***
Было логично ожидать, что после признания на Матвиенко полетит очень много вопросов плана «у вас с Арсением что-то было?» и «ничего не было, потому что он по альфам?», и это бесило больше прежнего. Он бы не рассказал, если бы после некоторых концертов люди не спрашивали, почему есть какие-то странные музыкальные перерывы, во время которых его никогда нет на сцене. Сергей же не виноват, что течка выпадает на туры. На самом деле, ему она никогда не мешала, потому что всё равно удавалось трезво мыслить. Не мешала ни Стасу, ни Оксане, ни Диме, которые были обычными бетами и, кроме специфического запаха, ничего не чувствовали. Не мешала даже Арсу, который за годы общения и немалый опыт в воздействии на него феромонами просто абстрагировался, отключая сущность. На сцене он был актёром и никогда не терял лица и контроля над эмоциями и поведением. Мешала только Шастуну, который мартовским котом сверлил взглядом где-то слева и всегда так часто облизывал губы. Сергей заметил это случайно, когда во время концерта повернулся к нему, желая что-то шепнуть, но рассмотрел ярко-зелёные глаза с большим зрачком, как будто их владелец был под кайфом, и передумал. — Нормально всё? — в перерыве между импровизациями, выхватив парня за рукав, всё же решился спросить Серёжа. У Антона тогда задёргался кадык, и он, наклонившись к уху, совсем тихо и спокойно ответил: — У тебя блокаторы хреновые. Делай паузу. Чёрные брови поднялись, и Матвиенко просто в упор смотрел на отходящего не — как казалось ему до этого — бету, ведь только альфы или омеги имели свойство реагировать на чужие течки. Хотя удивило больше то, что раньше парень не жаловался. Он ещё ничего не понимал, но уже подавал знак Стасу о перерыве. Позже в гримёрке, когда команда распаковывала новые подарки от зрителей, Сергей отвёл в сторону лучшего друга и в лоб задал вопрос: — От меня пахнет? Арсений в лице не изменился, лишь несильно втянул носом воздух и слегка нахмурился. — Серёг, ничего не чувствую. После этого совсем не оставалось вариантов, как Шастун мог что-то учуять. Мужчина некоторое время назад сменил таблетки, это могло повлиять на эффект. Но как тогда чуткий нос Арсения ничего не уловил? Кто такой Антон, мать его, Шастун? — Серёжа, тут подарок для тебя! — позвала Оксана, подняв пакет, и Матвиенко вернулся к остальным. Насрать.***
Техническая вечеринка отменяется, и это была даже не его вина. Серёжа злится и хочет устроить с кем-нибудь сцену. Например, вот с тем долговязым лопоухом, который с виноватым лицом стоит в стороне с командой своего Ютуб-канала и говорит с их креативным продюсером. Матвиенко узнал новость даже не от них. В рабочий чат Ватсапа пришло коротенькое сообщение, а эти двое совершенно случайно повстречались ему в коридоре ГЛАВКИНО. И пока парни его не замечали, он позволил себе подслушать разговор. — У нас же ещё «Контакты» на носу. Ладно, может, я смогу договориться на другой день... Сколько тебя не будет? — Пару дней от силы. Мы можем техничку перенести на среду, я буду в норме. — Погоди ты, кто посреди недели пойдёт? Бля, это надо ещё всё отменять... — Прости. — Да сдалось мне твоё «прости», — Стас махнул рукой и покачал головой. Кажется, для него эта новость тоже стала неожиданностью и новой заботой на и так не отдыхающие от работы плечи. — Лучше скажи: подавители вообще не помогают? Шеминов ненадолго отвёл взгляд на Сергея за плечом Антона и опять вернулся к парню. То есть, ничего ему не скажет? — Да это пиздец! Мы пересеклись неделю назад, а меня до сих пор штормит. Я вообще, блять, не знаю, когда буду в порядке, и думать не хочу, что могу сделать с ним, — под конец сорвался шатен на эмоциональный шёпот, и у Сергея от этого голоса мурашки по коже. — Надеюсь, ещё пару-тройку дней мне хватит. Стас снова посмотрел на Матвиенко, и сейчас Антон заметил это. Он оборачивался, а Шеминов уже держал его за плечо на всякий случай. Армянин второй раз за годы участия в «Импровизации» увидел зелёные глаза, цвет которых почти не видно из-за чёрного зрачка. Словно