Твое тепло рядом

— Пуговка моя, я задержусь немного в офисе сегодня. — Тэхен слышит слегка недовольное фырчание на другой стороне линии, продолжая, — Ты же у меня такой умница, да? Подождешь меня сегодня, хорошо? Я так скучаю по своему мальчику, так сильно хочу скорее обнять. Ты же знаешь это, пуговка. — Тебе час, Ким Тэхен. — строго отвечает Чонгук, поглаживая свой еще совсем небольшой животик. — У меня такой понимающий омега. — улыбается Ким, — Я так люблю тебя. Чонгук снова фырчит в ответ, скидывая звонок. Он тоже очень любит. Но альфа точно обещал явиться вовремя вечером, чтобы долго обнимать и гладить животик, пока омега не уснет в полном спокойствии. Так выходит, что в положении Чонгук еще более тактильный, ему все время нужно чувствовать своего альфу рядом. Этого требовал организм омеги, гормоны пляшут и живут как хотят, а бедному Чонгуку страдать, каждый раз глазами бегая вокруг себя, чтобы найти любимого. На самом деле, его самого напрягает собственное состояние, он не может контролировать этот порыв тревоги, если Тэхена нет рядом аж десять минут! Как только животик стал заметно расти, Чонгук начал часто просыпаться по ночам и тихо хныкать, потому что Тэхен убрал руку с его талии и он его потерял. Альфа сразу же просыпался, притягивал к себе еще сонную тушку, грел своим телом и целовал где-то за ушком, шепча тихо, что он рядом и всегда будет согревать своим теплом. Чонгук через какое-то время переставал хныкать, прижимаясь теснее, чтобы в шею уткнуться и долго втягивать в себя любимый аромат. Так успокаивался и засыпал. Но это был не предел. Стоит Тэхену задержаться на какие-то пять минут, у Чонгука в голове происходила атомная война. Тревога перекрывала даже дыхание, заставляя втягивать воздух сбито. Мысли пугали, хотелось спрятаться, укрыться где-нибудь, чтобы паника скорее отступила. Здравый смысл четко говорил омеге, что все в порядке, Тэхен мог просто заглянуть в магазин или что-то в таком духе, но чувства внутри сопротивлялись, говоря, что он где-то далеко, не хочет приезжать домой и слушать чужие капризы, и вообще, Чонгук ему уже надоел. Сейчас Чонгук откидывает от себя смартфон, предварительно подметив время и отсчитав час до приезда своего ненаглядного. Он запрыгивает на диван в своей плюшевой пижаме персикового цвета с какими-то смешными рожицами и включает телевизор. Первое попавшееся шоу действительно затягивало первые тридцать минут, а потом… Дыхание вдруг участилось, настроение смотреть что-то пропало совсем, а в груди тревога. В голове только одно. Где мой альфа? Чонгук пытается успокоиться, потому что понимает прекрасно, что Тэхен скоро будет дома, поцелует нежно и положит спать, даже спев колыбельную. Но ебаные гормоны, чтоб их, блять, не дают думать трезво, выпуская в кровь дохрена адреналина, из-за чего Чонгука в холод бросает и потряхивает не хило. — Тэхен… Мне надо… Мне очень надо… — начинает жалобно скулить, нервно топая по комнате. Живот скручивает, сердце колотится от незнания куда себя спрятать. И Чонгуку… страшно. Просто страшно и он ничего сделать с собой не может, хоть на стенку залезай. Омега нуждается в своем альфе, в его запахе, поэтому… Чонгук собирает всю одежду своего мужа, грозной тучкой летая по дому, после чего складывает всю кучу на их общей кровати, укладываясь между кофтами и рубашками. Первые две минуты чувствуется облегчение, а потом снова что-то не так… Омега стягивает с себя пижаму, откидывает ее от себя с психом и надевает рубашку Тэхена, беспорядочно застегивая пуговицы. Теперь стало намного лучше… Чонгук лицом утыкается в худи альфы, прижимая ее крепко к себе, чтобы запах втянуть поглубже, каждой клеточкой ощутить и так хорошо-хорошо становится, что омега сладко стонет, ерзая на одежде. Какое-то время удается даже немного вздремнуть, когда тело немного успокоилось от стресса и утомилось, но вторую волну беспокойства никто не отменял. Чонгук хочет позвонить Тэхену, услышать его голос, узнать, что он совсем близко и сейчас зайдет домой, но он откинул свой телефон где-то в гостиной, а идти туда нет сил. — Тэхен… Тэхен-и, ты мне так нужен… — Чонгук всхлипывает, сжимает в руках чужие футболки, психуя, потому что не то, потому что не хватает. Проходят мучительные пятнадцать минут, омега просто завывает, ерзая в своем гнезде, которое он сделал со скоростью света. И наконец, он слышит любимый голос. — Я уже лечу к тебе, малыш!

