Начало конца

Сергей всегда мёрз. В любое время года, при любой температуре он кутался в махровый халат, забирался с ногами на диван и до самого подбородка натягивал на себя шерстяной плед. Я пытался согреть его, отпаивая горячим чаем, повышал температуру в помещении почти до 27 градусов, смирившись в тем, что даже в майке обливаюсь потом, но его руки даже тогда оставались совершенно ледяными. И я уже молчу про ноги. То, что я поначалу принял за желание близости, стремление ощутить рядом кого-то, кто бы оберегал, любил, прощая всю боль и обиды, оказалось подсознательной тягой к теплому телу под боком. Сергей прижимался ко мне во сне, словно к подушке, а я лишь вздрагивал от прикосновения его ледяных стоп и заключал его в теплые объятья, пряча его ноги между своими и согревая. Утром я ощущал, как проснувшись, он вздрагивал и высвобождался из объятий, слышал его смущенно-раздраженное бормотание, когда он скидывал с себя пижаму, переодеваясь в домашние брюки и футболку, и босиком направлялся на кухню, но виду не подавал, притворяясь, что все ещё сладко сплю. Во всяком случае он хотя бы какое-то время не чувствовал холод, до следующего раза, когда вновь возникало непреодолимое желание спрятать замёрзшие стопы под себя и в плед. Но было ещё кое-что, что, помимо моих объятий, хоть немного его согревало - Он. В смысле его беспринципное, а зачастую ещё и безжалостное альтер-эго, как бы странно это ни звучало. Находясь в его власти, Сергей беспокойно метался по комнате, ни на миг не расслабляясь, иногда что-то бормотал себе под нос или громко ругался сам с собой, но, пребывая в постоянном возбуждении, пусть и столь нездоровом, он совершенно забывал про холод. И я даже подумывал о том, чтобы оставить всё как есть, пока однажды не понял, к чему может привести мое бездействие... Я мыл в гараже машину, мокрый с ног до головы, когда до меня стал доноситься странный потрескивающий звук сверху. Следом запахло гарью и я, моментально бросив шланг, тут же кинулся наверх. Вся спальня была окутана дымом, уже распространившимся, хоть в меньшей степени, и в смежную с ней гостиную. Практически ничего не было видно, но это волновало меня в последнюю очередь. - Сергей? - громко позвал я, но ответа не последовало. Я сдавленно выругался, не теряя ни секунды, стянул с себя мокрую майку, прикрыл ею рот и нос и бросился в комнату. Все оказалось не настолько плохо, как я ожидал: языки пламени из открытого костра прямо на паркете перекинулись на занавеску, которая тут же вспыхнула. Сергей, кашляя, едва не задыхаясь от дыма, пытался ее потушить. Я без промедления кинулся к нему, сорвал горящую ткань с карниза прямо голыми руками и бросил на пол, сбив пламя своей мокрой футболкой. Затем перевел взгляд на Сергея. Я уже собирался прихватить его за локоть, чтобы вывести в гостиную, когда он неожиданно сильно оттолкнул меня и выхватил из-за пояса пистолет, направив дуло мне в грудь. Мой собственный пистолет, который я неосмотрительно оставил под подушкой ещё утром... - Убирайся! - крикнул он одновременно с выдохом. - Нам тепло...вдвоем...! Он очевидно хотел сказать что-то ещё, но не смог, закашляв. Я видел, как его глаза слезились от дыма, как он задыхался, как дрожала его рука, я и сам смотрел на него сквозь пелену в глазах, едва сдерживая кашель, пытаясь не согнуться пополам от раздирающей грудь боли. Так что пистолет, направленный на меня, вообще было последнее, что меня волновало. Понимая, что все может закончиться дырой в груди, я тем не менее рванул вперёд, перехватывая и отбирая свое оружие. Тем не менее ему удалось выстрелить аж дважды; одна из пуль задела плечо, я чувствовал как по обнаженной коже потекла кровь, но, поставив