До конца

      Небольшая камера с мягкими стенами казалась клеткой без двери. Не войти, не выйти. Серёжа устал ходить по периметру, пытаясь понять, где дверь. С последнего визита доктора прошло слишком много времени, а память всё чаще подводила своего обладателя. Разумовский списывал это на действие препаратов. Собственный разум говорил, что это проделки Птицы.       За несколько месяцев в лечебнице он смирился со всем. С нескончаемым потоком таблеток, однотипными беседами с психотерапевтом, безумными взглядами других пациентов. Не смог смириться только с одиночеством. Потому что он никогда не был один.       Птица не оставлял его. Казалось, это существо лишь укрепило свою позицию в разуме парня. Он всегда был рядом, давал советы, заводил беседы, когда тишина начинала давить своей тяжестью. Но больше не призывал к насилию.       Жестокость словно исчезла из личности Птицы. На смену ей пришло отчаянное одиночество, которое личность старалась сгладить общением с Сергеем. Разумовский не возражал. Птица стал его единственным собеседником, когда разговоры с психиатром стали угнетать, и он замолчал. Но была ещё одна причина, по которой Сергей смирился с соседством.       Птица больше не притворялся Олегом. Он был всё так же одет в причудливый халат, огненно-рыжие волосы словно растрепались из-под маски Чумного Доктора. Привычный взгляду, больше свою внешность он не менял.       В какой-то момент Сергей решил, что такое соседство лучше постоянной вражды. Он знал, что никогда не избавится от Птицы. Никогда не пройдет ни единого теста доктора и останется в больнице на всю оставшуюся жизнь. При таком раскладе с соседом по черепушке лучше дружить.       И они действительно хорошо уживались вместе.       А потом пришёл Олег.       Он появился буквально из ниоткуда. С двумя товарищами, с ног до головы увешанными оружием. Прилетели на вертолёте, который завис над небольшой площадкой перед лечебницей в ожидании пассажиров.       Серёжа не помнил, как именно всё произошло. Таблетки угнетающе действовали на нервную систему, приглушая все чувства и воспоминания. Помнил только автоматные очереди, крики людей вокруг. И бесконечно дорогие руки, что обнимали за плечи, пока вели к вертолету. К свободе.       — Я рядом. Теперь точно навсегда, — единственное, что запомнил Сергей перед тем, как потерял сознание. Но ощущение безопасности в чужих руках не покидало его вплоть до пробуждения. <

***

      — Это безумие, оставлять его здесь...       — Мы договорились, он никуда не уйдёт.       — Но розыск, полиция...       — Тема закрыта.       Просыпаться от звука чужих голосов за стеной было странно. Хотя после пяти месяцев жизни в ватной коробке Серёжа был рад любым проявлениям жизни вокруг.       Он с трудом сел на кровати, потирая лицо руками. Пальцы всё ещё слегка подрагивали, но чувствовал он себя на порядок лучше обычного. Он наконец выспался.       Из соседней комнаты снова донеслись звуки. Кто-то встал, прошелся по периметру, после передвигая, видимо, стул. И ещё раз. И снова. То ли места себе не находил, то ли предмет мебели был так уж неугоден.       Серёжа решил пойти посмотреть кто же это. Он прекрасно понимал, что его вытащили из лечебницы. Но кто это сделал и зачем – оставалось неясно. Ещё больше пугал тот факт, что Птица, видимо, снова использовал облик Олега, чтобы заставить его содействовать. Но на этот раз доступа к препаратам, притупляющим волю его альтер-эго, у него не было. И что с этим делать, Разумовский не знал.       — Ошибаешься, — послышался слишком знакомый голос. Сергей повернулся. На подоконнике сидел Птица, беззаботно размахивая одной ногой в воздухе, — я ничего не сделал. И Олега оставил в покое.       — Но я же видел...       — Ты видел то, что видел. Но это был не я.       — Тогда как это возможно? Я же... Те документы... Его нет! Зачем ты...       — Серёжа?       Сергей замер, оборвав вопрос на полуслове. Он не знал, что делать. За его спиной сейчас мог оказаться кто угодно. Птица, другой человек, да хоть сам дьявол, но Олег был мёртв. Он же видел документы. Это не могло быть правдой.       — Серёж, посмотри на меня, — теперь голос звучал непозволительно близко. Широкие ладони легли на плечи, коротко сжимая. Сергей затаил дыхание. — Это же я.       Медленно, словно боясь разрушить так идеально выстроенную иллюзию, Сергей обернулся, поднимая взгляд. И едва не задохнулся от нахлынувших эмоций. Это был Олег. Тот самый, который когда-то ушел в армию. Тот самый, от которого долго не было вестей. Слишком долго. Настолько, что его сознание воссоздало единственный близкий ему образ.       Серёжа осторожно ответил на объятие, слегка вздрагивая, когда Олег сильнее сжал руки. Они так и стояли в тишине, прерываемой тихими звуками телевизора из соседней комнаты. Серёжа же не слышал ничего. Он отсчитывал ритм сердца, что билось у него прямо под рукой. Такого тёплого, родного. Живого.