Соукоку — сборник драбблов

      — Одасаку! — Дазай, на бегу теряя свой плащ, бросился к раненому другу, лежавшему на полу, из-под тела которого уже растекалась лужа крови, напротив Сакуноске лежал мёртвый лидер организации Мимик. Осаму засунул руку под спину Оды, приподнимая его, и бинт на его левой ладони окрасился кровью, в бессильной ярости, Дазай сжал руку в кулак. — Ты чокнутый, Одасаку! На всю голову!       — Ага, — тихим голосом проговорил умирающий друг.       — Зачем ты пришёл сюда?       — Дазай, я должен кое-что тебе сказать.       — Нет, замолчи! У тебя ещё может быть шанс. Он обязательно будет, так что, не смей!       — Слушай! Ты сказал, что пытаешься найти смысл жизни в мире насилия, жестокости и убийств.       — Да, сказал. Но сейчас это не важно.       — Ты его не найдёшь. Да ты и сам, наверное, это знаешь. Будь ты среди тех, кто убивает или спасает жизни, тебе никогда не найти то, что ты ищешь. Ничто в этом мире не сможет заполнить пустоту одиночества в тебе. Ты будешь до конца дней блуждать в темноте.       — Одасаку, что мне делать? — спросил Дазай печально глядя на умирающего, в его глазах застыла боль.       — Стань тем, кто спасает жизни, — с тяжёлым вздохом, прошептал Сакуноске. — Если разницы нет, выбери светлую сторону. Защищай слабых и заботься об обездоленных. Знаю, для тебя нет разницы между добром и злом, но это хотя бы сделает тебя капельку лучше.       — Откуда ты знаешь?       — Знаю. Лучше кого-либо, потому что я твой друг.       — Хорошо, как скажешь.       — Люди живут, чтобы спасти себя, а ведь так и есть, — это были последние слова Оды, после чего он закрыл глаза и испустил дух. Рука Сакуноске, которая касалась до этого лица Осаму соскользнула вниз, зацепив бинты на голове мафиози, которые вслед за ней упали вниз, открывая красивое лицо Дазая.

***

      В душе Дазая творилось хрен знает что. Несколько часов назад у него на руках умер самый лучший друг, и это было чертовски больно. Осаму сидел в Люпине, в который они с Одой и Анго раньше частенько захаживали, но сейчас он был здесь в полном одиночестве. Дазай заказал виски со льдом и сделал несколько глотков, вспоминая последние слова Одасаку.       Его раздирали противоречивые чувства. Дазай знал, кто виновен в смерти его друга, и ему очень хотелось отомстить этому человеку, но с другой стороны: друг перед смертью просил его стать хорошим человеком и выбрать светлую сторону, и Осаму пообещал Оде, что выполнит его завет. Если он отомстит, то нарушит обещание, данное единственному дорогому для него человеку. Размышляя обо всём этом, Дазай опрокидывал в себя один стакан виски за другим и не заметил, что сидит за стойкой бара уже не один, пока его сосед не развернулся к нему и не сказал:       — Сочувствую твоей утрате, слышал про Оду.       Осаму посмотрел на говорившего и горько усмехнулся.       — Правда? Ты мне сочувствуешь, Чу-уя? Что-то не верится. — Осаму сделал ещё несколько глотков коричневого напитка, после чего поставил опустевший стакан на барную стойку и заказал ещё один. — Что ты вообще здесь забыл, Слизняк?       — То же, что и ты, Скумбрия! — бросил со злостью Накахара. Он правда не собирался скандалить с напарником, просто зашёл сюда выпить и увидел Дазая. Чуя понимал его состояние, зная, что несколько часов назад он потерял лучшего друга, и ему было даже немного жаль напарника. — Пришёл выпить в бар.       — Какое совпадение, — с сарказмом заметил Осаму, взяв в руку стакан с виски и делая несколько глотков из него.       — Где твои бинты? — поинтересовался Чуя, не заметив повязки на правом глазу Осаму.       — А где твоя шляпа? — задал встречный вопрос Дазай, заметив отсутствие у напарника неотъемлемой части его гардероба.       Чуя закатил глаза и фыркнул, после чего заказал бокал вина и тоже сделал несколько глотков из него. Осаму был уже довольно пьян, и Накахара видел, что он не настроен на разговор, да и ему самому не очень хотелось вести с напарником какие-то дискуссии, поэтому он ничего не ответил, а залпом осушил бокал и заказал ещё. Пили молча, потом Осаму встал со своего места и неровной походкой направился в сторону туалета, а когда шёл обратно, его качнуло, и он налетел на толпу только что вошедших в бар подвыпивших парней. Один из них, с возмущённым окриком, оттолкнул Дазая, тот влетел спиной в барную стойку.       