Давай справимся с этим в одиночку

Наруто всегда был поклонником высоких скоростей. С детства привитая любовь к гоночной трассе, которая досталась ему от деда, привела его к работе в одном из лучших издательств спортивных новостей и конечно рубрика которую он освящал была связана со спортивными машинами и гонками. Первая его спортивная машина ему досталась на восемнадцатилетние это был Nissan 300ZX. Его дед купил её сразу после того как та выиграла в 1994 году в гонке «24 часа Дейтоны». Собственно сам Наруто вместе с ним присутствовал на этой гонке, вместе с дедом и бабушкой, что тогда поставила именно на эту машину, а Джирайа, заверил её, что если та придет первая то он её купит. Обычно Цунаде не везло в ставках и она даже не переживала о том, что старик потратится на что то настолько дорогое, но она пришла первая. И Узумаки был искренне счастлив сидеть за рулем этой машины. Сейчас он водил Ford gt и на протяжении уже нескольких лет жил в Германии, находя некую отдушину, а немецких автобанах, на которых не распространялось ограничение скорости. Обычно он гнал не более трёх ста километров, прекрасно зная, что машина может выжать и больше. Но для дозы адреналина, что заставляет кровь закипать этого хватало. Но за последние месяцы, Наруто стал частым посетителем немецкий автомагистралей, стрелка спидометра более не останавливалась на трехстах, опускалась всё ниже в красной зоне. Теперь его задачей было не подогреть кровь, а отпустить гнетущие мысли, которых накопилось слишком много. А все из-за продолжительной поездки в Японию. Ему пришлось оставить размеренную жизнь в Германии, которую он наладил вместе со своим парнем Итачи и вернуться на родину. И если условия работы Наруто, позволяли ему продолжать деятельности в любой точке мира, то работа Итачи нет. Поэтому он мог прилетать лишь на выходные, порой возвращаясь домой в компании Наруто, но младший все же старался не покидать Японию на долго. Такой график был напротежении долгих двух месяцев, и никого из них не волновало, что они стали меньше видеться, в приоритете было совершенно другое и каждый понимал, что ситуация требовала этой разлуки. И когда случилось не поправимое и они уже вернулись к себе домой, родина уже не требовала их присутствия, Наруто думал, что они смогут побыть вдвоём, поговорить наконец и высказать, что они чувствуют после случившегося. Итачи предпочел молчать, его отдушиной стал дорогой алкоголь в одиночестве за барной стойкой, чуть ли не каждый вечер. Сон на диване, или в углу кровати, без слов, прикосновений. Наруто действительно пытался как либо разговорить его, помочь, или хотя бы понять. Но попытки проходили тщетно. И пока Итачи справлялся со своим горем в компании бутылки. Наруто, делал музыку громче и гнал как можно быстрее, пытаясь отогнать воспоминания с юношеских годов. А когда устает, от своих мыслей или от долгой езды, по ночной трассе, он едет в сторону дома, сбавляя скорость, когда съезжает с автобана. Вымотанный, он заходит в квартиру, где не горит свет, разувается, слишком лениво, даже думать, о том, что сроки с новой статьей поджимают. Он чувствует хватку на лодыжке и резко вскрикивает, включая свет. Итачи сидит на полу, опустив голову, Наруто думает, что тот пьян, но когда старший поднимает голову и смотрит в глаза, то Узумаки понимает, если он и пил то немного. — Где был? — На автобанах катался, — Наруто отступает и становится опираясь о стену напротив. — Так поздно. — Нужно было подумать. — Ты думал о том, что — Да, — он не дает закончить, не хочет слышать то как Итачи это назовет. — И сколько выжимаешь? — он смотрит в глаза, а Наруто тупо смотрит в ответ. Лимит триста поставил именно Итачи, Узумаки никогда ранее его не превышал, только, когда брал интервью у одного из пилотов Формулы-1 и ему позволили погонять, Узумаки тогда даже не произнес вслух скорость которую выжал на корте. — До максимума выжимаю. — И головой совсем не думаешь? — В том то и дело, что думаю. Они замолкают. Итачи сжимает рукой свое колено, внимательно смотря на свою ладонь, а Узумаки остается сдержанным, смотря на старшего. — Ты все время был таким спокойным как будто тебя это вообще не задело, и я так злился. Он же был твоим другом, а ты продолжал… — Мне нужно было тоже напиваться? Одному или в компании не знакомых мне людей, ты же игнорировал меня все время. Ты думал что тебе одному плохо? — он говорил спокойно. — Плохо мне, тебе, Сакуре и ещё куче людей и каждый, справляется, но ты пьешь, гробишь свой организм, наверное хочешь отправится вслед за ним? — Сказал тот кто гоняет под четыреста километров на дорогах, — со злостью выдал Итачи — Мы сейчас соревнуемся, или что это за дерьмо происходит? — вскинул бровь все такой же спокойный Наруто. — Да происходит, то что я не могу с этим справится, а ты мне не помогаешь. Ты ведешь себя как раньше будто ничего не было, я не могу так! — А кто тебе сказал, что я такой как раньше? Ты говорил со мной? Ты спрашивал, что я чувствую? Ты уделил мне достаточно времени, чтобы делать выводы о том, что я чувствую, ты ничего не сделал! Он был моим первым другом, я был с ним в то время, когда его старший брат, ты, его старший брат, не был с ним! Ты спрашивал меня почему я так долго отрицал свои чувства к тебе, да потому что я не хотел бросать его, потому что именно так бы он расценил наши отношения, пока он не начал встречаться с Сакурой. — Да, я был ужасным братом, до самого конца, я даже не мог оставить работу и быть рядом с ним в больнице, но ты же выполнил долг верного друга, держал за руку его каждый божий день. Ты был с ним, когда он умирал, а я даже не успел попрощаться с ним, из-за этого гребенного рейса, даже крышку гроба не увидел! Вот такой вот я старший брат! И теперь мне с этим жить. Потому что у меня нет времени исправлять свои провалы. — А ты бы исправлял их будь он сейчас жив? Ты бы звонил ему чаще, попытался ли поговорить о том, что он чувствует, не будь болезни? Нет. Итачи, ты бы не сделал этого. Потому что тебе проще держать его на расстоянии, я даже удивлялся как ты меня к себе так близко подпустил, но сейчас я понял как ты справляешься с проблемами. В одиночку, накручиваешь свои мысли, настолько, что не можешь здраво судить о людях. А ты в кой то веки, сядь и поговори! Наруто склоняется ближе к старшему, а Итачи медленно опускает плечи и отводит взгляд.