Танцы у подножия Снежной горы

      — Вы слышали? Терновый король пропал!       — Говорят, его убили при последней осаде.       — Вздор все это! Тернового короля невозможно убить. Не в его царстве! Его не берут ни железо, ни магия, забыли? Обратился себе гнилым цветком и тихонько злорадствует над Неблагой армией. Пророс на людском кладбище через кости, да снова силы копит.       — А я слышал, что его женить пытались, вот и сбежал. Прямиком в мир людей, клянусь своими наростами! Сам слышал!       — Вздор все это и толкотня! Если бы Тернового короля убили, царство бы поросло плющом и изошлось ядом, а оно лишь мглой закрылось и смиренно ждет возвращения своего господина. И женитьба — глупость сущая. Терновый король отродясь никем в этом плане не интересовался.       Мир фэйри гудел от слухов, как переполненный улей. Охваченный гражданской войной, он больше не походил на миролюбивое и тихое место, каким был когда-то давно. Короли завоевывали соседей, выдавливали мелких лордов из насиженных гнездовий и гнались за богатством, славой и удовольствием. Предыдущий, единый король пал много веков назад жертвой заговора собственных приближенных; его место поспешно занял ближайший из советников, попытавшийся навязать Неблагому двору свою политику. Тогда мир фэйри раскололся, казалось бы, раз и навсегда. И дело было далеко не в вечном противостоянии двух великих дворов.       …Крошка-фэйри с видимым трудом тащил объемный сверток, местами помогая себе легкой ветряной магией, а иногда и стеблями растений. Он вытащил его из глубокого дупла старинного ясеня, да так обрадовался находке, что тут же поспешил умыкнуть ее из людского мира в свой. Два резных крылышка, не укрытые тяжестью терновых доспехов, быстро трепетали, когда фэйри требовалось взлететь чуточку повыше. От натуги лицо у него занятно покраснело, по жилистому тельцу пошли бледные пятна, но фэйри все равно упрямо не сдавался. Сверток недовольно запыхтел и зашевелился. Голубое хлопковое одеяльце неловко съехало набок, и в прорехе показалось нахмуренное лицо человеческого младенца, все еще сморщенное и грязное от застывшей крови. Фэйри досадливо чертыхнулся себе под нос — все-таки умудрился разбудить своими потряхиваниями! Если дитя сейчас разразиться громким плачем, то сюда, наверняка, сбегутся люди с вилами и факелами. А этого фэйри никак не хотел. В дупле его ждал второй сверток с другим младенцем, которого он хотел бы забрать в Терновое королевство.       — Эй, тш… Пожалуйста, только не плачь, — тоненьким голоском пропищал фэйри и скорчил несчастную рожицу. Он похищал детей далеко не в первый раз, однако всегда возникали какие-то проблемы. Вот почему только ему не везет?       Малыш на уговоры не поддался и, казалось, принял небольшого фэйри за огромного комара с неуклюжими лапками и вялыми крыльями. Да и писк его явно не располагал к восторгу… Фэйри активнее заработал крылышками и коротко свистнул. Угрюмые деревья тут же откликнулись на его маленькую просьбу: зашумели зелеными кронами, расправили скрюченные пальцы-ветви и подобрали под себя витые корни, что выступали из-под земли, как жилы из-под кожи. Магия наполнила неокрепшие побеги и придала им сил. Яркие бирюзовые искры сорвались с листьев, утекли по стеблям к земле, а затем пушистый папоротник уверенно подхватил сверток из рук фэйри.       Тот довольно выдохнул и спокойно выпустил непосильную ношу из рук. Запястья и плечи тут же отозвались противной ломотой, тело стало на порядок легче и свободнее. Фэйри довольно размял крылья, обогнув пару широких стволов деревьев, с благодарностью прижимаясь щекой к теплой и морщинистой коже.       Папоротник уверенно плел дорогу для ребенка, складывал спиральные листья в лодочку, чтобы сверток было удобнее передавать вперед. У края леса едва различимо сияла червоточина, испуская зловещий потоки темной энергии. Та агатовыми клубами стекала на землю, ощупывала ее невидимыми пальцами и, казалось, была совершенно довольна открывшимися горизонтами. Там, куда дотягивались ее руки, тут же уверенно распускались колючие кустарники и гордые черные розы с кричащей алой сердцевиной. Безумно красивые и не менее опасные. Терновое королевство упорно стучалось в людской мир с подачи маленького фэйри. К слову, о нем. Кроха стремительно возвращался к заветному дуплу за вторым ребенком. Чтобы вытянуть сверток в несколько раз превосходящий его по размерам и массе, требовалось много сил и достаточно времени. За спиной фэйри уже слышал капризное хныканье первого ребенка, и ускорился. В идеале ему еще нужно было подготовить двух подкидышей, чтобы все выглядело правдоподобно. Конечно, в свете продолжительной войны это перестало быть официальной традицией. Фэйри теперь сами могли пересекать истончившуюся грань между мирами, не жертвуя юными личинками.       