Расчет на любовь

***

      Лёгкие локоны насыщенного цвета горького шоколада струились мягко вниз с плеч миниатюрной фигуры юной особы. Каким-то пустым и отстраненным взглядом она смотрела вдаль, через крошечное окошко, сверху украшенное разноцветными витражами, сложенными в рисунок некого волшебного цветка. Дженнифер, или как её обычно называли — Джейн, выглядела совсем тусклой и померкшей на фоне такой же неприметной комнатки, которая скорее напоминала одну из комнат прислуги, а не покои благородной леди из рода герцога Коуэлла. Ей не было известно, почему её родной отец так пренебрежительно относится к ней, почему считает её совсем не родной кровью, а кем-то посторонним, почему так требователен к ней, а не к старшей сестре, которая кажется успела познать всю любовь и заботу не только семьи, но и двора. Да, Джен, возможно, не была такой писанной красавицей как Джианна, ведь, наверное, каждый в этом герцогстве и близлежащих знал о том, что юная леди рода Коуэлла отличалась внешними данными и могла посоревноваться ими даже с окружением императрицы. Густые, блестящие, черные, словно уголь добытый из недр земли, волосы её сестры даже малышку Дженнифер приводил в восторг, по детству она обожала заплетать волосы сестры и расчесывать их вместо прислуги. Ведь её старшая сестра, несмотря ни на что, оставалась единственной в этом замке доброй и заботливой, не считая и их почившей несколько лет назад добрейшей няни Жозель.       Грусть на лице безмолвной леди заставила уголки губ вздрогнуть и опуститься вниз, брови слегка приподняться и свестись «домиком», а по комнате раздался совсем тихий и робкий вздох отчаяния. Джи была старше Дженни на 7 лет и уже давно не жила с ними, ведь еще когда сестре исполнилось 16 лет, она покинула этот дом, выйдя замуж за некого герцога Кимпиона, который был старше её на целых 8 лет. Джейн удалось лишь мельком тогда заметить жениха, а уже и мужа сестры, и могла лишь выдохнуть, что он не такой уж и старый и страшный, каким мог бы оказаться на самом деле. Возможно, Анна сейчас правда счастлива со своим мужем, письма от сестры приходят сюда слишком редко, а может кто-то нарочно не дает добраться им до рук вечно мешающей им Дженнифер. Единственные друзья юной леди в этом мрачном и давящем замке — книги, письма от дорогой сестры и некоторые родные вещи, сохранившиеся после смерти матери. Может отец ненавидит её из-за того, что по вине её рождения скончалась его жена? Но помотав самой себе головой, она прикусила губу и неторопливо поднялась с небольшой тахты у окна, зашуршав по полу подолом старого, серого платья, напоминающего уже лохмотья, потрепанные долгими годами. Казалось бы, она дочь богатого герцога, так почему бы ему не сделать её жизнь хоть немного достойнее? В конце концов, ей не было нужно много — лишь простенькое платье, незачем его украшать камнями и золотыми нитями, и другой корсет, ведь она уже не та крошечная худощавая девочка. Затягивать его и надевать становилось все труднее, но вместо того, чтобы послушать просьбы, отец, да и сами служанки, обвиняли юную леди в полноте и вечное нытье, чтобы привлечь внимание к себе. — Леди Дженнифер! — послышался какой-то женский крик из-за дубовой двери и девушка сильно вздрогнула, обняв книгу и прижав её к своей груди, чуть отступила назад, испуганно уставившись на дверь. — Вот же, никудышная девчонка! — дверь сразу же открылась и на пороге покоев показалась главная служанка и еще несколько слуг, державшись в руках какие-то вещи. Шатенка лишь растерянно посмотрел на них, одаривая взглядом полного недоумения от происходящего. — Прошу, объясните… — совсем тихим, зажатым и дрожащим голосом проговорила Джен, продолжая смотреть на слуг застывшим взглядом и так же неподвижно стоять, вцепившись в книгу. — Лорд Кингзман прислал гонца к воротам вашего отца и потребовал, чтобы бы вас доставили в его имения, — сказала главная из прислуги и не дожидаясь слов, сама принялась раздевать Джейн, совсем беспристрастно и неаккуратно срывая потрепанный наряд с дрожащего тела. — Но я не хочу, — неуверенно возразила девушка, боясь слишком повысить голос и тут же снова сжалась в дрожащий комок, пытаясь закрывать свое уже обнаженное тело. — Я хочу остаться дома… — Ахах, юная леди! — засмеялась женщина и её смех, тут же подхватили другие, но резко замолкли и Джен ощутила каждой клеточкой своего тела грозный, холодный взгляд. — Она еще и припирается! Вы слышали? Леди, вас никто не спрашивал и спрашивать не будет, всё давным-давно было решено за вас и сейчас пришло время выполнить то, для чего ваш отец все еще содержал вас столько времени, — хмыкнула та, взяв какую мокрую тряпку и принялась тереть тело девушки, от чего она лишь тихо вскрикивала от неприятного холода и грубого обращения.       