Глава 1.
25 декабря 2011 г. в 17:27
Ты видишь грязь, но меня не удержать...
Эта история не о выдающемся человеке, не об известной звезде или талантливом волшебнике. Нет, точно нет. Эта история о парне, кой просто не мог позволить себе сказать «люблю».
Вы хоть имеете представление, что значит носить фамилию «Забини»? Вот именно, что нет. А кто такие Забини? Я вам расскажу. Это власть, сила, богатство и дурная слава. Вокруг матери и сына всегда существовал тесный кокон сплетен, кой не позволял взглянуть на них объективно. Что приходит на ум при этом слове? Правильно. «Черная вдова». Блейз никогда не понимал, зачем мать обрела себе такой титул. Ему от стыда хотелось под землю провалиться, когда он слышал это. Да-да, эму известно понятие стыд, как бы глупо это не звучало. Сначала может показаться, что этот человек даже не имеет представление о таком чувстве, но это так. Быть может, где-то глубоко внутри он знает, что такое проявлять эмоции.
Эмоции… Да что это, вообще, такое? Вы смеетесь над ним? Этот противный итальянец никогда не испытывал что-то воздушное, эфирно-прекрасное. Плевать ему. Хотя, нет. Когда он смотрел на мать, все-таки что-то парень чувствовал. Гнев… Этот юноша настолько ненавидел свою «создательницу», что от одного имени ее аристократа корежило, словно черти его поджаривали на сковороде. Быть может, кто-то его осудит, но это так. Да-да, не втирайте ему про гнев Божий, про заповеди и . Блейз от рождения - атеист. Да, в принципе, многие волшебники – атеисты, так как верят в свои силы, данные от природы и по крови. Но есть и такие, кто верят в высшие силы, направляющие нас. Так вот…. Блейз не такой!
Этот итальянец всегда считал, что именно он хозяин своей судьбы. Красавец свято верил в свою независимость от повеления кого-то свыше. В принципе, запретить ему этого нельзя, да и кто бы на такое осмелился? Сама мать Блейза, Моргана, к слову, не занималась воспитанием своего чада, да кому мы врем. Ей было, откровенно говоря, наплевать на брюнета. Женщина до сих пор не понимала, какого черта она оставила его на этом свете, лишняя обуза ей была не к чему. Тем более мужчины уже не так охотно предлагали заключать с ней браки, все-таки не каждому захочется нянчиться с неродным сыном. Но находились те, коим было плевать на ребенка, и, плененные несравненной красотой южанки, они соглашались заключить с ней союз. Кстати, недолгий союз. Обычно брак Морги не длился более года и заканчивался он весьма плачевно, смертью ее мужа. Как правило, это происходило либо от остановки сердца, либо от несчастного случая. Последний муж, Алекс, утонул в бассейне. Конечно же, «безутешная» Мо плакала на плече у нового ухажера, а Блейзи ударял рукой по лбу, всем своим видом говоря: «Мать, ты идиотка!».
Юноша до сих пор не мог ее понять, а может, просто не хотел этого делать. Напряженные отношения между матерью и сыном стали обыденностью в их «крепкой» семье, так что особо этому внимание не предавали. Каждодневные скандалы заканчивались звонкой пощечиной Морганы и ударом ногой по фортепиано со стороны Блейза. К слову, бедный инструмент за все шестнадцать лет жизни юного Забини натерпелся многого. Почему же, собственно, именно он? Ну, будучи малышом, Блейз упорно практиковался в музыке, а мать беспощадно била ему по рукам. Великолепно, да? С тех пор, когда между родственниками происходили стычки, как правило, в гостиной, мистер Забини нещадно колотил ногой этот поганый антиквариат, вымещая всю злость на деревяшке. Если вы попросите сыграть его, тогда не ждите от этого кареглазого пощады. Он вам такую просьбу не простит, это точно.
Сегодня был вполне обычный зимний вечер. Блейз по старинной привычке читал в библиотеке очередной фолиант, растянувшись на кожаном диване. Запах старины, кой пропитал собой это «хранилище наук», «резал» итальянцу нос, заставляя изредка чихать. Любой другой на его месте ушел бы из библиотеки, поддавшись невыносимой аллергии на пыль, но точно не Забини. То ли от излишней вредности, то ли от скуки парень продолжал упорно перелистывать старые, похрустывающие страницы книги, иногда почесывая нос и моргая раскрасневшимися глазами. Немного об очах парня. Скорее всего, назло ему Бог дал в его распоряжение глаза в точности, как у Морганы. В принципе, мать и сын не были похожи, но вот глаза идентичны. Шоколадно-ореховые с золотистой радужкой и вкраплением медовых «капель». Невероятно красиво, правда? Сам же аристократ так не считал, отвергая комплимент насчет его очаровательных очей. Правда, от одной девушки он мог это терпеть.
- У тебя такие же глаза, как у мамы! – воскликнула черноволосая, оставшись с Блейзом наедине. Паркинсоны частенько бывали в их доме, так что удивляться этому было нечего. Тем более сегодня очередная свадьба его матери, а не позвать семью Пэнс Морги не могла.
Прохлада комнаты младшего Забини поражала Персефону, заставляя немного пританцовывать на месте и качать головкой (все-таки на улице был жаркий июль), позволяя кудрям разметаться по плечам. Несмотря на свой юный возраст (ребятам было около шести), Элоиза была уже тогда невероятно умной девчушкой, а вот ее собеседник в развитии маленько отставал.
