Ещё один необычный вечер на Бейкер Стрит

Тихие вечера прекрасны, не так ли? Их очарование в том полумраке, который они приносят; в том невообразимо странном уюте, который удается почувствовать так редко, но едва ты окунешься в него, больше не сможешь чувствовать себя некомфортно. Но Шерлок Холмс входил в список тех редких, кто смог почувствовать дискомфорт даже в такой умиротворенной среде, как эта. Дело было в том самом кресле. Оно пустовало значительно реже, чем раньше, ведь Джон Ватсон снова «вернулся в игру». Теперь они вновь работают вместе и, казалось бы, все возвращается на круги своя настолько, насколько это возможно. Но, тем не менее, он до сих пор не смог избавиться от странного чувства какой-то едкой недосказанности, занозой впившейся в мягкое место. Ведь ему есть что сказать Ватсону. Сегодня вечером он должен быть здесь. Осталось только рассчитать подходящий момент, не потерять мысль и найти в себе силы, чтобы правильно начать, ведь… Лязг ключей внизу прервал долгие размышления, разрушив мирную тишину. Раз, два, три… Скрипнули ступени деревянной лестницы, и вот Джон Ватсон собственной персоной стоял в дверях. — Темно у тебя здесь, Шерлок. Может мне свет включить? — Не нужно. Мне достаточно камина.— Холмс отодвинулся ближе к краю дивана и похлопал рукой по пространству рядом, приглашая Ватсона присесть. Огонь в камине уже затухал и этот прерывистый теплый свет создавал не только ауру особенного уюта, но еще и напускал какую-то черезмерную таинственность. Джон сел, пожав плечами. Камин выжидающе потрескивал. — Что ты хотел обсудить, Шерлок?— доктор вопросительно посмотрел на собеседника, скорчившегося на диване. Следователь выждал пару секунд и, наконец, начал: — Помнишь, что ты сказал мне о Мери? Тогда, в мой день рождения.— он сделал непонятный жест рукой. Ватсон опешил. — Да, помню, конечно. К чему ты спросил? — Понимаешь, Ватсон, ты ведь тоже изменил меня. — Видимо, дело серьезное. Обычно ты называешь меня по имени.— доктор ухмыльнулся. — Погоди же, дай закончить мысль.— Нахмурился следователь.— После нашей встречи ты умудрился вложить в мою личность эти чёртовы сантименты. Из-за тебя во мне начала проявляется человечность, Джон Ватсон. Поверь, раньше я никогда бы не подумал, что буду настолько сильно эмоционально зависеть от человека… А если вдруг нашелся бы тот, кто сказал бы мне в лицо, что человек однажды станет мне другом, я бы лишь иронично усмехнулся. Шерлок схватил кружку с уже холодным чаем, стоящую на полу, и перед тем, как продолжить, сделал глоток. — А потом… О боже, Ватсон, появился ты.— Холмс нервно дёрнул рукой.— И, возможно, твоя способность мыслить крайне отличается от моей. Я бы даже сказал, что сравнивать их было бы совершенно неправильно.— Он нахмурился и отвёл взгляд в сторону. «Похоже, ищет пример», догадался доктор.— Это как сравнивать силу толстого ленивого изнеженного кота и… Допустим, пантеры, которая… — Шерлок Холмс, не порти разговор по душам своим показушничеством.— Ватсон кашлянул, вероятно, пытаясь спрятать улыбку.— При чем тут я? Речь ведь о тебе. — О чем ты? Кто Шерлок Холмс без тебя, Ватсон? Следователь-наркоман, социопат и псих… Я бы сказал, гениальный псих, но… — С моим присутствием разве что-то изменилось? — Ватсон поднял бровь. Шерлок усмехнулся: — Брось, ты ведь работаешь как индикатор… Твоя недалекость в некоторых аспектах помогает подчеркнуть и выявить контраст моей абсолютной гениальности. Так, верно, думают многие. И, признаюсь, в первое время я тоже разделял это мнение. Но ты другой, ты не так прост, как кажешься. При первом рассмотрении даже гениальный сыщик не сумел распознать в тебе такую глубокую и сложную душу. (Хотя я не верю в душу, но ты, думаю, понял меня правильно) У тебя есть сердце, Ватсон. Сердце и твоя жажда приключений, которая идеально сочетается с моей жаждой загадки. Без тебя…— Удивительно, но он замялся.— Кому как не тебе понимать, что многие вещи не выразить одними лишь словами. Понимаешь, процесс становится особенно интересным, когда ты рядом. Ты слушаешь мои мысли и пусть даже тебе нечего ответить, но когда ты слышишь меня, многое в моей голове выстраивается в верном направлении. Если бы я никогда не узнал тебя, Джон, я бы и дальше смог продолжать распутывать преступления один. Но ты появился в моей жизни, и я познал, что такое раскрывать тайны вместе с Джоном Ватсоном. И потому, прошу тебя, не оставляй меня одного…— Шерлок Холмс втянул носом воздух.— …Ты ведь знаешь, как тяжело мне говорить это сейчас, ведь я сам совершенно не подарок, мои капризы и резкие ироничные замечания ужасно досаждают, я знаю, но прошу, Джон Ватсон, давай впредь раскрывать тайны вместе? Холмс отвернулся и посмотрел на камин, в котором тлели черные угольки. Их красное раскалённое свечение отражалось на лицах сидящих в комнате мужчин. На секунду Ватсону показалось, что на щеке следователя мелькнула призрачная струйка скрытых слез. Все же личность Шерлока Холмса до сих пор являлась для доктора загадкой, но сейчас он, кажется, понял кое-что важное. В Шерлоке до сих пор живёт тот маленький испуганный мальчик, потерявший своего верного пса, да и сам потерянный в этом большом мире. Он периодически напускает на себя маску холодности, предвзятости и язвительной насмешки, но, тем не менее, ему не скрыть своего абсолютного одиночества за сарказмом и колкими шутками. — Почему ты молчишь, Ватсон?— прошептал он.— Ты ведь знаешь, что я никогда больше не повторю такого, поэтому, все же, хотя-бы из вежливости, скажи что-нибудь… Неожиданно для себя, доктор крепко обнял следователя и, заботливо, как это обычно делают родители, которые не могут больше злиться на свое слегка избалованное, но любимое чадо, поцеловал его в макушку, слегка запутавшись в черных кудрях. — Такого я тоже больше никогда не повторю, предупреждаю.— сказал доктор. — Ну уж пожалуйста. — хмыкнул следователь. — Ты мой лучший друг, Шерлок Холмс. И раз уж судьба свела таких людей вместе, то поверь, ты навсегда им останешься.— Ватсон мягко улыбнулся и, помедлив секунду, добавил.— Обещаю тебе. Напряжённая спина Холмса вмиг расслабилась и он, вздрогнув, выдохнул. Недолго они сидели так вместе, слушая тихое потрескивание углей в камине и редкий шум проезжающих машин за окном. Вскоре весь дом по адресу Бейкер Стрит 221Б погрузился в спокойную сонную тишину.