у хищника, готового наброситься на свою жертву. Самое ужасное, что Сергей чувствовал себя этой жертвой и не мог понять, чего хотел больше: спрятаться от животного взгляда или узнать, что будет, если он останется. Похоже, ответ на один мучавший вопрос лежал на поверхности, и если Антон Шастун не был альфой, то больше никем другим. Они смотрели какое-то время друг на друга так, что между ними воздух искрился, и остальная команда, общавшаяся до этого отдельно, обратила внимание. Серёжа быстро отсалютовал им, чтобы те не напрягались, и упустил момент, когда Антон вывернулся из хватки Стаса и прошёл мимо него, довольно грубо толкнув плечом. — Ай, Шастун! Хоть бы «привет» сказал! — но на претензию парень никак не отреагировал — только полез в карман за пачкой сигарет, явно направляясь покурить на улице. — Значит, всё отменяется из-за нашего малыша? И какую отмазку он придумал на этот раз? — теперь Матвиенко обратился к Шеминову и своей усмешкой лишь подлил масло в огонь накалившейся атмосферы. — Если даже техничку отменили, значит были веские причины. — О ком он говорил? — не обдумывая последствий, спросил Серёжа и упрямо посмотрел на избегающего контакта глазами мужчину. Редко когда можно увидеть Стаса по-настоящему раздражённым. На работе он всегда рассудительный и спокойный, а тут весь напрягся и поджал губы, будто бы искренне не хотел говорить следующие слова. — Если тебя это волнует, то сам спроси. Сергей фыркнул и направился дальше по коридору. От людей с таким лицом ожидаешь открытия, а не «Подойди — спроси». Обычно он так и делает. Быть прямолинейным — его козырь, но когда дело касается Антона Шастуна, то ни один туз в рукаве не помогает быть уверенным в своём следующем шаге. Когда-нибудь он сорвётся и спросит. Но ещё не время.***
Течки и гон давно не считаются оправданием преступлению. Причина «Спровоцировал(а)» больше не делает насильника невиновным, ведь в мире давно придуманы лекарства для всех полов, да и всем известно, что в 21 веке феромоны уже не действуют таким образом, как те же лет 30 назад. Сейчас только в кинематографе можно встретить девушку в течке, а её парень несётся к ней на всех парах и, только переступив порог, срывается на сумасшедший секс. В жизни бывают альфы и омеги, которым тяжелее других переносить свои периоды, и, наверное, только у таких всё может случиться, как в фильме. Серёжа такое смотреть не любил: слишком неправдоподобно, но каким-то образом ощущал себя в одном из них. — Нахера звонить, если молчишь? — хрипит после сна Матвиенко и чешет расплетённые волосы. Он убрал телефон от уха и посмотрел на время. 6:34. Хотелось биться об стенку. Или бить о неё кое-кого. — Не молчу, — также хрипит Шастун из динамика, но голос явно был не заспанным. Это настораживало. Парень на конце линии зашипел в трубку и заворочался, шурша простынёй. — Сейчас полседьмого утра. Ты в курсе? Нормальные люди спят в это время. Я спал, вообще-то. Антон со свистом выдохнул и задержал дыхание. На фоне происходили странные звуки, которые не хотелось к чему-либо относить, но вопрос вырвался сам собой. — Чем ты там вообще занят? — Не твоё дело. Оба замолчали на пару секунд, после чего Серёжа сказал: — Тогда я отключаюсь. — Стой! Загнанный голос парня не делал происходящее легче. Они снова молчали. Сергей вряд ли уснёт теперь, отчего вымученно простонал, выбивая на том конце стон другого характера и мысленно коря себя за это. Он уже понял, что этот дурак там делает. — Про кого ты говорил со Стасом в субботу? — Оно тебе надо? — Шастун, не беси меня ещё больше! Антон шумно сглотнул и совсем тихо ответил: — О тебе. Всего два слова были словно удар под дых. Догадываться было намного легче, чем получить правду в лоб и знать точно. Теперь за это знание нужно нести ответственность? От него что-то ожидают? — Можно мне приехать? — очень тихо спросил парень и будто дышать перестал. Предложение отозвалось истомой внизу живота, но у Сергея было другое мнение насчёт происходящего. — Нет. — И он сбросил звонок. Не сейчас.***