Дженни прокрутила в голове это «давным-давно» и картины четырехлетней давности всплыли её в голове. Она все же вспомнила, что за лорд Кингзман и что было решено за неё — это же было решено и у её сестры. Дочь в семье, в отличии от сына, лишь инструмент для удачного выданья замуж и возможного приобретения союзников и богатств с помощью брака. В те времена это было повсеместно и ничего сверхъестественного и удивительного не было в том, что её так же обещали кому-то в обмен на что-то или получение какой-то выгоды. Но какую выгоду с неё мог получить отец? Выдав замуж старшую сестру за богатого герцога, её отец тут же получил покровительство и союзника. Но, а что он может получить с неё? Как он сам говорил, она никудышная, неказистая, ни на что негодная, совсем не красивая, плохо сложенная и глупая. Сколько бы книг не прочитала Дженнифер, сколько бы не училась грамоте, письму и счету, она все так же оставалась глупой и ни на что неспособной, черным пятном на белой розе рода Коуэлл. Поэтому и обещали её не самому богатому и не особо влиятельному лорду Кингзману, которые наверное так же уродлив, неказист и глуп, как и она сама.       Дженни сразу же опустила голову и обмякла, совсем абстрагировавшись от того, как грубо обтирали её юное тело слуги, что-то при этом бормотав себе под нос. Девушка была совсем глубоко в своих воспоминаниях. Четыре года назад её обещали и уже тогда могли забрать и обручиться с ней, ведь таких случаев было не мало. Стоило пойти первой крови у юной особы и её сразу же отдавали тому, с кем обещали обручить еще давно, если не с самого рождения. Но, лорд отказывался от закрепления союза целых 4 года, а стоило ей стать старше, он сразу же потребовал забрать её из дома? Она уже успела за эти года забыть и принять то, что она не нужна даже какому-то лорду из низких рангов, на что ей не раз указывал и родной отец, заставляя её, ещё совсем девочку, ненавидеть и презирать себя и своё существования. Но что же поменялось для того человека сейчас? Или он так долго пытался принять то, что ему придется связаться с ней узами брака? Но ведь и не мало мужчин для которых такой брак ничего не значит, им не мешает это иметь столько прекрасных женщин на стороне и окружать себя ими. Голова Дженнифер гудела от количества вопросов, которыми она все сильнее накручивала себя, но она тут же очнулась от них, как только корсет туго, уж совсем туго затянули на её теле и она невольно вскрикнула, глухо выдыхая, едва в силах дышать. — Пусть лорд испытывает разочарование тобой лишь в первую ночь, — хмыкнула прислуга, завязывая и затягивая чуть сильнее корсет, а лишь затем надела новое платье на тело Джен, так же затягивая его и туго завязывая, поправляя все. Впервые она была одета в что-то более роскошное, пусть и не столь богатое, как наряды её матери и сестры. Впервые её волосы были собраны в какое-то подобие прически, а на ушах и шее засияли украшения. — Но почему?.. — спросила все так же тихо и робко Джейн, взглянув на свое отражение в зеркале, так непривычно было видеть себя такой. — С чего отцу давать мне столько роскоши? — Вы покидаете дом герцога Коуэлла навсегда и вскоре официально станете женой лорда Кингзмана. Эти вещи - наследство от вашего отца, как воспоминание о ваших корнях, — как-то непривычно спокойно сказала женщина, поправляя юбку платья. — Ваши вещи уже собраны и карета ожидает вас. — Но как же… — она хотел возразить, ведь её комнатка была полностью заполнена вещами. Но грозный, осуждающий взгляд главной заставил её замолчать и робко кивнув, накинув теплую меховую накидку поверх платья, натянув кожаные перчатки, Джейн лишь сглотнула и, опустив голову, пошла следом за прислугой.        Ей было и страшно, и радостно покидать это место, ведь наконец она избавиться от гнета и всей этой тяжелой атмосферы, что царила в замке, а с другой… Будет ли там иначе? Что если её «муж» окажется еще хуже отца? Её пугала и тревожила вся неизвестность, что зависла хмурой тучей над её головой. Она не обронила слов на прощание и никто ничего не сказал ей тоже. Тихо сев в карету, которая точно не принадлежала их семье, она позволила себе все же расслабиться и медленно закрыла глаза, склонившись на бок и рухнув головой на одну из маленьких, удивительно мягких подушек. Путь предстоял долгий, до владений лорда Кингзмана предстояло преодолеть несколько владений и ей оставалось надеется, что если ей и суждено погибнуть в этом пути, то её смерть окажется хотя бы быстрой…