Фэйри уже почти достиг дупла, когда впереди замелькали оранжевые огни. Через мгновение тьму прорезали зычные голоса мужчин и визгливые причитания женщин. Они переругивались между собой, рыскали с факелами в опасной близости от ясеня и грубо срезали мешающие ветки ножами. Фэйри опасливо застыл и скосил глаза на застывшее человеческое тело неподалеку. Мать этих двоих детей, судя по всему, разрешилась от бремени здесь, в Малахитовом лесу. Она успела спрятать детей в дупле, а потом силы покинули ее. За несколько дней животные успели порядком обглодать плоть и осушить остатки крови. Детей фэйри усыпил практически сразу после рождения, чтобы они не накликали себе слезами смерть. Прогнать животных и темных тварей, обитавших в лесу, оказалось не так просто. Под конец пятого дня фэйри совсем выбился из сил и потерял большую часть магии. Если он сейчас потеряет обоих младенцев, то все его труды растворятся в небытие.       Он заскочил в дупло и подошел ко второму свертку. Дитя уже очнулось от сонного заклятия и смотрело на него испуганными светлыми глазками. Губы-бантиком уже опасно скривились, а пухлые ручки забились под одеялком. Малыш растерянно крутил головой.       «Должно быть, ищет того, другого», — со странной грустью подумал фэйри. Он подошел к малышу и ласково потрепал его по голове. Крохотная ладошка легла на широкий лоб, успокаивающе погладила. А затем фэйри набросил на малыша непродолжительные согревающие чары, которые уже начали потихоньку спадать. Вытащить его и унести вслед за первым ребенком, он, к сожалению, уже не успевал. Фэйри с видимым сожалением поглядел на забавный сверток, приложил руку к древесному нутру дупла и закрыл глаза, прислушиваясь.       По ту сторону связи угрюмо молчали. Фэйри досадливо нахмурился, а затем пропустил по мелким каналам темную энергию. Цветы Тернового королевства тут же отозвались мерзким скрипом, но довольно сообщили, что первое дитя успешно пересекло границу двух миров и теперь сотрясает своими ужасающими воплями округу. Фэйри улыбнулся, послал короткое сообщение старшему брату, веля тернию найти его, где бы он ни был, а затем разорвал связь.       Свои тяжелые доспехи из коры проклятого дерева он обнаружил там же, где и оставил их, чтобы было легче нести сверток. Фэйри аккуратно запахнулся в черную льняную рубаху с широкими рукавами, скрывая исполосованное темными наростами тело, натянул сапоги, а затем продел крылья в специальные прорези на доспехах. Он прикрепил заднюю пластину на спине, соединил ее с дутым нагрудником, приладил наколенники и жесткие наручи. Когда он уже почти покинул дупло, пришел ответ от брата.       «Возвращайся с одним», — коротко и ясно. Фэйри тяжко вздохнул, махнул малышу рукой на прощание, а затем взмыл в воздух. Люди не должны наткнуться на червоточину, иначе быть большой беде.       Деревья и кустарники скрыли крохотную тень от людских глаз. Фэйри летел низко к земле, путался крыльями в тонких травинках и порой врезался в мясистые листья. Пару раз ему даже приходилось обращаться цветком, чтобы его не обнаружили в темноте. Люди кружили совсем рядом с ясенем и не так далеко, как хотелось бы, от прохода. Крики их стали громче и надрывнее. В отдалении громко кто-то завопил — должно быть, наткнулись на полуразложившийся труп той женщины. Фэйри юркой змеей проскользнул между женских юбок и тяжелых сапог. Добравшись до истекающего тьмой разлома, он уверенно призвал к себе свой посох-чертополох с острыми загнутыми книзу листьями и малиновым набалдашником в виде сердцевины. Листья обвились вокруг хрупкого запястья и пронзили его насквозь. Фэйри не удержался и коротко вскрикнул. Густая кровь залила рукав, посох принялся с удовольствием тянуть из него силу, а сам фэйри смахнул слезы. Почему это всегда так больно?..       Он махнул рукой с пульсирующим сытым посохом, и червоточина нервно дрогнула. Фэйри едва успел проскользнуть в Терновое королевство, прежде чем она с тихим скрипом затянулась. Родной дом встретил его густой дымкой алого тумана. Небо было привычно затянуто свинцовыми тучами, что отдаленно напоминали могильные камни, которыми люди придавливали тела своих мертвых товарищей. В воздухе был разлит пряный запах роз. Терновник стелился по земле колючим ковром, оплетал редкие каменные руины некогда прекрасного замка и проглядывал между цветами. Фэйри закрепил посох-чертополох за спиной, а затем прислушался к окружавшей его энергии.       