***
«Когда я приехал в этот лагерь в качестве вожатого, я не ожидал, что всё обернётся именно так.»***
Первый день работы. Всех приехавших сюда студентов разделили по парам. У каждой пары свой отряд. Меня поставили в пару с неким Костей — высокий брюнет с карими глазами. Довольно красив на первый взгляд. Честно говоря, не знаю почему, но в пары ставили людей одного пола. Скорее всего просто совпадение.***
Работаю с Костей уже две недели. У него необычный характер. Друг он хороший, но как напарник слабоват. Также на Радужке (общежитие для вожатых) нас поселили в одну комнату. Не сказал бы, что жить с ним весело.***
Прошёл целый месяц работы с ним. Постепенно привыкаю к его характеру. Он всё чаще начинает привлекать к себе внимание других девушек-вожатых. Когда я вижу это мне становится.. больно? Это наверное психосоматика… Не может быть такого, чтобы я влюбился в парня.***
Прошло долгих два месяца. Начинаю замечать, что привязался к этому ангелу. Он и в самом деле выглядит, как ангел. Только нимба и крыльев не хватает. В его отсутствие мне становится как-то одиноко и грустно, что-ли… Также заметил, что при взгляде на него в животе появляются бабочки. Когда я болтаю с ним на отвлечённые темы, я получаю некое удовольствие что-ли… Наконец осознал и принял факт влюблённости в него.***
Сегодня с утра я заметил что-то необычное в нём. Он всё бегал, прихорашивался, хотя у него сегодня был выходной. На все мои высказывания, по типу: «Куда так спешишь?», «Сегодня же выходной…», он отвечал односложно, будто бы не договаривая: «Потом узнаешь!». В некоторой степени было даже обидно. Возможно он готовит мне какой-то сюрприз… Или я опять путаю себя? Накручиваю самого себя вновь?***
Он пришёл поздно вечером уставший и радостный. Хоть я и улыбался, но предчувствие было плохое. В сердце что-то неприятно болело. — Кость, может всё же расскажешь? — спросил я, подняв затуманенный взор на него. — У меня появилась девушка, — внутри что-то рухнуло. — Я заметил её ещё с самого начала пребывания в лагере. Внутри всё перемешалось. Я почувствовал себя опустошённо, будто бы меня использовали и выкинули. На глазах выступили едва заметные слезинки. Стало больно даже дышать. Сквозь слёзы я выдавил улыбку и, стараясь не дрогнуть голосом, произнёс тихое «Поздравляю…». Встав с кровати, я подошёл к нему. Обнял за шею и, не почувствовав ответные объятия, опустил руки вниз. Смотря в пол, прошёл в гостиную. Накинул лёгкую куртку, надел кроссы, маску, взял телефон и ключи с полки и, под вопросительный взгляд недавнего собеседника, вышел из квартиры. Спускаясь по лестнице, достал наушники. Самое время для самоанализа.***
Сидя у Нарочи, я думал лишь о нём. О его выразительных глазах, о его аккуратной шее, о его запоминающейся фигуре, о его прекрасном характере, о его чувствах ко мне… Становилось горько на душе. Я запутался. Стоя на мёртвой точке, ты не сдвинешься ни на миллиметр, пока не начнёшь действовать. Солнце медленно укатывалось за горизонт. Я чувствовал себя разбитым, словно ненужным никому. На заднем плане тихо и отчаянно, будто бы пытаясь помочь, играла Земфира.***
