Дартс

Димка курсирует из комнаты на кухню, по-деловому заваривает чай, отсчитывая ровно десять секунд после щелчка — так кипяток не убивает содержащиеся в листьях полезные свойства (лайфхак, записывайте, не благодарите). Эту привычку считать до десяти, прежде чем что-то делать или говорить, он пронёс через всю жизнь и как никто осведомлён, насколько она может быть полезной. Полезность — это прямо про него. Он даже выглядит всё время так, будто рассматривает сквозь стёкла очков плюсы и минусы людей, событий и идей, прежде чем принять взрослое, взвешенное решение, впускать ли их в свою жизнь. Димка надёжный, рассудительный и умный. Ещё он очень сдержанный и вдумчивый. Димка поддержит, посоветует, пропишет при необходимости живительных люлей — он всё же доктор, ёпти, медиков бывших не бывает. Димка — хороший. Настолько положительный, что самому порой противно делается. В квартире тихо: Катя с детьми уехала в Воронеж навестить родителей, очередные съёмки Импровизации закончены, материал для «Поз и Кос» отдан в монтаж — казалось бы, чувство исполненного долга, подкреплённое временным отсутствием семьи, даёт зелёный свет, чтоб отрываться и творить любую дичь. Но Димка не привык к такому, он сам как воплощение чувства долга. Ходячее, очкастое, смешное — но тем не менее. Он вечно в поисках того, что бы полезного ему поделать. О том, чтобы расслабиться и кайфануть, речь как-то не идёт, и максимум безделья, что он себе позволяет — прихлебывать обжигающий напиток, глядеть в окно и рассуждать о жизни. Дел, как назло, нет никаких: по дому вся работа переделана ещё с утра, проверены соцсети, родным уделено внимание по видеосвязи. Желая привнести в свой упорядоченный до зубовного скрежета день немного движения, Димка записывает сторис о том, что ему скучно и заняться нечем, и достаёт с антресоли пыльную коробку. Дартс. Звучит неплохо, почему бы и не да? Он закрепляет мишень на двери в спальню, подспудно спрашивая внутренний голос, не слишком ли кощунственно целиться, пусть и игрушечным оружием, в святая святых домашнего очага? — но тот лишь посылает его нахер, и Димка машет рукой на только что придуманную им самим примету. На самом деле больше некуда крепить круг с циферблатом: жаль дорогие свеженаклеенные обои, а это дверное полотно, покоцанное и уставшее от жизни, давно уже пора менять. И пара лишних дырок его явно не испортит. Близоруко прищурившись, взглянув на мишень сквозь диоптрии, Димка принимает фронтальную стойку, зажимает дротик тремя пальцами, целится и запускает. Раз! — Остриё вонзается прямо в бычий глаз. Ну, не иначе, новичкам везёт: он ведь сто лет не играл, считай что начал заново. В личной жизни Димке тоже очень повезло: он встретил замечательную женщину, согласившуюся стать его женой. Сейчас у него есть прекрасная, любящая супруга, дарящая заботу и тепло. Два! — Второй бросок приводит дротик в зелёный круг, буквально в паре миллиметров от первого. Ещё одна удача: у него двое замечательных детишек, две маленьких копии его самого и его спутницы жизни. Три! — Дротик протыкает пенопласт в зоне «требл». Трое коллег по сцене — классные ребята, талантливые актёры, верные друзья — украшают его жизнь. (Особенно один — тот, кто действительно самый красивый, похожий на Буффона, только ещё лучше.) Импровизация — отлаженный, единый организм, за много лет работы его участники вросли друг в друга. Некоторые — даже в буквальном смысле. Из всей импрочетвёрки Димка — самый успешный, самый правильный. Единственный, кто состоялся по-настоящему. Умело балансирующий на тонкой грани между карьерой телезвезды и тихой семейной жизнью. И это он, Димка, добился всего этого. Ещё несколько точных попаданий — такими темпами ему бы на соревнования. Он популярный, востребованный актёр. И, что совсем не маловажно, в отличие от Арса и Антона, ему не нужно расплачиваться за известность скандальным смакованием подробностей его интимной жизни. Димка — отличный идеал для подражания, образцовый муж и отец и стопроцентный натурал, да ведь? Да. Мир Димки идеален, так какого чёрта дурные мысли