—
15 апреля 2021 г. в 18:16
Легоси вздрогнул, когда они с Хару поспешили вверх по лестнице в квартиру деда. Кроме нового зимнего пальто, на нём была толстая шерстяная шапка, закрывающая уши, красные рукавицы ручной вязки и шарф в тон, который Джуно подарила ему на прошлой неделе. Зимний воздух впивался в них, как клыки хищника в плоть.
— Хару, ты уверена, что тебе не холодно?
Хару подняла голову, её уши подергивались под синими ушными грелками, которые Джуно связала для неё. Кроме того, на ней было толстое зимнее пальто, набитое, как и у Легоши, пухом каких-то местных гусей.
— Ты уверен, что не простудился? — спросила она. — Я чувствую себя прекрасно.
— Я чувствую запахи, и голова у меня не болит.
Морда Легоси дернулась, и он вытер нос о плечо, стараясь держать сумку ровно. Меньше всего ему хотелось испортить вишневый пирог, который приготовила для них мама Хару.
— Я просто замерзла.
— Ты прятался под одеялом всю неделю, когда не был на работе, и была укутан во время нашего утреннего визита к моим родителям, — заметила Хару. - Мы должны проверить твою температуру, как только войдем внутрь, просто чтобы быть уверенными.
Они подошли к двери квартиры Гоши и позвонили.
«По крайней мере, там будет тепло», — подумал Легоши, вспоминая зимы своего детства, когда отопление включали на полную мощность и каждую кровать и диван накрывали электрическими одеялами.
— Входите! Скорее, пожалуйста! —
раздался изнутри голос Гоши.
Легоси едва приоткрыл дверь, позволив Хару проскользнуть внутрь, затем поспешил сам и закрыл её за собой. Последняя остаточная дрожь прошла по его телу, как будто этот последний кусочек холодного воздуха должен был сказать последнее слово, прежде чем раствориться в теплой тяжести квартиры Гоши.
— Привет, дедушка! — крикнул он. — Счастливого Рексма!
Хару уже сняла пальто и повесила его на низкий крючок, который соорудил Гоша. Под зимней одеждой она надела футболку и штаны для йоги, так как уже хорошо знала, сколько нужно рептилии, чтобы обогреть свой дом.
— Здравствуй, дедушка Гоша, — представилась она.
— Легоси! Хару! Устраивайтесь поудобнее. Через минуту у меня будут теплые напитки, — отозвался из кухни Гоша.
Легоси с радостью уселся в одно из мягких кресел. Он не снял капюшон и возился с пультом, прикрепленным к стулу, который управлял системой электрического отопления внутри. На всех стульях и диванах были теплые подушки, а у кровати Гоши стояла специальная лампа красного света, которую он зажигал каждую ночь, когда наступала зима. Легоси повернул диск вверх и уютно устроился в кресле, издав счастливый вздох, когда искусственный жар начал просачиваться сквозь его мех. Он посмотрел на котацу, который стоял в центре комнаты, лениво размышляя, будет ли там теплее.
Хару включила обогрев своего кресла, хотя и на самом низком уровне, бросив обеспокоенный хмурый взгляд на мужа.
«Его зимний мех такой же густой, как и всегда», — подумала она.
Почему холод сейчас такая проблема?
В этот момент из кухни вышел Гоша с подносом, на котором стояли три дымящиеся кружки.
— Извини, — сказал он, ставя ее на котацу. — Я хотел, чтобы они были готовы, когда ты войдешь. Держи, Хару, — он протянул ей самую маленькую кружку. — Соевое молоко с медом и корицей. Цельное молоко для нас с тобой, Легоши. Он протянул внуку кружку и нахмурился, увидев высокую настройку на циферблате и толстовку, которую Легоси все еще носил. — А тебе не слишком жарко?
Легоси покачал головой и с благодарностью отхлебнул молока. Тепло струилось сквозь него, как успокаивающий водопад, нагревая оставшиеся холодные точки, которые он все еще чувствовал в своем теле.
