Feedback

      Было очень раннее утро, и восходящее солнце едва-едва пробивалось сквозь занавески, слабо освещая пустой зал ресторана. Тишину нарушала только льющаяся из динамиков тихо включенного радио классическая музыка.       В полумраке зала мой черный костюм Фонда, как и черный костюм Джорно Джованны слегка терялись. Но, если он привлекал внимание светлыми волосами и блеском брошей, то я вообще была как тень.       Я не за долго до этого приняла пост главы Фонда Спидвагона, и в Италии была по делам организации, улаживая последние финансовые трудности — так что деньки у меня шли безумные. Джорно тоже все это время был занят, и поэтому мы молча наслаждались передышкой.       — Если ты не против, я бы хотела на него посмотреть, — вздохнула я минут пятнадцать спустя, отодвигая пустую чашку. Джорно, с которым у нас случился импровизированный завтрак (хотя по факту у нас обоих это был очень-очень поздний ужин), бросил на меня взгляд поверх своей.       — Чем он тебя так заинтересовал? — с ненавязчивым любопытством спросил он, галантно подливая мне из кофейника добавки.       — Ты знаешь, что ему не место в Passione, — я благодарно кивнула, принимая чашку, и пожала плечами. — Но ты так уверенно решил дать мальчику второй шанс, что я пока не буду вмешиваться. Подожду, пока он сам от всего этого устанет.       — Мне любопытна твоя убежденность, что он устанет, — усмехнулся Джованна, продолжая трапезу. — А если нет?       — Устанет, — я откинулась в кресле, рассматривая яркие полосы света на полу. — Ему нужен простор для его гениального ума. В таком случае есть два пути — либо он станет великим преступником, либо великим ученым. С первым не выгорит по одной простой причине — ему не позволит его рациональность. Да и готов ли ты сам дать ему полную свободу воли после всего случившегося и с учетом того, как опасен его стенд? Джорно неопределенно повел плечом, я улыбнулась, легко поняв его движение.       — Ты лучший лидер, которого можно только представить, — задумчиво сообщила ему я, продолжая мысль. — Ты легко манипулируешь людьми и их чувствами, причем делаешь это так, что все остаются исключительно счастливы, сделав выбор в твою пользу. Хотя я медленно учусь этому искусству — положение теперь требует, — но мне такой уровень и не снился. Ты словно рожден для своей роли. Однако есть вещи, которыми невозможно манипулировать. А Фонд Спидвагона создан ради науки, и он нам определенно подходит. Джорно задумчиво уставился на меня и спустя минуту, не меньше, вдруг усмехнулся:       — А как же его неконтролируемый стенд? Не боитесь?       — О, отнюдь, — оживилась я. — Его стенд это крайне интересный феномен. По всем статистикам, которые мы собрали за последние…       — Я понял, — с коротким смешком перебил меня Джованна, предупредительно подняв ладонь. — Не продолжай, — он замолчал, задумавшись на несколько мгновений. — Как только он захочет покинуть семью, я не буду противиться. Из мафии редко уходят сами, сама понимаешь, и этим мы создадим своеобразный прецедент. Этот случай, я думаю, я смогу замять, но только исключительно в рамках нашего с тобой договора о каменной маске и невмешательства Фонда в дела семьи в дальнейшем.       — Фонд не занимается криминалом, — напомнила я и развела руки. — Нынешняя история для нас такое же исключение, как и для семьи Passione, — это только ради сохранности тайны маски. Если бы во главе семьи не стоял ты, Джорно Джованна, как глава Фонда могу сказать, что мы бы точно так же никому не стали доверять, — особенно мафии. Так что лично мне и Фонду это выгодно — твои подручные находят и уничтожают маску и свидетелей, а также вы доверяете нам изучение Purple Haze. Мы же в ответ никак не вмешиваемся в ситуацию в Италии вообще и в дела твоей семьи в частности. Джорно снова мне улыбнулся, но тут же повернулся к входной двери. Я проследила его движение, и замерла той самой тенью, которой была здесь.       