До конца

      Погода с утра стояла изумительная. Тепло, ни единого порыва ветра, на небе ни облачка. Серёжа наслаждался прекрасной летней погодой, когда услышал скрип старых досок. Ему не нужно было поворачивать голову, чтобы понять, кто именно оказался рядом. В руках оказался любезно принесенный стакан с холодным чаем. Сергей благодарно кивнул.       — Нравится здесь?       — Очень. Это даже лучше, чем вид из башни. Про камеру и говорить нечего.       — Ты так и не рассказал, что с тобой там делали. И почему ты не узнал меня сразу.       Серёжа не знал, что сказать. Рассказать ему про Птицу? Не поверит, а если всё же примет этот факт, сочтёт за сумасшедшего и согласится со словами Кати. Винить его в этом будет глупо, любой здравомыслящий человек никогда не решится находится рядом с человеком, который выдумал себе натурально вторую личность. Поэтому он пожал плечами, смыкая губы в тонкую полоску.       — Ничего особенного. Тебе не нужно знать.       Олег ничего не ответил. Они просидели в тишине ещё какое-то время. Где-то в доме гремел телевизор — Дима снова нашёл для себя сериал средней паршивости. Катя развлекала себя кулинарными экспериментами. Серёжа взял это на заметку: сегодня лучше не обедать. Наёмницей девушка была первоклассной, зато готовка ей не давалась от слова совсем.       Внезапно Олег поднялся на ноги. Серёжа затаил дыхание, скрывая судорожный вздох. Не получалось. Не получалось нормально общаться. Может, Птица был прав, и стоит всё же отпустить? Чем раньше, тем лучше, так он говорил? Возможно стоит приступить к этому прямо сейчас.       — Ты меня вообще слушаешь?       Серёжа вздрогнул и удивленно уставился на Волкова. Он что-то сказал? Судя по снисходительной ухмылке ещё и не один раз. Серёжа смутился.       — Прости. Задумался.       — Говорю, пошли на рыбалку?       — На рыбалку? А мне разве можно?       — Серёж, — вздохнул Олег, опускаясь рядом на корточки. Потрепал парня по рыжим волосам, смешно оттягивая одну прядь в сторону, — ты не пленник и не заключенный. Ты можешь выходить из дома, когда захочешь. Только в посёлок не ходи, но это, думаю, несложно будет. Понятно?       — Да, — коротко кивнул Разумовский. Щёки предательски заалели, но это легко списывалось на румянец от солнца. — Тогда на рыбалку?       — Именно, — довольно кивнул Олег, поднимаясь на ноги. Протянул руку парню, помогая тому подняться. Их рукопожатие длилось чуть дольше обычного, но оба решили списать это на случайность.       — А мы будем на лодке?       — Самой настоящей, — довольно подтвердил Олег, заворачивая в дом за вещами. Серёжа хвостиком следовал за ним. Как и раньше.       — Деревянной?       — Надувной здесь нет, уж извини. Зато проникнемся атмосферой полностью.       — Вы о чём? — из кухни показалась светлая макушка Кати. Завидев Сергея, девушка сразу поубавила радостный пыл, но больше ничего не последовало. Подействовала профилактическая беседа с Олегом, не иначе. — Куда-то собираетесь? Я как раз обед почти приготовила.       — Мы на рыбалку, — отозвался Олег, закидывая рюкзак на плечо. — Будем к вечеру, так что не ждите.       — Но Олежа, я же старалась, — растерялась девушка. — Столько всего приготовила.       Олег ей что-то ответил, но Сергей этого не слышал. Олежа. С каких пор хоть кто-то может так его называть? Волче, Олег, даже Вокуша — пожалуйста. Но не Олежа. Раньше так его мог называть только Сергей, всем остальным в кратчайшие сроки объяснялось, почему именно не стоило так называть Волкова. Больничная койка была весомым аргументом.       А сейчас Катя. Похоже, они всё же более близкие друзья, чем Олег хотел показать. А может, и не друзья вовсе, а нечто большее. Почему нет?       В груди что-то сдавило, сжалось плотным комком. Тянущая боль прокатилась по всему телу, оседая где-то в районе солнечного сплетения. Это неожиданно. И больно. Но нужно держать лицо. Если Олег хочет с кем-то заводить отношения, Серёжа не будет мешать. Это не его дело.       "Не можем быть всегда вместе". Похоже, пророческая фраза начинала постепенно сбываться. И Разумовский ничего не мог с этим сделать. Лишь наблюдать, как его любимый человек обретает свое собственное счастье. И по возможности поддерживать. На большее он был не способен.       — Не волнуйся, главное ведь, чтобы он был счастлив.       Птица не показался, но его голос звучал удивительно отчётливо. В тот момент Сергей был как никогда с ним согласен.

