Ты моя клятва, Изабель Блэк

Когда Амбридж стала управлять всем и вся в Хогвартсе, удачно отстранив Дамблдора, каждую неделю появлялись новые правила. Вскоре стены возле большого зала перестали быть голыми и наполнились ее правилами, которые мы упорно не соблюдали, за что могли понести суровое наказание. Не разрешалось ходить за руку с кем-либо, не разрешалось целоваться в общих коридорах. Мы должны выглядеть опрятно, не грубить и не хамить, выполнять все, что она скажет. Так же Амбридж основала некую инспекцию по отлову за теми, кто занимается запрещенной деятельностью, они пытались вычислить всех нас, но каждый раз мы легко ускользали от глаз слизеринцев и Филча. Никто из нас не понимал, но она как-то узнала о том, что мы занимаемся втихаря от всех защитой от темных искусств на практике. Это не было совпадением, теперь оставалось узнать, кто ей настучал или где мы прокололись, когда решили создать Отряд Дамблдора. — Давайте, Изабель и Фред! — скомандовал Гарри, указывая на середину зала, когда пришло время волшебной дуэли. — Я не собираюсь тебя жалеть! — через всю комнату кинул Фред! — Тогда пожалей себя! В одну секунду мы выкрикнули заклинания. — Депульсо! — Экспеллиармус! — его палочка отлетела в сторону, я была на секунду быстрее. — Еще раз! — рявкнул Фред, закипая от злости. Проигрывать он никогда не умел. — Умей проигрывать. — Давайте, дальше. Гермиона и Рон. — снова скомандовал Гарри и ребята встали на наши места. Я встала к Джинни и та хлопнула мне по плечу. — Круто! — я лишь улыбнулась и усмехнулась, смотря на недовольное лицо Фреда. К концу наших тренировок, он как и обычно закинул руку мне на плечо и направился к выходу. — Тебе просто повезло. — он уже успокоился и как всегда улыбался. — Да, да, утешай себя этим. — я обвила его талию и мы засмеялись. — На самом деле, круто, ты молодец. — Спасибо. — он быстро чмокнул меня в лоб. Послышались удары в стену и мы инстинктивно остановились, оглядываясь по сторонам. Фред встал передо мной, закрывая от чего бы то ни было. Через секунду мы увидели дыру в стене, откуда на нас смотрели самодовольные лица Филча и слизеринцев. Вместо ужина мы все сидели в кабинете Амбридж. Никто не решался нарушить молчание. — Мисс Блэк, — она с улыбкой взглянула на меня. — Не выпьете со мной чаю? — Спасибо, откажусь, профессор, буквально десять минут назад я уже попила… Боюсь, что мой мочевой пузырь просто не выдержит еще одной чашки. — весь кабинет наполнился хохотом. — ТИХО! — пискнула та и мы замолчали. — Я все же настаиваю, мисс Блэк. — я кинула обеспокоенный взгляд на Фреда. Пить чай непонятно из чего, было не лучшей затеей, от конфет близнецов я хотя бы знала, что ожидать. — Могу я выпить? — Фред сделал шаг вперед и она перевела на него взгляд. — Ах, мистер Уизли… — Да, профессор. — Прошу, присаживайтесь. — она любезно указала на стул напротив ее стола, где уже стояла кружка. Легким движением она вылила содержимое пузырька и указала на чашку. Фред молча взял ее и сделал глоток, а после она начала задавать вопросы, но вместо того, чтобы смотреть на нее, он не сводил с меня глаз. — Вам есть, что рассказать нам? — Смотря, что вы хотите услышать. — казалось, что этот зрительный контакт удерживал его разум от лишних мыслей. — А что бы вы сами нам поведывали? Даю шанс высказаться. — Я влюблен… — он прожигал меня взглядом и я не могла оторваться. — Влюблен, как мальчишка в девушку, которая через пять лет после нашего знакомства стала моей. Я и представить себе не мог, что такое бывает, думал об этом пишут только в книжках… Она стала моим спасением, в темные дни, она не дает мне грустить. Я смотрю на нее и мой внутренний мир будто расцветает, она озаряет мои серые будни своей улыбкой, заливистым смехом и красивыми глазами, в которые, я кажется готов смотреть вечность. Я женюсь на ней…когда-нибудь это точно случится… — Достаточно — Фред перевел взгляд на Амбридж, будто бы приходя в себя, по его взгляду было понятно одно, этого говорить он не собирался. — Вам есть что рассказать по существу? — Все, что я хотел, я сказал… — он был немного отрешенным, явно приходя в себя после таких слов. Фред никогда не говорил мне этого. Никогда не признался в любви вот так…для меня это тоже было шоком. — Вы занимаетесь какой-нибудь дополнительной или запрещенной деятельностью? — Книги читаю, играю в квиддич. — Еще? Фред замолчал и та начала закипать. — Значит играем в молчанку, хорошо…вы, все! — она обвела рукой весь кабинет. — Завтра после ужина остаетесь в большом зале и напишите мне некоторое количество слов, это будет вашим наказанием. — Но за что…? — начал было Рон. — За нарушение правил и вранье! На выход, все свободны! Никто не решались возражать и мы все поспешили выйти, по направлению в гриффиндорскую комнату, а я решила поговорить с Фредом. — Фред… — я дернула его за руку и мы зашли в один из свободных кабинетов. Тут было темно и пусто, Фред уселся на одну из парт, а я встала между его ног, обвивая шею своими руками. — Ты чего? — он не понимающе смотрел на меня. — Кажется…ты мне еще никогда не говорил такого. — я улыбнулась. — Похоже на то… — он смущенно улыбнулся. — Ты знаешь…я не из тех, кто часто признается в любви или проявляет нежность, но с тобой все иначе, я хочу проявлять ее, хочу говорить тебе о том, как сильно люблю тебя. — Тише… — я приложила палец к его губам, а после и сама склонилась к ним, углубляя поцелуй. Фред прижался ко мне ближе и рукой проскользнул по спине под рубашку, разрывая поцелуй и оставляя мокрую дорожку на шее, от чего мое дыхание стало сбиваться. Раньше, я никогда такого не испытывала…влечение…меня тянуло к нему со страшной силой, наверное так и чувствуется самая большая любовь всей твоей жизни… но мне было не с чем сравнивать, ведь до него я никого и не любила. Фред лукаво улыбнулся и молча схватив меня за руку, мигом вылетел из кабинета. Я еле поспевала за ним, от чего ему приходилось немного замедляться, чтобы я случайно не клюнула носом землю. — Куда мы, Фредди? — в перерывах между отдышками крикнула я. — Увидишь! — он снова улыбнулся, оглянувшись через плечо и направился в сторону запретного леса. Ну еще бы…куда он мог потащить меня в такое время суток. Конечно я боялась, но рядом с ним этого делать не стоило. Фред бы никогда не допустил, чтобы я оказалась в опасности. На улице чувствовался прохладный воздух, солнце давным-давно скрылось за горизонт, от чего я немного поежилась, когда мы перешли на обычный шаг. Фред заметил это и стянув с себя теплую кофту, накинул на мои плечи. — Не хватало, чтобы ты и заболела еще. — А что…не стал бы меня лечить? — Ну куда же я денусь. — он чуть крепче сжал мою руку. По дороге я любовалась красотой. Деревья устало шумели листвой, а тихий ветер обрывал еле держащиеся листья. До места, куда тащил меня Фред, надо было пройти через лес, там, он обещал мне, какой-то сюрприз. Конечно зная его, ожидать можно чего угодно, но я доверяла ему, я бы доверила ему свою жизнь, даже не сомневаясь. Пройдя немного вглубь, я почувствовала, как листва шуршала под ногами. Остановившись, я посмотрела верх. Как же это красиво, между веток виднелось уже синее небо, обрамленное кучей звезд. — Нравится? — Фред тоже остановился и обогнув меня, встал со спины, обвивая мою талию своими теплыми руками. — Очень. Тут так спокойно…я бы осталась тут навсегда, лишь бы не видеть эту грымзу Амбридж… — Чш, чш, чш…у деревьев тоже есть уши. — Фред прикрыл мне рот рукой, чтобы я не сболтнула чего лишнего. — Пойдем-ка, мы почти на месте. Уже не было слышно радостного пения птиц. Весь лес мирно спал, освобождая дорогу ночным существам. Неожиданно для меня, в глубине леса из-за дерева появилось существо и Фред сразу же дернул меня назад, прикладывая палец к своим