Хозяин Титова

— Твой шакалёнок вообще страх потерял, — Хозяин заходит в дом к бабе Нюре, улыбается бабушке, целует её в щеку, обняв за сухие плечи, а потом черные глаза смотрят на Макса. Улыбка медленно сходит с губ. — Он ведьму доводит уже которую неделю, эта дрянь чуть не выпустила трех заплутавших, убегая от него. — Кольцов кладет вилку в тарелку, берет солёный огурец и звучно хрустит им, меланхолично глядя на Ивана Витальевича. — Я только за, чтобы она не дергалась, но людей не позволю выпускать с наших земель. Попридержи его, а то в озеро опять посажу на месяцок, чтобы остыл, его русалки любят, давно в гости ждут. — Хозяин садится за стол, улыбается, когда бабушка ставит перед ним кружку с горячим чаем, это своего сына, бывшего Хозяина она не особо любила, а во внуке души не чает. Только в макушку целует, благословляя на всё, что ему заблагорассудится. — Иван Виталич, будет вам, ну попугал, пострелял из ружья, сами знаете, у них… — Кольцов крутит кистью, держа огурец, словно подбирая слово. — Недопонимание. Скажем так. — Кольцов, недопонимание в нашем случае в виде ревности, злости и сумасшествия, Денис ведь правда хочет убить её. — Макс неопределенно кивает на это. Знает он всё прекрасно, Титов у него дурным становится при слове «Арины» или «ведьма». А поделать ничего нельзя, он уже разговоры разговаривал, объяснял, пояснял, рассказывал, потом ругаться стали, потом когда нервы сдавали, ночевали в разных постелях и разных местах, но как потом выяснилось — это не вариант. Потом Макс решил пойти другим методом: вытрахивая из Титова всю дурь, которая была некогда в больной голове. Тот скулил под ним, просил больше и клялся, что больше не подойдёт к ведьме. А утром, уже счастливый, целенаправленно шел к Арине, чтобы она видела засосы на его коже и чувствовала запах Кольцова на Титове. Во второй раз Денис, правда, шел, прихрамывая, потому что Макс разозлился и оттрахал так, что довольный Титов только жмурился и урчал. Ему нравится чувствовать себя чьим-то. Ему нравится чувствовать себя принадлежащим Кольцову. И нравится десятки следов на коже, от пальцев, губ, зубов, нравится, что их одежда уже пахнет одинаково. — А вот и виновник торжества, — Хозяин смотрит на спину Максима, а домой буквально вваливается Титов, проходит по дому, улыбается бабе Нюре и садится на соседний от Макса стул, и уже через мгновение уваливается на Кольцова, тот обнимает его одной рукой. — Динь, что опять то? — Максим уже знает ответы на все вопросы, знает, Титов будет специально вертеть хвостом перед ведьмой, мстить будет, играться. Вредная зараза он у него. — Бесит, ещё и раздраконивает, когда я рядом оказываюсь, я первым её не трогаю! — самые невинные бешенные глаза на свете, прямо ангел из Ада, которого только что простили за все шалости и выпустили. Хозяин смотрит на Макса, молча качая головой: «И что с ним делать?». — Выебу так, что ходить не сможешь ни к ней, ни вообще куда-либо из дома, — а Макс так же улыбается очаровательно, на что Титов закидывает ногу на ногу и, играя с вилкой, фыркает, улыбаясь как довольный кот. — Я решу этот вопрос, будет плохо себя вести, подарю ошейник, а себе поводок возьму, и будет у меня как привязанный ходить. — Думаю, лучше первый вариант, — усмехается Хозяин и поднимается на ноги, жадно залпом допивает горячий чай, улыбается бабушке и поцеловав её в макушку, благодаря за всё, покидает её дом. Кольцов только усмехается, видя довольного Титова, который уже видимо, думает и об ошейнике и о поводке. — Ты охренел уже, я скоро из дома выпускать тебя не буду. — Трахать будешь? — довольно скалится и подставляет губы, Кольцов усмехается и целует счастливую улыбку. — Трахать и по заднице огребешь, реально с постели не встанешь, — Максим хорошенько шлепает парня по аппетитной заднице и Денис согласно кивает на всё, снова ложась на чужие колени, в угрожающей близости от паха и показывает зубы, словно кусаться готов. — Люблю, когда ты папочку включаешь, весь такой наглый и пошлый сразу, — в волосы проскальзывает теплая ладонь, успокаивая и приручая Дениса. Ему так комфортно с этим журналистом, что в этом точно ведьма виновата. Не может же он чувствовать счастье кончиками пальцев? Или может? — Динь, Хозяин сказал, что он не против её визгов, даже за, но она чуть туристов не выпустила. — Макс успокаивающе поглаживает по затылку, улыбаясь от картины перед глазами — в этой шубе кажется, что на коленях лежит стройный леопард, который потягивается в его руках. — А, это которые в храм приезжали? Одного ещё часа два Соня по лесу гоняла, — Титов смеется. — А второй утонул, а ещё один в храме, с Элькой сидит там теперь, бегает за ней. Кстати Хозяин посматривает на Элю, видел? — Она скорее топором его зарубит, чем к себе подпустит, — Максим ведет большим пальцем по чужим губам, Денис медленно щекотно касается подушечки кончиком языка и медленно обхватывает губами, на что Кольцов подвисает, чувствуя, как внутри всё загорается. Титов же глядя в глаза любимого, начинает медленно ласкать палец языком и губами, пошло причмокивая. -А ну, паразиты, бегом к себе! — от баб Нюры быстро прилетает полотенцем и Макс с Денисом под дружный смех уносятся в свою комнату, пихают тяжелую дверь, которая с хлопком закрывается, и падают на сдвинутые кровати. Они в первую ночь после возвращения сдвинули две постели к одной стене и только когда ругаются, раздвигают их подальше (правда ночью один из них всё равно ко второму лезет). Громкий и довольный смех разносится по комнате, как и тогда, когда они нашли «попугая» баб Нюры. Их дед что-то за стенкой говорит, про то, что их шабутная молодежь опять с ума сходит. С трудом отсмеявшись, Макс обнимает Титова одной рукой и прижимает к себе, целуя в макушку. Пообедать ему так и не дали.