Как так получилось?

Отмечать день рождения Шкета – Вани Тихонова, – всей группой решили на даче у Серёги. Кто-то в шутку тогда заметил: «Наварим макарон, наша палка поест наконец-то». Но внешний вид Ивана, который весил в свои семнадцать, которые ему должны были исполниться, всего лишь сорок ровно, пугал. Его фигуре могли позавидовать многие диетчицы вроде кокетки Окси со второго этажа, которая буквально изнуряла себя «правильным» питанием. Первые три вещи, которыми закупились довольно-таки бедные студенты в универсаме, толкая друг друга на стеллажи – макароны, водка и туалетная бумага, а дальше пошёл быт – фонарики, картошка, одноразовая посуда и струны для единственной на всё общежитие гитары, на которой струны уже полгода как были порваны. Купили анальгетиков от головной боли… В общем, магазин они обогатили довольно хорошо, и даже не представляли, как потащат в общежитие это всё и пустит ли их тётя Люда – вахтёрша – с двумя двадцатикилограммовыми походными рюкзаками. На всякий случай там была и сгущёнка, которую, впрочем, можно было съесть и сегодня. Всё было готово. День рождения Вани выпадал на первый день весенних каникул. Погода выдалась очень тёплая. Парни как раз обсуждали что-то на крыльце общежития весёлыми голосами, куря дешёвые сигареты и периодически хлопая друг друга по плечам, загибаясь от смеха пополам. Не сдерживая языка, ругались друг на друга. — Да бля, Серёга, ты гений! Украсть!.. Украсть блять Ваню, говорит, - ржёт подпьяноватый Артём, опираясь плечом на плечо Майского и делает очередной затяг сигаретой. — Идите вы нахер с такими идеями! Нет, подальше в лес, погулять, и не возвращайтесь, - орёт во всю Толя, притаптывая окурок. Всем уже настолько стало наплевать на присутствие всех преподов рядом или за дверью. — А чё, повяжем по рукам-ногам и в мою ладу! Повезём, а там Тёмчик с Сашкой – мол, с днюхой тебя, палка ты наша дорогая! И, то ли свежий воздух так действовал, то ли это его имя, но Серёже стало не по себе, и он присел, начиная тупо улыбаться. Из института – прямиком в шарагу. Из шараги – в интернет, где мигом началась перепалка. Абонент Тёмчик добавил вас в группу «Бесоёбы чёртовы нахуй, что с др палки делаем?» Тёмчик: пацаны, а чтт, если он обидится? Он же та ещё обиженка Тёмчик: *что Сеня: не обидится, а если обидится, то далеко не убежит от нас))) Сашок: да бля, я не в деле. В смысле, не буду его вязать, сами и делайте, я против такого

Бл… Зануда. Парни, не парьтесь, я вообще сам. Я его одной левой подниму

Димарик: а почему я тут? Что за др? И почему бесоёбы? Я пошёл крч

Абонент Димарик вышел из чата

Вы: Зануда бля. Я пошёл, пацаны, короче, завтра его ищем и вяжем, везём ко мне. Саш, ты за еду, Толян, ты за гитару настроенную и чтобы этот чёртов алкоголик не выпил наши десять пузырей

