Бесценен

Что такое добро? А что такое зло? После всего случившегося Сергей не знал, какой он добрый или злой. Кто он? Мальчик, который хотел сделать мир лучше и всецело отдать себя ему или же маньяк-психопат с большим списком жертв? — Серёж, — Олег крепко, но в то же время осторожно обнимал Сергея, прижимая к своей груди, — я обещаю, что вернусь и никогда тебя не брошу, слышишь? Я всегда буду рядом с тобой. — Волков нежно целует Сережу в губы и уходит в армию. — Разумовский прекращай кривляться, — Игорь Гром достаёт из папки какой-то документ и тычет им Серёже в лицо, — я тоже сначала подумал на твоего друга Олега Волкова только вот незадача, он погиб год назад в Сирии. Сергей до сих пор помнит эти слова, которые были, как гром серди ясного неба. Как звенело в ушах и как сердце колотилось где-то в горле. Он прекрасно помнит накатившую как лавина истерику и желание кричать и всё отрицать. Как Олег может быть мёртв? Он же обещал что вернётся… Он обещал что не оставит Сергея одного… Сергей поёжился от холода в сырой камере и свернулся клубочком на тюремной кровати. — Ты обещал, что всегда будешь рядом. — Разумовский не узнал свой голос. Он был хриплым слабым и надломленным. Прям, как и его владелец. — Так, где же ты, когда очень сильно нужен? Олег, когда узнал обо всём долго не мог поверить в случившиеся. Как его Серёжа, милый светлый и хрупкий мальчик с большим добрым сердцем, мог сотворить такое? Что же произошло с Серёжей за этот год?.. Когда дело касалось работы, Волков был всегда спокоен и рассудителен, но не в этот раз. Он поссорился с начальством и с громким скандалом уволился из армии. Его контракт как раз истёк, но начальство не хотело отпускать такого опытного и смышлёного бойца как Олег. Ему было плевать на то, что с ним будет дальше и сможет ли он в дальнейшем продолжить военную службу. Сейчас это не важно. Важно найти и вытащить Серёжу из капкана, в который он попал. — Ну, что Сергей, — Вениамин Рубинштейн сидел в своем кресле и с притворно-доброй улыбкой смотрел на Разумовского, — сегодня тоже будем молчать? Сергей ничего не ответил. Он прекрасно понимал, что лечить его никто не собирается. Он просто «любопытный экземпляр» которого надо изучить. — Если ты продолжишь молчать, то я не смогу тебе помочь, — Рубинштейн снял свои очки и устало потёр глаза. — Вы мне и так не поможете, — тихо ответил Сергей, смотря куда-то в пол. — Ты совершенно прав, — в голове Сергея зазвучал до боли знакомый и ненавистный голос, - никто, тем более Рубинштейн не сможет тебе помочь. Если ты не хочешь сдаться добровольно, я сломаю тебя сам. Перед глазами возник образ Олега, лежащего на полу в луже собственной крови. — Это ты во всем виноват, — губы Олега содрогнулись, а глаза сверкнули ненавистью и презрением, — ты виноват в моей смерти. — Нет, нет, нет, — Сергей забился в угол кабинета, — это не так…я не виновен, Олег… Психиатр с интересом наблюдал за данной картиной. За всю его карьеру он встречал много маньяков и психопатов, поэтому подобные вещи не вызывали у него ужаса. Возможно сострадание, но в большем случае научный интерес. — Кто такой Олег? — Рубинштейн встал со своего кресла и подошёл к Разумовскому. Сергей молчал. Он до сих пор видел бездыханное тело Олега, которое лежало позади Рубинштейна. Его глаза, которые смотрели на него с ненавистью и презрением. А потом он увидел Птицу. Его вторая личность сидела на груди Волкова и с язвительной усмешкой смотрела на него. - А я думал, что он все-таки дорог тебе, но видимо все же ошибся. Ты сам оставил его. Ты погубил его своими собственными руками. — Это не так… — Сергей посмотрел за спину психиатра и неожиданно для себя и него панически вскрикнул. Его руки были в крови… Рубинштейн обернулся, хотя прекрасно понимал, что ничего не увидит. Подойдя к своему столу он открыл небольшой ящик и достал из него небольшой шприц. — Не переживайте, Сергей, сейчас вам станет легче, — психиатр открыл шприц и стал приближаться к Разумовскому. — Нет, пожалуйста, — Сергей впервые посмотрел на Вениамина Самуиловича. И посмотрел не просто, а с мольбой и страхом, — пожалуйста, не надо… — Поверьте это для вашего же блага, — Рубинштейн