- Неет! Совершенно непохожи. Мы с Морганой разные! Не смей сравнивать меня с ней, - топнув ногой, произнес мальчик, недовольно надув пухлые губки и сморщив носик. То ли от вредности он не хотел признавать сходство с maman, то ли у всех Забини на роду написано отвращение к старшим, так как и сама Морги со своей покойной матерью не ладила.
Почему-то именно это Блейз помнил так четко и ясно, что даже кружилась голова от старинных воспоминаний, и кровь бешено выстукивала ритм в висках. Прошел немалый срок, а он все прокручивал эту сцену в голове, стараясь осознать свою неправоту. Сейчас бы он согласился с Пэнни, сказал бы, что она всегда права, да поздновато, к сожалению.
Этой холодной зимой Забини совершенно стал нелюдим. Скрываясь от толпы, а прежде всего от себя самого, Блейз старался закопать в памяти отрывки, связанные с кареглазой Паркинсон. Правда, их было столько много, что пришлось бы стирать себе память зачастую. Если он забудет ее – он вычеркнет себя самого из этой тусклой, безрадостной жизни.
Хотя, быть может, стоило бы убрать себя из этого бессмысленного существования? Да, на самом деле, этот язвительный, наглый, несколько хамоватый юноша частенько думал о смерти, перебирая в своей дурной головушке планы суицида. Вы можете себе это представить? Может быть, нет. Зато он прекрасно мог. Очередной ухажер матери, очередная девка, очередная рюмка огневиски, и вот он результат. Забини вновь в депрессии валяется на диване, накрыв лицо книгой. Дурак. Вот единственное, что может его описать. Но таков был он. Таков был наш Забини.
- И ложью лиц прикроем ложь сердец, - прошептал парень, хлопнув книгой, тем самым закрывая ее. Да, эпичная фраза, полностью описывающая его самого. Он был лживым, умел играть масками, умел подчинять себе, но и сам преклоняться горазд. То ли от ущербленной гордости, то ли от чувства своей неполноценности Блей не возвращался в школу, скидывая все на болезнь. Ну, да. Конечно же… Просто великий «больной». Естественно, причиной был Малфой, бесивший его. Кто сказал, что они верные друзья до гроба? Да черт с вами! Какие друзья? Аристократ всеми фибрами своей души ненавидел этого блондина за то, что он во всем его лучше. Титул Слизеринского Принца принадлежал ему, уважение и почет принадлежало ему, громкое имя принадлежало ему, она, в конце концов, принадлежала ему. Отличный расклад, в котором Забини нечего делать.
От мыслей парня отвлекла черная сова, настойчиво стучавшая клювиком в окно. Бедная птичка, как ей сейчас, наверное, холодно. Хохолок на голове обледенел, крылья были занесены снежком, а клювик нервно продолжал колотить в толстое стекло. Быть может, поэтому хозяин дома и не собирался пускать птицу внутрь. Смотреть на страдание другого живого существа – лучшая услада вашей душе, по крайней мере, так думал красавец. Нехотя вставая кровати, юноша подошел к низкому деревянному столику ручной работы и взял с его поверхности рюмку, наполнив ее до краев огневиски. Матери он не стеснялся, пить в ее присутствие - привычка. Тряхнув головой, пытаясь отойти от крепости напитка, молодой человек прикусил нижнюю губу и прокашлялся. Видимо, просиживание в холодной библиотеке принесло плоды, и теперь итальянец заболел по-настоящему.
Решив проявить нотки гуманизма, брюнет подошел к окну, открыв его затворы. Противно щелкнув, замок позволил раме открыться и запустить незваную гостью внутрь вместе с противным, порывистым ветром. Вырвав письмо из клюва совы, парень шикнул на животное, приказывая ей убираться и даже не давая немного семян. Протяжно ухнув, птица сверкнула огромными, янтарными глазами, в которых черным по белому было написано: «Я тебя запомнила, противный итальяшка». Взмахнув огромными крыльями, красавица-птица покинула подоконник и скрылась в снежном небе, еще долго мелькая черной кляксой на его покрове.
Поднеся дорогую бумагу к лицу, парень вдохнул запах знакомых духов, кои всегда будоражили его сознание, заставляя нервно «стрелять» глазами из стороны в сторону. Стремительно распечатав конверт, красавец цокнул языком, начиная беглым взглядом пробегать по строкам. Неряшливый почерк Пэнс Забини узнал тут же, заставляя себя улыбнуться при виде ее корявых, мелких букв. «О Мерлин, когда ты научишься писать?» - мысленно поинтересовался парень, ухмыльнувшись и сложив руки на груди. В письме слизеринка просила его скорее восстановить здоровье, вернуться в замок, упоминала что-то о Гринграсс. Да зачем ему эта Гринграсс? Что она, в самом деле, к ней привязалась. Дафна не являлась для него веским аргументом, видимо, староста Слизерина думала несколько по-другому. Закончив чтение, парень аккуратно сложил пергамент пополам, спрятав его в карман собственных брюк. Прятаться от проблем глупо, и он это знал. Но и вернуться в омут проблем юноша не желал…
И пусть его назовут слабым, он лишь улыбнется в ответ, промолвив всего лишь пару слов:
- Я Забини, а значит, слабости в моей крови нет от рождения….