Паннакотта Фуго, входя в ресторан, дрожал как лист на ветру. Присмотревшись к его ужасным ранам, оставленным его собственным стендом, я поняла, что трясло его больше от боли, чем от страха. Страха Паннакотта Фуго уже не испытывал. Нестерпимая боль, которая мучила его уже неделю, бесконечное чувство вины и тяжелое ожидание выпили его душу почти досуха, не оставив места никаким опасениям за собственную жизнь и судьбу. Я никак не вмешивалась в их диалог с Джорно, только внимательно осматривала Фуго, иногда бросая быстрые взгляды на умиротворенное лицо его Босса. Когда исцеленный Паннакотта заплакал, принося клятву верности, я только покачала головой — я нисколько не преувеличила талант Джорно в манипулировании. Скорее наоборот, приуменьшила, ибо Джорно так мастерски преподнес свое прощение страдающему Фуго, что тот с радостью и облегчением дал клятву, чувствуя как исцеляется вместе с телом душа.       — Ты не сказал ему… — прошептала я для Джорно, наблюдая, как сотрясают тело Фуго судороги сдерживаемых рыданий. — Ты не сказал ему, что остальные живы! Джованна покосился на меня и чуть приподнял брови. Я глубоко вздохнула, пробормотала, сдерживая улыбку:       — Ты страшный человек, Джорно Джованна! Слава богам, что Фонд тебе не враг!       — Это пойдет ему только на пользу, — мягко отозвался мне Джорно. — Я все учел.       — Я в тебе не сомневалась, — проворчала с усмешкой я. — Ты действительно был рождён для роли Босса, ДжоДжо. Джованна снова усмехнулся мне в ответ, а потом перевел взгляд на проход, ведущий во второй, маленький, зал ресторана. Оттуда на звуки с любопытством выглянул сонный Миста.       — Я смотрю, все прошло по плану, — оживился он. Джорно кивнул ему на Фуго, и Гвидо шагнул к приятелю, хлопнув того по плечу.       — Уж прости за резкость тона при нашей встрече, — добродушно улыбнулся он Паннакотте. — Нужно было для дела, благо все вышло как нельзя лучше! Фуго непонимающе моргал на него, стирая блестящие дорожки влаги с щек.       — А где остальные? Проспали что ли? — с интересом спросил Миста, разворачиваясь обратно к Боссу.       — Скоро будут, — коротко отозвался ему Джорно, проверяя кофейник и со вздохом обнаруживая, что тот пуст.       В ответ на его слова дверь за спиной Фуго и Мисты тихонько скрипнула, выдавая движение. Первый в помещение заглянул Наранча, и тут же с радостным воплем повис на вернувшемся друге, не обращая внимания на ошалелое выражение лица Паннакотты. Бруно, вошедший следом, что-то сказал обоим, и ласково поочередно взъерошил им волосы. Последний вошел Леоне, сдержанно, но тепло кивнул Фуго, у которого снова навернулись слезы, и с недовольным видом подошел ко мне и Джорно, игнорируя остальных друзей.       — Я же говорила, что он вернется, — не выдержала и припомнила я Аббаккио, кивая на дружескую потасовку, что устроили остальные вокруг Фуго у дверей.       — Можно подумать, это твоя заслуга, — ворчливо отозвался Леоне, садясь за стол.       — Нет, но «я же говорила» никто не отменял, — я фыркнула и подтолкнула в его сторону кофейник. — А вообще, побудь хорошим мальчиком, принеси нам еще кофе, а? Заодно себе чашку прихватишь.       С каким лицом Аббаккио проглотил «хорошего мальчика» стоило видеть, но присутствие Джорно, который тоже заинтересованно покосился на пустой чайник, сыграло мне на руку, и Леоне молча встал, поджав губы.       — Ты правда думаешь, что он уйдет из семьи? — с интересом спросил вдруг меня Джорно, кивая в сторону Паннакотты. — Сколько времени по твоему это должно занять?       — Ставлю на год, — решительно отозвалась я.       — Минимум два, — подумав, усмехнулся мне Джованна. Я со смешком протянула ему ладонь для подтверждения пари. Вернувшийся с еще более недовольным лицом Леоне звучно брякнул о стол кофейником и молча разбил наши руки, подтверждая спор.       Спустя год я совершенно внепланово была вынуждена вернуться в Италию по делам Фонда. Неаполь был третьим из крупнейших городов Италии, и, будучи крупным транспортным узлом, стал местом проведения международной выставки-съезда фирм медицинской техники. Я, как главный представитель Фонда Спидвагона, была обязана на ней присутствовать, поскольку Фонд неторопливо, но верно снова занимал лидирующие позиции среди производителей медицинских технологий. Нориаки, беспокоясь о моем здоровье, рвался поехать со мной, но дел было невпроворот, и в итоге он сам был отправлен на похожее мероприятие в Китае.       Ранним утром я вышла из здания аэропорта, с удовольствием потянулась, разминая конечности, и подавилась зевком, обнаружив внимательно наблюдающего за мной Паннакотту Фуго. Он опирался спиной о капот автомобиля, спрятав руки в карманы, — словно подышать воздухом вышел на минутку, — и спокойно смотрел прямо на меня.       — Джорно решил сам напомнить о нашем пари? — с интересом спросила я, сделав несколько шагов навстречу. Тот пожал плечами:       — Я не знаю ни о каком пари, но он сказал, что у вас ко мне разговор. И просил меня привезти вас к нему.       — Хитрый жук, — пробормотала я себе под нос, спокойно отдавая Фуго свой чемодан. Закинув мою поклажу в багажник, Паннакотта галантно открыл мне двери, и сам занял место водителя. Я, не уверенная в наличии у него прав, покосилась, но промолчала — умеет водить и хорошо.       — Так что за разговор ко мне? — равнодушно напомнил Фуго, уверенно вклиниваясь в вялое утреннее движение на дороге. — Что нужно от меня Фонду?       — Чтобы ты сразу был в курсе, — мягко начала я, наблюдая за лицом юноши. — Год назад я и Джорно заключили пари о тебе.       — Приятно слышать, — почти беззвучно пробормотал Фуго.       — Суть была в том, — задумчиво продолжила я, проигнорировав его ворчание. — Как быстро ты поймешь, что тебе не место в мафии. Фуго аж вскинулся в недовольстве, но я не дала ему меня перебить и уверенно продолжила.       — И поэтому я, как глава Фонда, предлагаю тебе, Паннакотта Фуго, работу. Парень тут же сдулся как воздушный шарик, явно не ожидая такого окончания. Несколько минут он сосредоточенно вел машину, обдумывая услышанное, потом, притормозив на светофоре, обернулся ко мне.       — Я знаю, что год назад, когда меня нашли Миста и Шила И, Фонд сопровождал их, наблюдая за мной, — негромко сказал он, прищурившись. Он старательно держал ровный тон, но с каждым словом его глаза становились все холоднее. — Вы мало меня изучили тогда? Я не дам вам ставить опыты, ни на себе, ни на моем Purple Haze. Я глубоко вздохнула, старательно подавляя смешок — с Фуго так было нельзя. Рациональность его ума иногда слишком сильно влияла на характер, заставляя искать подвох там, где его нет, но при этом мало оный сдерживая.       — Нам нет необходимости тебя изучать, — спокойно отозвалась я. — Ты научился сам себя нейтрализовать, и этого достаточно.       — Тогда зачем я вам? — мотнул челкой Паннакотта, сжимая руль до побелевших костяшек пальцев.       — Ты гений, — вкрадчиво ответила я, заставив Фуго вздрогнуть и от тона, и от слов. — И твой разум всегда будет требовать пищи для развития. Разве ты с детства не грезил о достижениях и открытиях? Скулы Паннакотты заострились, и я поняла, что попала аккурат по больному месту.       — Ты знаешь, чем занимается Фонд Спидвагона? — продолжила я, дождавшись кивка. — Археология и медицина, нефтяной бизнес с долгосрочным планированием и развитием технологий. И это только ведущие отрасли, которыми мы занимаемся вплотную, есть очень много ответвлений в различных областях науки, которые на данном этапе не афишируются. Никто не приглашает тебя в Фонд как подопытного. Я зову тебя к нам как очень перспективного молодого человека, который может выбрать себе любую область…и творить во имя науки.       — Вы явно заинтересованы в этом еще и лично, — заметил Фуго, вдруг враз успокоившись.       — Что есть, то есть, — все же не сдержав смешок, согласилась я. — Мне нужен тот, кто в случае чего, сможет занять мое место. Тут Паннакотта собирался притормозить на очередном светофоре, но от неожиданности вдавил педаль так, что сам чуть не треснулся носом о руль. Ошарашенно уставившись на меня, он смог только выдавить слабое:       — Чего?.. Я невозмутимо поправила ремень безопасности.       — Аккуратнее, пожалуйста, я не просто так тебя огорошила.       — Но что… Почему?.. — также тихо пробормотал Фуго.       — У Фонда сейчас сложный период, — ответила я ему, продолжая свою мысль. — Но кроме дел Фонда, у меня внезапно возникла личная проблема, которая через несколько месяцев родится и начнет довольно активно мне мешать руководить. Я не отойду от дел вообще, но мне явно уже сейчас нужен кто-то кроме… хм… супруга, кто сможет помогать мне с руководством. Паннакотта все так же ошарашенно уставился сначала мне в лицо, затем на мой живот, потом снова в лицо, явно не веря моим словам.       — Хороший пиджак, да? — ухмыльнулась я.       — Почему вы так спокойны, находясь рядом со мной, в таком случае? — звенящим голосом спросил он вдруг у меня. — Вы лучше всех знаете, на что я способен, почему не бежите на край света, а сидите рядом и зовете к себе работать?       — Ох, мальчик мой, — я покачала головой. — Я не знаю, что ты там себе возомнил, но бояться тебя я совершенно не обязана. Мало того, я более чем уверена, что я та, кто сможет тебе противостоять, — тут я усмехнулась, прямо глядя в глаза Фуго. — Ты видимо совсем не в курсе того, как выжили Леоне, Бруно и Наранча, да? Паннакотта сглотнул, отвернулся, явно пряча глаза.       — Никто в Фонде тебя не боится, — спокойно пожала плечами я. — Извини уж, но Фонд Спидвагона — организация, которая видела много всякого дерь… всякого короче. И твои способности далеко не самое страшное.       Свет светофора давно уже сменился с красного на зеленый и обратно, когда Фуго наконец пришел в себя, проигнорировав перед этим даже вялые гудки ранних автомобилистов. Мы проехали в полной тишине наверное целый квартал, и я не выдержала.       — Никто не заставляет тебя выбирать прямо сейчас, — мягко напомнила я юноше. — Главное, помни, что у тебя есть и такой вариант.       — Я… — Паннакотта судорожно сглотнул, не отводя глаз от дороги. — Я просто… Я теперь не знаю, чего я хочу. Я пожала плечами, тоже переведя взгляд вперед.       — Просто ответь себе самому на вопрос, нравится ли тебе твоя жизнь сейчас. Только честно ответь.       Тут меня что-то откровенно насторожило, чувство тревоги зазвенело колокольчиком по каждому нерву, и я нахмурилась.       Пока мы добирались до ресторана, в котором Джорно по уже сложившейся традиции принимал всех, кто не был допущен к дому Passione, город медленно просыпался и оживал. Было видно редких прохожих, Фуго не раз обгонял сонные машины, некоторые лавки готовились к открытию. Однако улица, на которую мы свернули в это мгновение, была абсолютно и безжизненно пуста.       — ДжоДжо не отпустит меня просто так, — сказал вдруг Паннакотта, находившийся в своих мыслях и ничего не замечавший. — Из мафии не уходят сами…       — Тормози, — резко перебила его, чувствуя как тревога во мне уже бьет набатом. — Тормози, и звони Джорно, что-то не так.       — Что?.. — начал было Паннакотта, послушно снижая скорость и доставая мобильный телефон. Я выхватила у него трубку с уже набранным номером его Босса, не давая больше вставить ни слова. Ответил почему-то не Джорно, а Бруно, но так быстро, будто звонка ждал.       — Машина отслеживается? — прямо и быстро спросила я.       — Да, — нисколько не удивившись моему голосу коротко отозвался Буччеллати.       — Улица, по которой мы двигаемся — был ли приказ об ее очистке? — сразу к делу перешла я.       — Нет, — так же емко отозвался Бруно через мгновение, явно выслушав ответ со стороны.       — Тогда на нас засада, — успела сообщить я, и тут резкий рывок дернул меня вперед, вырвав трубку из руки. Спасло нас то, что Фуго все это время постепенно притормаживал, и в момент столкновения скорость автомобиля была невысокой. И все равно меня дернуло так, что в первый миг я решила, что мне сломало ребра. Фуго повезло чуть меньше, и, несмотря на сработавшую подушку безопасности, он ударился головой и на несколько мгновений потерял сознание. Я покрутила головой, разгоняя пелену перед глазами, и попыталась понять что произошло. Капот машины сморщило, словно мы ударились о каменную стену, но дорога была по прежнему пуста.       Задним числом, потом уже обдумывая происходящее, я смогла понять, что же меня насторожило — воздух. Он вел себя…не так как положено. Закручиваясь в струйки, он обтекал лобовое стекло машины, как вода, и на скорости его было видно по краям. И сейчас, когда я смогла присмотреться, я заметила, что нос машины впечатан в прозрачную оплывающую преграду — словно воздух, поднимающийся в жаркий день с мокрого асфальта, затвердел непробиваемым стеклом. Паннакотта со стоном приподнял голову, хватаясь за окровавленный лоб.       — Жив? — коротко спросила я, быстро отстегиваясь и чуть сдувая подушку перед лицом Фуго. У того оказалась неглубокая ссадина на лбу — несерьезная травма, которая больше пугает количеством крови.       — Выбирайся, мы здесь в ловушке.       — Что произошло? — завертел головой Паннакотта, зажимая лоб рукой.       — Выбирайся, говорю, — рявкнула я. — Это явно атака стенда!       — Ооооо, я говорил у тебя не выйдет… — раздался вдруг со всех сторон разом противный, надтреснутый голос. — Мало того, что он жив, так еще и практически не ранен. Я выскочила из покореженного автомобиля, внимательно осматриваясь — вокруг маревом колыхался уплотнившийся воздух, от чего окружение плыло в глазах. Фуго выбрался следом, внимательно огляделся и так же внимательно осмотрел машину и препятствие перед ним.       — Я знаю, кто это, — тяжело вздохнул он. И подняв голову, позвал в воздух. — Выходи, Джакомо, нечего играть в прятки. Воздух вокруг нас задрожал как студень, вызывая неприятную резь в глазах, и вдруг поплыл клоками тумана в разные стороны, обнажая не особо изменившуюся улицу — за исключением одной детали. В метре от помятого носа машины стояло несколько человек. Ближе всех держался высокий, худой мужчина с изрезанным шрамами лицом и каким-то совершенно ассиметричным телом. Поймав взгляд Фуго, он набычился и очень злобно ухмыльнулся. Сразу за ним стоял невысокий парень со странной прической — с подпалинами и проплешинами.       — Они как-то почуяли твою ловушку, Джакомо, — проскрипел тем же мерзким голосом он.       — Это все баба, — утробно вздохнул его главарь. — Это она успела понять. Да какая разница, сдохнут оба.       — Ты совсем потерял границы дозволенного, — вздохнул в ответ Паннакотта. — Ты в курсе, чем тебе аукнется нападение на нас? Джакомо странно, с надрывом засмеялся, с небольшим опозданием ему визгливо вторил сначала его помощник, а затем остальная банда.       — Ты предатель, Фуго, это вся семья знает, — отсмеявшись, сообщил Джакомо. — А теперь еще и дезертир! Я грохну тебя и займу наконец свое положенное место, которое ты сдвинул, вернувшись в семью, щенок! Мне за это еще и благодарить будут — убил крысу!       — Он совсем поехавший, что ли? — с интересом спросила я у Фуго, нисколько не снижая голос.       — Видимо в детстве часто роняли, — согласился со мной тот. Но покосился на меня с опаской и тревогой. — Но в чем-то эта падаль права — у них есть все шансы убить нас, так как я не могу без опасений за вашу жизнь атаковать стендом.       — О, милый, поверь, ты в безопасности, — фыркнула я, и демонстративно размяла ладони. — Стенды тут явно только у двоих? Парень с задержкой кивнул, снова покосившись на меня — видимо теперь и мой разум вызвал у него сомнения. Я же прочистила горло, и обошла машину, встав поближе и к Фуго и противникам.       — Советую не лезть, — спокойно предупредила я столпившихся чуть поодаль подручных Джакомо. — Я не в настроении, с меня хватит двоих.       — Сучка языком хорошо работает, проверим потом на деле, — осклабился плешивый, не заметив, что угроза внезапно впечатлила его банду. Они, явно знающие о существовании стендов, понимали, что против обычных людей хватит одного обладателя, и кто их пугал больше — я или Фуго, — было вопросом, так как что может мой стенд не знал никто.       — Мне уже три месяца запрещено пить кофе, — серьезно сообщила ему я, от чего плешивый вдруг искренне озадачился. — Знаешь, что это означает? Неожиданно он тоже впечатлился нестандартным вопросом и сделал маленький шажок за спину предводителя.       — Это значит, что я все три месяца злая как ведьма, и за «сучку» ты, вероятнее всего, умрешь, — ласково сообщила ему я.       — Что вы дела… — начал было Фуго, но у плешивого вдруг сдали нервы. Что-то тонко заверещав, он активировал свой стенд, представляющий из себя нечто бесформенно-металлическое. Странная куча металла тут же обросла с одной стороны тонкими шипами, которыми мгновенно выстрелила — почему-то не в меня, а в Фуго. Раздался звон осыпающихся стальных игл, и Паннакотта даже не успел испугаться, только с удивлением вздохнул, переводя дыхание — перед ним ровной решеткой воткнулись в землю черно-белые струны, аркой выгнувшиеся над нашими головами и легкой звуковой волной отбив все снаряды.       — Дальнобойный, значит, — задумчиво заметила я, и Symphonic Clef легко втянула стальные нити, превращая их в двухцветные ленты. — Слабенький, полуавтоматический. В иглах, полагаю, яд? Паннакотта кивнул, во все глаза рассматривая мой Ключ, тонкой фигурой возвышающуюся над моим плечом.       — У Джакомо сильный стенд, — я покосилась на раскореженную машину. — Ближнебойный, сильный, но не шибко быстрый. Фуго снова подтверждающе кивнул.       — Джакомо управляет воздухом, уплотняя его по желанию, — он покосился на парочку неподалеку. — У придурка в иглах нейротоксин, один укол и нервная система сходит с ума. Кто-то из помощников Джакомо в этот момент набрался храбрости, и твердо уверенный, что его не видно и не слышно за пеленой плывущего воздуха, попытался подкрасться ко мне со спины. Я только поморщилась, и парень не успел понять, как и почему фактически умер — с плеча Symphonic Clef метнулась стальная нить, мгновенно вынимая из него душу.       — Мой Ключ слаб в атаке, — задумчиво сообщила я, покрутив в нитях Ключа огонек чужой души и легко закинув его обратно в тело. Парень, перенесший несколько мгновений почти-смерти, вздохнул, судорожно дернулся и упал, схватившись за грудь. — Обычно. Но проблема в том, что внутри меня растет жизнь, явно сразу обладающая силой стенда. И это очень сильно усиляет меня. Джакомо в этот момент попытался что-то сделать, странно дернулся, призвав за спиной плохо различимую, слегка светящуюся, огромную фигуру. Струны Symphonic Clef метнулись к его стенду, но словно проскочили насквозь и увязли в нем, как в застывшем клею.       — Много болтаешь!.. — осклабившись, закричал было верзила, но тут же замолчал, наткнувшись на мою ядовитую ухмылку.       — Я не знаю, кто тебя учил манерам, — ласково заявила я. Действие стенда Джакомо медленно распространялось на меня, воздух вокруг моего лица почти затвердел в попытке отрезать кислород — голос сквозь этот шлем звучал глухо и гулко. Но Джакомо был действительно медленный, и он уже проиграл. — Но делал он это из рук вон плохо. Я говорила, что я очень зла без кофеина? ТАК ВОТ НЕЧЕГО ПЕРЕБИВАТЬ МЕНЯ, УРОД! Сила моего голоса резко возросла, перешла сразу в разные тональности, вызывая жуткое чувство резонанса в окружающих, перетекла в увязшие струны. Те задрожали, завибрировали, и смогли вдруг двинутся, изогнувшись острейшими рыболовными крючками. Сильный рывок, подкрепленный звуковой атакой, выдрал большую часть груди у стенда Джакомо, и его хозяин засипел, задергался, медленно оседая и заливая землю перед собой кровью. Плешивый забился в истерике, снова что-то закричал, и его стенд начал вдруг ощетиниваться иглами волна за волной. Мои струны звенели, с трудом, но справляясь с потоками яда, раскидывая не сразу исчезающие иглы в стороны. Одна из них подлейшим образом улетела в одного из союзников плешивого, и тот задергался, издал странный булькающий звук и упал.       — Ты можешь просто двинуть ему в морду? — сквозь зубы спросила я Фуго, прикрытого моими струнами. Паннакотта с готовностью кивнул, и следующую волну я встретила иначе.       — Symphonic Clef, оркестр! — закричала я, и струны взметнулись навстречу летящим шипам с гулким звуком — словно духовой оркестр одновременно взял одну ноту, — не просто отбивая снаряды, а возвращая их аккурат в противоположную сторону. Плешивый, подтверждая мои слова о слабости его стенда, был вынужден уворачиваться от собственного яда, чем мгновенно воспользовался Паннакотта, прыгнув вперед. Его Purple Haze фиолетовой вспышкой метнулся перед хозяином, просто кулаком с хрустом выворачивая противнику челюсть. Стенд Фуго с тихими хрипами навис над поверженным парнем, безумным взглядом уставившись на того. Его незадачливый оппонент, держась за лицо, с визгом попытался отползти, но я решительно подвинула Purple Haze, спокойно похлопав его по плечу.       — Тихо, красавчик, с этим парнем поговорю я, — угрожающе прищурилась я. И Паннакотта, и его стенд уставились на мою ладонь, спокойно лежащую на клетчатой руке, а затем оба аккуратно чуть сдвинулись в сторону. Подмигнув Фуго, я присела перед помощником Джакомо и зло усмехнулась.       — Ну так что там про сучку и работу языком? — ледяным тоном осведомилась я. Парень снова засучил ногами по земле, попытался отползти, но бегающим взглядом сам же выдал свою попытку мести, и в следующий миг он замычал, далеко высунув язык — прямо сквозь его щеку и язык проходила тонкая, почти невидимая струна, которую медленно тянула тонкими пальцами, постепенно усиливая вибрацию, Symphonic Clef. Выпустив отравленную иглу, которой явно собирался ткнуть в голень Purple Haze или в меня, плешивый без слов заверещал, хватаясь руками то за стальную нить, которая тут же начинала жечь пальцы, то за язык.       — Так что там про работу языком? — еще громче и злее переспросила я.       — Не убей его, ему еще отвечать перед ДжоДжо, — с явным смешком в тоне прозвучал со спины голос Бруно. — В любом случае он поплатится жизнью, так что не торопи события. Мы с Фуго синхронно развернулись, обнаружив позади усмехающегося Буччеллати, у ног которого валялся перевитый расстегнутыми молниями Джакомо — видимо, будучи раненным не смертельно, он успел прийти в себя, но тут же был скручен подошедшим Бруно.       — Я смотрю, мы тут не особо были нужны, — вздохнул Миста, демонстративно покачивая револьвером в сторону оставшихся целыми подручными Джакомо. — Все веселье, в общем-то, закончилось!       — Остались только уроки манер, — угрожающе прошипела я в сторону плешивого, и поднялась с корточек.       — Как-то изменилась твоя подружка, — задумчиво пробормотал Гвидо, рассматривая мой Ключ, которая отпустила струну и отодвинулась следом за мной.       — Это временно, — вздохнула я.       — Сообщишь, как поздравлять с пополнением, — улыбнулся Бруно, мгновенно сообразивший суть изменений. Я демонстративно закатила глаза:       — Еще долго, не переживай. Полгода, не меньше. Буччеллати снова усмехнулся и кивнул куда-то в сторону.       — Пойдемте, чуть дальше мы оставили машину, ДжоДжо уже заждался наверное, — и кивнул уже Мисте, указывая на поверженных врагов. — Проследи за тем, чтобы здесь все прибрали. Гвидо хмыкнул, демонстративно прокрутил барабан револьвера и подмигнул нам с Фуго:       — Без проблем, благо их тут не четверо!       — Вы так бесстрашно касались Purple Haze, — осторожно и тихо заметил Фуго, когда мы устроились на заднем сиденье автомобиля Бруно. — Неужели, вы и вправду совсем его — и меня — не опасаетесь?       — Нисколько, — я зевнула так, что чуть не вывихнула челюсть — ранний подъем и откат адреналина давал о себе знать. — Он у тебя милый парень.       — Милый?.. — подавился воздухом Паннакотта, откровенно закашлявшись. Я только ухмыльнулась в ответ.       — Знаете, я наверное серьезно рассмотрю ваше предложение, — без улыбки сообщил мне он. — Если получится договориться с Боссом, конечно.       — Так кто в итоге выиграл то? — с интересом спросил у меня Нориаки, провожая взглядом Фуго, которого я завалила документами и выгнала из кабинета.       — Никто, — я устало потерла ладонями лицо. Мне уже было откровенно тяжело передвигаться, и я очень быстро уставала, что меня невероятно бесило.       — Паннакотта разродился аккурат через полтора года после нашего спора с Джованной, так что мы оба в пролете. Хотя этот жук Джорно так все и планировал, я уверена. Кстати, о разродиться — когда уже это все кончится, черт возьми, я хочу кофе! Какёин заботливо подвинул мне бутылку с минералкой.       — Потерпи, чуть-чуть осталось, — откровенно давясь смехом, пробормотал он.       — Да уж, чуть-чуть… Все ты виноват… — проворчала я, вспоминая периодические запросы о том, не пора ли меня поздравлять от Passione и всех остальных друзей. Логическая цепочка закончилась тем, что я вспомнила еще о нескольких делах, которые не передала Паннакотте.       — Фуго, Фуго, вернись! — тут же завопила я в телефон по линии прямой связи с помощником. — У меня еще несколько документов!       — Я не могу взять на себя больше, — отрезал мне Паннакотта. — Физически не могу!       — Я заберу у тебя половину, не переживай так, — Нориаки перегнулся через меня, приблизившись к динамику. — Но лучше подойди, пока не попало всем.       — Иду… — проворчал парень, явно слушая причитания Ханы на фоне. — Вы невыносимая начальница, Кохана.       — Спасибо, я в курсе, — язвительно отозвалась я и сбросила вызов. — Хорошо, что я его сманила из мафии, полезный парень, — серьезным тоном сообщила я Нориаки. Затем не выдержала и расхохоталась, вспоминая недовольное лицо Фуго.       — Приглашение на свадьбу? — повторила я, поднимая глаза от документов, что передал мне Паннакотта, заодно ошарашив новостью. Фуго терпеливо кивнул.       — А на ком женишься то? — рассеянно переспросила я.       — Да не я, — закатив глаза, вздохнул Фуго. — А Бруно и Триш!       — А ей уже можно что ли? — у меня никак в голове не складывалась картинка, поскольку перед этим я была плотно занята рабочими моментами.       — Если я ничего не путаю, ей восемнадцать исполнилось несколько месяцев назад, — хмыкнул Нориаки в ответ на тяжкий вздох от Фуго.       — Вы совершенно правы, — подтвердил тот. — И вчера пришло приглашение на свадьбу для меня, вас и вашего спутника.       — Ага, — я отмахнулась, снова утыкаясь в документы. — Но я не могу, у меня дела и ребенок. Какёин аккуратно вытащил у меня из рук лист с таблицами, наклоняясь, чтобы попасть в мое поле зрения.       — Тенмею уже год, ты вполне можешь оставить его с Ханой и ее дочкой, — мягко улыбнулся он на мой недовольный взгляд. — И тебе явно пора отдохнуть, перерыв в пару дней ничему особо не повредит.       — Хорошо, хорошо! — простонала я, откидываясь в кресле. — Но тогда придется таскаться по магазинам в поисках нарядов и подарков! Фуго и Нориаки переглянулись и неожиданно синхронно хмыкнули.       Церемония прошла на удивление динамично и красиво. Приглашенных оказалось не так уж много, и когда официальная часть торжества закончилась, праздник быстро превратился в уютную вечеринку.       Триш, прекрасная как фея в своем нежном золотисто-белом платье, откровенно сияла, одаривая счастьем всех, с кем начинала разговор, и собрав этим вокруг себя стайку из подруг и знакомых. Бруно, не отходящий от невесты ни на миг, был более сдержан, но на Триш смотрел с такой нежностью, что сразу брало сомнение кто же из них двоих был более счастливым в этот вечер.       — Приятно видеть главу Фонда на скромном празднике, — раздался мягкий голос Джорно у меня за спиной. Я откинулась, кивая ему на соседний свободный стул — Фуго и Нориаки на некоторое время оставили меня одну, предпочтя компанию мужчин.       — Видеть самого Босса на таком торжестве — тоже вполне себе необычно, — с усмешкой заметила я, когда Джованна сел рядом и махнул официанту, прося чистый бокал.       — Буччеллати мой друг, как ни крути, — усмехнулся ДжоДжо.       — Мне очень приятно, но я удивлена, что нас пригласили вместе с Фуго, — призналась я в ответ. Джорно хмыкнул, помолчал с минуту.       — Помнишь, когда мы спорили о судьбе Фуго, ты сказала одну вещь про мое мастерство в управлении людьми? — мягко начал он, с улыбкой рассматривая молодоженов и гостей вокруг них.       — Помню, — отозвалась я, покрутив ножку бокала. — Про недосягаемость твоего таланта простыми смертными как я.       — И тогда, и сейчас ты допускаешь одну маленькую ошибку, — заметил Джорно. — Ты никогда не задумывалась, почему при всем моем…как ты говоришь «таланте», Фуго все же предпочел уйти в Фонд? Я пожала плечами, и Джованна продолжил мысль.       — Ты просто не замечаешь сама свою собственную особенность, как не замечал я до некоторых пор, — он перевел взгляд на меня, не меняя мягкой улыбки на лице. — Я кручу мыслями и чувствами людей, заставляя их самих желать подчиняться мне. Работать на меня. Получать от меня приказы и похвалу за их выполнение. Ты же во всех, с кем хочешь быть товарищами, видишь исключительно как равных. Говоришь как с равным, ведешь себя как с равным, сводя на нет все возможные различия. Сильнее ли человек, слабее, больше у него возможностей или меньше — для тебя все едино. Ты ни секунды не боялась Фуго, которого до сих пор опасается даже Леоне. Ты ни секунды не боялась меня. Ты не делаешь границ между мафией и Фондом, хотя по факту мы противоречащие друг другу организации. Ты всех делаешь равными. И это подкупает людей, они тянутся к тебе. Но если мне они хотят подчиняться, то с тобой хотят быть друзьями. Товарищами. Равными. Я задумалась над его словами, подперев подбородок рукой.       — Триш обожает тебя, — заметил через минуту молчания Джорно, тут же ловя мой удивленный взгляд. — Именно, обожает. Она восхищается тобой, пускай никак этого не показывает. Ты пришла тогда, два с половиной года назад, легко и с иронией разрулила всю ситуацию. Спасла всех, кого смогла, не напрягаясь, играючи, хотя при этом никто — никто из нас, — ни разу тебя об этом не просил. И ушла также быстро и легко, не попросив ничего в ответ, никакой оплаты. Посмеялась с нами, помахала рукой и пошла по своим делам. Я только покачала головой, не зная что сказать.       — Именно ты тогда вдохновила ее продолжить свой путь и стать восходящей звездой, так что не стоит удивляться приглашению на свадьбу, — снова улыбнулся Джованна, переводя взгляд на Триш. — И именно ты вдохновила Фуго уйти таки из Семьи, став частью Фонда. Ты даешь людям вокруг себя силы искать свой путь и свое счастье, просто делая из них равных себе и друг другу. В этот момент на меня оглянулся Нориаки, о чем-то говоривший с Бруно. Триш, с любопытством прислушивавшаяся к их беседе, проследила его движение и, перехватив мой взгляд, неожиданно тепло и искренне мне улыбнулась. Я в ответ, не сдержав улыбку сама, легонько качнула ей бокалом.       — Значит за дружбу и счастье, что она несет? — со смешком спросила я у Джорно.       — Можно, — так же усмехнулся в ответ он, поднимая свой бокал. — За дружбу и счастье.