крепко схватил Сергея за руку, чтобы тот не дёргался и вколол ему дозу успокоительного смешанного со снотворным. Разумовский сопротивлялся и пытался вырваться, но все его попытки были тщетны. Спустя короткий промежуток времени он почувствовал как его тело стало расслабляться, а веки тяжелеть. - Я же говорил, что тебе никто не поможет, Серёжа. Это было последним, что услышал Сергей прежде чем потерять сознание. Разумовский очнулся только в камере. Он лежал на своей койке и пустым взглядом смотрел в потолок. Опять… Опять он прошел через этот ад. С каждым разом становилось все больнее и больнее. На прошлой неделе во время очередного такого «сеанса» Сергей умудрился стащить из кабинета Рубинштейна небольшую скрепку. Раскрутив, он заточил ее об ножку кровати и держал сейчас в руках. На удивление, этой пернатой твари нигде не было, и Сергей был предоставлен самому себе. И это почему-то пугало его. Он привык, что постоянно слышит чужой шёпот в голове или же даже видит перед собой ненавистный образ в перьях. Но сейчас было тихо и…пусто. Внутри Сергея было пусто. У него больше не было желания жить. Он был мёртв внутри. Тот, ради которого он был готов пожертвовать всем, тот, кому он отдал своё сердце, являлся ему в кошмарах и винил в своей смерти. — Я не слабак, — Разумовский посмотрел на своё тонкое запястье со следами небольших синяков и россыпью бледных шрамиков, — я смогу это сделать… Сергей поднёс заострённый край скрепки к своему запястью. Он был готов не раздумывая надавить, но что-то внутри его кричало о том, что лучше не стоит этого делать. — Да что тут думать, — Сергей впился ногтями в свою ладонь и уже полностью решился, как вдруг услышал, что дверь в камеру открылась. — Серёжа, — в камеру вошёл тот, кого он боялся и меньше всего хотел увидеть, — это я, — Олег стянул с лица маску и посмотрел на него. Вернувшись в Россию, Олег первым делом узнал, где держат Серёжу. Потратив несколько часов на сборы, Олег вместе с небольшой группой ребят направился в психбольницу, в которой держали его Серёжу. — Лишь бы всё было хорошо, лишь бы с ним всё было хорошо… — сердце и интуиция Олега подсказывало, что что-то случилось или должно случиться. — Не переживай, через пару минут будем на месте, — Дима, друг Волкова у которого есть связи с той психушкой ободряюще хлопнул его по плечу. И действительно уже буквально через несколько минут они оказались на месте. Дима с группой своих ребят вышли вперёд, чтобы освободить путь. Благо на дворе ночь и не так много народу. Получив знак, Олег понял, что всё чисто и зашёл в здание лечебницы. От этого места у Волкова пробежали мурашки по спине. Здесь было жутко и слишком тихо. Не теряя больше ни минуты, Олег доверился своей интуиции и пошёл по самому широкому и длинному коридору. И она не подвела. Он оказался перед кабинетом главврача. Тихо зайдя в кабинет, он увидел невысокого мужчину средних лет, который стоял к нему спиной. — Где он? — Олег приставил дуло своего пистолета к затылку Рубинштейна. — Кто он? — тело врача напряглось, а его голос дрогнул. — Вы прекрасно знаете о ком я, — голос Олега был холодным и резал словно сталь, — где Сергей Разумовский? — Серёжа, это я, — Олег зашел в камеру, где должен был находиться его Серёжа. Когда он это сделал, то увидел жуткую картину. Сергей хотел перерезать себе вены. — Серёж, что ты делаешь? — Снова ты, — Разумовский отшатнулся, всё ещё держа в руках опасный режущий предмет, — я только забыл про тебя и ты снова пришёл. Поиздеваться хочешь, да? Что я такой слабак и не могу даже прервать свою жалкую и никчёмную жизнь? — Сергей крепче сжал в руках своё оружие и прижался спиной к стене камеры. — Серый это я, Олег — Волков поднял руки вверх и сделал несколько шагов в сторону Разумовского. — Не делай глупости и положи эту штуку. — Не подходи! — Сергей облокотился рукой о стену. Его трясло. — Это не можешь быть ты, я знаю, что Олег мёртв! — Но я же здесь, — Олег взглянул в глаза Серёже и увидел в них смесь ужаса и страха. Он понял, что дело дрянь. — С чего ты решил, что я могу быть мёртв? — Я прекрасно все видел своими глазами! Мне Гром показал документы, где сказано, что ты погиб во время