Mein herz brennt

Я в ужасе натягиваю одеяло на голову, зарываюсь лицом в подушку, стараюсь не издавать ни звука, чтобы Он меня не услышал, и изо всех сил затыкаю уши, чтобы не слышать Его. Раньше я надеялся, что Он не вернется, но все мои надежды таяли, как грязные кучи снега таят весной, оставляя от себя только лужицу с каким то плавающим в ней сором. Говорят, надежда умирает последней. Во мне же она уже умерла. Теперь я не надеюсь, просто жду. Жду Его каждый вечер, жду пока Он поглотит меня полностью. Хотя, кажется Ему это уже удалось. Стоя перед зеркалом, свое жалкое отражение я уже лишь весьма отдаленно могу сравнить с человеком — ссутуленая спина, дрожащие побелевшие губы, нездорово-серый цвет лица, запавшие, покрасневшие от недель без сна глаза. Да, Он хорошо справился со своей задачей — живым существом я уже не был. Затухающий разум в уже почти разлагающейся оболочке. Ветер за окном поет свою протяжную, смертную песню, стучась в окно, словно просясь внутрь. Шастать по ночам у нас в Германии не принято, и вся наша улица пустынна, нет ни души. Темнота проникет во все щели, заполняет комнату, затекая под шкафы, заползая под стол, нависая надо мной и капая с потолка чем то липким. В этой густой, непроницаемой темноте даже звуков почти нет -все их она проглатывает. Все как обычно, но вдруг дрожь пробивает меня до самых костей. В мутной, непроницаемой ночной тиши раздался плач. Он был протяжный, тоскливый, исполненный страха. Не такой, как если ребенка накажут за проступок или запретят что то, а будто дитя, издающее их кто то бы мучал, издевался над ним. Плач был предсмертным. И я знаю, чьи это проделки. Это Он. Каждый раз его представление начиналось именно так — с жуткого, пронзающего детского крика, постепенно переходившего в пение. -Nun liebe Kinder gebt fein acht… Обреченно усмехаюсь. Столько лет прошло, а слова, которые так неумолимо- обреченно поет мне этот голос, все те же. Когда я впервые столкнулся с Ним, мне было около шести лет. Тогда я с плачем побежал к матери, но она ответила, что мне просто приснился дурной сон. Если бы это было так… Тот, кто приходит ко мне в ночи — вовсе не сон. ЭТО — нечто совершенно реальное, иначе ему бы не удалось сломить меня. Его голос преследовал меня, насмехаясь, глумясь, сводя с ума. Первая моя попытка покончить с этим всем произошла, когда мне было десять. Как сейчас помню лицо матери, когда она увидела мое почти бездыханное, скрюченное в луже крови, вытекающей из порезанных рук, тело. Но умереть мне тогда не удалось, как, впрочем, и во все остальные дни. А пробовал я еще раза четыре — и с крыши нашей лачуги прыгал, и таблетки глотал. Потом понял, что бесполезно и перестал над собой издеваться — с этим отлично справлялся Он. И при этом в его планы моя смерть не входила. Я зачем то ему нужен. Протяжные, рвущие душу завывания доносились уже отовсюду, но вдруг резко, все до одного, стихли. -Ich bin die Stimme aus dem Kissen Ich hab euch etwas mitgebracht… голос вкрадчиво, зазывающе прошептал это мне как будто без звука, словно его источник находился где то внутри моей головы. Наверно, так уже и было — эта дрянь давно уже владела мной больше, чем я сам. Дикий, животный страх захватывает меня, пробирается внутрь, скребется по животу и сдавливает горло. Слезы подступают к глазам, и вскоре я уже не могу сдерживать их вовсе. Обжигающая полоса стекает по щеке, а голос и не думает замолкать — Sie kommen zu euch in der Nacht: Dämonen, Geister, schwarze Feen.Sie kriechen aus dem Kellerschacht Und werden unter euer Bettzeug sehen. Nun, liebe Kinder, gebt fein Acht, ich bin die Stimme aus dem Kissen. Все это мне знакомо давно, вдоль и поперек. Я знаю каждое его слово, каждое действие. И все же эти слезы… Я не могу их остановить. Чьи то костлявые ладони сжимают все мое тело, полосуя его когтями прямо сквозь одеяло. Багровые пятна выступают на ткани, а я кусаю руки, чтобы не издать ни звука. Что будет, если не сдержусь, я не знаю — никогда не пробовал. Однако желания экспериментировать нет и я продолжаю сдерживать крик, в кровь сдирая кожу с костяшек пальцев зубами... - mein her brennt - прошептало Оно , проведя ногтем по моей груди и остановив свой дрожащий палец прямо у меня над сердцем . Я зажмурился в ожидании страшного и неизбежного. Минута , две , пятнадцать, может быть час .. Не знаю ,сколько я ещё лежал так , скрючившись и еле дыша . Рассвет бил в окно холодными лучами , гул машин на улице смешивался с людскими голосами и остальными звуками утра , создавая привычный для всех городских жителей шум . С трудом разжимаю ладони и выпрямляю ноги. Все ночные события кажутся далекими , хочется отбросить их как страшный сон , но спекшаяся кровь и боль в как будто ножом изрезанной спине подтверждают произошедшее . Поднимаюсь , прихрамывая бреду к зеркалу . Пара новых седых волос в некогда шикарной чёрной шевелюре, да искусанные до фиолетовых подтёков губы. Чтож , сегодня не намного хуже , чем обычно, хоть и местами особенно жестоко ... Без интереса беру газету , пробегаю глазами новости . Убит , в розыске , несчастный случай ... Равнодушие и усталость свинцом разливаются в голове . Убит ... Хах . Иногда будучи живым позавидуешь мертвым . Кофе как всегда безвкусный , и я допиваю его с отвращением , лишь для того , чтобы найти в себе силы подняться сейчас и пойти на работу . И так дни напролет . Нежелание жить стало для меня рутиной . Да и зачем жить , когда все , абсолютно все происходит как будто по заранее спланированному кем - то сценарию. Закрываю глаза , и невольно вспоминаю Его. Кажется в той песне была новая строчка , которую я никогда не слышал .Силюсь вспомнить .В глазах темнеет , а конечности , кажется , отказывают . Пытаюсь встать ,задержавшись за стену , но падаю . *** В детстве я часто видел кошмары (как и , пожалуй, все мы ). Но главный мой страх были не они сами , а то , что то зло , которое приходит ко мне во тьме, однажды заполнит собой всю мою маленькую жизнь. И это произошло.Каждую , каждую ночь повторяется одно и тоже. А знаете почему ? ОНИ чувствуют , когда вы боитесь , и только через страх Они вами завладевают . Думаю тогда , двадцать лет назад , мне стоило согласиться , и пожать Ему руку , а не убегать к маме . Но это уже не важно , ничего не важно .... Последние два толчка в висках , и мое тело безвольно замирает на полу . Найдут меня только через три недели , когда соседи начнут жаловаться на странный запах из квартиры . Расследование , полиция , допросы якобы свидетелей ... Наверно , это уже не я вам должен рассказывать. А мне сейчас просто хочется петь , безудержно , безумно . Может ты хочешь спеть со мной ? Ну же , давай споем ! Не бойся , просто протяни мне руку ..