лезут ему в голову?.. Он больше не пытается попасть в конкретный сектор, кидая наобум, и не промахивается всё равно. Дротики беспорядочно вылетают из-под его руки, разрезая воздух, вонзаются в мишень со слабым «чпок». И это просто так совпало, что у него такие пошлые ассоциации с детской игрой. Некстати вспоминается печальный анекдот: — Вы спортом занимаетесь? — Я дротики кидаю! — Вы дротист? — В смысле? — Ну, дротите? — Ну, не без этого… Без этого и правда не обходится, ведь Димка — человек, и вопреки своему светлому, почти обожествляемому образу, воспетому среди фанатов, ничто мирское ему не чуждо. Димка уныло убивает повседневность, упражняясь в меткости, но точней всего бьёт по тайным уголкам своей души, надежно спрятанным от посторонних глаз и от себя особенно. Если подумать, у Димки нет причин для беспокойства, для недовольства собой. Его единственное горе — от ума. Логика любых рассуждений, откуда бы они ни начинались, неминуемо приводит его к заключению, что он состоявшийся мужчина, который в этой жизни построил дом, посадил дерево и родил сына. С Димкой надежно, спокойно. Его близкие за ним как за каменной стеной. Ему можно довериться. Ему всё можно рассказать. Димка попал в десятку по всем пунктам, чего уж жаловаться. Или не по всем? Ну вот, опять он начал думать. Арс часто шутит, что главная эрогенная зона Димки — это мозг. Если б тот знал, что это никакие и не шутки! Если бы мог представить, как сильно реагируют тонкие струны Димкиной души на мозговыносящие хэштеги, инопланетные каламбуры и сумасбродные идеи, генерируемые его коллегой по юмористическому цеху. Мало кто знает, но Димка обожает, когда их ставят в пару с Арсом. Да, пусть от их взаимодействия не летают искры и молодые девочки не раздирают глотку, уписываясь кипятком, эти моменты ироничного, интеллектуального юмора особо ценны сердцу Димки. И он уверен, что для Арса это тоже что-то значит. Не то чтобы так много, как для него самого, но всё-таки. Димка складывает пальцы сердечком, отыгрывая подкупленного судью на Талант-шоу, и посылает своему протеже взгляд, полный любви. Он может себе это позволить. Он может не думать о том, как будет расценен ответный взгляд, задорный и искрящийся теплом. Да, Димке повезло: в отличие от Антона, ему не нужно это отношение скрывать. Ведь лучший способ что-то спрятать — выставить напоказ. И Димка пользуется этим — обнимает Арса в совместных миниатюрах, смело пошлит во вращающейся комнате и без зазрения совести жмётся во время Мышеловок. Им можно безо всякого стеснения произносить слово «потрахаться», липнуть друг к другу на глазах огромной аудитории и отыгрывать самые откровенные сцены без страха вызвать подозрения в чём бы то ни было. Чего бояться, если им с Арсом всё сходит с рук? На Димке будто оберег от шипперов. Прямые приглашения к сексу в совместных импровизациях, споры о том, кто сверху, признания в любви — вердикт фандома остаётся неизменным: невиновен. Это — дружба. Мужская. Настоящая. Крепкая, как стояк у Димки в брюках. И ладно бы только фанаты ничего не замечали, но ведь и Арс туда же. Естественно, он никогда всерьёз не взглянет на такого, как Димка. Да ему и самому оно не надо, право слово. Он никогда не стал бы влезать в отношения Антона, который ему как младший брат, даже если бы у него был мизерный шанс на взаимность. Но даже будь он последней беспринципной тварью, задумавшей разбить самую трогательную гейскую пару на ТНТ, то вероятность удачного исхода стремилась бы к нулю. Что может предложить он Арсу кроме длинных, заумных речей? Что общего у них, кроме стоящих рядом пуфиков на сцене, почти всех букв фамилии и Антона, дорогого им обоим? Димка, прошедший все стадии принятия Антоном его новой ориентации, кое-что смыслит в гейской любви. — Бля, Поз, у меня первый раз такая хуйня… Но он такой охуенный! Антон рассказывает Димке, как залипает на Арса, в красках описывая многочисленные достоинства последнего. И Димка понимает его, честно. Прекрасно понимает, как никто другой. Ведь он и сам не раз, не два и даже не пятнадцать ловил себя на