***

      Водная гладь расходилась ровными кругами от мерно покачивающейся лодки. Удочки остались стоять у кормы, в то время как сами рыбаки заняли места друг напротив друга. Серёжа наслаждался звуками природы и полным отсутствием мельтешения со стороны других людей. Пение птиц, журчание воды, лёгкий шелест едва качающейся листвы. Всего этого не хватало в четырёх стенах его комнаты, пусть он и выходил на крыльцо каждый день.       Олег тоже не спешил нарушать молчание. Хоть по его сцепленным в замок рукам и было понятно, что он напряжён и хочет о чем-то спросить, но не решается. Не хочет портить созданный вокруг уют. И всё равно мучается от желания задать вопрос, на который, возможно, не получит ответа.       Серёжа сдался первым.       — Что ты хочешь узнать?       — В твоём личном деле, — глухо отозвался Олег, не поднимая взгляда, — там было сказано про раздвоение личности. Но не типичное. Я прочитал, что эта галлюцинация настолько сильна, что считается не просто частью тебя, она скорее полноценная единица. Расскажи мне о ней. Если это не так страшно для тебя.       Что именно он хотел услышать? Серёжа не знал. Что он говорит с Птицей по ночам, всё больше понимая своего соседа по черепушке? Что тот больше не агрессивен, как раньше? Что в Питере тот притворялся Олегом, чтобы облегчить боль от разлуки?       Или что Птица прямо сейчас сидит рядом с Олегом, положив ногу на ногу?       Серёжа не знал, что именно рассказать. Поэтому начал издалека.       — Его зовут Птица. У него на лице маска Чумного Доктора, хотя я уверен, что без неё он выглядит, как я. Раньше он был более агрессивным. Старался манипулировать моим сознанием, погружая в хаос...       — Я всего лишь воплощал твои фантазии в реальность.       —...он более жестокая часть меня. Но не сейчас, — немного помолчал, думая, о чём ещё стоит рассказать. И внезапно даже для себя решился. — Раньше, ещё в Питере, он принимал твой облик.       — Меня? —удивился Олег.       Серёжа грустно улыбнулся.       — Мне было плохо без тебя, я даже не знал, жив ли ты. Тогда и появился ты, но не ты. Птица в твоем образе. Мы могли часами разговаривать, это было так реально. Честно говоря, порой я скучаю по тем временам.       — Но теперь у тебя есть я настоящий, — возразил Олег.       Серёжа глухо усмехнулся.       — Точно.       Снова тишина, на этот раз прерываемая звуками плещущейся о дно лодки воды. Ветер усилился.       — Я всегда буду рядом. Ты же знаешь это.       Серёжа знал. Знал это как простую истину на уровне базовых знаний человека. Знал и помнил данное общение ещё со времен детдома. Но так же знал ещё одну вещь. Которую так же знал и Птица.       Ветер совсем разбушевался. Пришлось возвращаться на берег. Они шли в тишине, стараясь торопиться, чтобы не попасть под проливной дождь. Погода совсем испортилась. Но Серёжа этого не замечал. Перед глазами всё ещё была лодка, водная гладь, и ответ Птицы на обещание Олега быть всегда рядом.       — Однажды он уже говорил это.       Действительно. Тогда дело закончилось уходом в армию.