Наступила ночь. Нарочь тихо шумела, будто бы пела свою грустную колыбельную. На душе стало пусто. Я будто бы и не чувствовал ничего, но… Едким вкусом отдавалась на подсознании та боль, что принесли мне его слова. Мне вроде бы стало легче, но ситуацию я эту так и не отпустил. Хотя.. на что я вообще надеялся? В этом мире взаимность чувств — настоящее чудо. Самое время возвращаться. Завтра вновь идти работать, поэтому нужно хорошенько выспаться. Или хотя бы попытаться это сделать. Размеренным шагом я приближался к зданию. Поднялся по лестнице. Опустил ручку двери вниз и она поддалась. В комнате был выключен свет, но так и ничего не было тронуто с момента моего ухода. Было очень тихо. Я снял обувь и верхнюю одежду, прошёл на кухню, где и включил свет. На столе лежала пачка сигарет. Бросив на стол телефон и наушники, я достал одну. Взял с подоконника зажигалку, приоткрыл форточку, поджёг сигарету. Первая затяжка. Я чуть не закашлялся — настолько давно не курил. Вторая пошла более гладко. Смотря в окно, разглядывая потускневшие пейзажи и вдыхая едкий дым, я рассуждал о том, что же мне делать дальше. За спиной послышались тихие шаги. Я даже и не думал оборачиваться. Знал ведь, обернусь — не сдержусь и слёзы вновь потекут по щекам. — Миш… Ты ведь обещал бросить, — голос был сонным, но в то же время каким-то разочарованным, огорчённым. — Я.. прости меня… — полушёпотом произнёс я, чувствуя неимоверную вину за содеянное. Обернулся, посмотрел ему прямо в глаза. При свете луны они казались очень яркими, выразительными. Я будто бы готов тонуть в них вечно. Он забрал у меня из рук раковую палочку и затушил о своё запястье. — Кость.. зачем? — голос задрожал, глаза опять на мокром месте. — Мне также больно видеть, как ты себя убиваешь. Он положил потушенную сигарету на стол. Подошёл ко мне и осторожно, совсем невесомо, обнял, будто бы боясь отказа. Мне стало тепло и уютно. С глаз по щекам потекли слёзы. Руки дрожали, но я всё же обнял ответно. Впервые за долгое время я почувствовал себя счастливым.***
С утра я проснулся с улыбкой на лице. Встав с кровати, я прошёл на кухню. За столом уже сидел Костя и заполнял какие-то документы. — Доброе утро, — произнёс я, всё также улыбаясь. — Доброе, Миш, — сказал Костя, ответно улыбнувшись мне. — Тебе кофе сделать? — спросил я, включая чайник. — Конечно, спрашиваешь ещё? — ответил он, смотря мне прямо в глаза. Такие глубокие, завораживающие. Я отвернулся, немного покраснев. Достал две кружки, поставил их на стол, засыпал в них кофе и бросил по одному кубику сахара в каждую. Почувствовав на себе пристальный взгляд, я обернулся. В то же время Костя резко перевёл взгляд на окно. Списав всё на рассеянность, мол, ну не мог он смотреть на меня, я повернулся обратно — чайник закипел. Разлив по кружкам кипяток до половины, я поставил чайник на место и подошёл к холодильнику — нужно было долить молока. Приготовив кофе до конца, я взял обе кружки и поставил их на стол. После сел напротив Кости. — Спасибо, Миш, — поблагодарил он, лучезарно улыбаясь. — Нет за что, — ответил я, поправляя упавшую на лицо светлую прядь. У него такие аккуратные, ровные черты лица. Красивые кисти рук с тонкими, еле заметными венками. Мягкие волосы, которые постоянно падали на лицо, тем самым мешаясь. — Миш, ты меня смущаешь своим пристальным взглядом, — произнёс Костя, виновато улыбаясь. Встрепетнув головой, будто бы опомнившись, я покраснел и отвёл взгляд в пол.***
Новый отряд — новые эмоции, новые чувства, новые ощущения. Но в этот раз что-то явно не так. Пока я разговаривал с ребятами из нашего отряда, за дверью Костя обнял вожатую и оставил след своих губ на её губах. Лучше бы я этого не увидел. — Михаил Алексеевич, а что нужно сделать, чтобы наша подруга жила с нами? — Попросите листик у вожатых второго или третьего отряда и принесите мне, — произнёс я, едва сдерживая слёзы за фальшивой улыбкой.***
