Amantes sunt amentes

Юнги пролежал в кровати почти сутки, обнимал свой живот и мысленно извинялся перед ребенком. Хосок понимал его и не тревожил лишний раз, занимался делами короля. Мин заставил себя встать и натянуть притаворную улыбку. Ему нужно выйти на прием. Будет большой пир в честь приезда его союзника–императора Востока и его семьи. Юнги одевается в лучшие наряды и собирает волосы. Хосок встревоженно смотрит на его попытки держать эмоции в себе. —Рано утром придет врач и прервет мою беременность. Я не смогу особо двигаться около полудня, так что проконтролируй все,—произносит Мин и нацепляет перстень на палец. —Хорошо,—кивает альфа и подходит к королю. Чон притягивает Юнги к себе и обнимает,—Ты как? —В норме. Нам пора,—отмахивается омега и, вырвавшись из объятий, выходит из комнаты. В главном зале стоит шум. За столами уже почти свободных мест, остались только четыре или пять пустых. Юнги садится на свой трон и сразу приветствует Намджуна. Император начинает говорить с Мином о делах Севера, интересуется, что изменилось с его последнего приезда, но тут же прекращает разговор, когда чует аромат любимого. Сокджин идёт с сыном на руках, но при этом держит идеально ровную осанку. Костыля с ним нет, но неподалеку шагает Чимин, следящий за луноликим. Джин был рад сегодня встать без помощи. Ноги ещё немного подрагивают, но в целом он держит равновесие. Чудолекарство от Бэкхена придало уверенности. Сокджин садится рядом с мужем, сразу проверяет, чтобы Чимин занял место слева от него. Пак протягивает руку и поправляет ребенку одеяние, а затем улыбается. Сокджин коротко переговаривается с мужем, пока не слышит тихий голосок сына. Сегодня утром Джин увидел следы на ночной одежде и был безумно рад, что у него начало выделяться молоко в бо́льших количествах. За весь день он так и не смог покормить ребенка самостоятельно, поэтому пока отдавал кормилице. По совету Бэкхена ему стоит попробовать ближе к вечеру. Только что проснувшийся Тэхен трёт глазки маленькими кулачками и зевает. Юнги с какой-то грустью во взгляде смотрит на малыша и счастливых родителей. Намджун целует сына в лоб и забирает у мужа, давая тому возможность спокойно поесть. О том, чтобы дать ребенка слугам, они даже не задумываются. Их долгожданный малыш должен быть с родителями. —Ваш сын похож чем-то на вашего супруга,—подмечает Юнги, и оба родителя Тэхена улыбаются,—Могу я подержать его?—неуверенно спрашивает король. —Конечно,—разрешает Намджун и помогает правильно уложить сына на миновых руках. Юнги слегка покачивает ребенка и улыбается с его реакции на длинные спадающие волосы. Малыш сразу обхватывает их и тянет на себя, делая немного больно. Тэхен начинает играться и перебирать прядь волос Юнги, слегка путая. —Простите, ему нравится дергать всех за волосы,—поясняет Сокджин и чувствует, как Намджун слегка приобнимает его за плечи. —Ничего страшного. Он очень милый,—произносит Юнги и поглаживает ребенка по голове. Мельком смотрит на Хосока и замечает его взволнованный взгляд. Малыш вдруг начинает плакать, отчего Юн пугается и удивлённо смотрит,—Я сделал что-то не так?—интересуется он, боясь, что причинил ребенку боль. —Нет, что вы. Он просто голоден. Нужно его покормить,—объясняет Сокджин и поднимается с места, принимая ребенка на руки,—С вашего разрешения,—отпрашивается омега и, увидев кивок, отходит от стола, опираясь о руку Чимина. —Проведи их к свободным покоям,—приказывает Мин одному из слуг, и Сокджин склоняет голову в благодарность. Какой-то миловидный омега ведёт их по коридором и пропускает в небольшую комнату. Посреди стоит двуспальная кровать, сбоку, у стены, несколько шкаф, а с другой стороны столик и стул. Слуга, поклонившись уходит, а Сокджин садится на кровать и укладывает сына рядом, начиная снимать с него верхнюю кофту, чтобы не испачкать. —Не нужно так нервничать, Сокджин-а,—успокаивает Чимин и подходит к старшему, заметив, что у того немного дрожат руки, из-за чего он не может расстегнуть пуговки на одежде малыша. Пак помогает с кофтой, а после отходит к шкафу и ищет там какое-нибудь полотенце. Найдя, он возвращается к Сокджину и садится рядом. Джин развязывает пояс и опускает одежду с одно плеча, которая сразу же спадает до талии. Сокджин глубоко вдыхает и поднимает малыша, а потом с мольбой в глазах смотрит на Чимина, чтобы тот сказал, как правильно. Пак с этого взгляда улыбается и подсаживается ближе. —Сначала нужно уложить. Тебе должно быть удобно,—говорит Чимин и помогает правильно уложить ребенка. Тэхен сразу хватает прядь сокджиновых волос и начинает с ней играть, отчего омеги начинают смеяться,—Тебе удобно?—кивок,—А теперь само вскармливание. Приложи его ближе к груди. —Не хочет,—расстроенно говорит Сокджин. Чимин наклоняется и поглаживает малыша по подбородку, отчего тот открывает рот. Пак, пользуясь моментом, снова подвигает Сокджина и слышит тихий удивленный вздох, когда ребенок обхватывает ртом сосок,—Немного щекотно,—спустя несколько минут говорит Сок. —У тебя всегда были чувствительные соски,—смеется Пак и получает лёгкий удар в плечо. —Ты не должен говорить такое сейчас!