пистолет на предохранитель и спрятав за пояс, лишь молча прихватил Сергея за локоть и буквально выволок его в гостиную, настойчиво усадив в кресло. - Сиди здесь, - хрипло выдал я и окинул его быстрым взглядом. Безумие в глазах исчезло, его постепенно отпускало, а потому ещё сильнее трясло. Из груди вырывался хриплый кашель, а глаза слезились, но я знал, он будет в порядке. Стоило бы спасти ещё и комнату, так что, успокаивающе погладив его по спине, я вернулся в спальню, вооружился подушкой с постели и сбил ею костер. Только после, открыв все окна в помещении, я снова вышел к Сергею. Его все ещё пошатывало и разрывало кашлем - и желание накричать на него куда-то улетучилось. Вздохнув, я наклонился, подхватил его одной рукой под колени, другой - придержал под спину и, подняв на руки, вместе с ним вышел на балкон. А там усадил на мягкую скамейку и укрыл сверху пледом. - Дыши... сейчас станет легче. Я принесу тебе воды. Вода... - в голове промелькнуло, что я ведь так и не перекрыл кран в гараже, и, выругавшись, я рванул обратно в дом. Я ожидал, что столкнусь как минимум с плавающими по помещению инструментами и погруженной по самое лобовое стекло под воду Ламборджини, но успел раньше. Тем не менее мне пришлось по колено погрузиться в воду, чтобы добраться до крана и перекрыть воду. Слив очевидно не справлялся со своей задачей, и я понимал, что придется вычерпывать ее ведрами, но не сейчас - конкретно в данный момент я хотел поскорее вернуться к Сергею, он определенно был важнее всего этого. Заглянув по пути в ванную и на кухню, я вернулся на балкон с аптечкой и стаканом воды, который тут же протянул ему. - Ты в порядке? - прислонившись задом к перилам балкона, я наблюдал, как жадно он поглощает влагу. - Аккуратно, не поперхнись. Вскоре Сергей отставил на столик пустую ёмкость и, едва заметно усмехнувшись, коротко кивнул. Только тогда он, казалось, заметил, как по моему предплечью стекает кровь, и ощутимо вздрогнул. - Ты ранен... - Пустяки, заживёт. Но просто так отмахнуться он мне не позволил, потянул за руку к себе, вынуждая сесть на край скамейки и, забрав аптечку, принялся обрабатывать рану и накладывать плотную повязку. Какое-то время мы молчали, а затем снова раздался его голос, тихий и сиплый. - Даже не спросишь, что произошло? - Нет, - я покачал головой. - Я и так знаю. Догадываюсь, во всяком случае. Он сказал, что у костра будет теплее? Сергей снова усмехнулся, на этот раз как-то даже горько. - Да... Что это будет весело и мне никогда больше не будет холодно. И я потянулся за спичками... - он поднял на меня взгляд, и я вздрогнул - сколько в нем было боли и отчаяния. - Почему именно я, Олег? Скажи, что со мной не так!? Почему я приношу только боль и страдания тем, кто мне дорог?! Я правда не знал, что ему ответить, а потому просто подсел еще ближе и молча приобнял, позволяя уткнуться лицом себе в плечо. Он дрожал, содрогаясь от беззвучных рыданий, а у меня сердце обливалось кровью. Видеть его в таком состоянии было невыносимо, уж лучше бы он снова избивал меня, душил, истязал. Но это был он настоящий, именно такой - ранимый, где-то нерешительный и сомневающийся в себе и своих силах, но тем не менее способный сворачивать горы, стоит его только поддержать, подбодрить да и просто быть рядом. Что я и собирался сделать, чего бы мне это ни стоило. - Думаю, я знаю, как тебе помочь, - наконец тихо произнес я. - Но для этого тебе придется полностью довериться мне. Я почувствовал, как худое тело в моих объятиях напряглось, как Он напрягся - и лишь усмехнулся. Это будет непросто, во всех отношениях, но я был готов попробовать. И по тому, как крепче прижался ко мне Сергей, понял, что и он тоже.