Течки никогда не мешали Матвиенко, так он думал. Но после звонка Антона (как оказалось, во время гона) всё чаще хотелось самому пригласить его к себе. Когда пальцы практически нажали на контакт «Шастунишка» в Ватсапе, пришлось осечься и попытаться отвлечься на что-то другое. Рука почти сама потянулась к иконке прямого эфира в Инстаграме. На часах было три ночи, но Сергей не сомневался, что зрителей наберётся не меньше сотни, поэтому стоит говорить с осторожностью. — «Чего не спишь?» — читает он первый комментарий и усмехается. — А ты? Вот ты меня спрашиваешь, а сама тоже не спишь. У тебя есть причины, и у меня они есть. Он читает дальше и немного хмурится. Видит «Артон» и, не задумываясь ни на секунду, блокирует зрителя. — «Надолго?» На чуть-чуть. Сон всё-таки важнее... Как у вас дела? — он решает начать с чего-нибудь отвлечённого и продолжает: — Я тут домой собираюсь. Соскучился по маме. В Армавире сейчас всё цветёт и пахнет, поесть бы алычи, — закончил он плаксиво и опять вернулся к комментариям. — «Выглядишь уставшим, что...», — окончание фразы читает одними губами и недовольно сопит. После гендерного каминг-аута было логично видеть вопросы о течке, а сейчас на них даже злиться не получалось. — Ну слушайте, я всегда так выгляжу. Пора привыкнуть, что такое у меня лицо, а сейчас ещё и поздно. Клянусь: утром сделаю новую трансляцию, чтобы показать, насколько высплюсь. Матвиенко показал свою белозубую ухмылку прямо в камеру и прочёл следующее сообщение: — «Как дела у Антона?» — хотелось волком выть от его упоминания, но пришлось мобилизовать все свои силы, что строить безразличие. — Живёт, я думаю. Должны скоро встретиться, съёмки в следующем месяце... Вот так. Надеюсь, я утолил твоё любопытство, — Сергей звонко цокнул языком и, заблокировав любопытного за написание запретного имени, протяжно выдохнул. Только успокоившиеся мысли были вновь потревожены новым образом Антона. Контролировать себя становилось тяжелее, потому, недолго посмотрев в объектив, решил завязывать и прощаться. Отложив телефон на стол, мужчина нетерпеливо поёрзал на диванчике и привалился к спинке. Тело болело-тянуло, голова гудела из-за недостатка сна, но в таком состоянии спать было невозможно. Хотелось чего-то. Или кого-то. Будто назло пришло новое сообщение в Инстаграме именно от него. «Видел трансу. Мне приехать?» Матвиенко расслабился и решил писать, что хотел написать давно. Антон всё равно ему признался, так что терять уже нечего. «Прими блокаторы». Почти мгновенно пришёл ответ. «Рядом с тобой они не помогают». Это было очевидно ещё пару месяцев назад. «Тогда держи член в трусах и приезжай». Антон в ту ночь так и не приехал.***
Первый день съёмки попал ровно на месяц после той трансляции. Ребята крутились в ГЛАВКИНО с самого утра, разруливая вопросы тут и там и здороваясь со всеми, с кем не виделись неделями. Арсений, тепло улыбаясь, обнялся с Димой, а Антон смотрел на Серёжу, что сейчас пожимал руку пожаловавшему к ним Ярушину. Не то чтобы Шастун не пытался общаться после той переписки — он делал это постоянно, просто их разговор всегда сливался в никуда, и он догадывался, почему. — О, Тоха, — переключился Стас на подоспевшего к нему с Серёжей Антона и пожал руку. Украшения звякнули о металл чужого обручального кольца, и оба усмехнулись. — Сегодня буду с вами полдня, у меня рядом своя тусовка намечается. Сколько у вас моторов? — Три. День будет долгим, — Серёжа оскалился и посмотрел на Антона, тут же переводя более равнодушный взгляд на актёра. — У меня съёмки только с «Союзом», и я свободен. Загляну к вам позже, пока надо отрепетировать предстоящий разнос. Привет, пацаны! — Стас махнул заметившим его Арсу и Диме и успел ещё раз пожать руки Антона и Серёжи перед тем, как на время покинуть их. В помещении после его ухода стало несколько тихо и тяжело, и Арсений живо засуетился, цепляя свою куртку со спинки кресла. — Кофейку бы сейчас, — протянул Попов с привычным задором. — Главное, зачем так рано назначать встречи, если все всё равно приходят гораздо