Как только девочки принесли мне листик, я разрешил им то, что они хотели и ушёл в вожатскую. Лист сразу полетел на стол. Я сел на диван, одной рукой снял очки, а другой зарылся в волосы с силой давя на них. — Миш, всё хорошо? — спросил Денис, зайдя в комнату. — Да, всё хорошо, просто небольшие временные трудности, — ответил я, отводя глаза в сторону. — Ну, Миша… Значит всё не в порядке, — отрезал Денис, усаживаясь перед мной. — Рассказывай, что уже случилось? С глаз потекли первые слёзы. Руки начали дрожать. Я всё не поднимал взгляда. — Просто… Я вновь запутался в себе. Стою в тупике, не зная что и как делать дальше… — полушепотом произнёс я. — Это всё из-за Кости? Я поднял на него удивлённый взгляд. — С чего ты так решил? — спросил я, быстро смахнув слёзы ладонью. — По тебе видно, что ты влюблён в него, — спокойно ответил Денис и продолжил. — Раньше ты не особо уделял ему внимание, а сейчас… — Я понял тебя… — сказал я и, опустив взгляд в пол, после недолгого молчания дополнил. — Да, ты отчасти прав. — Миш, да не загоняйся ты так из-за него, — расслабленно произнёс Денис. — Подумай, может он того и не стоит?***
— Может он того не стоит..? — задал я вопрос в пустоту, сидя на скамье у берега озера. Я потрепал себя по волосам, переключил Земфиру на какую-то попсу и устремил взгляд в эту, как казалось раньше, безграничную и тёплую даль, которая теперь отдавала чем-то холодным, ужасающим. В голове всё крутился, как на репите, один вопрос: «Может он того не стоит?». И вправду, он не проявлял никаких знаков внимания, исключая те объятия, которые и вовсе могли быть лишь дружеской поддержкой, а я, будто бы нарочно, всё страдаю по нему. Я почувствовал мягкое прикосновение к плечу и дёрнулся. — Хей, Мишка, ты чего? — улыбаясь, спросил меня Денис, который в последнее время часто был рядом и поддерживал. — Не пугай так, чуть сердце не остановилось, — зеркально улыбнувшись, ответил я. Я достал один наушник. Всё также по-доброму улыбаясь, Денис присел рядом. Посмотрел мне прямо в глаза и тихо произнёс: — Всё ещё думаешь о нём? Я промолчал, опустив глаза в пол. Улыбка моментально сползла с лица. — Эх, ты… Слишком сильно паришься о нём, — сказал Денис, устремив взгляд на солнце, что медленно пряталось за тонкой линией горизонта. — Я же тебе говорил, говорю и буду говорить… — Воцарилось недолгое молчание. — Он того не стоит. — Возможно ты и прав, — немного порассуждав сам с собой, ответил я.***
Наш отряд отправился в школу. У меня и у Кости появилось свободное время. Я решил заполнить до конца документы, пропуски и тому подобное. Для создания большего уюта и комфорта я пошёл на кухню. Там всегда был хороший свет и вкусный запах свежеприготовленного кофе, даже при условии, что самого напитка там не было. Взяв с собой ноутбук, наушники, телефон и стопку необходимых для заполнения мною бумаг, я пошёл на кухню. Зайдя в помещение, я увидел стоящего у подоконника и с кем-то активно болтающим по телефону Костю. На секунду замер, разглядывая представшую мне картину, но вскоре продолжил свой путь. Удобнее расположившись на стуле, я включил ноутбук и открыл нужную мне папку с файлами. Воткнул в уши наушники, включил первый попавшийся плейлист и сделал звук погромче, лишь бы отвлечься. Иногда, до момента тотального непонимания информации, заполнение документов превращается в некую медитацию что-ли. Попав в это состояние, которое по своим свойствам чем-то напоминает прострацию, я и не заметил тот момент, когда Костя перестал разговаривать по телефону и подошёл ко мне. — Миш… — легко коснулся моего плеча. — Да, Кость? — спросил я, сняв один наушник и оторвавшись от работы. — Ты что-то хотел? — Тебе сделать кофе? Меня удивил этот вопрос. Впервые за недолгие три месяца Костя решил сам сделать кофе. Я заулыбался и ответил: — Ну давай. Он кивнул, включил чайник, пока