— Это прекрасно.
— Легоси, — проворчала Хару. — Попроси термометр. Ты никогда раньше не был так чувствителен к холоду.
— Мне это не нужно... — Легоси замолчал, так как Гоша уже спешил к своей аптечке.
Хару подула на свой бокал и сделала глоток.
— Не дуйся. Это моя работа — заботиться о твоем здоровье. Если бы мы поменялись местами, ты бы отнес меня к врачу после моей первой жалобы, даже если бы я брыкалась и кричала.
Легоси поморщился, понимая, что она абсолютно права.
— Открой, — сказал Гоша, вернувшись с термометром, сделанным специально для животных с более длинными мордами. Он положил его под язык Легоши, подождал сигнала и проверил. Он нахмурил брови. — Это ниже, чем должно быть. Вы уверены, что тебя совсем не тошнило?
— Я не чувствую себя больным, дедушка, — настаивал Легоси. — Кроме того, разве моя температура не всегда была немного низкой?
— Это правда, — вздохнул Гоша. — Похоже, моя кровь становится сильнее теперь, когда ты становишься старше.
— О! — Хару расслабилась. — Если это все, я могу поискать электрические одеяла, как только магазины откроются. Я просто рада, что это не простуда.
— Я пришлю тебе сообщение с некоторыми из моих любимых марок.— Когда Гоша убрал градусник, лицо его слегка потемнело, но он постарался не обращать на себя никакого внимания и повернулся к гостям. — У меня есть кое-что особенное на ужин, если вы двое последуете за мной!
Легоси поспешил на кухню, где вскрикнул от радости при виде небольшого переносного гриля, установленного на кухонном столе. Вокруг гриля громоздились десятки знакомых белых прямоугольников.
— Киримочи! — Легоши обнял Гошу, быстро виляя хвостом. — Дедушка, это самое лучшее!
Гоша засмеялся и тепло похлопал Легоси по спине.
— Я не могу взять на себя слишком много чести. Это был подарок от Яфуи. Вчера он заскочил ко мне с огромной коробкой и велел пожелать вам Счастливого Рождества.
— Я должен буду поблагодарить его, когда увижу в следующий раз!
Легоси с удовольствием сел за стол.
Хару поднялась по стремянке, которую Гоша любезно поставил рядом с её креслом, и уселась на груду удобных подушек. Перед ней стояла тарелка киримочи, разрезанного на четыре части.
— Ты на хорошей высоте? — спросил Гоша. — Я могу убрать или добавить подушку, если понадобится.
—Это прекрасно, как всегда.
Хару тепло улыбнулся добродушному комодскому дракону. Даже спустя несколько лет его забота о том, чтобы ей было как можно удобнее, не изменилась.
Удовлетворенный, Гоша сел и включил мини-гриль. Вскоре все трое положили белые кубики на решетку и смотрели, как они набухают, обугливаются и лопаются.
Легоси снял один из своих, обмакнул его в соевый соус и завернул в нори. Он откусил кусочек и блаженно закрыл глаза, когда знакомый хруст нори, сопровождаемый мягкостью моти, настиг его.
— Так что, Яфуя осталась на канун Рексмаса? — спросила Хару, макая моти в миску с растопленным медом, маслом и корицей.
— На некоторое время. — Гоша задумчиво улыбнулся. — Сейчас он менее напряжен. С новыми реформами, вступающими в силу на закулисном рынке, он может делать больше перерывов. Он все еще нервничает, если я пытаюсь заставить его расслабиться слишком долго.
— То же самое у нас с Луисом и Джуно, — заметил Хару. — Рогатый Конгломерат занимается благотворительностью в течение сезона, и он почти не спит. И у Джуно были заняты руки, она пыталась подняться по служебной лестнице к выдающемуся зверю. У них почти нет времени друг на друга.
— Это трудно. — Гоша переложил несколько кусочков моти на свою тарелку и добавил к одному немного пасты азуки. — Это хорошо, что они хотят изменить мир, но они должны помнить, чтобы сосредоточиться на своих отношениях.