позже, — он подхватил Позова под локоть и потянул в сторону выхода. Озадаченный Дима ничего не сказал, и довольный этим Арсений с грохотом вывалился с товарищем из помещения. В комнате остались двое, смотрели друг на друга и не могли начать разговор, который так им был нужен. — Так... Арс знает? — осторожно, будто прощупывая почву, заговорил Антон и неловко потёр запястье с браслетами. — А Дима нет? — Я не разговариваю с ним о таком, — несколько резко отозвался парень. — Я с Арсом тоже, — отзеркалил тон Серёжа, тряхнул головой и чуть спокойнее добавил: — Сам догадался. Смотря на тебя, это не трудно. Шастун посмотрел вправо, где висят зеркала, но те не захватили его отражение. Возможно, к лучшему, а то не хотелось знать, что все эмоции написаны на лице даже сейчас. — Да и хрен с ним. Ты что думаешь? — А что я? Не хочу, чтобы перепихон с коллегой мешал работе. — Коллегой, значит? — Антон усмехнул, а Серёжа инстинктивно двинулся в сторону двери. Разговор ему не нравился, как и та самая атмосфера альфы вокруг парня, но это нужно было сделать, чтобы выйти на площадку с ясной головой. — То есть, «перепихон» тебя устраивает? — А тебя нет? Не понимаю, зачем тогда предлагать приехать? — шатен хмурился и надвигался, заставляя Матвиенко продолжать отступать. Он сам не позволит тому сбежать от разговора. Либо сейчас, либо сейчас. — Слова о блокаторах тебе ни о чём не говорили? — Да я понял, что у тебя была течка и ты не собирался спать со мной. Только у меня таблетки из-за тебя не работают, а ты хотел, чтобы я приехал и чисто чаёчку с конфетками с тобой захавал, так, что ли? — злясь, парень напирал, почти зажимая мужчину у двери. — А может, сука, так и было! — Серёжа тоже злился и сам был готов идти до конца хотя бы потому, что отступать уже некуда: дверь была перекрыта давящим на неё Шастуном. Он давил и на Серёжу, но тот, в отличии от двери, так просто поддаваться не собирался. — А может ты просто достал меня неопределённостью, и я решил, что было самое время её разрешить?! Антон часто-часто дышал, смотрел сердитым взглядом с примесью невысказанных чувств и теперь привычно согнулся, чтобы быть ближе к чужому лицу. — Так давай выяснять. Я для тебя просто коллега? — Нет. — Отлично. Я тебе нравлюсь как парень? — Ну да! — развёл руками Серёжа. — Ну, вот и здорово! Наконец-то! — также развёл Антон и по-мультяшному поднял свои подвижные брови. — Хоть это выяснили! Он нервно посмеялся, и Матвиенко тоже улыбнулся. — Но спать ты со мной не хочешь, потому что?.. — кивнул головой, ожидая ответ, который не последовал. — Ты не знаешь, нравишься ли ты мне?.. — Какая дедукция, Шерлок. Шастун поджал губы, на которые Серёжа невольно засмотрелся и, подняв взгляд, получил признание. — Нравишься, Сергуль. Очень нравишься. — По-настоящему? Не только из-за «альфа-омега»-штук? — У меня крышу от тебя начало сносить до того, как понял, кто ты. — Поверю. Они в унисон облегчённо выдохнули и почти одновременно подались навстречу. Серёжа зацепился за шнурки на толстовке Антона, с силой опуская того ещё ниже, а Антон не противился и лишь хватал его за плечи. Их первый поцелуй вышел скомканный и неловким, но он был первым из всех, которые им предстоит попробовать. Каждый боялся пошевелить губами — они прижались друг к другу, растягивая момент, насколько возможно, и с неохотой отстранились. — Так мы встречаемся? — после по-детски спросил Антон, и Серёжа рассмеялся. — Сильно не радуйся! — он отпустил шнурки и, толкнув смотрящего на него влюблёнными глазами Шастуна в плечо, вместе с ним отправился за ребятами. Команда «Импровизации» в тот день вернулась в гримёрку с четырьмя стаканчиками кофе и новыми хорошими известиями. Арсений тогда незаметно подмигнул Серёже, и тот был благодарен, что у него такой чуткий друг.***