я ненадолго вернулся к своей работе. Но я всё, что и делал, так это отвлекался и переводил взгляд на него. И, видимо, спустя небольшой отрезок времени, он заметил это — обернулся. На что я лишь нервно перевёл взгляд на пейзажи за окном. Оборачивается обратно — чайник закипел. Заливает кипятком, идёт к холодильнику… всё делает так, будто бы он — точная копия меня. Вот уже и ставит кружки на стол, садится напротив меня, подпирая руками подбородок. — Спасибо, Кость, — произношу я, улыбаясь. Ощущаю некое дежавю. — Нет за что, Миш, — говорит он, ответно улыбнувшись. Стоп-стоп-стоп-стоп… такое уже было, разве нет?***
Поздно возвращаюсь домой. Костя должен был уже спать, но я вижу, как на кухне тусклым свечением горит лампочка. Снимаю верхнюю одежду, прохожу в комнату. — Кость? — смотрю на него. — Боже, что случилось? Он сидит на подоконнике, шмыргает носом, вытирает стекающие солёные дорожки со своего лица рукавом кофты. — Миш… Почему мир так несправедлив с нами.? — его голос был еле слышен, совсем тихий, дрожащий. Я подошёл к Косте и, взяв его за руку, решительно повёл в нашу комнату. Молча, без и так лишних, ненужных в данный момент слов. Отпустил его руку, произнёс шепотом тихое «Садись…», указав рукой на кровать. — Кость, я сейчас приду, ты пока устраивайся поудобнее, — полушепотом сказал я и отошёл на кухню. И вот, уже через минуту я стоял у входа в комнату с кружкой ромашкового чая. — Не знаю точно помогает он от стресса или нет, но что-то эдакое где-то слышал, — глупо улыбаясь, сказал я и протянул Косте кружку с горячим напитком. Он покорно взял кружку из моих рук и, мило шмыгнув носом, благодарно улыбнулся. Я уселся рядом и, оперевшись спиной о стену позади кровати, посмотрел на Костю, а после тихо-тихо произнёс: — Давай, Кость, выкладывай… Костя рассказывал медленно, будто бы держа некую тайну, возможно интригу. Что-то явно волновало его на подсознании. Руки до сих пор тряслись, хоть и шмыргать носом он стал меньше, а слёзы почти и не текли вовсе. Я подсел чуть ближе. Костя смолк, внимательно наблюдая за моими действиями. Я поставил его кружку на стол, повернулся к нему всем корпусом. Я посмотрел в его глаза, в которых застыла немая боль. Провёл рукой по скуле, в очередной раз смахивая слезу. Вдох-выдох. Я аккуратно обнял его, совсем невесомо, боясь не получить никакой взаимности, но. вскоре я ощутил, как он обнял меня в ответ. В тот момент я почувствовал себя как-то. свободно что-ли? Не было той феерии, как было при первых объятиях. Будто бы я и не чувствовал ничего вовсе. Я выдохнул и тихо, буквально шепотом, произнёс: — Кость, всё будет хорошо… — сдержав слёзы от отчаяния своих действий, я проговорил далее. — Надо лишь поверить в это. Костя шмыгнул носом, глубоко вдохнул, а после медленно выдохнул, будто бы собираясь с мыслями. — У меня не осталось никого близкого в этом лагере. кроме тебя. Костя уткнулся носом мне в шею, пока я переваривал информацию. Стало будто бы теплее. — Она бросила тебя..? — тихо проговорил я. — Да, Миш, — он обнял меня чуть крепче. — Она сказала, что просто проспорила другому вожатому и, думая, мол, я не соглашусь, призналась в чувствах… А я, такой дурак, повёлся и согласился… а она… — он нервно вдохнул побольше воздуха и продолжил, — она начала встречаться со мной из-за жалости. На последних словах я чуть ли не изо всех сил прижался к Косте, будто бы таким образом пытаясь забрать, приглушить его моральную боль. — Да.. шутить с человеческими чувствами и впрямь опасно, — произнёс я, тяжело вздохнув.***