Чуя развернулся в ту сторону, в которой явно намечалась потасовка и с любопытством наблюдал за происходящим. Осаму выпрямился во весь свой немалый рост и заехал парню, оттолкнувшему его, кулаком в глаз, от чего тот отлетел на несколько метров. Его дружки, а их было пятеро, тут же накинулись на Дазая, который вмазал ещё одному из них и сам получил в челюсть, парни достали ножи, а Осаму — ствол, однако выстрелить он не успел, так как Чуя мгновенно оказался перед выпившей компашкой и, засветившись красным, выбросил нападавших из бара, использовав Смутную Печаль. Повернувшись к Дазаю, он сказал:       — Ствол убери. Тут куча свидетелей и камеры.       Осаму ничего не ответил, но ствол всё же спрятал.       — Пойдём, — сказал Чуя, взяв Осаму под руку.       — Куда? — задал вопрос тот.       — Бухать в другое место.       Дазай пожал плечами и, забрав свой плащ, проследовал за Чуей на улицу. Там, кстати, валялись стонущие хулиганы, которых только что выбросил на улицу его напарник, и некоторые из них уже начали приходить в себя. У одного оказался ствол, и он, незаметно достав его, произвёл выстрел в Чую, но Осаму заметив стрелявшего, оттолкнул Накахару с линии огня, который до этого держал его под руку и не смог бы моментально применить способность. Осаму тоже выстрелил, и человек с пистолетом в руках упал на землю к ногам эсперов, в его голове зияла дыра.       — Блядь! Да что ж за день-то такой? — выругался Дазай и произвёл ещё несколько выстрелов в его дружков. — Как тут станешь хорошим человеком?       — Что? — Накахара не понял о чём говорит Дазай, однако разбираться в этом, времени сейчас не было. Послышался вой сирен, кто-то из бара, услышав выстрелы или ещё во время потасовки, позвонил в полицию. — Я на машине, — проговорил эспер. — Нужно убираться отсюда, нас видели.       Чуя направился к своему автомобилю, Осаму пошёл следом за ним.       — Куда едем? — спросил напарника Дазай, после того, как сел в машину, а Чуя завёл двигатель и тронулся с места. — Полиция быстро вычислит нас, благодаря камерам.       — Это точно. Завтра решим эту проблему. А пока поедем к моему приятелю на дачу, его сейчас нет в городе, а ты, насколько я знаю, прекрасно можешь открывать закрытые двери.       — Хорошо, — Осаму кивнул, а вскоре Чуя остановился возле какого-то магазина и, выйдя из машины, бросил Дазаю:       — Я сейчас.       Минут через десять эспер вернулся с каким-то пакетом и бросил его на заднее сиденье.       — Чууя, нас, может, в розыск уже объявили, а ты по магазинам шаришься. По твоему это разумно? — спросил Осаму.       — А ты предлагаешь сидеть голодными, если завтра не удастся решить вопрос с полицией и свидетелями? — задал встречный вопрос Накахара, заведя машину, он развернул её и поехал в другую сторону. — Я специально выбрал в этот магазин. На парковке нет камер, никто не отследит в какую сторону мы уехали, даже, если камеры и засекли меня внутри. Дача моего приятеля находится в другой стороне.       Ехали около часа, затем Чуя свернул на просёлочную дорогу и вскоре подъехал к какой-то минке, остановив машину у дома и взяв с заднего сиденья пакет, Накахара вышел из салона, со словами:       — Приехали.       Дазай покинул автомобиль вслед за напарником и, подойдя к двери дома, за несколько секунд справился с замком. Чуя поставил машину на сигнализацию и вошёл в дом, вслед за Осаму. Пройдя на кухню, он положил часть продуктов в холодильник, а на стол выложил пиццу и поставил бутылку вина, а так же — виски.       Мафиози поужинали в полной тишине пиццей, после чего Чуя откупорил вино и налил бокал себе, а Осаму виски. Пили молча, говорить не хотелось ни одному, ни другому. Осаму был погружён в свои мысли, а Чуя в свои. Парни опрокидывали в себя спиртное, желая хоть как-то снять с себя стресс. В конце концов, Осаму конкретно накидался, ведь ещё сидя в баре, он уже выпил довольно приличное количество алкоголя, и решил отправиться спать, однако дойти до спальни самостоятельно у него не очень получилось, и Чуя решил помочь напарнику, чтобы тот не убился, поднимаясь по лестнице на второй этаж, где находились несколько спален.       — Я сам, — промычал Осаму, когда рыжий взял его под руку и повёл к лестнице. Чуя пожал плечами и отпустил Дазая, позволяя ему идти самостоятельно, как он того и хотел, однако, сделав несколько шагов, шатен свалился на ступеньки, перецепившись ногой через одну из них.       — Ага, сам он, как же? — усмехнулся рыжий, протягивая ладонь напарнику. — Руку давай.       Осаму взялся за протянутую ладонь и хоть с трудом, но поднялся на ноги, не без помощи Накахары. Поддерживая под руку Дазая, Чуя помог ему подняться по лестнице, однако на последней ступеньке шатен снова упал, перецепившись через неё и утянул рыжего за собой, который свалился на него сверху.       — Дазай, чёрт тебя дери! — возмущённо воскликнул Накахара.       — Прости, — пробормотал шатен и, повернувшись боком, вдруг притянул к себе Чую, запуская пальцы в рыжую шевелюру и целуя напарника в губы, просовывая свой язык в чужой рот и сплетаясь с языком Накахары. Как ни странно рыжий не сопротивлялся, скорее, он был удивлён поступком напарника, но ответил на поцелуй, хотя когда он закончился, всё же тихо спросил:       — Да-зай, что ты творишь?       — А на что это похоже?       Рыжий прищурился, неотрывно глядя в глаза цвета виски и всё так же продолжая лежать на нём сверху, пытаясь понять, что на уме у этого непостижимого человека, после чего сказал:       — Что ж, ты сам напросился. — Теперь уже уста Чуи накрыли мягкие податливые губы напарника. Мокро целуя и проникая в чужой рот языком, Накахара ласкал руками тело шатена, его пальцы скользнули вверх, оглаживая затылок Осаму, зарываясь в густые непослушные локоны, затем они переместились к пуговицам на рубашке Дазая, расстёгивая их, а некоторые просто обрывая.       Руки Осаму скользнули под одежду рыжего и оглаживали его спину, он ощущал желание напарника, которое выражалось в учащённом дыхании и сердцебиении, а так же почувствовал, как что-то твёрдое, упирается ему в пах. Дазай сам не понимал, что на него нашло и почему он полез к Чуе с поцелуями, он никогда раньше не воспринимал рыжего, как возможного сексуального партнёра, хотя и не потому, что Накахара ему не нравился, а скорее, из-за того что у них с напарником всегда были скверные отношения.       — Пойдём, — неожиданно сказал владелец Смутной Печали, прервав поцелуй и вставая с Осаму, протягивая ему руку. — Дойдёшь?       Дазай кивнул, принимая помощь партнёра и вставая на ноги. Слегка опираясь на руку Чуи, Осаму поплёлся в спальню, вместе с ним. Накахара довёл его до комнаты; открыв дверь и зайдя внутрь, парни добрались до кровати, шатен сел на постель, а Чуя вышел из комнаты, впрочем, через минуту он вернулся, держа в руках баночку лубриканта, которую взял на полке в ванной. Осаму отметил про себя, что похоже рыжий очень хорошо знает дом своего приятеля, а так же где, что лежит.       Чуя сел на кровать, рядом с шатеном, разворачиваясь к нему лицом и снимая с него рубашку, затем брюки, разматывая бинты, после чего снял собственную одежду, всё это происходило в полной тишине, но Чуя вёл себя достаточно уверенно. Определённо, он знал, что нужно делать в такой ситуации, похоже, что для него это было не впервой.       Полностью раздевшись и стянув с шатена боксёры, Чуя сел ему на колени, упершись руками в его грудь и заваливая партнёра на кровать, снова накрывая его губы жарким поцелуем. Оглаживая руками плечи шатена, проводя пальцами по груди, рыжий спустился поцелуями к шее, оставляя на ней влажную дорожку от языка, перемещаясь за ухо, лаская чувствительную точку за ним. Затем, снова спускаясь поцелуями к шее, оставил засос на ней, переместился губами ещё ниже, лаская грудь, целуя её и проводя дорожку языком сначала к одному соску, вбирая его в рот и посасывая, затем к другому, проделывая с ним тоже самое. Слегка прикусив правый сосок Осаму зубами, Чуя сорвал с губ партнёра протяжный стон. Его пальцы, смазанные лубрикантом нащупали колечко мышц между ног парня и указательный палец вошёл внутрь любовника. Чуя задвигал пальцем внутри Осаму, продолжая целовать его тело и спускаясь губами всё ниже, к возбуждённому члену шатена, затягивая его в рот и посасывая головку, срывал с губ Дазая новые стоны.       