Шрамы на сердце и теле.

— Я просто хочу нормального обращения к себе. Я хочу видеть и чувствовать твою любовь. Я хочу чувствовать себя нужной тебе. Ты нужен мне, как ты не поймешь… Неужели я так много прошу? Я не понимаю. Или я не заслуживаю этого по-твоему? — тишина в ответ — Я хоть чего-то достойна по твоему мнению? Чего же ты молчишь? Ты…ты… Ненавижу — скрывая голос, кричала в трубку девушка, а в ответ все та же тишина, угнетающая и давящая… — Ненавижу — это уже звучала слишком жалко для неё. Голос дрожал, слезы застилали глаза. В ответ гудки… он бросил трубку. — Ненавижу — крик эхом отражается от стен и звенит у даже у неё в ушах. Злость болью отдаётся в висках, пульсирующих от напряжения. Телефон летит в стену, разбиваясь в дребезги. Тишина давит, усугубляет все еще темнота вокруг и пустота в душе. Ей просто не понять и не осознать происходящего. Он самый дорогой ей мужчина, который почему-то так жесток с ней. И единственная причина, которую она может предположить это то, что он ненавидит просто то, что она существует и является частью его жизни. Милена кричит, что ненавидит, что ей плевать и он ничего не значит, но ей все ещё слишком больно от его поступков, действий и слов. А как иначе, он ведь её отец…родной и единственный отец… Девушка сидит в углу, прижав ноги к груди. Ее тело содрогается от рыданий, голос дрожит, и только этот тихий, словно неживой голос разноситься по комнате. Она смотрит вперед, не отрывая взгляд и практически не моргая, на стул, стоящий прямо перед ней. Он там…он сидит на нем и прожигает её своим холодным пустым взглядом. Милена понимает, что это лишь игра её больного воображения, но сейчас это не так важно…скорее это даже необходимо ей прямо сейчас. — Папа…папочка, почему? Скажи мне почему? Я же так стараюсь. Я всегда рядом. Я стараюсь помогать, быть с тобой, как можно больше. Да, я тогда выбрала маму. Но пойми ты меня… я девочка и мне было 15, я нуждалась в матери. И я же все равно старалась. Я так переживала за тебя, звонила каждый день, делала все, что было в моих силах. И я простила тебе все: все слова…все твои действия и выпады в мою сторону, а ты… боже…ненавижу. Хочу лишь ничего больше к тебе не чувствов...— девушка говорила все на одном дыхании, прерываясь лишь на всхлипы и жадные вздохи, чтобы восполнить кислород. Но договорить свою фразу девушка так и не смогла, горло передавило, кислород быстро уходил из легких, даже сделать вздох было не в силах девушки. Кашель прорезал горло, вызывая рвотные позывы. В глазах начинало темнеть, все вокруг плыло, но все закончилось так же быстро, как и началось. Милена захлебывалась в слезах от осознания своей ничтожности. Ей уже 20, а она так и не смогла пересилить себя, простить и наконец отпустить отца. И каждый божий день это ещё сильнее давит на неё. Больно, обидно пусто… — Я так устала…я ничего уже не хочу: не хочу чувствовать, испытывать эмоции, привязываться к людям не хочу, ждать их чертовы звонки и сообщения не хочу. Не хочу… ничего из этого не хочу. Хочу вернуться в то лето, в то одинокое лето, что провела одна. Я устала всем потакать, притворяться устала. Устала быть той, кого хотят видеть все вокруг. У меня ничего не осталось, нет ничего: нет цели, мечты, желания жить. Ничего не осталось хорошего…лишь боль, пустота и одиночество… — бормотала уже сама себе девушка, а отец исчез, как и всегда. Девушка встаёт с холодного пола, на котором до этого сидела. Милену шатает, поэтому по стенке на ощупь из-за темноты вокруг она доходит до зеркала и столика рядом с ним. Открывает ящик, и нащупывая, ищет лезвие… снова она пришла к этому. А ведь обещала себе, что больше не будет, но сейчас ей слишком больно и это единственное, что, по её мнению, её спасет… она слишком опустошена. Найдя свою цель — лезвие, Милена снова оседает на пол. У девушки нет сил ползти обратно, да и нет в этом смысла. Холодный пол контрастирует с разгоряченным телом, и табун мурашек бежит по спине от резкой смены температуры. Руки трясутся, но лезвию это совершенно не мешает. Лезвие прорезает кожу, оставляя линии, проявляющиеся на теле и с каждым новым порезом становящиеся все глубже и больше. Время вокруг будто останавливается для