Утро. Новый день. Костя сегодня отдыхает, а у меня полный рабочий день. Пока ангел спал после этой эмоциональной ночи, я собрался и вышел. Уже сидя в вожатской, я слышал, как мои дети собираются в звёздную столовую. И я, подписав несколько документов, вышел к ним. Вдох-выдох. — Первый звёздный! Выходим! Хоть в отрядке и стало на пару тонов тише, но я знал, что это ненадолго. Таковы уж вожатские будни.***
Весь день одна девочка из отряда постоянно дёргала меня по каким-то нелепым причинам. Болтала с другими девчонками обо мне, думая, что я не слышу. С одной стороны, это конечно приятно получать внимание от женского пола, но, с другой, мне бы хотелось получать внимание не от неё, а от другого человека — её второго вожатого. За полтора часа до окончания моего рабочего дня я решил написать Косте и сообщить о данном инциденте.привет -
знаешь что узнал? —
— Привет) — Ну что?походу девочка из нашего отряда втюрилась в меня, не знаю -
странная ситуация, но уже не новая, конечно —
— Пфф…не знаю что и делать —
— Ну втюрилась и втюрилась… — Ничего не делатьну она проявляет явные знаки внимания ко мне —
— А тебе и нравится…с чего ты так решил? —
— Забейну мне немного интересно, что тут за ревность ко мне проснулась? -
ахах) —
— Пхахах, какая ревность… — Кто тут ещё кого ревнует — Знаки внимания у него — Развлекайся… Друг…ну, я ей ничем собственно отвечать не буду. как будто оно мне надо -
с ребенком встречаться -
ахах, даже звучит смешно) —
— А ты был бы не против?эм -
ну не знаю —
— Ахаххах, круть — Тебя ничего не смущает?в смысле? —
— Больше ни от кого знаков внимания не получал?да нет, вроде бы —
— Ну, я так и понялКость, что за вопросы пошли вообще? —
— Да бля, Миш… — Забей, ок?угу, конечно, забью я —
— Ты просто не видишь очевидного — Как девку зовут-то?да не помню я уже -
а зачем тебе эта инфа? —
— Да так, просто…Костяяяяяяя —
зачем? —
— Ты как будто не понимаешья не понимаю —
— Не делай из себя дурачкада серьезно не понимаю —
— Миша… — Вот мы с тобой когда познакомились?пятого августа —
— Ну вот… — И с того самого дня ты мне нравишься, Миш… Внутри что-то сломалось. — Когда я впервые увидел тебя, я думал, что мы даже друзьями не станем… — Только, если я тебе не нравлюсь взаимно, мы сможем продолжить общаться? — Миш..?мы точно не останемся друзьями —
-…предлагаю встретиться у Нарочи через час и всё нормально обсудить -
это же немного личный разговор, не так ли? —
— Да, Миш.. хорошо. Я приду.***
Внутри всё вновь перемешалось. Я не знал радоваться мне или грустить. С одной стороны, да, мне признался в любви парень, который мне нравится, а значит. должно быть радостно? Но, с другой стороны, я не знаю… Что мы можем сделать с этим? Чувствую себя опустошённо. И нет уже тех бабочек в животе от его сообщений. Нет эмоций от его внимания. Нет ничего. Я начинаю понимать, что, наверное, перегорел эмоциями к нему. Он в моих глазах всё ещё прекрасный человек. Но уже будто бы не тот, кем я представлял его раньше.***
Осталось пятнадцать минут до выхода, а я так и не решил что мне ему ответить. С одной стороны, если я соглашусь, то возможно буду страдать, состоя в отношениях с ним. С другой стороны, если я откажу ему в чувствах… я не знаю чем это может обернуться. Я запутался. Там запутался и тут… Мне нужно что-то ему ответить, ведь игнор намного хуже отказа. По себе знаю.***
Я шёл по дороге к Нарочи, всё ещё думая над ответом. Пиная камень, я всё бродил по этой асфальтированной дороге и не знал куда себя деть от ответственности выбора. У меня очень мало времени. Нужно быстро что-то решать. Я хочу быть с ним, но почему я не чувствую того, что чувствовал раньше? Может это не любовь, а лишь влюблённость или симпатия? Может я романтизировал его образ и он на самом деле не тот за кого себя выдаёт? Может он слишком хорош, чтобы быть со мной? Или я слишком плох… но это всё, в чём я нуждаюсь. Слишком много вопросов и ни единого ответа. И это пугает до невозможности.***
