maybe one day (может быть, однажды)

      Поцелуй в уголок его губ.       Когда Джуён отстранился, он хорошо разглядел Кевина, распростёртого на кровати с раскрасневшимся розовым лицом и закрытыми миндалевидными глазами. И младший некоторое время держит их закрытыми, наслаждаясь всей любовью и привязанностью, которую он дал, и всё же Кевин начинает испытывать страх.       Страх, что, может быть, однажды все это исчезнет. Может быть, однажды это будет просто далёкое воспоминание об отношениях, которые произошли в мгновение ока. И он боится, о, как он боится, что, может быть, однажды, старший оставит его ー в одиночестве и пустоте. Как открытая книга, Джуён читает выражение его лица, слышит невысказанные тревоги, и тёплые руки поднимаются к его лицу, успокаивающе поглаживая щёки.       И Кевин уже чувствует, что его сердце вот-вот вырвется из груди, и когда он открывает глаза, оно громко стучит в ушах. Джуён смотрит на него так, будто он хотел бы повесить все звёзды на ночном небе, и думает, что сделал бы это, и сразу же целует его снова. Он прижимает губы к самому уголку, так и не соприкоснувшись полностью с губами Кевина. Пока нет, у них еще много времени. Им не нужно спешить, и за это они оба благодарны.       Нелегко быть влюблённым. Они не в том положении и не в том месте, чтобы любить. Многие препятствия ограничивают их в их отношениях, и они были близки к разрыву; были времена, когда они думали, что расставание было к лучшему. И поскольку их чистое обожание и доверие друг к другу были сильнее, чем законы и правила, установленные над их головами, они остались, потому что к чёрту все остальное. Именно так сказал Джуён, когда столкнулся с Кевином на кухне общежития, потому что знал, что младший склонен слишком много думать. И конечно, они были напуганы, как и все остальные. Но они преодолели это давным-давно.       Тот, кто сказал, что любовь заставляет тебя совершать безумные поступки, был прав.       Джуён убирает руки с лица Кевина и берёт его руки в свои, его розовые губы касаются холодной ладони, и у младшего мурашки бегут по коже от теплого дыхания. Старший снова смотрит на него.       – Эй.       – Эй, – выдыхает Кевин. Джуён беззаботно хихикает и маневрирует, чтобы сесть у изголовья кровати, в то время как Кевин садится к нему на колени. Младший прижимается носом к шее другого, вдыхая его запах. Они долго молчат, и это их вполне устраивает. Нет необходимости говорить, потому что они легко понимают свои невысказанные слова; и когда Кевин наклоняется для настоящего поцелуя, Джуён наконец-то, наконец-то поддаётся ему – их губы идеально сомкнулись. И Джуён чувствует тепло, безопасность и как спадает с плеч тяжёлый груз.       Когда они отстраняются, в глазах Джуёна появляется блеск. Его обычно напряжённые глаза на сцене хранят то, что Кевин может описать только как мягкость, потому что Джуён всегда был нежен с ним. Он относился к младшему, как к произведению искусства, и никогда не хотел сделать неправильный мазок кистью по холсту, который является его жизнью.       Наряду с этой мягкостью есть проблеск надежды. Надежда на их будущее и то, что она хранит.       – Я хочу быть с тобой, – бормочет Джуён, и Кевин улыбается с дразнящим выражением на лице.       – Но ты уже со мной, любимый, – он смеётся, довольно громко.       – Не так, глупый, – Джуён смотрит на него твёрдо, – Я хочу быть с тобой. На всю оставшуюся жизнь.       Потрясённое выражение на лице Кевина было таким реальным и таким очаровательным, что Джуён хотел сохранить его в глубине своих воспоминаний. Внезапное осознание искренности слов его возлюбленного заставляет Кевина выглядеть так, будто он вот-вот заплачет, а другой хочет поцелуем прогнать его тревоги.       Кевин шепчет ему на ухо: "Ты просишь меня жениться на тебе, Ли Джуён?"       Драгоценный.       О, как драгоценен человек, сидящий сейчас перед ним. Их пальцы переплетаются друг с другом, и Джуёну нравится легкая шероховатость в руке другого.       – Даже если я захочу жениться на тебе, мы не должны делать этого, если ты не хочешь, Хёнсо. Я просто хочу, чтобы мы оставались вместе очень долго. Может быть, однажды, когда мы перестанем быть айдолами, мы сможем уехать из страны, осесть где-нибудь, – оба нежно прикоснулись лбами. – Там, где мы наконец-то можем быть самими собой, не скрывая этого ни от кого. Возможно, мы сможем завести детей, усыновить собаку, как ты всегда хотел, – он хихикает.       Глаза младшего наполнились слезами, грозящие пролиться.       – Я люблю тебя, Кевин Мун, и провести с тобой всю оставшуюся жизнь было бы величайшей честью.       И следом он целует его руку в знак признания в любви.       К тому времени, как Джуён заканчивает говорить, Кевин плачет в его объятиях. И у него самая большая улыбка, которую старший когда-либо видел. Старший ожидал отказа, имея в виду, что они ещё не готовы к этому, но он не ожидал следующих слов Кевина.       – О Боже, конечно, я хочу этого. Я тоже хочу жениться на тебе, – говорит, всхлипывая, но Джуён находится рядом, чтобы вытереть слёзы с его лица. – Я так люблю тебя, ты, большой болван.       Кевин выглядит так беспорядочно, на его щеках следы слёз, одежда слегка растрёпана, но он так красив и так дорог Джуёну.       – Однажды, Кевин Мун. Я буду счастливчиком, который назовёт тебя своим мужем.       – И однажды, Ли Джуён. Ты сделаешь меня самым счастливым человеком на Земле.       Они снова встречаются в поцелуе. Самый нежный и искренний за все годы их совместной жизни. Он означает их доверие, их надежды, и самое главное, – обещание.       Обещание, что однажды они, наконец, смогут полюбить друг друга такими, какие они есть.*