девушки. Милена наконец смотрит на свою руку: вся левая рука исполосована в мясо, и эта картина лишь ещё больше вызывает у Милены отвращение к себе. Новые порезы перекрывают старые шрамы, и вскоре они оставят свежие. Девушка осматривает руку и поднимается выше к ключицам, осознав, что на руке уже нет живого места. Тут меньше шрамов, но они есть, и они не менее ужасны. Если так подумать, то ключицы и ноги пошли в ход лишь когда ни единого живого места на руке не осталось. Милена поднимает глаза и смотри туманным взглядом прямо перед собой, а после постепенно оглядывается. Все кругом: пол, тело и майка на девушке в крови. Девушка кривиться, ей противно от самой себя. — Боль. Мне больно. Я жива. Наверное, это хорошо — бормочет себе под нос Милена. Девушка говорит это скорее, чтобы удостовериться в том, что она все же жива. Но усомниться в своих же выводах приходиться после того, как в глазах темнеет и девушку затягивает в омут темноты. Холодно…темно…пусто… *** *Что это такое? Звук? Что за звук? Звон?.. да, я слышу звон. Раздражает. Это в ушах? Нет, не похоже. Может телефон? Не может быть, ведь он же разбит. Точно. Дверь. Это дверной звонок. Но кто там? Как не вовремя* — пока девушка витает где-то в своих мыслях, разговаривая с самой собой, в дверь начинают не просто звонить, а скорее уже ломиться. Это заставляет Милену пересилить себя и идти к двери. Девушка еле-еле поднимается на ноги, идет, цепляясь за стены, к шкафу в другом конце комнаты и быстро накидывает на себя длинную черную толстовку. После шатаясь, направляется к двери. Наконец достигнув цели, Милена смотрит в глазок: — Леша — тихо шепчет девушка. *Блять…* — проносится в голове. Дверь открывать совершенно не хочется, а звон в это время становится все громче. — Иду — как можно громче говорит девушка, стараясь подчинить себе голос. Вдох, выдох, два щелчка дверного замка и дверь распахивается. — Ну наконец-то ты открыла эту дурацкую дверь. Привет. Чего ты так долго открывала? — улыбается Лёша, заходя в квартиру, и раскрывает руки, как бы приглашая девушку в свои объятия. — Прив-вет — немного заикается девушка, все еще не до конца справляясь с голосом, и медленно шагает к парню — Просто в комнате была не сразу услышала. — почти не врёт девушка, уже уткнувшись носом в грудь парня. — Ну ладно — говорит парень, но не сильно верит словам Милены. Как только Леша перешел порог её квартиры, какое-то странное чувство внутри не покидало его и указывало на то, что что-то не так, да и внешний вид девушки, будто кричал о том, что все плохо. — А ты чего приехал? Ты же сказал, что ты на работе допоздна, а потом домой, чтобы наконец отдохнуть и выспаться — решила поинтересоваться Милена. — Ну да собирался, а потом понял, что могу нормально отдохнуть только когда ты рядом — даже не задумываясь, ответил Лёша, и это заставило Милену улыбнуться и даже практически снова расплакаться — И ещё ты не отвечала на звонки и сообщения, поэтому я решил приехать — продолжил парень. — Ох, телефон…он разрядился, наверное. Вот так вот — ничего лучше придумать девушка не смогла. — А чего ты в толстовке? — немного удивился Лёша, так как привык видеть девушку дома только в пижамах — У тебя вроде не холодно — заметил парень. — Так удобнее так-то. Вот — не знала, что сказать и как оправдаться девушка — Чего же ты стоишь на пороге? Заходи и иди на кухню, кушать же будешь? — Да, конечно, буду — сказал парень, уже направляясь на кухню. — Ну хорошо, только подожди секунду, я отойду ненадолго — старалась говорить, как обычно Милена. — Ага, иди. Я и сам справлюсь. Ты же не против? — спросил парень уже вслед девушке, и расценив её молчание, как положительный ответ, принялся разогревать себе еду. Девушка чувствовала, как толстовка пропитывается кровью, поэтому выскочила с кухни, как ошпаренная. Быстро забежав в ванную, Милена принялась вытирать кровь с тела, но смысла в этом не было. Кровь не переставала хлестать из ран, как бы девушка не старалась. Из-за этого всего истерика комом подступала к горлу, накрывая девушку, и она понимала, что всего этого больше не скрыть. Милена, недолго думая, решила, что пора парню узнать о ней все. Они вместе уже год, а она так и не подпустила