Вот уже, распластавшись на лавочке, жду Костю. Сердце бьётся как не в себя, очень сильно. Мысленно отсчитываю до пяти, дабы успокоиться. Выдыхаю. Слышу шаги за спиной. Вот и настал тот долгожданный момент. — Привет, Миш, — Костя садится рядом, мы оба даже не можем в глаза друг другу взглянуть. — Привет, — произнёс эту фразу тихо — в горле застрял ком. Мы сидели в молчании. Каждый думал о своём. Тишина неприятно давила на уши, медленно убивала. Я нервно вдохнул и, набравшись смелости, произнёс: — Если это взаимно, то… — Костя посмотрел на меня блуждающим в бесконечных надеждах взглядом. — Что мы будем делать с этим? По-видимому, этим вопросом я поставил его в тупик. — То есть. это взаимно? — похоже на то, что эти слова дались ему с большим усилием. Он выглядел рассеянно, от чего и одновременно красивым. Лучи уходившего в яркий закат на фоне светлого неба солнца путались в его волосах, а глаза, что так наивно искали ответ в глазах напротив, горели ярким пламенем, будто бы надеясь на положительный ответ. — Похоже на то, — улыбнувшись, ответил я. Я смотрел в его глаза, которые заполнились неким удивлением и едва ощутимым счастьем. На его лице медленно расцвела улыбка. Со стороны было видно, что он будто бы вышел из тумана, наконец обретя свободу. Нарочь тихо шумела в такт нашим сердцам. Даль уже не казалась такой холодной и гневной. Она казалась чем-то новым, необычайно красивым, кроющим в себе светлое будущее. Вдруг я почувствовал на своей ладони тепло. Я посмотрел на него, улыбнулся и соединил наши ладони в замок. Наконец я почувствовал себя счастливым. Наконец я почувствовал себя. Наконец я почувствовал.***
Домой мы шли размеренным шагом, всё также держась за руки. Мы особо и не говорили, лишь иногда обсуждая то, что произошло с нами на протяжении дня. Я чувствовал себя спокойно, будто бы под защитой, находясь рядом с ним. Было необычайно тепло и уютно что-ли. Я впервые испытывал нечто подобное.***
Зайдя в помещение, мы сняли верхнюю одежду и обувь, а после прошли на кухню. Солнце почти скрылось за горизонтом, отдаваясь тихим отголоском — приятным светом на облаках. Я сел на подоконник. Смотрю на него. Он медленно подошёл. — Твой взгляд глубже, чем Байкал, — тихо произнёс я, нежно проводя рукой по скуле, аккуратно притягивая ближе к себе. Костя мило улыбнулся и, находясь совсем рядом, обнял меня. Я обнял ответно, скрестив ноги у него за спиной. Так и пробыли мы в объятиях ещё минут пять. Рядом с ним я чувствовал себя свободно. Ангел. Мой ангел. — Я могу называть тебя солнцем? — спустя долгое молчание спросил Костя. — Конечно, Кость, — ответил я, оторвавшись от объятий и взглянув в его восхитительные глаза. Он посмотрел в мои глаза ответно, положив одну руку на бедро, а вторую на подоконник. Он приблизился к моему лицу, чуть ли не целуя в губы, произнёс тихое «Спокойной ночи…» и, развернувшись, пошёл в комнату. — Эй, ну Кость! — возмутился я. — Так нечестно! — я слез с подоконника и побрёл за своим ангелом. В ответ я услышал лишь тихий смешок.***