Всплеск светлой энергии донесся из-за ближайших зарослей малинника. Чувствительный нос медленно, но верно улавливал чужеродный человеческий запах. Аромат младенцев всегда представлял из себя ужасающую смесь — молоко и сладость меда сплетались с тошнотворным металлическим оттенком крови и едкими нотками разложения. Последним пахли умирающие цветы. Фэйри пробрался через колючки малинника и заметил свой сверток, который степенно укачивали розы, чтобы он не плакал. Редкие лозы молодого терновника с еще не отвердевшими колючками угрожающе оплелись вокруг голубого одеяльца.       — Как же мне теперь тебя донести? — с обреченным стоном поинтересовался фэйри и заглянул в круглое личико, словно ожидая, что ребенок в самом деле даст ему дельный совет. Малыш в ответ лишь свел редкие бровки к переносице, грозно насупился. В глазенках фэйри смог прочитать некий детский аналог злорадства, а затем малыш пронзительно завопил.       — Это не ответ! — плаксиво пожаловался фэйри и с видом драматически опозоренного воина рухнул в сочный фиолетовый бутон. Нежные лепестки смягчили его падение, приняли осторожно и ласково, однако лучше ему от этого не стало. Дитя вполне могло посоперничать своими вредными визгами с обидчивыми мандрагорами.       — Ну вот и зачем ты вопишь? — спросил фэйри и заткнул пальцами несчастные уши. — Голова и без тебя болит.       Мстительное дитя завопило еще громче, с надрывом. Перепуганный фэйри принялся мельтешить у его лица, показывал свои крылья со скромной дырой у верхнего края с одной стороны, показывал крохотные лимонные всполохи, похожие на светлячков, но ребенок не интересовался ничем, кроме своего горя.       «Он, должно быть, голоден», — наконец догадался фэйри спустя пару минут ужимок. Цветочный нектар, свежие ягоды, фрукты и овощи такому маленькому не подойдут, а поддерживать кроху на собственной энергии — слишком затратно. А им еще лететь на другой край Тернового королевства. Можно, конечно, сократить путь через Морской край, но фэйри там опасны и вечно голодны. Нападут, не глядя, ребенка съедят или утопят, а его самого попросту убьют.       — Чего ты там копаешься, Мо Сюаньюй? — неожиданно заговорил белый колокольчик раздраженным голосом старшего брата. — Усыпи его на время полета и шевели крыльями! Терновник опасен, даже когда скрыт завесой. Давай быстрее!       Связь оборвалась, а Мо Сюаньюй все равно продолжал вжимать голову в плечи, опасливо поглядывая на связующий цветок. Брат-то, наверняка, украл по меньшей мере трех детей и сейчас празднует победу. А ведь при власти Тернового короля именно он — Мо Сюаньюй — он был представителем шипастых пикси при дворе… С тех пор сколько всего изменилось. Его величество пропал чуть больше века назад, защитив их от нападений других королевств, но Мо Сюаньюй очень надеялся, что он все еще жив. Колокольчик снова заголосил высокомерными приказами, и Мо Сюаньюй вздохнул.       — Я уже иду, иду, — обидчиво протянул он и подлетел поближе к вопящему свертку. Махнул рукой, снова погружая малыша в сон. Жаль, не успел второго прихватить. Очень жаль…       Мо Сюаньюй изловчился и наколдовал ребенку переносную люльку, прочную и хорошо защищенную деревянными вставками по бокам. Сам он уселся верхом на грудь малыша, почти невесомый, и махнул посохом. Терновник вокруг них пришел в движение, словно клубок змей. Послушно подхватил импровизированную корзинку и принялся передавать ее вперед. Мо Сюаньюй облегченно выдохнул, немного повозился на младенце, подумывая немного вздремнуть в дороге, как взгляд его зацепился за небольшой ясеневый лист со странными темными пятнами. Приглядевшись, он разобрал размытую надпись запекшейся кровью.       — Значит, Шэнь Цзю, да? — с милой улыбкой спросил Мо Сюаньюй и взглянул на спящего ребенка. — Тебе пойдет, вредина. Смотрите-ка, какой счастливый. Даже при имени. Удача явно с тобой. Может быть, даже подольше поживешь у нас.       Терновник передал корзинку на поруки лесу, где ее тут же приняли скрюченные деревья и подняли наверх, поближе к безопасным кронам. Мо Сюаньюй разлегся рядом с крошкой-Цзю и мурлыкал себе под нос незадачливый мотивчик народной песни фэйри. Пока все складывалось относительно неплохо.