поставленном на антигравную каталку контейнере. Лихорадочно соображая, что же делать дальше, Вортекс просканировал ангар, но никого более в нем не обнаружил. Попутно он вспомнил, что выходов тут было три. Один, ведущий наружу, запертый и открываемый только по прибытии кораблей. Во втором стоял он сам, третий, маленький технический люк, располагался в дальнем углу. Но он, по идее, ученому был не нужен. Следовательно… Боевик заозирался, потом тишайше отлепился от стенки и угла, пересекая коридор и скрываясь в тенях и углах технических опорных конструкций. Расчет оказался верен, через довольно непродолжительное время ученый вышел из ангара, неся контейнер на плече и почти не мониторя окружающее пространство. Явно расслабился и не ждет встречи. Вортекс довольно хмыкнул про себя, дожидаясь, пока объект интереса отойдет на нужное расстояние. И только после этого последовал за ним, отчасти удивляясь тому, что сегодня – сейчас Циклонус никуда не торопился и вообще вел себя странно. Точно целенаправленно выставлялся, хотел увлечь вероятного преследователя за собой. Чушь-то какая. Вертолет досадливо потряс головой. Бред. Обнаружить его джет точно не мог, а тем более не мог знать заранее, что вот именно в данный момент одному упорному винтокрылому будет не до подзарядки. Так что, поди, так спокоен из-за общей опустелости базы. А может где концентратом успел расслабиться, тоже вариант. Но, как бы оно там ни было, это в любом случае было боевику только на руку. Циклонус все тем же прогулочным шагом вошел в ремблок, направляясь в самый дальний бокс, где хранились испорченные диагносты, неактивные дроны, контейнеры с чем-то сугубо медицинским и прочие сомнительной нужности вещи. Продолжая не замечать почти потерявшего всякую бдительность вертолета, ученый с грохотом сгрузил свою ношу на один из столов и открыл стоящий в углу исполинский ящик. Куда и скинул неаккуратно принесенное, не вызвав к удивлению боевика ни малейшего звука, а после прыгнул сам, захлопывая в полете крышку и пропадая в недрах чудо-ящика. - Оквинтеть… Телепорт у тебя там что ли? Или один большой субкарман? Пробормотал себе под нос Вортекс, быстренько подбираясь к контейнеру и осматривая его со всех сторон. Ящик как ящик, при простукивании издающий густой гулкий звук и совершенно не поддающийся попыткам сдвинуть с места. Вошедший в раж вертолет, чующий скорое окончание своих изысканий по поимке джета, решился мгновенно. Он рванул на себя крышку, не думая о последствиях, но обнаружил под ней только уходящий вертикально вниз колодец, на самом дне которого одна из стен была подсвечена тусклым желтым. Отступать стало решительно некуда, да и как ту отступить, когда азартным, острым свербит в искре, тянет в привлекательную неизвестность. Вортекс, оглядевшись напоследок, лихо сиганул вниз, в самый последний момент гася скорость свободного падения антигравами. Не из боязни за собственный корпус, но не желая предупреждать хозяина подземелья о своем появлении столь откровенным образом. На дне в освещенной стенке обнаружился короткий и довольно низкий тоннельчик, оканчивающийся одним-единственным отсеком. Дойдя до которого, боевик очень сильно озадачился: если судить по показаниям сканеров, отсек был заставлен какой-то аппаратурой и прочей мебелью, но совершенно пусть в плане наличия механоидов. - Ниче не понимаю. Снова вслух прокомментировал происходящее вертолет, толкая дверь и входя в помещение. Какие-то столы, стеллажи, тумбы, подвесы, приборы. Работающий терминал, голоэкран на дальней стене, оказывающий неведомую диаграмму и пояснительные надписи к ней. Ящик, принесенный джетом. И отсутствие самого джета. - Что за… Вортекс заозирался по сторонам, шаря сканерами по стенам в максимально тщательностью. И пропустил за этим занятием момент, когда за спиной сверху плавно опустился на антигравах Циклонус, бесшумно поднимая руку с мягко мерцающим в ней коротким