Tongue in Cheek

Онода знал, что ведет себя слишком громко, но не мог сдержать сдавленных высоких всхлипов, вырывающихся из него с каждым ловким движением длинных любопытных пальцев Мидосуджи, погрузившихся внутрь теперь по самые костяшки. Не прерывая процесса, Акира цокнул языком, бормоча сквозь зубы словно мантру «отвратительно» и «ты такой мерзкий, Сакамичи»; разрывал Оноду на кусочки, нанося на карту каждый скользкий дюйм его тела блуждающими кончиками своих пальцев. Мидосуджи задел его простату, скорее всего специально, и Сакамичи почувствовал еще один спазм, прокатившийся по мокрому от пота телу, и еще одна капля предэякулянта вырвалась из головки оставленного без внимания болезненно твердого члена, свисающего под дрожащими бедрами. Он знал, что не стоит пытаться себя трогать. Во-первых, этого бы не хотел Мидосуджи, во-вторых, сейчас он кончит от малейшего прикосновения — настолько возбужденным и сверхчувствительным стало его тело от ласк Акиры. Согнув пальцы в последний раз, Мидосуджи вытащил их, и Онода судорожно всхлипнул, стискивая под грудью подушку. Извиваясь и вздрагивая, он подался назад в надежде найти что-то, что заполнит пустоту, но получил лишь шлепок по ягодицам и, взвизгнув, покорно отступил. — Возьми смазку, Сакамичи, — произнес Мидосуджи низким хриплым голосом, абсолютно не скрывающим его дрожащего нетерпения, — она упала на пол где-то рядом с тобой. Онода заскулил в подушку и отхватил еще один шлепок по заднице в наказание. Недовольно бурча, Сакамичи подполз к краю кровати и огляделся — как и ожидалось, смазка валялась на полу. К счастью, крышка закрыта. Он со вздохом наклонился, чтобы подобрать ее, совсем не ожидая внезапного прикосновения чего-то горячего и мокрого к его анусу. Стыдливо пискнув, Онода подпрыгнул, изогнув спину от неожиданности. На долю секунды ему показалось, что он вот-вот свалится с постели, но сильные руки подхватили его за талию и крепко зафиксировали на кровати. Нечто странно-гладкое скользило вокруг колечка мышц ануса, проникая все глубже и глубже. С губ Сакамичи сорвался изумленный стон, когда, обернувшись через плечо, до него дошло, что внутри него находится язык Мидосуджи. — М-ми-мидосуджи-кун, — Онода отчаянно цеплялся за простынь, с трудом хватая ртом воздух, — н-нет, не-не н-на-надо, это грязно… Мидосуджи, по всей видимости, решил полностью проигнорировать Сакамичи, сосредоточившись на вылизывании скользких стенок ануса. Огромные темные глаза Акиры были полностью сконцентрированы на работе, а его большие пальцы раздвигали ягодицы Оноды, позволяя видеть все. Эта мысль смущала Оноду до глубины души, одновременно разжигая мерцающее внутри него пламя все ярче и сильнее. Плавно скользящий язык изучающе потер его самое чувствительное место, и Онода сжался, тяжело дыша и сопротивляясь сильной вспышке ощущений. Удовольствие прошло сквозь его тело парализующим электрическим разрядом, заставляя член опасно пульсировать. Ему показалось, что он слышит, как Мидосуджи довольно хмыкает и ведет языком назад, практически вынимая его, щекоча и мягко дразня колечко мышц. У Оноды было только три секунды, чтобы перевести дыхание и нащупать подушку, прежде чем Мидосуджи, издав резкий высокий звук в знак предупреждения, вновь погрузился в него языком. На этот раз вместо более тщательного изучения Мидосуджи с неожиданной силой и проворством продвинул свой язык вперед, плавными движениями толкаясь в дрожащее, податливое тело Оноды. Каждый влажный шумный толчок гладкого языка вытягивал из Сакамичи очередной рваный стон. Сквозь затуманенный разум он гадал как Акира не устал двигать им с такой силой (не то чтобы он жаловался). С дразнящей настойчивостью заостренный кончик языка Мидосуджи ласкал простату Оноды, с каждым движением вырывая из него жалобные стоны и сдавленные крики. Вскоре звуки стали более настойчивыми и Сакамичи взмолил: — М-ми-мидосуджи-кун, а-аа, п-пожалуйста, д-да… — Онода попытался прильнуть к кровати в поисках трения, но железная хватка Акиры на бедрах удержала Сакамичи на месте. Он со всхлипом подался назад, и восхитительное давление беспощадно толстого и горячего языка наполнило и растянуло его, стерев все связные мысли в ослепительной вспышке. Волна электричества поглотила его пылающим приливом, мучительным мощным импульсом пройдясь от самого основания члена. С запрокинутой головой и приоткрытым ртом он зашелся искаженным, бессловесным криком, забрызгивая простыни толстыми белыми полосами. Его тело напряглось и покалывало от переизбытка