Ребята вроде были взрослыми людьми и встречались почти полгода, но проблемы с недосказанностью до сих присутствовали. Вот и как быть, когда Серёжа оказался скрытным не меньше Арса? Он когда-нибудь был открытым с предыдущими парами? — Да просто скажи, почему нет! — сидя за столом, возмущался Антон и пытался достучаться до своего мужчины, который спокойно нарезал помидоры и не думал поворачиваться к нему. — А зачем оно тебе? Тебе секса не хватает? — Матвиенко фыркнул и взял кусочек овоща с доски. — Будешь? Пока салат не доделал. — Нет, спасибо, — между делом ответил Шастун и дёрнулся. — Так, не отвлекай меня, мы ещё не закончили! — Не получилось. — Что не так? Ты боишься меня или что-то важное скрываешь? Пойми, у меня не то чтобы чешется, я просто правда не понимаю, почему я не могу помочь тебе, когда тебе плохо. Сергей, не выдержав, с грохотом бросил нож на доску и резко повернулся в сторону парня, чем несколько испугал его. — Потому что ты не можешь помочь! Ты ж каждый раз так смотришь, когда я говорю, что у меня течка скоро! — Как? — Да как на концертах или сейчас! Будто тебя не остановит моё «нет». И я не хочу, проведя её вместе, после расстаться. Шастун смотрел своими невозможно большими, шокированными от открытия глазами, из-за чего Серёжа поджал губы и отвернулся, и тогда до него всё начало доходить. — Давай попробуем просто провести завтра день вместе, без чего-то подобного. Ты можешь даже подавители не пить, если посчитаешь нужным. Если я не сорвусь, то обещаешь больше не бояться? — А если сорвёшься? — снова повернувшись, Сергей поднял бровь, изучая Антона. Тот смотрел серьёзно, но следующие слова выдал настолько спокойно, что Серёжа перестал сомневаться. — Ну, тогда брось меня, если я не могу держать член в трусах по просьбе своего партнёра. Матвиенко уже всё для себя решил, но для галочки решил спросить ещё кое-что. То, что из-за явной цитаты отозвалось в голове воспоминанием полугодовой давности. — А почему ты тогда не приехал, когда я тебе предлагал? — Тогда был не уверен. Теперь я знаю твои феромоны и спокойно могу их перенести, если ты просишь. Мужчина со вздохом повернулся к тумбе и продолжил нарезать последний помидор, и теперь Антон решил не трогать его и позволить дать ответ, когда захочет. Когда тот снова спокойнее отложил прибор и вернулся к столу с доской, то поставил её перед парнем и с нежностью прошептал: — Оставайся сегодня на ночь. Иногда Антон начинает буквально светиться от обыденных фраз Серёжи, как сейчас, и Матвиенко окончательно перестаёт жалеть о согласии. — А можно взять помидорку? Серёжа зашёлся заразительным смехом. — А кому я тогда их принёс? Антон тоже ухмыльнулся, закинул один кусочек себе в рот и пошёл в сторону холодильника, чтобы взять ещё огурцов для салата. Может, завтра Серёжа опять пожалеет, что поддался уговорам. Но это будет завтра.***
Утро началось неплохо. Матвиенко обычно в начало течки просыпался с жуткой головной болью и слабым, но тягучим возбуждением. Сейчас из-за витающих в воздухе феромонов Антона сознание сразу прояснилось (пусть только в одном направлении), а между ног было тяжелее обычного. Порассудив, что это не так уж и плохо, Серёжа осторожно встал с кровати. Антона в спальне не было, и даже в ванной не журчала вода. Если парня не будет на кухне, то придётся звонить, думалось Серёже. Звонить никому не пришлось. Тот и вправду оказался на кухне, что-то со своей гипертрофированной энергией готовил и хорошо повторял рэп, тихо играющий на ноутбуке. Он улыбался бьющим в лицо, несмотря на осень, лучам солнца и двигался так, будто был на собственном концерте и выкладывался по полной за чужие деньги. Его альфа был таким свободным и по-домашнему уютным, что Сережа решил его не отвлекать и, привалившись к косяку двери плечом, тихо наблюдать за плавными покачиваниями в такт битам. Матвиенко мог бы так провести целый день — за созерцанием по-своему притягательного выступления, но Антон после песни спокойно повернулся и поднял руку с лопаткой в его сторону. — Хоть бы заикнулся, что проснулся! — Будто ты сам не почувствовал, — хмыкнул Серёжа и залип на искрящихся весельем зелёных глазах. На такое замечание Антон пожал плечами и вернулся к плите. — Тоже верно. Кстати, я делаю картошечку с лучком, а мясо по-французски на