—возмущается Сокджин, но потом затихает, заметив, что малыш выпустил его грудь,—У меня закончилось молоко? Чимин наклоняется и осматривает грудь старшего, потом снова поглаживает ребенка по подбородку. Пак поднимает одежды Сокджина и поправляет их, завязывает пояс, а потом поднимается к губам старшего и целует. —Поздравляю с первым кормлением. У тебя достаточно молока, Тэхен-и просто наелся,—объясняет Чимин и приобнимает любимого. ~~~ Праздничный пир все никак не подходит к концу. Тэхен уже уснул на руках папы, а Сокджин никак не может дождаться пробуждения, чтобы покормить его снова. Теперь он чувствует себя хорошим родителем, ведь в кормилице больше не нуждается. Намджун, услышав это, тоже был рад, так как знал, что отсутвие молока сильно напрягает любимого супруга. Юнги посматривал на счастливую семью и откровенно завидовал, ведь понимал, что такого у него не будет. Вдруг где-то за дверьми раздается шум, перекрывающий гул в зале. Звуки бойни, какие-то крики пугают всех, отчего омеги мгновенно вскакивают и прячутся за альфами. Раздается громкое: —На нас напали! Альфы и некоторые омеги хватают оружие, остальные пытаются убежать, но тут дверь выламывают. Вбегают около двадцати-тридцати мужчин с оружием и начинается что-то страшное. Сокджин прижимает плачущего и напуганного ребенка ближе к себе, пытается отбиваться подобранной у камина кочергой и, кажется, всё-таки убивает кого-то первый раз в жизни. Он чуть не ударяет Намджуна, который ловит его за руку и требует забрать Чимина и прятаться. Джин ищет младшего и находит в другом конце зала. Он также нашел себе какое-то оружие и умело орудует им, нанося раны то одному врагу, то другому. С пореза на лице младшего омеги течет кровь, но Чимин не замечает, продолжая уверенно отражать удары. Сокджин хватает его и тянет к себе, просит идти с ним, да и Пак не сопротивляется. Они бегут к другой двери, чтобы спрятаться. Только перейдя порог, Чимин сразу же заставляет дверь рядом стоящими вещами, чтобы никто не прорвался. Он поворачивается и вскрикивает, сразу падая на колени радом с Сокджином. Джин прижимает к себе ребенка, а второй рукой держится за основание кинжала, что торчит у него из живота. Вокруг образуется слишком большое красное пятно, и Чимин понимает, что омегу не спасти. Он не сдерживает слезы, противореча себе же, пытается перекрыть рану, чтобы не шла больше кровь, и даже не хочет знать, как это вышло. Сокджина ранили, и осознание этого больно бьёт по вискам. —Чимин...—едва произносит Джин, понимая, что скоро отключится от боли,—Забери моего сына. Позаботься о нем и поклянись, что не оставишь его,—переосиливая себя, говорит Сокджин и замолкает. —Клянусь,—сквозь плач говорит Чимин и берет кричащего Тэхена на руки. Сокджин одними губами шепчет: "люблю", ведь сил не хватает. Его лицо словно каменеет, а взгляд становится пустым. Он явно хочет сказать что-то ещё, но слова застывают на его губах. Сокджин обессиленно опускает веки и перестает контролировать свое тело. Его последний выдох въедается в сознания Пака и тот, закрыв рот рукой, кричит. ~~~ Благодаря преимуществу в количестве и силе, северные побеждают. Хосок уверяет, что напали с юга, аргументируя это видом одежд. Перебили всех, никто из напавших не выжил, поэтому приходится верить догадкам. Юнги идеи в свои покои, обещая вернуться через пару минут. Намджун пока решает найти омег и сына, а Хосок чуть позже идёт за Мином. Юнги поднимается по лестнице и старается терпеть дикую боль  внизу живота, которая началась, когда он получил удар от одного из врагов. Мин заходит в свои покои и падает, скручиваясь от боли. Он чувствует, что что-то начинает течь по его ногам и проводит дрожащей рукой по намокающей одежде. Кровь. Хосок подбегает к Юнги и требует стражу привести врача. Он укладывает омегу головой на свои ноги и просит держаться. Мин слабо улыбается. —Я люблю тебя...—произносит Юнги сквозь хрип и начинает жадно глотать воздух, которого становится все меньше. Почему-то болезнь проявилась именно сейчас. Видимо, чтобы добить Мина окончательно. —Нет, нет, нет! Юнги, пожалуйста, держись...—умоляет Хосок, смотря на задыхающегося омегу,—Не уходи, Юнги, я не смогу без тебя! Но Мин уходит. Перестает пытаться дышать и размякает в руках альфы. Он затихает и только отсутствие хрипов даёт Хосоку понять, что Юнги умер. Чон закрывает ему глаза и роняет слезы на лицо омеги, которое кажется таким спокойным, будто тот просто спит. И как бы глупо это не звучало, но в это мгновение в комнаты вбегает лекарь. Жаль, что поздно. ~~~ Намджун выбивает дверь и успокаивается, услышав вскрик сына. Он забирает его из чиминовых рук и прижимает к груди, вдыхая детский запах с ароматом крови. —Я вас уже пятнадцать минут ищу, где Сокджин?—спрашивает тот у сидящего на одном месте Чимина и, повернув голову, падает на колени. Больше вопросов Намджун не задаёт. ~~~ Уже глубокая ночь, а двое альф все стоят на балконе и разделяют горе друг друга. У обоих расскрасневшиеся глаза и сбитые в кровь костяшки. Они смотрят на небо и вспоминают легенду, что после смерти человек превращается в звезду. И сейчас там появились две новые звёздочки, что должны были начать сиять намного позже.