ощущений, затрудняющих дыхание и работу мышц. Мидосуджи начал замедляться только когда утихли последние содрогания тела Сакамичи. В густой тишине комнаты, наполненной только затрудненным дыханием Оноды, звук выскальзывающего наружу языка звучал особенно громко и непристойно. Сакамичи жалобно застонал, когда Мидосуджи наконец опустил его на кровать, на мгновение почувствовав нежное, мимолетное прикосновение ладони к пояснице, тяжело дыша в сложенные под головой руки. — Сакамичи, — раздался низкий голос Мидосуджи позади Оноды, — тебе… понравилось это? Оноде понадобилось время, чтобы собраться с мыслями и сообразить как скоординировать голосовые связки, сформулировать ответ. Когда он наконец заговорил, его голос хрипел. — Д-да, мне… мне понравилось. — Хорошо-о, — промурчал Акира, указательным пальцем пробираясь под чувствительные к щекотке ребра Оноды. Его тело слегка дернулось от неожиданного прикосновения, и Мидосуджи, воспользовавшись шансом, просунул руку под бок Сакамичи, одним движением переворачивая того на спину лицом к потолку. Онода поморщился от липкой спермы, начавшей высыхать под его спиной, и попытался освободиться, но его омертвевшие конечности отказывались повиноваться, оставаясь бесполезными кусками плоти. Он поднял обиженный взгляд на Мидосуджи, но его приоткрытые глаза практически инстинктивно опустились на проступающие очертания все еще твердого члена Акиры. Тот упирался им в гладкую промежность, неосознанно прикусывая губу от ее вида. — Мидосуджи-кун?.. — заинтересованно пробормотал Онода, отрывая взгляд от выступившей капли смазки, украшающей розоватую головку члена. Мидосуджи придвинулся ближе и наклонился, задрав согнутые в коленях ноги Сакамичи. Он поднял их достаточно высоко, чтобы Онода вновь смутился (что, несомненно, подвиг после его первого опыта с языком в заднице) и начал слабо извиваться в его хватке. Хрустнув суставами, Акира плавно наклонился в сторону, протягивая длинную руку через край кровати, чтобы подобрать упавшую ранее смазку. Открыв крышку большим пальцем и искоса глянув на Сакамичи, он занес тюбик над членом и обильно полил его прозрачно-розовым гелем по всей длине. Онода вздрогнул, поняв, что пялится на растекающуюся по члену смазку. Едва Сакамичи поднял взгляд наверх и встретился с глазами Акиры, он сразу догадался, что пойман. Его лицо покраснело еще сильнее, когда Мидосуджи закрыл смазку, отбросил ее в сторону и, обхватив возбужденный член ладонью, подготовил его несколькими уверенными движениями от основания до кончика. — Теперь моя очередь, Сакамичи, — угрожающе пропел Акира. Согнув Оноду практически пополам, он рептилией скользнул к нежному отверстию, которое вылизывал мгновение назад. — Мидо… — только и успел отчаянно издать Онода, прежде чем Мидосуджи толкнулся во всю длину, сравнительно легко вонзаясь в его тело. Ощущение наполненности чем-то таким толстым и безжалостно твердым, совсем не похожим на мягкую упругость языка, заставило его мгновенно выдохнуть. С придушенным криком он выгнулся на кровати, прикрыв глаза от наплыва ощущений, заставляющих пылать каждый его нерв. — Тебе больно, Сакамичи? — донесся вопрос Мидосуджи где-то рядом, но словно бы издалека, едва слышный из-за шума крови в голове Оноды. Акира слегка покачивался на месте, осторожно проверяя насколько растянут Сакамичи. Он всегда ощущался таким огромным, всегда внушительнее, чем Онода помнил. Разумеется больше, чем пальцы, которыми Мидосуджи его растягивал, и больше языка, предшествовавшего члену, но это не вызывало боли даже сейчас. Возможно потому что его тело все еще слишком растянуто и переполнено удовольствием от последнего оргазма, чтобы его беспокоил член, наконец проникший в него. Только когда Сакамичи сделал вдох, возникло ощущение, что он немного переполнен. Он несколько раз вздохнул и выдохнул, а потом криво улыбнувшись ответил:  — Я в порядке. Выражение лица Акиры почти не поменялось, но Оноде показалось, что морщинка на его брови слегка разгладилась.  — Хорошо, — кратко ответил Мидосуджи. Он раздвинул ноги Сакамичи, чтобы положить их себе на плечи, и почти полностью вышел из него. По кивку Оноды он вновь медленно подался вперед, не переставая шипеть себе под нос. Акира остановился, чтобы дать Сакамичи привыкнуть, и на этот раз тот дал разрешение двигаться не прерываясь. Нависнув над Онодой и обхватив его ноги под коленями, Мидосуджи начал набирать темп, увеличивая скорость и резкость толчков бедрами. Сакамичи прикрыл лицо рукой, тяжело дыша и всхлипывая в запясться, пока Акира с шумом врезался своим членом (таким большим, толстым и хорошим, всегда таким хорошим) глубоко в него, вклиниваясь в тесно обхватившие его мышцы, сжимающиеся все сильнее с каждым касанием чрезмерно чувствительной простаты.  — Ты все еще такой узкий, Сакамичи, — прорычал Мидосуджи гортанным, невнятным голосом, резко подаваясь вперед безумными отрывистыми движениями сквозь сжимающееся кольцо скользкой дырочки Оноды. Когда Сакамичи посмотрел на него сквозь пальцы, он не слишком удивился видом пускающего на себя слюни Мидосуджи, язык которого свешивался из уголка рта и сочился слюной с пугающей скоростью.  — Такой узкий, такой мокрый, — продолжил Акира странным, практически переходящим в в вопль голосом, по мере того, как его движения становились отчаянно беспорядочными и рваными. Онода не смог сформулировать ответ из-за того, как Мидосуджи вколачивался в него. Так быстро и мощно, что каждое сильное покачивание их бедер заставляло его обмякший член отскакивать к животу, вызывая непроизвольное тихое и хриплое аханье из саднящего горла. Он не думал, что сможет кончить снова несмотря на то яростное неистовство, с которым Акира втрахивал его в матрас, однако он был в состоянии чувствовать еле ощутимые огоньки оргазма, медленно закипающие в его животе. Их было достаточно ровно настолько, чтобы поддразнить его, заставить извиваться и подначивать Мидосуджи, шепча «да», «еще» и «пожалуйста, Мидосуджи-кун, сильнее». Кажется, эти слова оказали на Акиру воздействие, и он опустил ноги Оноды, вместо этого разместив руки по обеим сторонам от тела, начал врезаться в Сакамичи с абсолютной безжалостностью, игнорируя опасно заскрипевшую кровать и даже брызнувшие из глаз Оноды слезы, давящегося самым громким, переполненным эмоциями криком. Сакамичи зажал рот руками, впившись зубами в пальцы. Когда Мидосуджи с рыком кончил, пульсация семени почти затерялась в отдающихся эхом сотрясаниях нижней половины его тела. Глаза Акиры закатились, а со свешенного языка на грудь и живот Сакамичи стекала слюна. Несколько долгих секунд тело Мидосуджи оставалось неподвижным, пока оргазм сильно и яростно охватывал его, наконец, отпустив. После этого Акира с низком стоном упал на Оноду, тяжело уронив потный лоб на его плечо. Еще какое-то время они молчали и неловко обнимали друг друга, пытаясь восстановить дыхание, и Сакамичи гладил Мидосуджи по голове, поправляя выбившиеся в пылу страсти прядки. Он рассеянно гладил Акиру, думая, что тот заснул, как вдруг Мидосуджи внезапно выпрямился и с удивительной скоростью бросился прочь из комнаты вниз по коридору. Вскоре Сакамичи услышал шум бегущей из крана воды, сопровождаемый звуками яростной чистки зубов, сплевывания и полоскания горла. Онода не торопился вставать, морщась от боли в синяках на бедрах, слабости в ногах и ягодицах, возникших, когда он заковылял к дверному проему. В примыкающей к их спальне ванной склонившись над раковиной стоял Мидосуджи. Очертания его руки расплывались от скорости, с которой он чистил зубы и свой длинный-длинный язык с огромным количеством зубной пасты. Заметив замершего в коридоре Оноду, Акира нахмурился и заскреб щеткой настолько сильнее, что Сакамичи показалось, будто тот может попросту содрать свои вкусовые рецепторы. Пригвоздив Сакамичи суровым взглядом, Мидосуджи прервался, чтобы ополоснуть рот: наполнил из-под крана чашку (коллекция Куро Маню) и поднес ее к сочащемуся пеной рту. Он прополоскал рот, сплюнул и засунул кончик щетки под воду (Онода с опозданием понял, что она принадлежит ему, а не Акире) и решительно заявил: — Это твоя вина, Сакамичи. Онода вздохнул и слабо рассмеялся: — Впрочем, как и всегда, не так ли, Мидосуджи-кун? — почувствовав нечто странное, он прервался на середине и обернулся, чтобы взглянуть на себя, — эм, кажется, я протекаю… Он повернулся спиной к Акире, для демонстрации оттянув ягодицу в сторону, чтобы показать вытекающую из его промежности дорожку спермы. Когда Сакамичи, нахально улыбнувшись, поднял взгляд, он обнаружил, что Мидосуджи пялится на дырочку с широко открытым ртом, остановившейся на полпути зубной щеткой и переполненной чашкой, за края которой текла вода. Онода моргнул, почувствовав, как на лице запылал румянец: — М-ми-мидосуджи-кун? Акира бросил в него чашку с водой одним резким движением, визжа во все горло: — Сакамичи, ты такой отвратительный, такой мерзкий, я не могу поверить! Иди уже быстрее в ванную! Вот так Онода обнаружил себя свесившим задницу с края ванны, пока Мидосуджи вновь «приводил его в порядок».