***

Тэхен почувствовал что-то неладное, когда только подходил к дому. Он отмахивался от плохих мыслей, но все подозрения подтвердились, когда он зашел в подъезд. Он четко ощутил в воздухе природный запах Чонгука, с ноткой горькоты, в нем так сильно прослеживался страх и обида. Альфа внутри Тэхена рвал и метал, пока поднимался на нужный этаж в таком медлительном лифте. И вот наконец он возле своей квартиры, его мальчик ждет его за этой дверью. Он спешно дергает ручку и залетает в дом, скидывает обувь, говоря, что уже летит к своему малышу. Он прибегает в спальню и совсем немного офигевает, потому что Чонгук еще никогда… Не гнездился. На кровати лежит совсем слабый омега, слишком бледный. Щеки его блестят от дорожек слез, губы слегка распухшие от покусываний, а в руках Тэхен узнает свою кофту. А после замечает и то, что вокруг омеги раскидана почти вся его одежда и мягкие игрушки Чонгука, которые ему дарил альфа. Тэхен злится на себя, почти рычит, понимая, что заставил своего омегу ждать, плакать и бояться. Самостоятельно бороться со своим страхом и тихо плакать, пока альфы нет рядом. — Мой мальчик. Ты такой молодец, так терпеливо ждал меня, кроха… — Тэхен делает шаг навстречу, пока Чон взглядом следит за каждым его действием, иногда вздрагивая. — Пуговка, ты не рад видеть меня? Тэхен неторопливо подходит к кровати, замечая, что Чонгук заворачивается в одеяло, пугливо дрожа, а после подает голос. — Твои феромоны… Ты… Злишься на меня? — хрипит Чонгук, выглядывая из-под одеяла. — Что? Нет конечно, малышик. Я не злюсь, ты боишься меня? Не бойся, сладость моя. Ты же знаешь, что я никогда не обижу тебя… Ты же знаешь, как сильно я люблю свою плюшку, да? Не бойся, я успокою тебя, слышишь? Тэхен забирается на кровать, осторожно ложится с краю, контролирует свой запах, чтобы не пугать Чона и подзывает его к себе. Чонгук приподнимается и осторожно подползает, как его сразу же утягивают в объятия. В самые теплые, самые трепетные и нежные, такие, какие ему и были нужны. — Прости меня, малыш. Я не уследил за временем. Простишь меня? Чонгук уже ничего не слышит, он полностью укрылся в объятиях и запахе альфы, его тепло впитывает и мысленно ликует. — Ты так… Офигенно пахнешь… — в шею урчит Чонгук, закидывая ножку на торс альфы. Хочется вжаться в него всем своим существом. Тэхен посмеивается, руками зарывается в черные, словно смоль волосы, втягивает сладковатый запах и нежно поглаживает закинутую на себя ногу. — Мне пришлось делать гнездо… — шепотом говорит Чонгук, слегка улыбнувшись, — Я теперь как какая-то хрупкая омежка блин… — Ну, вообще-то, ты есть моя хрупкая омежка… — смеется Ким. — Эй! Жестокая альфа! Не спи давай и погладь мне животик, я утомился! — капризничает омега. Тэхен улыбается, запускает свою ладонь под свою рубашку на Чонгуке и со всей любовью гладит маленький животик. — Там моя кнопка, Чонгук, — радостно произносит Ким. Он всегда так радуется, когда трогает маленькое пузо. Чонгук улыбается мягко, пальчиками зарываясь в пшеничные волосы своего альфы и продолжает мурчать. — Киса, я, кстати, привез тебе твой любимый йогурт, хочешь? — целуя кончик носа, спрашивает Ким. — Не издевайся, я не могу контролировать эти звуки… — дуется Чон и выползает из своего гнезда, после чего вытягивает руки. — Йогурт. Где? Тэхен снова смеется, глядя на свое растрепанное чудо и поднимается, чтобы скорее его накормить. — Эй, пингвинка, носочки твои где? А? — Не хочу носочки! Чонгук чувствует бескрайнюю любовь к Тэхену. Тэхен ощущает, как не сможет жить без Чонгука. В сердце каждый раз распускаются приятные бутоны цветов, стоит Чонгуку улыбнуться, обнажая свои милые зубки, точно, как у кролика. И каждый раз ладони Чонгука горят, в желании скорее прижаться к крепкому телу и ощутить такое нужное тепло рядом.