клинком. В одном мгновенном броске слилось воедино все: грохот столкнувшихся корпусов, болезненное ощущение сильной руки, впивающейся в пластины нагрудника и властно наклоняющей назад, заставляя балансировать на грани потери равновесия, тонкое потрескивание силового поля вокруг клинка и ни с чем не сравнимое прикосновение убийственно острого к магистралям на шее. Вертолет, мгновенно оценивший собственное положение, как крайне невыгодное, обвесил безвольно лопасти и руки, предпочитая пока даже не намекать на сопротивление. Но отвлекся на совершенно не подобающее ситуации восхитительное ощущение большого опасного механоида за спиной, так крепко прижимающего – и прижимающегося. Лопасти самопроизвольно шевельнулись как погладили фиолетовую броню ученого, а тот тихо кхекнул и произнес с хриплой усмешкой: - Я все же полагал, что ты будешь умнее, вертолет. Зачем ты полез сюда? Лезвие надвило сильнее, но плоскостью. Не угрожая, а намекая, что отвечать лучше быстро и ерунды не городить. - Как зачем? За тобой. – Вортекс не удержал немного нервного смешка и снова дернул лопастями. - Вертолет, - с недоброй проникновенностью проговорил Циклонус, наклоняя голову ближе к аудиосенсору боевика. – Я повторяю в предпоследний раз. Зачем ты полез сюда? - За тобой, сказал уже, - упрямо настоял на своем винтокрылый, самую малость расслабляясь и более опираясь спиной на нагрудник джета. – Я за тобой чуть ли не декацикл следил, если ты не заметил. - Заметил, - сухо согласился ученый. – И сегодня тоже, не обольщайся. Но решил положить этому конец. - Да я знаю, что я боевик, а не разведчик, - хохотнул отрывисто Вортекс, аккуратно поднимая левую руку и удерживая ее на весу. – Но, шлак, я так надеялся, так надеял…Арш! Джет дернул боевика на себя сильнее, почти сгибая в спине в неположенную сторону против всех сочленений и стыков пластин, одновременно вбивая пальцы ему между пластин нагрудной брони. - Послушай, паяц. У тебя последний шанс. Зачем. Ты. Следил? Зачем. Ты. Пришел? - Ты глухой? За. Тобой, - в стиле Циклонуса отрывисто повторил вертолет. И почти нежным движением провел по запястью джета. Понимая, что снова попадает под очарование этой суровой решительности, этой так дозировано проявляемой огромной силы. – Любопытно мне стало, что за ученый такой странный. И вообще… Может, я к тебе в ученики напрашиваться хотел? Или просто так, о последних новостях с Кибертрона побеседовать. - А напрямую подойти и поговорить решительности не хватило? – криво ухмыльнулся Циклонус, явно не веря словам боевика, но уже не воспринимая его как врага. Вот только прикосновение это, странное, практически неуместное. Отвлекающий маневр или намек? Джет выдернул пальцы и убрал клинок от вертолетьей шеи, грубо отталкивая от себя винтокрылого. Отпущенный Вортекс, качнувшийся вперед и по инерции сделавший несколько шагов, быстро сориентировался, развернулся к Циклонусу лицом и упер кулаки в бока, раскладывая винт в предстаровую позицию. - Как же, подойдешь к тебе. Ты такой знатный побегайчик. Только показался в поле зрения – и опа, снова нету. Вертолет одновременно говорил и беззастенчиво разглядывал оказавшегося так близко и относительно неподвижно джета. Его непроницаемое, ничего не выражающее лицо, его странной формы антенны на шлеме, его массивные плечи с немалыми калибрами по бокам, его узкие и острые на концах крылья, его длинные, как, пожалуй, у подавляющего большинства джетов, крепкие ноги. И понимал, что от увиденного разрастается то самое, что было помимо банального любопытства, чувство, сейчас проявляющееся еще и в плохо сдерживаемом желании потрогать чужую неровную, иссеченную в длительных космических перелетах броню. Вортекс, не смущающийся направленного на себя холодного изучающего взгляда, мелкими шажками почти преодолел разделяющее их с Циклонусом расстояние и задвинул в пазы шлема маску, улыбаясь во все дентолпастины. - Когда кто-то выказывает