губам, подавая мне знак, не шуметь. Красивое в сиянии и с сияющей белой кожей, хвост его также мерцал, как и грива, словно переливаясь на солнце. В темноте он выглядел еще прекраснее, это внушающее благоговение существо осторожно прислушивается и склоняет длинную шею к земле, поедая траву и при малейшем шорохе делает несколько шагов к гуще леса. Один рог выступает из центра его головы, стоя высокий и гордый. Если пытаться преследовать его, то можно сдаться через некоторое время, зная, что никогда не сможешь преодолеть гордого зверя. Единорог слишком быстр, чтобы быть пойманным человеком. Единорог-легендарное существо, которое, как известно, обладает магическими способностями. Хотя в наше время это существо считается не более чем мифом, древние культуры писали о нем как о настоящем животном. Но они существуют не только в воспоминаниях древних магов и книгах, я вижу его сейчас и не хочу верить глазам, хотя знаю, что запретный лес хранит множество тайн и мифических существ. Еще какое-то время мы наблюдали за прекраснейшим существом и, когда он закончил с трапезой, уносясь обратно в глушь, мы тоже решили пойти обратно, дабы не быть пойманными преподавателями или старостами. На удивление мы прошли до нашего этажа без происшествий, хотя я была с Фредом, который знал все потайные входы в замок. Так что, с ним быть пойманным, ну просто нереально. Подходя к портрету Полной Дамы, на весь коридор послышалось. — Пароль! — Тыквенечки. — прозвучал громкий голос Фреда и та улыбнувшись, отварилась. — О, а вот и вы, где пропадали? — Джордж как и обычно сидел в углу с Гермионой, снова что-то изучая. — да так…показывал Изабель кое-что. — мы переглянулись и я улыбнулась, в моей памяти этот день останется надолго. — А мы вот решили позаниматься. — улыбнулась Гермиона и я перевела взгляд на подругу. — Знаешь, не удивительно. — Почему это? — она насупилась. — Ты каждый день это делаешь. Я больше удивилась, если бы вы забежали сюда и ты сказала, что вы гуляли. — Эй! Ты не можешь меня винить в том, что я люблю учиться. — Я и не виню, просто вокруг тебя столько всего интересного, а ты торчишь здесь за учебниками… — Тебе бы тоже не мешало. Давно ты занималась? — она хотела было встать, но Джордж удержал ее, надавливая на плечо и она покорно опустилась на стул. — Хватит вам. Еще не мешало, чтобы вы поругались! — Пойдем. — Фред потянул меня к дивану, возле камина, где сидела его сестра и Гарри, что-то бурно обсуждая. Они даже не заметили нас, да и я быстро потеряла интерес к их спору. Устроившись поудобнее на груди Фреда, я засмотрелась на огонь и сама не заметила, как уснула. Следующим вечером мы все сидели в общем зале и писали одно и тоже: «Я должна учиться» «Я не должна лгать», рука саднила со страшной силой, но уже через наверное миллион таких строк я перестала чувствовать эту тупую боль, рука просто онемела и я смотря по сторонам писала одни и те же слова. Фред морщился от боли, Джордж ненавистным взглядом поглядывал на Амбридж, Гарри кажется уже привык к этому, так как он раньше нашего начал отбывать наказания и его рука превратилась в открытую рану. Гермиона тоже не сводила взора с Амбридж, та кажется наслаждалась нашими страданиями. Она невозмутимо попивала чай и лукаво улыбалась. Спустя наверное кучу времени мы наконец закончили и все молча вышли из зала. У самой двери Фред так же молча взял меня за руку и мы все шли в гостиную. Говорить то и не хотелось, мы все устали, все ненавидели Амбридж за ее садистские методы. Жаль, что нам даже заявить на нее некуда… В гостиной мы сидели у камина и пытались мазями заживить раны, но было бесполезно. — Наверное останутся шрамы… — я втирала мазь, как ненормальная и Фред перехватил мою руку. — Ну все, хватит, всю кожу сотрешь. — он поцеловал место покраснения. — Ничего у тебя не останется, а даже, если так, тебе пойдет. — он впервые улыбнулся