столе. Может ещё чего хочешь? — Я говорил, что ты извращенец, Шастун? — довольно выдал Матвиенко и придвинул тарелку с мясом к дальнему углу стола, напоследок невесомо огладив кромку узора на посуде. — Клянусь, тебе понравится! Просто попробуй! — Хорошо... Антон кивнул, наконец-то радуясь своей маленькой победе: ни одному Серёже его приучать к новой еде, но в следующий момент лопатку у него отобрали и за предплечье заставили развернуться, вынуждая прижаться грудью в мягко подставленный под неё подбородок. Серёжа обнимал с напором, смотрел с блеском в глазах, и уйти от прикосновения не получалось из-за ручки сковородки, что упиралась в спину. — Зачем ты это делаешь? Мы же договаривались... — И я от слов не отказываюсь. — Окольцованные пальцы сжались на слегка подрагивающих плечах, и Серёжа выдохнул от такого нужного сейчас жеста. — Поцелуешь? Они начали поцелуй резко: Антон лишь прижался губами, а Сергей уже пытался кусаться, тянул на себя, вынуждая пятиться в сторону стола, и через пару секунд упал вместе с Антоном на деревянную поверхность. Столешница неожиданно впилась в поясницу, и Серёжа высоко промычал в чужой рот, ёрзая от новых ощущений: впервые тело казалось таким новым и неизведанным, и длинные пальцы, судорожными касаниями оглаживающие любой доступный участок тела, заставляли кожу под ними гореть, а мозг ещё больше плавиться от накатывающего волнами острого возбуждения. Серёжа готов послать все свои предубеждения к чертям, лишь бы это не кончалось. Готов отдаться прямо сейчас, в течку, готов! Ведь Антон терпит с самого утра, его феромонов в воздухе больше, чем должно быть; он наверняка ещё и проснулся из-за стояка, потому совсем не обращал на него внимание во время готовки, свыкся со своей участью. Бедный, он ведь терпит, потому что его омега попросил об этом, и со стороны Серёжи будет бессовестно продолжать его мучения, а он не хочет... — Серёнь, Серёж, не думаешь, что пора остановиться?.. — сдавленно дышал где-то за ухом Сергея Антон и мёртвой хваткой уцепился за ёрзающие бёдра, ведь руки нужно было куда-то деть, и если ягодицы ещё раз так настойчиво пройдутся по болезненно стоящему члену, то он точно сорвётся. — Заткнись и бери, пока я согласен, — рычанием ответил Серёжа и потянулся за спину парня, хватая его за футболку и стягивая её к шее, снимая и скидывая на стол. Антон позволил ему себя раздеть, но, когда омега потянулся ладонями к груди, остановил его за запястья и поцеловал в центр ладони. — Нет, Серёж, не согласен, — Антон сам с силой прижал горячие руки к себе, не давая и шанса пошевелить ими. Те пальцами касались судорожно бьющегося в грудной клетке сердца, и парень чувствовал, как его это успокаивает. — Я не верю тебе, пока ты такой, потому что я ещё помню наш уговор и как ты выглядел, когда брал с меня слово. Можешь хоть сто раз передумать, но я с тобой трахаться в эту течку не буду. То ли отрезвляющий тон подействовал, то ли спавшееся немного возбуждение Антона, а вместе с ним натиск его феромонов, но Сергей ещё какое-то время пытался сопротивляться, вывернуться, чтобы ухватить за Антона, пока не понял, что это бесполезно, и безвольно улёгся на столе. Он шумно сопел, вздрагивал каждый раз, когда по телу проходили болезненные волны от упущенной возможности близости, но через пару минут прикрыл глаза и полностью принял происходящее. Тело его до сих пор было напряжено, но теперь даже стол за спиной помогал придти в себя, полностью принять реальность. Антон наблюдал за постепенно меняющимся лицом Серёжи, за тем, как его руки расслаблялись, а сам он будто обмякал, и просто ждал, когда тот заговорит. Но мужчина всё молчал, и Шастун, подталкиваемый волнением, не выдержал. — Серёж?.. — Щас, всё нормально. Только слезь с меня. Когда Антон отходил и приводил кухню в порядок, Сергей ни разу на него взглянул. Казалось, очень медленно что-то обдумывал и увлечённо рассматривал свои руки, а после встал и направился в сторону коридора. — А покушать? — нарочито спокойным голосом спросил Антон, но голос под конец