21 день

      Это произошло в июне. Поведение Ульяны окончательно замучило всех.       Поведение Ульяны окончательно доконало весь педагогический состав. К концу девятого класса Воронова достала их примерно до той степени, когда на голове преподавателей, уже седых и еще не очень, начали проявляться все новые и новые седые волоски. Достала она их не только тем, что на конкретные предметы благополучно забила, но еще и тем, что благодаря ей частым гостем в их классе стал инспектор по делам несовершеннолетних. Когда же в конце выпускного класса Ульяна заявила, что даже под угрозой расстрела не собирается оставаться в этом цирке Шапито, весь педагогический состав выдохнул полной грудью. Дела в школе у нее действительно не складывались, и она сама терпеть не могла это сомнительное заведение, так что выпуск пошел на пользу не только школе, но и ей самой. За исключением, конечно, того, что она совершенно не знала, что делать дальше, куда податься. Да и, честно говоря, желания что-то искать особо не было: его отбили тогда, когда в школе вместо помощи ее футболил друг другу каждый преподаватель. На выпускной вечер она так и не явилась, попрощавшись с любимыми одноклассниками еще на выдаче аттестатов.       Поведение Ульяны окончательно доконало и весь отдел полиции. На учет по делам несовершеннолетних она попала в середине восьмого класса, и уже после этого стала частым гостем в отделении полиции. Если раньше мелкие пакости ей сходили с рук, то после того, как ею был побит одноклассник и заявление от родителей мальчика с удивительной скоростью появилось в руках добрых богатырей-здравоохранителей, в ПДН она стала как родной человечек.       Буйный подростковый нрав не смог усмирить ни отец, ни старший брат, уехавший на учебу, а после и на работу в другой город, ни школьные преподаватели, ни учет в детской комнате милиции. Если вы когда-нибудь слышали выражение "трудный подросток", то перед вами сейчас стоит его олицетворение — Воронова Ульяна Сергеевна собственной персоной. Накануне окончания школы отцом Ульяны было перебрано множество вариантов действий с нерадивой донечкой, и большая часть из них отметалась. Поступление в колледж уж тем более было отложено до лучших времен. Однако спустя недели и месяцы раздумий Сашей, старшим сыном семьи Вороновых, внезапно был предложен один интересный вариант — детский лагерь. Нет, конечно, Ульяну дитем назвать совсем нельзя было, но честный труд и честный отдых в компании таких же подростков, как и она сама, мог пойти ей на пользу. Вот только сама Ульяна такую идею не одобрила… — Какой лагерь? — кружка с таким грохотом падает на стол, что, кажется, приложи Ульяна чуть больше усилий, и посудина с треском бы развалилась на кусочки. Атмосфера на маленькой кухне накалялась. За окном — смеркалось. — Вы что, с ума сошли с Сашей? Это просто нож мне в спину! Я что, маленький ребенок?       Ульяна подскакивает на месте, и злость захлестывает ее с такой силой, что она едва ли не сдерживается от того, чтобы скинуть со стола все, что стояло на нем ранее. Кружки, сахарницу, две тарелки с ужином. Она ходит по кухне, сопроводимая взглядом отца. Он устал.       На столе между тарелками скоро появляется небольшой буклетик, на первой страничке которого гласит надпись «Детский лагерь «Перемена». Ульяна настороженно поднимает буклет со стола, но как быстро она берет его, так быстро она скидывает его обратно на стол, будто обжигается чем-то. — Мне посоветовали его на работе, — начинает Сергей Павлович, складывая вместе ладони. К подростковым истерикам младшей дочери он давно привык несмотря на то, что сын в ее годы был в разы спокойнее и уравновешеннее. К сожалению, младшие дети частенько перенимали не самые лучшие черты из семьи и общества, в отличие от старших. — Хороший лагерь, там даже есть оздоровительные процедуры есть, — он крепче сжимает в руках вилку. — Сядь.       Ульяна слушается — хотя сейчас она и сильно злилась, не слушать единственного родителя было нельзя. Других можно, а отца нельзя. Сергей Павлович если и не был идеальным отцом (такие вообще бывают?), то плохим его назвать было грешно. Пусть огромную часть времени, к сожалению, он и проводил на работе, но свою маленькую Ульянку любил, терпел все ее заскоки, практически никогда не повышал тон голоса — необходимости в этом не было, считал он. По возможности он старался проводить свое свободное время с дочерью, но получалось не всегда. А если уж не получалось, то он в основном проводил время с друзьями или за хорошей книгой. Сергей Павлович человеком социально активным не был, а уж после смерти любимой жены он и вовсе закрылся в себе. — Почему я и на эту каторгу? — Уля складывает руки на груди и тяжело выдыхает, сдерживаясь, чтобы не сорваться. Терпению подходил конец, но этот конец она тщательно пихала внутрь себя. — Сашу ты никогда не отправлял в лагерь! Вообще ни в какой! На лбу мужчины залегает глубокая морщина. — Саша не стоял на учете, — он качает головой. Сложно говорить с подростком, который не хочет слышать, даже если ты его сильно-сильно любишь. — Тебе будет полезно завести новые знакомства, отдохнуть от нашего города, — отец чуть заминается, подбирая слова. — Трудом заняться. Я в твои годы по лагерям только так и ездил, и сколько друзей, знакомых обрел!.. — Ага, и ни с одним из них не прообщался больше года, потому что вы жили на разных концах страны. Какой вообще толк от лагерей? Я что, не пробуду одна дома три месяца, по твоему? — она подпирает голову рукой и чуть подвывает: — Ну пап! — Не папкай. Путевка уже куплена. В ответ — повторный, но более горестный и продолжительный тихий вой. Ульяна ложится головой на руки на стол и затихает.

***

Права выбора у нее не было, а сил сопротивляться имеющимся порядкам тем более.