— Хару искала места, куда мы могли бы пойти на двойное свидание, — сказал Легоси, останавливаясь, чтобы почесать зудящую руку. — Если мы сможем заставить их немного расслабиться, я уверен, это поможет.
— Я уверен, что это будет... Легоси! — Хару раздраженно вытерла рот, когда что-то нежелательное вдруг прилипло к её палочкам. — Твой мех садится на моти!
— Ах! Извини. Я подвинусь. — Легоши начал отодвигать стул в сторону. Сделав это, он заметил большой комок серого меха на земле у своих ног. — Что?.. — Он поморщился, когда еще одно острое зудящее ощущение распространилось по его руке. Он потянулся, чтобы почесаться, но увидел, что с рукава его толстовки падает еще больше меха.
Г оша встал, поспешил к Легоши, и у него упало сердце, когда он понял, что происходит.
— Закатай рукава, — сказал он, и его голос показался ему далеким.
Легоси повиновался, чихнув, когда какой-то шальной мех коснулся его носа. Он шмыгнул носом, вытирая глаза, потом посмотрел на свою руку.
У него отвисла челюсть. Его сердце замерло.
Внезапно он снова превратился в щенка, протягивающего цветы матери через крошечное окошко в ее двери, чувствуя ее руки на своем лице, когда она проверяла, нет ли чешуи на его мехе. Он все еще помнил тот мягкий, хрупкий вздох, который она издала, когда убедилась, что её сын все еще выглядит как чистый волк.
Она бы издала совсем другой звук, если бы увидела руку Легоси такой, какой она была сейчас. От запястья до внутренней стороны локтя тянулось пятно твердой, зудящей изумрудно-зеленой чешуи.
У Гоши перехватило дыхание. На долю секунды он увидел свою дочь, свернувшуюся калачиком на кровати и отчаянно всхлипывающую, пытаясь снова натянуть мех. Он взглянул на лицо внука и увидел на нем только шок.
Хару уставилась на них, чувствуя, как в воздухе нарастает напряжение. Наконец, когда она больше не могла терпеть, она спрыгнула со стула и схватила Легоси за руку. Легоси и Гоша вскочили одновременно, но Хару не обратила на них внимания. Она нежно провела рукой по руке Легоси, нащупывая, где густой мех превратился в гладкую чешую. Они были немного сухими и шелушащимися.
— Тебе, наверное, стоит смазать их маслом, — сказала она деловым тоном.
Это подтолкнуло Гошу к действию.
— Ах, да! У меня в комнате есть немного. Куда я положил эту бутылку?
Спотыкаясь, он вышел, едва сдерживая крик, когда ударился ногой о диван по пути в свою комнату.
Как только Гоша ушел, Хару схватил Легоси за капюшон и потянул вниз, на уровень глаз.
— Утешь дедушку, когда он вернется, — прошипела она.
— А?
Легоси моргнул, ошеломленный свирепостью в голосе Хару. Его разум все еще пытался охватить то, что видели его глаза. Он уже знал, что унаследовал от деда некоторые черты, такие как иммунитет к яду комодского варана и способность к регенерации. Для гибрида было нормально изменяться с годами. Так почему же теперь он был так ошеломлен?
Конечно, он знал ответ.
Потому что именно из за этого моя мама покончила с собой…
— Легоши! — рявкнула Хару, дергая мордой в её сторону. — Посмотри на меня! Я знаю, что это сюрприз, но ты должен улыбнуться дедушке, иначе он подумает, что ты сделаешь то, что сделала твоя мама! Разве ты не видел, как он сейчас испугался?!
Резкие слова Хару пронзили череп Легоси, выдернув его из мрачных мыслей Лиано, грозивших поглотить его. Его взгляд снова сфокусировался, и во рту пересохло, когда всплыло еще одно воспоминание.
«Моя мама покончила с собой из-за…»
Когда Гоша вернулся с бутылкой масла в дрожащей руке, он с удивлением увидел, что внук ухмыляется ему. Хару расчесывала пальцами мех вокруг чешуйчатого пятна, смахивая все, что от него осталось.