сорвался на писк, выдавая с потрохами. Он проклял свои нервы и тихо прочистил горло, чтобы быть готовым услышать ответ. —А. Ну... — Сергей обернулся, осознанно смотря. — Закажи мне бургер или пиццы. Хочу жирного. И давай посмотрим фильм после душа. Они не обсуждали эпизод на кухне. Серёжа просто вернулся через час из ванной, к остывшим пицце, бургерам и Антону, и они, привалившись друг к другу, смотрели любимый Шастуном Нетфликс. Даже почти не говорили, за исключением двух брошенных фраз: — Спасибо, что остановил, что ли. — Ну ты и дурак, Сергуль. Я теперь, пока ты не объяснишь, с кем ты до меня встречался, к тебе больше не притронусь. Антон говорил это не всерьёз — для них не касаться было нереально, оба знали, но Серёжа промолчал и спрятался в таком надёжном плече. Какого-то определённого человека, поменявшего его отношение в альфам, не было, каждый оставил свой след ещё очень давно: ему и тридцати не было, когда он поставил крест на семейной жизни. Просто проработал проблему с собой, половину нужного курса с психологом, и продолжил жить дальше с карьерой юмориста и друзьями. В обществе мало говорят об этом, но из-за того, что все пытаются быть толерантными и внимательными друг к другу, жертвам токсичных отношений тяжелее признаваться в подобном. Серёжа никак не мог понять, как он притягивает к себе таких партнёров, но каждый раз наступал на эти грабли, пока от боли не перехотелось как-либо двигаться. А потом с переездом в Москву появился Антон. Такой же яркий и харизматичный, как и предыдущие, он сразу захватил внимание и этим же отталкивал, ведь Матвиенко зарёкся больше не ошибаться. И не смог сдержаться. Антон оказался агрессивным альфой, что и пугало, но вместе с тем он был настойчивым и дружелюбным парнем. Он был настойчиво дружелюбен с Серёжей, и в его действиях сквозило молчаливое уважение. Ему хотелось поверить, пусть и в последний раз, и Сергей поверил, впервые за шесть лет кого-то впуская в своё сердце. До сих пор жалеть не приходилось. На предпоследней серии они лежали в обнимку, и Серёжа второй час не понимал, что происходит на экране, а просто думал о завтрашнем дне и наслаждался близостью без интима. Он уже придумал, как правильнее всё рассказать, а пока можно наслаждаться тихим возбуждением друг друга и наконец-то принятой без отвращения течкой. Антон был прав, просясь быть рядом сейчас, чтобы успокоить присутствием, и Серёжа бесконечно благодарен ему за это и воле случая, что свела их в одном проекте.***
— «Артон — канон»? — зачитал Матвиенко, и фраза в голове отозвалась щекочущим сознание дежавю. — Согласен, согласен. А вообще я понял, что на шипперов злиться нельзя. Ну нравится им представлять, как Арсений трахает Шастуна, — да и пожалуйста. Мне теперь вообще по барабану. Флаг в руки. Это было правдой. С налаживанием личной жизни внезапно пришло осознание, что каждый тешит себя чем хочет, и если тебе не нравится их занятие, то просто не смотри. Теперь Сергей не понимал, почему раньше ему было дело до этого. Похоже, что его жизнь тоже была не достаточно хороша. Теперь всё поменялось. Он ещё какое-то время вёл трансляцию, а после отключил, с наслаждением погружаясь в наступившую тишину. Это уже напоминало новую традицию: говорить с подписчиками во время течки и просто временами рассказывать какие-нибудь истории или ближайшие планы. Некоторые заметили, что Серёжа стал спокойнее, пусть сарказма в сторону глупых сообщений не уменьшилось. Знали бы они почему, то перестали бы писать эти же тупые комментарии. Телефон в руке отозвался новым сообщением, и мужчина догадывался, кто написал. Сообщение от него после таких эфиров стало частью традиции. «А почему меня трахают, а не наоборот?» Серёжа рассмеялся и бодро напечатал ответ. «А ты хочешь, чтобы Арсений тебя трахнул?» «Нет! Пусть Арс вообще не принимает в этом участие!» Смех всё не хотел прекращаться, из-за чего ответить было тяжело, но оно не потребовалось. «Я приеду?» От заветных слов сердце, словно во времена подростковой юности, забилось чаще. Приезжай.