боевой операции в Сирии. — Волков, давай быстрее! — раздался крик Димы. — У тебя есть 10 минут! — Плохо, плохо, плохо… — Олег ещё раз посмотрел на Серёжу, который сейчас напоминал загнанного зверя. Сломанного и беззащитного. — Серёж, пожалуйста, верь мне. — Хорошо, даже если ты и в правду Олег, то чем докажешь? — Сергей взглянул на Олега из-под отросшей челки. Олегу было больно слышать в любимом голосе столько недоверия. — Когда нам было лет по восемь ты ввязался в драку. Дурачок, пошел один против четверых, — губы Олега тронула печальная, но нежная улыбка, — ты тогда потерял сознание и мне пришлось тащить тебя на себе домой. А на следующий день я менял тебе повязки и вечером мы наелись чёрствого хлеба. На следующий день мы уже оба лежали с больными животами. Ты в правду не веришь мне? — Я хочу, — голос Серёжи дрогнул, а по щекам потекли слёзы, — хочу тебе верить, но боюсь. — Серёж, это правда я, — Олег быстро оказался около Сергея и крепко обнял его, прижимая к своей груди, — я здесь, рядом с тобой. Разумовского начало ещё больше трясти. — Олег… — Сергей вжался в Олега как в спасательный круг. Даже если мозг все ещё и отказывался верить, то сердце подсказывало, что здесь его Олег. — Живой. — Разумовский коснулся тонкими холодными пальцами слегка грубоватой теплой щеки, — ты живой… — Я и не собирался никогда умирать — Олег перехватил сережины пальцы и поцеловал их, — кто же за тобой следить будет? — Дурак, ты Волков, дурак… Олег обхватил огрубевшими ладонями впалые щеки Серёжи и накрыл его губы своими. Он целовал Разумовского нежно, но настойчиво. Он целовал его с любовью. Сережа сначала боялся просто пошевелиться. Он боялся, что это очередная иллюзия, которую подкинула ему Птица. Но нет. Это его Олег, который любит его. За которого Сергей готов отдать все что угодно, лишь бы он был рядом. — Ты бесценен… — Сергей оторвался от губ Олега, всё ещё обнимая его. — Как и ты Серёж, как и ты, — губы Олега, снова расплылись в нежной улыбке и он заправил выбившуюся прядку рыжих волос Серёже за ухо. — Нам нужно уходить, идти можешь? Сергей молча кивнул, и они покинули камеру, а затем и лечебницу. Все произошло быстро и самое главное тихо. Уже вечером, дома у Сергея Олег решил рискнуть и аккуратно узнать, что же произошло в психушке. — Ничего хорошего, — Сергей сидя на кровати безразлично пожал плечами и взяв расчёску стал расчёсывать свои волосы, — ай! — он сделал слишком резкое движение и выдрал небольшой клок волос. — А говоришь, что взрослый и самостоятельный, — улыбнувшись, Олег качнул головой и сел на край кровати, забирая расчёску из рук Серёжи. — Хочешь, заплету тебе косу? — Хочу, — Разумовский немного неловко посмотрел на Олега и придвинулся к нему поближе. Олег достал из кармана своих джинс черную резинку и стал бережно расчёсывать волосы Серёжи. Его волосы за время пребывания в психушке стали более жёсткими, но не утратили от этого своей красоты. Олег всегда поражался тому, как за ними следит Серёжа ещё с детства. За эти волосы его таскали по полу детдома, пытались отстричь и даже поджечь. Но он все равно не состриг их. Отложив расчёску, Олег пропустил серёжины волосы через свои пальцы и стал плести ему тонкую косу. Серёжа что-то тихо, и как понял Олег довольно мурчал себе под нос. Завязав резинкой кончик косы Олег обратил внимание на запястье Сергея. — Кто? — Волков осторожно погладил пальцами россыпь бледных шрамиков и следы от синяков. — Кто?.. — Разумовский непонимающе взглянул на Олега. — Кто это сделал? — Олег продолжал осторожно гладить тонкое и нежное запястье Серёжи. — Что-то я сам, а что-то Рубинштейн. Давай лучше не будем об этом. — Как скажешь, — Олег отпустил руку Серёжи, но запомнил его слова про Рубинштейна. Серёже никто не смеет делать больно. Никто. Разумовский забрался под одеяло и выжидающе посмотрел на Олега. Волков все понял без слов. Он снял с себя лишнюю одежду и лег рядом с Сергеем. — Я люблю тебя, — Олег прижал Сергея к своей груди и чмокнул его в рыжую макушку, — я обещаю, что теперь всегда буду рядом. Серёжа ничего не ответил, так как уже спал, но ему и не нужно было ничего говорить, чтобы Олег понял, что это чувство взаимно.