к себе Лёшу из-за этих ужасных шрамов по всеми телу. Если так подумать это будет, наверное, некой проверкой…это будет его выбором: принять её такой какая она есть или оставить её наедине с этим кошмаром. Это его право. Милена, собравшись с силами, идёт к парню на кухню. Девушка начинает делать чай и раздумывает с чего начать этот непростой для нее разговор. Лёша в это время рассказывает о том, как прошел его день, она слушает, и доделав чай, садиться рядом. Милена смотрит на него, словно затуманенными глазами. Леша, заметив взгляд и состояние девушки, берет её за руку, на что последняя тут же шарахается и убирает, как можно дальше руку, при этом пряча её в рукава толстовки: — Что-то случилось? — все же решился спросить парень. — Лёш…я должна была давно сказать тебе это. Знаешь, вот мы уже год вместе, и все это время я можно сказать врала тебе. Я не думаю, что имела на это право, ведь отношение - это взаимопонимание, доверие и…думаю ты понял, о чем я. Так вот думаю, что уже пора перестать скрываться — Леша ловил каждое слово девушки, смотря на нее не моргая, пока она не засмеялась. Смех был скорее истерический, но истины это не меняло — Я будто снова та пятнадцатилетняя дурочка, боже… Я слишком долго это скрывала, я думаю это так неправильно — девушка задыхалась от эмоций, переполняющих её. — Милена, все хорошо. Я рядом, я с тобой. Рассказывай все, что ты так давно хранила, и я пойму и поддержу — Лёша говорил правду, не солгал нигде, и она это понимала из-за чего эмоции накрывали еще больше. Понимая, что из-за слез вымолвить и слова Милена не сможет, она решает «рассказать» об этом по-другому. Поэтому девушка встает из-за стола, и начинает снимать толстовку, чем шокирует парня: — Ты чего? — не смог скрыть удивления и промолчать парень. Толстовка упала на пол, и вниманию парня предстала такая картина: все руки и некоторые места у ключиц были в порезах. Где-то проглядывали старые шрамы, а где-то виднелись новые ещё кровоточащие порезы, и это означало, что они скорее всего сегодняшние. Парень не мог сказать ни слова. А тем временем следом за толстовкой на пол полетели и шорты. Те участки ног, которые были скрыты шортами, тоже были исполосованы, где-то даже виднелись рубцы. Милена стояла, смотря в пол, Лёша молчал. Тишина… она давила на обоих, но на неё больше, будто кидая в глубокий омут, и девушка не сдержалась: — Я понимаю…все понимаю. Знаешь я не держу тебя, ты можешь идти. Наверное, быть с такой, как я противно, сложно и так далее… И ты совершенно не обязан быть со мной, видеть все это, пытаться помочь, поддержать. Это мои проблемы, мои заебы и я это знаю и понимаю. Я люблю тебя, но не имею права держать и заставлять быть со мной и терпеть моё состояние. Я знаю как вы, парни, на это реагируете, поэтому и скрывала…я думала справлюсь, но так и не смогла. Может я для тебя сейчас дура какая-нибудь, но только так мне легче. Только после причинения себя вреда, после боли я чувствую себя живой, мне становиться не так пусто и больно. Я просто… — девушка не успела договорить, как ей стало плохо: в глазах потемнело, голова закружилась, сознание покидало. Милена попыталась ухватиться за стол, но не смогла и уже была готова упасть, как её поддержали крепкие руки и аккуратно опустили на пол. Лёша и сам осел на пол: — Господи, Милена. Приди в себя — парень аккуратно похлопал девушку по щекам, приводя последнюю в чувство — Может водички? — взволновано спросил парень, когда девушка приоткрыла глаза. — Нет. Все хорошо. Ты можешь идти — тихо промямлила Милена, пытаясь отползти от парня. — Что? Нет. Зачем мне идти? — искренне не понимал Лёша, прижимая девушку к себе, не давая и шанса выбраться из кольца рук. — Что? — ещё окончательно не придя в себя, спросила девушка. — Зачем мне идти? Я не хочу. Я люблю тебя и не брошу из-за такого. Я правда хочу помочь тебе. Да и я тоже не без греха, но ты же не убегаешь от меня? Нет. Вот и я не уйду — Лёша не мог подобрать слов, чтобы объяснить все то, что чувствует. Да и не надо этого было, Милена понимала все и без слов. Девушка из последних сил обняла парня, и уткнувшись ему в плечо, зарыдала. Она так хотела… так давно мечтала это сделать, рассказать ему