Руки Осаму оглаживали плечи рыжего, пока тот работал языком и пальчиками внутри него; шатен выгибался и постанывал от удовольствия, двигая бёдрами вперёд, насаживаясь на пальцы, которых внутри него было уже два. Чуя провернул их, нащупывая простату и толкаясь в неё, чувствуя, как по телу Дазая пробегает дрожь. Осаму снова застонал, и рыжий добавил третий палец, продолжая массировать простату и двигая пальцами более интенсивно, ощущая, как тело любовника страстно отзывается на эти движения. Шатен снова застонал, и его тело снова прошила дрожь, когда Чуя протолкнул в него пальцы глубже и добавил к трём имеющимся внутри четвёртый, снова провернув их и резко толкнувшись вперёд, от чего Осаму не смог сдержать очередного стона. Двигая бёдрами, пытаясь сильнее насадиться на пальцы, шатен простонал:       — Чууууя...       — А? — Чуя резко двинул пальцами вперёд, цепляя простату, чувствуя, как дрожит его партнёр от этих действий всем телом и снова проворачивая пальцы внутри и сильнее надавливая на чувствительную точку.       — Войди в меня, Чуууя, — прошептал шатен.       — Становись на колени, — сказал рыжий и вытащил пальцы из любовника с пошлым хлюпом, а Дазай послушно стал в коленно-локтевую позу.       Далее, Осаму почувствовал, как пальцы Чуи смазывают его анальный проход лубрикантом, а затем твёрдая головка члена, упёршись в него, проникает внутрь, раздвигая податливые стенки ануса, постепенно заполняя его полностью, без остатка. Шатен не смог сдержать очередной стон, когда член Чуи вошёл в него до конца, проникая на всю длину. У рыжего оказался, на удивление большой член, несмотря на его рост, и сейчас у Осаму было ощущение полной заполненности, как никогда ранее и ни с кем, хотя опыт с мужчинами у него имелся. Шатен двинул бёдрами навстречу Чуе и рыжий толкнулся в него глубже, попав членом по простате, от чего Осаму вскрикнул, а его партнёр, подавшись назад, снова с силой толкнулся в любовника, срывая с его губ ещё один вскрик.       Чуя почти сразу переключился на ускоренный темп, резко вбиваясь в любовника, проникая в него до конца с характерными хлюпающими звуками, удерживая партнёра руками за бёдра и натягивая его на свой член, ощущая приближение разрядки. Внутри Осаму всё горело, с каждым попаданием органа любовника по простате, словно это был оголённый комочек нервов, пламя внизу живота распалялось всё сильнее. Дыхание Осаму было неровным, а сердцебиение учащённым, как и у самого рыжего; движения бёдер шатена ускорились, он изо всех сил старался попадать в такт Чуе, всё резче и сильнее насаживаясь на член, ощущая приближение оргазма. Рыжий ускорился ещё сильнее, всё резче и глубже толкаясь в Осаму, ощущая жар его тела и дрожь, волнами накатывающую на любовника, слыша стоны и крики шатена; Чуя чувствовал, как его тело выгибается, сотрясаемое от оргазма; с криками Осаму излился на простынь, а рыжий в него, после чего оба обессиленно свалились на кровать, тяжело и часто дыша.       Пару минут спустя, придя в себя после крышесносного оргазма, шатен развернулся лицом к Чуе, убирая мокрую от пота прядь волос с его лба пальцами левой руки.       — А ты огонь, просто, Чууя, — проговорил шатен. — Но в следующий раз сверху буду я.       — Посмотрим, — произнёс рыжий. — Если он будет, этот следующий раз.       — Почему бы и нет? Только не говори, что испугался.       — Я?       — Нет, я.       — Я не боюсь поменяться местами. Просто всё это так странно.       — Что именно, тебе кажется странным?       — То, что произошло между нами. Ещё вчера я и представить не мог, что мы с тобой окажемся в одной постели.       — Это верно, — ответил шатен. — Но раз уж так произошло, почему бы не посмотреть, что из этого получится?       — Ты серьёзно, Осаму? — рыжий недоверчиво посмотрел в карие омуты глаз своего любовника. — Может мы просто пьяные, а завтра всё это нам будет казаться совсем в других красках.       — Возможно, а может и нет. Посмотрим, — сказал Осаму и притянул к себе Чую, нежно целуя его в губы.