и мне стало легче на душе. — Я люблю тебя. — такая простая фраза, но мне она придавала сил. — И я люблю тебя. — он быстро чмокнул меня в губы и усевшись рядом, по-обыденному прижал меня к себе. Близилось Рождество, Хогвартс уже припорошило снегом и я в тысячный раз бежала в совяльню, чтобы отправить папе третье письмо за неделю. «Привет, моя милая, как и обещал пишу тебе чаще…тут у нас началась зима, у вас наверное тоже…ветер воет низкими голосами, иногда переходя аж на крик, не выпуская нас из плена. Сижу целыми днями, смотрю в окно на метель и падающие хлопья…тебя тут совсем не хватает, уже жду не дождусь, когда ты приедешь на Рождество, очень скучаю, твой папа». Я искренне радовалась хоть чему-то хорошему. В последнее время из-за наказаний Амбридж мы не можем больше заниматься, места нет, все ходим поникшие и не знаем, что делать. «Привет, папочка, у нас тоже пошел снег. Вечерами сидим с Фредом, Джорджем и Гермионой в гостиной, я читаю Фреду вслух у камина книги, ему нравится слушать мой голос, а Джордж и Гермиона занимаются своими делами, я тоже целыми днями наблюдаю за хлопьями снега, особенно по вечерам, слушая, как в камине потрескивает огонь, жду с нетерпением, когда вернусь к тебе». «И снова здравствуй, моя звездочка, сегодня погода явно лучше и мне пришлось послать Тонкс и Римуса в магазин за продуктами. Запасы почти иссякли, я представляешь, научился печь пироги, по приезду, обязательно сделаю тебе, даже Молли оценила, заезжала на днях, чтобы узнать, как обстоят дела и помочь с уборкой. Тут стало гораздо чище и уютнее, но без тебя все не то, очень скучаю, твой папа». «Привет, папочка, после уроков, до самого ужина я с Гермионой сижу в библиотеке и мы готовимся к предстоящему СОВу, хочу сдать на отлично, даже зелья. Уверена Снейп разозлится, но ему придется пропустить меня на ЖАБА, ты меня знаешь, я добьюсь этого, если захочу. Книги у нас тут пока что единственное развлечение, Джордж и Фред конечно разбавляют скучную атмосферу, но с уходом Дамблдора, тут все помрачнело. Я рада, что тебе там не одиноко, обязательно попробую твои пироги, научишь и меня готовить». «Это замечательная новость! Ты у меня умница, сдашь на высший балл, я уверен! Больше не пиши, все равно скоро вернешься, очень скучаю, твой папа». Последнее письмо было заметно короче, но то и понятно, в самый канун мы возвращались домой к папе, куда я с нетерпением ждала возвращения целых полгода. — Как будто и не уезжала… — я обняла папу, сразу как вошла в дом. — Вся мокрая, — улыбнулся тот и принялся отряхать мою куртку от снега. — Хорошо доехали? — кинул он через плечо дяде Римусу. — Да, быстро, что очень удивительно для наших дорог, — тот с улыбкой снимал куртку. — Уизли приедут вечером, а Молли и Артур завтра, прямиком из больницы. — объяснил дядя Римус, пока папа не успел задать вопрос, почему мы приехали только с Гермионой. — Тогда предлагаю заняться подготовкой дома. — я хлопнула в ладоши и переглянулась с подругой. — Да, мы украсим дом. — А с нас еда. — улыбнулся папа и забрал наши чемоданы. Пол дня мы потратили на то, чтобы развесить гирлянды, огоньки и мишуру, но выглядело чуть более празднично, чем было до. Мы поставили маленькую елку, украсив ее всякими шарами, что нашлись в нашем доме, игрушки летали туда сюда и мы довольно-таки хорошо провели время. Я сидела в комнате с Гермионой и мы услышали стук в дверь. — Приехали! — я вскочила, но бежать никуда не пришлось, уже через секунду Фред и Джордж стояли посреди комнаты. — Фредди! — я кинулась к парню на шею, параллельно целуя его. — Всего день не виделись, а будто целую вечность… — он прижимал меня к себе. — Привет, Гермиона. — Джордж обнял ее, а я улыбалась так, будто это происходит все со мной. Схватив Фреда за шею, я притянула его к себе и шепнула. — Пойдем, не будем мешаться… — тот быстро кивнул. — Мы сходим, узнаем как там