всему свое время.

      Окраины Москвы всегда просыпаются раньше центральной. В половину пятого в окошках загорается медовый цвет один за другим, а машинные фары по очереди подают друг другу знаки жизни. На окраинах – жизнь вообще идет по-другому. Это буквально цикличный круг, состоящий на сто процентов из будильника, наполовину холодного кофе и гладко выглаженной рубашки. Люди собираются на работу и учебу, совсем не замечая того, что происходит вокруг. Все уже привыкли, потому что, окраины – маленький и тесный муравейник, в котором всем друг на друга наплевать. Это не та Москва, которую показывают по центральным каналам. И от этого тошно.       И Глебу тоже тошно, поэтому он выкуривает несколько сигарет подряд, даже не оборачиваясь к окну. Лишь изредка подходит, чтобы недолго проветрить помещение от сигаретного дыма. Потому что здесь живет он не один. Макс, конечно, тоже курил, но табачный дым вообще не переваривал и мог даже от этого проснуться, а тому оставалось буквально пятнадцать минут до будильника. Не стоит тревожить сладкие и теплые минуты сна – у него будет трудный день, как и все остальные в этой стране. Тушит сигаретный бычок, медленно сползая со стула, следует к раковине и наполняет чайник водой. Ставит на огонь, следом в руке оказывается любимая огромная кружка Максима, и одна ложка заварного кофе. Он никогда не пил кофе с сахаром и молоком, а это сильно упрощало задание Глеба. Точнее, даже не задание, а некую благотворительность. Единственное, что делает в этой квартире – заваривает бодрящий напиток. Уборка, готовка и добыча денег в эту семью – целиком и полностью лежит на плечах Лазина. Он действительно с этим хорошо справлялся, а главное – не ныл каждый раз с того, что у него это не получается. Он привык, да и ему не тяжело. Голубин же в свою очередь постоянно спал, время от времени показывал свои недовольства, а ночами зависал в интернете.       Если сравнивать Максима и Глеба – это две противоположности. Первый – главная гордость своей семьи. Ему удалось сбежать из загнивающего и никому ненужного городка, отучиться на хорошую профессию, а после остаться жить в столице и найти работу со стабильным заработком. Второй – родился и вырос в Москве, рассорился со своими родителями, и теперь это его личное табу, да и ему плевать, кем они его там считают – он с ними и вовсе не общается. Отучился на журналиста и встретил Максима: спокойного и уверенного в своей жизни человека. Глеб совсем другой: вечно скитается от одной истины к другой, меняет принципы жизни и желания со скоростью света. Он и сам в себе не был уверен. Ни-ко-г-да. Даже сейчас, когда совсем забывает про чайник на огне и в миллионный раз пересматривает клипы зарубежных рэп-исполнителей.       Крепкая мужская рука аккуратно падает на плечо младшего, а после чужие губы мажут по бледному лицу. Глеб снимает наушники и поворачивается, слыша этот вопрос каждый день на репите: – Опять всю ночь не спал? – Максим улыбается, отходя снять чайник с плиты. Он заливает уже "готовую" чашку, и размешивает горячий напиток. Старший никогда не был против того, чем занимается Глеб – лишь бы всегда рядом под его боком. Слишком сильно любит, чтобы доставать нравоучениями или насиловать мозги о том, что стоит заняться чем-то полезным. Понимал, что тот все еще находится в поисках себя, и торопить его не стоит. Голубин усмехается, положительно мотает башкой и не встает с места. Спать уже точно хотелось, но он все-таки проводит Макса на работу.       О работе. Максим занимает хорошую должность в центральном банке России. Зарплата не то, чтобы предел мечтаний, но на съем квартиры точно хватает, а еще остаются деньги на то, чтобы купить Глебу очередную кофту, которую он наденет один раз и забудет про нее. Макс никогда ни в чем ему не отказывал. И отказывать не собирается. Сам будет ходить в одном и том же месяцами, но сделает все возможное, чтобы этот белобрысый лишний раз улыбнулся. С учетом того, что улыбку от него получить реально сложно. Делает глоток и даже на мили-секунду не отводит взгляда.       – Я ползал на европейском сайте недвижимости. Там продают крутые дома. Есть личный сад. Там, блять, фрукты растут, прикинь? А еще бассейн. Правда, он достаточно маленький, но на нас двоих хватит. Я сохранил объявление, если что.       Максим в голове слабо усмехается чужой наивности. Выдыхает, оставляет чашку на столе и присаживается напротив парня. Охватывает своими холодные ладони, крепко сжимая.       – Глеб.. Я понимаю, но мне на это нужно еще лет десять, если не двадцать.       Он закатывает глаза, вырывая ладони от «объятий» Макса, показательно чокая. Слишком долго. Не в его стиле. Совсем не подходит. Хочется быстрее, потому что нынешний вид из окна достал. Достал окончательно и без возврата.       – Ты работаешь в банке. Я никогда не поверю, что для тебя нет никаких привилегий. Открой какой-нибудь сейф. Достать оттуда хотя бы штуку баксов.       – Солнце..       – Нет, блять. Послушай. Я сто раз уже слышал о том, что это наказуемо. Что тебя уволят оттуда и посадят, если узнают. Но ты реально думаешь, что дяденька, у которого ты возьмешь эти деньги – заметит пропажу? Не-а. Я ставлю на это все свои сто тринадцать рублей на карточке: он точно живет в Европе, а тут оставляет свои денюжки, мало ли, там будут какие-то проблемы с законом. А тут у него есть почва.       Макс четко читает на лице недовольные эмоции. Некое осуждение и презрение. Видит Глеба почти насквозь. Уверен, что тот не понимает, что это слишком серьезно. Уверен, что тот думает, что такая жизнь его устраивает, но нет. Если бы от него что-то зависело бы, то он давно бы уже исправил эту ситуацию, но сейчас явно не время. Новая попытка взять младшего за руку, а на душе кошки сгребутся, ведь если сейчас он снова ее одернет, то – это испорченное настроение на весь день. Но Глеб спокойно поддается и внимательно всматривается в глаза напротив. Речь слегка меняется. Он становится мягче во всех смыслах. Словно мурчит.       – Попробуй. Один раз. Просто доверься мне. Если все выйдет хорошо, то мы уедем отсюда. Ты ведь должен понимать. У нас есть все возможности для этого. Я не хочу, чтобы мы их упускали и прожили всю оставшуюся жизнь здесь.       Шумный вздох. И мягкое поглаживание по рукам.       – Передачки будешь мне возить в тюрьму? – Как-то наивно улыбается и целует снова в щеку. Положительный моток головой и Максу становится много спокойнее, чем до этого. Не так сильно, но все же. – Обещаю, ты всегда будешь улыбаться.