обо всем и просто поплакать в его объятиях. — Спасибо тебе — прошептала она на ухо ему. — Не за что меня благодарить. Я люблю тебя — ответил парень, увлекая девушку в поцелуй. Милена была смущена, но ответила парню на поцелуй. Когда кислород начал заканчиваться, парень, разорвав поцелуй, поднял девушку на руки: — Ты чего? — пролепетала девушка. — Ничего. Иду обрабатывать твои раны — говорил Лёша, неся девушку в ванную. Милена молчала, витая в своих мыслях, в это время парень дошел до места назначения и аккуратно посадил девушку на край ванной. — Может сначала помоешься, а потом позовешь меня, и я обработаю раны — предложил Лёша. — Да, ты прав, так будет лучше. Я позову тебя, а пока можешь идти — ответила Милена. Парень отправился ждать девушку в ее комнату. Открыв дверь, он увидел не очень красочную картину. Сразу в глаза бросилась лужа крови, Лёша предположил, что там скорее всего сидела девушка, когда резала своё тело. Осмотревшись вокруг, парень заметил лезвие, валявшееся рядом, и телефон в другом углу комнаты, подойдя к которому в голове сразу выстроилась логическая цепочка: *Разбитый. Вот чего трубку не брала. И раз он разбит, значит причина произошедшего как-то связана с ним. Думаю, она сама все расскажет, как сможет. * Парень молчал, даже боясь представить всю ту боль, что испытывала она все это время. Взяв себя в руки, Лёша пошёл на кухню, чтобы взять тряпку и убрать все следы произошедшего. Парень собрал одежду девушки, и отнёс её в корзину для белья, находящуюся перед входом в ванну. Дойдя до комнаты, парень принялся убираться. Лезвие было отправлено на помойку, как и телефон, не считая сим карты и сиди карты. — Лёш — послышался голос Милены с ванной. — Иду — ответил парень, заканчивая уборку, и отправился к девушке. — Подожди, захвати одежду, пожалуйста — попросила девушка. — Хорошо — открыв шкаф, парень взял белье, ночнушку и отправился к Милене. Парень приоткрыл дверь и протянул одежду через образовавшуюся щель. — Заходи. Все нормально — Лёша никогда бы сам не стал лезть к девушке и что-то требовать. Он ждал её разрешения и желания, даже к поцелую или тому чтобы взять её за руку. Все у них было романтично и аккуратно. Он все моменты с ней: помнил, как признался ей в любви, как она тряслась в их первый поцелуй, то-ли от страха, то-ли от волнения, помнил, как она обнимала его, и сжимала его руку, как краснели её щеки. Он зашёл, Милена стояла, обернутая в полотенце. Взяла одежду и принялась переодеваться, парень все же отвернулся. Девушка на это лишь промолчала, но краешки её губ все же приподнялись в легкой улыбке. Одевшись, она аккуратно тронула плечо парня. Парень повернулся и подошёл к ящику в поисках аптечки. — Я не знаю, что надо делать, но думаю для начала надо обеззаразить, и потом на руку можно бинт, а на ключицы может пластырь — предлагал решения парень. — Не переживай, просто обработай перекисью и все. Кровь уже остановилась — сказала девушка и села на край ванной. — Ладно — согласился Лёша. Парень принялся обрабатывать раны, Милена хмурилась, иногда шипела от боли. Парень дул на раны, а после протерев рану ватным диском, целовал каждую рану на теле девушки, аккуратно смотря на её реакцию. Когда он дошёл до ключицы, он поднял на девушку голову, смотря ей прямо в глаза. Девушка в ответ сама потянулась за поцелуем, и когда парень разорвал поцелуй, кивнула головой, в знак разрешения. Лёша принялся целовать ключицы, пытаясь унять всю ту боль. Милену била мелкая дрожь, и последняя на это лишь кусала губы. Закончив с ранами, Леша взял девушку на руки и понес её в комнату. Милена немного испугалась, её начала потряхивать, разные мысли роились в голове. Она любила Лёшу и была готова к этому, но страх все равно присутствовал и сковывал девушку по рукам и ногам. Пока девушка витала в своих мыслях, пытаясь разобраться в самой себе, Лёша уже донес её до кровати, и аккуратно положив на кровать, лег рядом, прижимая к себе и обнимая её. Лёгкий поцелуй был оставлен на макушке: — Спи, ты слишком устала. Надеюсь, завтра ты мне все расскажешь. Я тебя люблю — с огромной нежностью произнес парень. — Я тоже тебя люблю — на душе стало спокойно, Милена поняла - она в нем не ошиблась.