явно намерение подойти, а не начинает играться в шпиона, я всегда жду. Участвовать же в чужих развлечениях не вижу смысла и цели. Джет, в свою очередь, сфокусировался на улыбке боевика, поневоле и сам дрогнув губами. И никак не отреагировал на пристальное себя не разглядывание даже, а практически облизывание. - Ну звиняй, откуда ж я знал. Вертолет протянул руку, но коснуться знака на груди ученого не успел. Руку перехватили, до треска сдавливая запястье. - Какой странный способ ведения беседы. Ты не находишь? – вкрадчиво поинтересовался джет, наклоняясь ниже и почти упираясь шлемом в шлем собеседника. - Неа, не нахожу, - беззаботно отмахнулся винтом Вортекс, успешно делая вид, что это не его запястье сейчас хрустело в тисках чужих пальцев. – Это этот, как его… Невербальный метод общения, о! Он наставительно поднял палец и засмеялся, но в следующую минуту практически ойкнул от неожиданности, когда на бедра легли и дернули за них вперед все те же сильные руки. - Так вот как это сейчас называется, - Циклонус растянул губы сильнее, показывая клыки. На которые немедленно уставился вертолет, преувеличенно важно кивая. - Агааа, так и называется. - Надо же, я привык к более простому определению. - Какому же? – немедленно полюбопытствовал боевик, медленно поднимая руки и на пробу складывая их на фиолетовые вразлет крылья. - Интерфейс, - коротко ответил джет, с нескрываемым удовольствием наблюдая, как вытягивается в изумлении лицо вертолета. Но, к своей чести, он быстро собрался и зазубоскалил глумливо, поводя пальцами по чужим крыльям, раз не прогнали. - Что, в свободное время тренируешься в чтении мыслей, желая славы Саундвейва? - Твои мысли и желания столь очевидны, боевик, что не прочитает их только ленивый, тупой или автобот, - в темной мерцающей оптике Циклонуса мелькнуло уже знакомое Вортексу мрачное торжество, завораживая, почти подавляя волю и всякое желание рассудочной деятельности. - А и квинт с ним, - невпопад отозвался вертолет, прижимаясь нагрудником к чужой броне. – Прочитал, от и молодец. Ну, так будет он, интерфейс-то? - А почему бы ему не быть? – хмыкнул ученый, широко огладив крепкий корпус боевика и сжав в ладонях его лопасти. - Замечаааательно, - почти пропел Вортекс и потянулся вперед, хватая губами боковую кромку шлема джета. – Все разъемы мне откроешь или только половину? - Я? Разъемы тебе? – Циклонус сжал пальцами щеки боевика, отстраняя его от себя и заставляя смотреть прямо. – Какой все же выдающийся наглееец. Нет, винтастый. Откроешь ты мне. Заправочную горловину и все остальное, что скажу. Он посмеялся отрывистым клекочущим смехом и резко наклонился, прикусывая проводку на шее вертолета, наваливаясь на него всем весом и заставляя отклониться назад. Вортекс, посомневавшись коротко, от укуса растерял все сомнения, вцепляясь скрюченными пальцами в широкую спину джета. Возражать не хотелось, отбиваться, настаивать на своем или пытаться сбежать – тоже. Это было, с одной стороны, неблагоразумно, хотя что такое благоразумие для одного из знаменитой бригады боевиконов. Просто со стороны другой хотелось в полной мере ощутить этого необычного механоида, его тяжелое, угрожающее желание, которым сейчас светились темно-красные линзы джета. - Уговорил, - с трудом переглотнул Вортекс. – Открою. - Люблю понятливых механоидов, - ученый посмотрел прямо в визор боевику и ловкой подсечкой опрокинул его на пол, наваливаясь сверху и начиная быстро, неаккуратно и откровенно покусывать и расцеловывать тяги и магистрали на шее. Рукой Циклонус чиркнул по чужой броне от плеча ниже, накрывая в конечной точке паховый щиток, надавливая на него и вслушиваясь в музыкой прозвучавший глухой стон вертолета. Вортекс, решивши придержать все слова на потом, податливо открыл системы, несдержанно и хаотично лапая и оглаживая чужой горячий корпус. Пожалуй, такого приятного поражения на своем жизненном пути он еще не испытывал.