дела с ужином… — Да, хорошо. — Гермиона улыбнулась, но как мне показалось они даже не услышали, что мы сказали, ведь ее взгляд был прикован ко второму близнецу. На кухне царила домашняя атмосфера, папа во всю готовил ужин, дядя Римус и Тонкс весело что-то обсуждали, в перерывах подавая ему ингредиенты. — О, Изабель, иди-ка сюда, поможешь. — Что это ты тут задумал? — я уставилась на папин кулинарный шедевр. — Пироги, давай-ка, будем учиться. Мы вместе взбивали сливочное масло с сахаром, до однородной консистенции, далее вход шли сливки и мука, щепотка соли и самое главное разрыхлитель. После мы добавили изюма, молока и еще муки. — Смотри, — начал папа, засучив рукава. — Вот так разложила тесто, и вон, подай стакан. — я быстро отдала ему стакан. — Делаем формочки, вот так. — он дал стакан мне в руку, после того, как показал, что нужно делать. — Давай теперь сама…да, да, вот так. Я радовалась, что все так быстро и легко получается, после мы выложили булочки на противень и смазали яйцом, а затем убрали в духовку на сорок минут. Ужин получился, что надо, да и булочки вышли на ура, даже не пригорели, все хвалили сладкое, а папа гордо заявлял, что это я их приготовила. Вот только разговор никак не завязывался, я то и дело поглядывала на Гермиону и Джорджа. Что один, что вторая были чернее тучи. — Ну что там? Вы поговорили? Что вы делали? — пока мы поднимались с Гермионой в мою комнату, я не стала терять времени, ведь хотела узнать, что было, когда мы оставили их наедине, но она лишь взглянула на меня и мы молча зашли в комнату. — Ну что там такое-то? Он тебя обидел? — Нет. — тихо сказала Гермиона. — Сказал что-то не то? — Нет. — так же тихо ответила она. — Да что случилось тогда? — Он сказал, что любит меня… — она уселась на кровать и уставила свой взор в шкаф, на ее глазах сверкнули слезы. — Не может быть… — я быстро подсела к подруге и обняла ее. — Да…сказал, что уже очень давно, и, что я со своими мозгами могла бы уже это заметить и догадаться… — по ее щекам скатывались слезы, которые я бережно вытирала. — А ты что? — А я… — она закрыла лицо руками и я поняла, что ничего хорошего она ему не сказала. — Пожалуйста…только не говори, что ты… — Да, я сказала, что не могу ответить взаимностью, сказала, что кажется еще люблю Рона… — ее глаза были полны слез, а в голосе слышалось отчаяние. — Но ты ведь не любишь его…? — Я не знаю, Изабель…уже ничего не знаю… — она лишь легла на кровать и уставилась в потолок. — Скажи, как ты поняла, что любишь Фреда? — я легла рядом и начала бередить все мысли, дабы вспомнить тот день. — Наверное…это случилось в том году…да, тогда я точно поняла, что влюбилась, летом…перед самым отъездом домой. Я отчетливо понимала, что не увижу его все три месяца и мне стало жутко тоскливо… Мне не хотелось уезжать, мне хотелось, чтобы он всегда был рядом и, когда мы наконец вернулись в Хогвартс и я впервые за три месяца увидела его. В моей душе будто все запело, расцвело…как будто кто-то переключил выключатель с темноты на свет. Тогда я уже знала, что от этого мне не отделаться и наконец приняла тот факт, что я влюбилась. — Ты знаешь… когда Джордж проводит время в дали от меня, мне грустно, мне хочется, чтобы он был рядом, а когда появляется Рон, я будто забываю обо всем и снова погружаюсь в эти чувства… — Ты запуталась. — изрекла я. — Запуталась между чувствами к ним двоим, но одно я могу сказать тебе точно, ты не любишь Рона так, как любила раньше, если бы ты любила его, в твоей голове и твоем сердце не было бы места Джорджу. Ты бы не думала о нем больше, чем положено, не смотрела бы на него так, как смотришь всегда и не проводила бы с ним время. — Я думала, что пытаюсь тем самым закрыть дыру от чувств к Рону… — По началу, может так и было, но не сейчас…ты влюбляешься в него, но пока сама ты этого не поймешь, то Рона не отпустишь, так и будешь метаться