Толян: ок, ноу проблемс Сашок: ты кого тут алкоголиком назвал, прогульщик? Ладно, я тоже пошёл С сигареты упал пепел, полетел вниз плавными движениями. Они не отмечали больше ничей день рождения, разве что по комнатам, жадно поедая заливное и пьяно обсуждая весёлые истории в прокуренных помещениях, а потом дрались во дворе или извлекали неверные аккорды, режущие слух, из старой обшарпанной гитары и душераздирающе воя блэтняк на всю ивановскую. И казалось, не было в их жизни ночей счастливее, чем когда всей толпой из тех, кто потерял или забыл ключи, кому лень идти в комнату, рубились в карты и спали рядами на голом колючем ковре времён ещё Советского Союза, когда вместе болтали обо всём и ни о чём, когда плевались с окна вниз, стараясь не попасть на голову прохожим оживленных ночных улиц, где проходили всякие люди, а потом пихались, пытаясь скинуть друг друга. И когда из соседней комнаты приходил недовольный Ваня – не то не выспавшийся, не то пьяный, и начинал возмущаться зычным голосом, а потом приходила утренняя «коменда» и все эти компашки мигом разгонялись готовить портфели, и некоторые, которые ночью проспорили трусы (что среди этой шайки первокурсников случалось пару раз), бегали по коридорам до комнат, в основном находившихся далеко, укутавшись простынёй и полотенцем, и в этот же день вся общага знала – кто, у кого, с кем тусил и чем они там занимались. Момент истины настал – цель приблизилась к магазину. Ребята на чёрной ладе, в тёмных очках и кожаных куртках шмыгнули за ним. В руках – верёвки. Стоит ему обернуться, как они отворачиваются, начиная весело болтать. Ваня заходит в магазин, Артём с Сеней и Серёжа идут за ним, прорываясь в разные ряды. Кассу себе каждый уже обозначил и сообщил другим. Над губой созрела капля пота и скатилась на губу. Цель всё купила, им осталось только спровадить его к машине и связать. Парни сказали, что натянут балаклавы и будут его раздевать, для полной картины похищения, и Сергей просто не знал — верить им или нет. Быстро открыв мессенджер, строчит сообщение.

Вы: Пацаеы, приступаем. Не задушитн толтко палку Вы: *пацаны, *задушите (не душите!) *только

Все сообщения прочтены друзьями, и вот план осуществляется. Охотно участвует и Саша, который был полностью против этой затеи. Парень орёт, и приходится заклеить ему рот. Верёвки быстро не туго обвиваются вокруг худых, синих от лопнувших вен рук и ног. Через пару мгновений он лежит на заднем сидении чёрной лады, окружённый двумя крепкими парнями в балаклавах. Его медленно начинают раздевать. — Нет! – гаркает Сергей, специально ужесточая свой голос, чтобы Ваня его не узнал. — Только не в мою смену! – тоже кричит, и Саша, которого на даче заменил Тёма, с Сеней быстро отказываются от своей идеи. То ли свежий воздух из открытого окна, то ли что-то другое, навевает очень и не очень весёлые мысли, в то время, как Тихонов только мычит. — У-у-у-у! М-м-м-у-у! – пытается что-то сказать сквозь серебристую плёнку толстого скотча, но не выходит абсолютно ничего, кроме нелепого мычания. Все сидят молча, хотя тишина нагнетает, но все боятся захохотать или выдать свою идею, и поэтому до самой грунтовки они едут молча. — У… У-у-м-у-м-м! – не отпускает попыток что-то до них донести Ваня. — Вот чёрт! – снова совсем не своим голосом рявкает Сергей, когда выезжают на гравийную дорогу и машину подбрасывает на любой неровной поверхности. Когда приезжают на дачу, их сразу встречают. Тихонов, хоть и злой, но веселится вместе со всеми и смеётся понемногу даже, и шутит сам, рассказывая курьёзные и смешные ситуации из жизни и вместе со всеми пьёт, поёт под гитару и месит всевозможный алкоголь. И все смеются. Выносят торт, который к его дню рождения пекли Валечка Антонова и Оксанка, съехавшая-таки с диеты. Покрытый мелким камнем пятачок вполне заменяет танцпол и лежак, на котором можно поглазеть на звёзды и тёмное ночное небо. Праздник только начинается - ведь люди только-только почувствовали вкус сего торжества и кофе вперемешку с водкой и виски – что, кстати, не очень хорошо скажется на их утреннем состоянии. Ваня, разутый и вообще в одних штанах, валяется на сырой траве под деревом поодаль от всех, наслаждаясь засыпающей природой. Откуда-то достают ещё одну бутылку водяры и распивают её, снова что-то нескладное, хулиганское исполняя на старой гитаре. — Как тебе день рождения? – спрашивает Майский, усаживаясь с сигаретой на бревно около дерева, под которым лежит Тихонов. — Или пока не понял? — Как я понимаю, мы тут не на один день, да? – задаёт вполне ожидаемый вопрос Ваня. Вдыхают ночную тишину вперемешку с запахом дыма, алкоголя и всякой снеди. Слышно, что кто-то включил магнитофон, и оттуда знакомым голосом запела какая-то популярная песня. — А я вообще ничего не понимаю, - укладываясь рядом, только и произносит Серёга перед тем, как оставить эту часть мира в полной тишине.