том, что залипает на пушистые ресницы, подёрнутые пьяной поволокой бирюзовые глаза, накачанные руки с выступающей бицухой, к которым любит случайно прикоснуться в дружеском объятии. Но Димке кажется, что он не в праве. Как будто у его друга монополия на это охуительное тело, на эмоции, на действия. Как будто, чувствуя буквально то же самое, он ворует эти моменты у Антона. Начитавшись за столько лет фанфиков по Дирёже, он не вдупляет только одного: кто, блять, ну кто придумал, что маленькие толстенькие мальчики любят таких же маленьких и толстых?! Нихуя подобного: все, абсолютно все любят высоких и красивых. Перед красотой и грацией Арса падали и более мощные крепости. А Димка вовсе не мощный. Жёстко круглый в прошлом, теперь он просто круглый идиот. Он по-отечески журит Антона, но на самом деле он очень сильно радуется за товарища, а делает вид, что несильно. А в глубине души завидует ему до чёртиков перед глазами. Антон доверяет ему как себе, рассказывая даже те подробности, которые знать вовсе не обязательно. Димка не раз проклинал и свою доброту, и умение выслушать. Кто бы задумался о его собственных стадиях? Но нет же — в Димкиных загонах копаться никому не интересно. Печать благополучия прочно вросла под кожу. Народу нравятся громкие истории, скандальные разоблачения, фонтаны крови, спермы или хотя бы слёз. За неимением возможности участвовать в таких событиях, он иронично освещает их, являя на свет божий даже то, что можно было бы оставить при себе. Но Димка не подписывался переживать это один, и он с каким-то извращенским удовольствием рассказывает людям, кто с кем летит, кто кого любит, у кого какая Луна — по пунктикам, практично. Иронично. Ирония — второе имя Димки. За ней удобно прятать всё. Выдавать ревность за осуждение и стёб над «голубями» — его особый, излюбленный вид мазохизма. Но кто подумает о том, а каково ему? Что он испытывал, неоднократно становясь свидетелем поспешных поцелуев Арса с Антоном, испуганно отшарахивающихся друг от друга при виде внезапно вошедшей Иры? Ценой каких нечеловеческих усилий оказывал поддержку Арсу, который, глядя вслед горе-любовнику, удаляющемуся с законной девушкой, спрашивал Димку со взглядом кота из Шрека: — Я что, не заслуживаю большего? Насколько сдерживал себя от тысячи ненужных фраз, отвечая лаконичное: — Заслуживаешь. В этом многоугольнике так дохера фигур. Нет, Димка в это дерьмо не полезет. Ведь от добра добра не ищут. Он не притворяется: он правда очень любит Катю, Тео и Савину. И безо всяких шуток, он счастливый человек. Димка допивает остывший чай и смотрит на плоды своих спортивных упражнений — мишень так испещрена дротиками, что на ум внезапно приходит сравнение с публичной женщиной. Немилосердно назвав циферблат циферблядью, он думает, что Арс мог бы заценить нехитрый каламбур. Ещё он мог бы составить компанию в этот свободный вечер или хотя бы скрасить одиночество разговором по душам. Рука тянется к телефону, отыскивает нужный контакт, но, занеся палец над кнопкой вызова, Димка в последний момент передумывает. Лучше не сто́ит — именно с этим ударением. Он с Арсом — звучит заманчиво, красиво, но не в этой жизни, не при этих обстоятельствах. Это какая-то несбыточная сказка, оживающая лишь в фантазиях немногочисленных фанаток, отдавших предпочтение их далеко не самому хайповому пейрингу. Потому что всё это только шутки, импровизация. Потому что никто не поверит в саму вероятность того, что происходящее на сцене хоть на йоту откликается в одном из них. Потому что Димка — примерный семьянин и слишком хороший друг, а Арс — по уши в Антоне. Потому что Артон — канон, а Димка… это просто Димка. Он не из тех, кто становится героем громких разоблачений. С его участием не снимут фильм «Парень моего лучшего друга». И несмотря на то, как иронично расположен его пуфик, он в жизни никогда не встанет между Арсом и Антоном. Потому что он как никто другой уверен, что Арсений любит Шастуна. Димка — как тот свидетель, который слишком много знает. Только таких, как он, не убирают. Он сам с этим справляется прекрасно.