между ними, поэтому…отпусти Джорджа и разберись в себе, в одиночестве. — Но как я смогу… — Тогда ты наконец поймешь, кто на самом деле тебе нужен, только в дали от любимого человека мы наконец понимаем и начинаем ценить те секунды, что были вместе. Она лишь молча перекатилась на бок и обняла меня, зарываясь в волосы. Я знаю, что Гермиона не глупая и рано или поздно разберется в этих чувствах, вот только не хотелось признавать, что тем самым она делает больно тому, кто этого меньше всего заслуживает… Где-то в дальней комнаты второго этажа Фред и Джордж сидели в комнате. Один переваривал только что полученную информацию о том, что девушка мечты отказала его брату, а второй смотрел в потолок и думал, что именно так ощущается горечь от разбитого сердца. Все говорят про это, как про что-то, когда тебя оставляет человек, которого ты когда-то любил, но Джордж отчетливо представлял, что хуже этого только то, когда тебе разбивает сердце, человек, которого любишь ты, но он не любит тебя в ответ. — Ты знаешь, Фредди…я расскажу тебе об этом, может тогда мне станет легче… — начал было Джордж и не дождавшись ответа, продолжил. — Мои легкие сжались, не давая мне продохнуть, когда она сказала, что не чувствует того же в ответ, мое сердце каждый раз замирает, когда она просто проходит рядом или я вижу ее в гостиной Гриффиндора, мельком… Я ищу ее в каждой прохожей девчонке, но когда наконец нахожу ее, чувство, будто медленно умираешь, будто кровь в моем организме замерзла и перестала поступать куда-либо. Дискомфорт в области живота, ноги ватные, вот-вот упаду, если не схвачусь за ближайшую стену… Весь кислород в эти моменты заканчивается и единственное, что я могу сделать, это тихо произнести «боже», смотрю на нее, будто она чертово искусство во плоти, картина из музея, самый красивый цветок возле нашего дома, да что там…будто она игра в квиддич, без которой моя жизнь перестает быть прежней… а в ее глазах лишь пустота… — парень переводит взгляд на брата, у которого глаза с галлион. — Продолжай… — лишь воскликнул Фред, ведь никогда не думал, что его брат умеет так рассуждать. — Искал постоянно у нее недостатки, чтобы не думать больше никогда о ней, но все заканчивалось тем, что они перестают быть недостатками… Я каждый раз хотел все бросить и подойти к ней…признаться, но понимал, что этим сделаю хуже, разрушу нашу дружбу, разорву все, что нас связывало с ней…и вместо этого я позволял каждый раз войти в свое сердце надежде…она ведь всегда умирала последней, как говорит мама, но эта самая надежда убивала меня изнутри… Первое, о чем я думаю, когда просыпаюсь — она, последнее, о чем думаю, когда засыпаю — она, и между этими тоже — она. Я думаю о ней, когда ем, когда читаю или делаю с ней же домашнее задание…думаю о ней на уроках, на квиддичном поле…думаю о ней в полной гостиной Гриффиндора, даже, когда она там тоже есть… Думаю о ней по ночам, когда не могу уснуть… Мой мозг стал одной большой ею. Не взаимную любовь можно всегда описать как-то красиво, Фред, но проблема тут вот в чем, в такой любви нет ничего красивого. — Джордж снова уставился на брата с красными глазами, чувствовалась ломота в голосе, перед тем как заплакать, но Джордж был не из тех, кто показывал слабину и это было секундной слабостью, ведь только брату он мог показать все свои истинные чувства. — Джордж, я… — Ничего не говори, мне просто надо было высказаться, я знаю…это пройдет, это забудется… Будет куча других девчонок и бла, бла, бла, лучше промолчи. — Нет, я хотел предложить тебе поесть, схожу на кухню? — Фред поднялся со второй кровати. — А, это…да, конечно, сходи. — Джордж впервые улыбнулся, за что он любил брата, так это за то, что тот не задавал лишних вопросов и не мусолил больные темы. — Фредди… — уже в дверях, Джордж окликнул брата и тот повернулся. — Спасибо. — Фред лишь улыбнулся и скрылся за дверью.