Как только первые лучи солнца коснулись моего лица, я проснулся. Приятный запах кофе заставил меня сесть на кровати. Я потянулся и, зевнув, услышал, как с кухни кто-то идёт сюда. — Доброе утро, солнце, — Костя подошёл к моей кровати, поставил на стол кружку свежеприготовленного кофе, а после легонько поцеловал меня в щёку. — Доброе, ангел, — сказал я. Румянец на щеках не заставил себя долго ждать. Я взглянул на Костю и заулыбался. Он уже был собран, ему оставалось лишь выйти. — Уже уходишь? — спросил я, попивая горячий кофе. — Приходится, — ответил Костя, уже проверяя карманы на наличие ключей в гостиной. Я поставил кружку на стол, встал с кровати и, подойдя к Косте, аккуратно обнял его за шею. Сначала он немного опешил от моих действий, а после обнял в ответ. Стало очень тепло. — Ладно, Миш, мне пора идти, а иначе точно опоздаю, — улыбаясь, произнёс мне на ушко Костя. Я разорвал наши объятия и тихо сказал: — До встречи, ангел. Костя мило улыбнулся и, развернувшись, вышел из помещения.***
Вот и последний день этой смены. Последняя дискотека. Последние эмоции и чувства, связанные с этими детьми. Мы уже привели наш отряд в большое помещение, которое находится рядом с актовым залом. Осталось лишь подключить колонки и выбрать плейлист. Пока я разбирался с техникой, Костя подошёл ко мне со спины, опёрся руками о спинку стула, на котором я сидел, и начал внимательно наблюдать за всеми моими движениями. — Кость, дети же смотрят, — я немного покраснел и попытался вновь сосредоточиться на работе. — И что? — спросил меня Костя, улыбаясь. Я в ответ лишь промолчал. В помещение начали заходить и другие вожатые с их отрядами. Людей становилось всё больше, а Костик так и не соизволил отойти. В метрах десяти от меня я увидел Дениса, который смотрел на нас с улыбкой. Наконец в зале заиграла первая мелодия. Дети заметно оживились. Костя отошёл от меня, как я позже заметил, к Денису. Я выбрал плейлист, который соответствовал нынешним стандартам, а после встал со стула и направился к этим двоим. Пока они о чём-то весело болтали, я смотрел на детей и вспоминал о том, что произошло за эту смену. Отогнав все воспоминания, я решил выйти из здания и немного прогуляться. Сказав о своих намерениях Денису и Косте (которые они одобрили), я вышел из душного помещения и направился к выходу. На улице солнце медленно скатывалось за тёмную линию горизонта. Я выдохнул, спустился по небольшой лестнице и съехал спиной по стене. Достал наушники, включил старую-добрую Земфиру и, полностью облокотившись о стену, начал наблюдать за уходящим закатом. Слишком много всего произошло за последние пару дней. Спустя некоторое время, когда солнце вовсе скрылось за горизонтом, я услышал шаги. Повернув голову в сторону, я увидел, как Костя спускается по ступенькам, направляясь ко мне. Я достал один наушник. Он без слов просто сел рядом со мной. Взял мою руку и сцепил ладони в замок. Я посмотрел на него и улыбнулся. — Миш… — тихо произнёс он. Я полностью снял наушники и остановил песню. — Что, Кость? Лёгкий ветерок прошёлся по его волосам, тем самым растрепав их. Мы смотрели друг другу в глаза. На фоне тихо доносились еле слышные песни из помещения, размеренное шелестение листьев и травы, едкий гул проезжающих мимо рабочих автомобилей и приятное журчание Нарочи. Костя медленно приблизился к моему лицу. Он аккуратно, совсем невесомо провёл рукой по моей шее, а после легко прикоснулся своими губами к моим. Сначала я немного удивился, прикрыл глаза, а после и вовсе зарылся рукой в его волосы, тем самым немного углубил поцелуй. Этот момент, кажется, я запомню надолго.***
«Когда я приехал в этот лагерь в качестве вожатого, я не ожидал, что всё обернётся именно так.»***
Вот как-то так. У каждой медали есть две стороны и однажды всё может перевернуться. Тот, кому ты нравился, начинает тебя ненавидеть. Тот, кому ты бил морду, становится твоим другом. Ну а тот, кто казался злобным тираном, становится им чуть меньше:)