— Полагаю, это объясняет, почему мне было так холодно, а? — весело спросил Легоси.
— Думаю, да, — ответил Гоша, заставляя свой голос оставаться ровным. Он взял Легоси за руку и осмотрел чешую. Так выглядела рука Лино в тот первый день...
Она не подпускала меня к себе. Я оставил масло у ее двери. Она просто продолжала царапать чешуйки, пока они не начали кровоточить.
Медленно, машинально Гоша отвинтил банку, провел кисточкой по ободку, чтобы смыть лишнее масло. Это был обычный ритуал, который он часто выполнял. Теперь же, несмотря на привычные движения, он чувствовал себя совершенно чужим. Он провел кисточкой по чешуе Легоси.
— Ты должен делать это раз в неделю, — сказал он глухим голосом. — За зиму ты должен сделать это дважды. Когда чешуйки приобретают сероватый оттенок, это означает, что ты начинаешь линять. Гидратация очень важна, особенно в этом случае.
Легоси кивнул, слушая наставления деда. Он уже знал основы ухода за чешуей, потому что все время помогал Гоше смазывать труднодоступные пятна на спине, когда он был маленьким. Однажды его руки соскользнули, и он пролил всю бутылку на себя. Вместо того чтобы разозлиться, Гоша только рассмеялся и подхватил его на руки, приняв основательную ванну. Мех Легоси был скользким и выглядел очень блестящим в течение нескольких дней после этого.
Хару наблюдала за ними, её уши расширились от раздражения. Гоша был так расстроен, а Легоси просто сидел, снова погрузившись в свои мысли!
«Скажи уже что-нибудь!» — безмолвно настаивала она.
Тем не менее, она знала, что не имеет права вмешиваться, поэтому тихо удалилась в гостиную.
Тем временем Гоша закончил наносить масло и аккуратно долил банку.
— Можешь забрать это домой. Это новая банка, так что её хватит надолго.
Он посмотрел в лицо внуку. Легоси всё ещё смотрел на свою руку.
Он открыл рот, чтобы...что? Извиниться за то, что передал свои ненавистные гены через два поколения? Спросить, все ли в порядке с Легоси? Воспитание Лиано? Прежде чем он успел сделать что-либо из этого, заговорил Легоси.
— Они будут сиять, как твои, если я буду хорошо о них заботиться?
Гоша моргнул.
— А?
Легоси встретился взглядом с дедом, изучая его лицо, чешую и все остальное.
— Ты говорил, что бабушке нравились твои чешуйки. Она думала, что они похожи на драгоценности, верно? Будет ли моя выглядеть так же?
Он поднял руку, разглядывая скользкие от масла чешуйки и блестящий мех, обрамлявший их.
Как мама могла найти их отталкивающими?
— Я... — Гоша проглотил комок в горле, сумев молча кивнуть. Его глаза начали гореть.
Легоси кивнул в ответ, потом наклонился вперед и крепко обнял Гошу.
— Это хорошо, — пробормотал он, закрывая глаза, когда плечи деда начали трястись. — Я хочу, чтобы они выглядели точно так же, как твои.
Гоша подавил резкий всхлип, возвращая яростные объятия Легоши с удвоенным отчаянием. Его тело дрожало. Как будто его внутренности были разбиты вдребезги. Он привалился к груди Легоси, чувствуя, как руки внука медленно гладят его спину. Молодой волк был столпом силы.
— Когда ты успел так повзрослеть? — удивился он. — Хотя ты снова в моей жизни, ты все еще удивляешь меня каждый день.
В конце концов, Гоша рыдал до изнеможения, заставляя себя отодвинуться, хотя его позвоночник был словно желе. Он вытер глаза, запоздало оглянувшись, чтобы посмотреть, где Хару.
— Она в гостиной, — объяснил Легоси. — Ты в порядке?
Гоша кивнул.
— Я... я сожалею, — пробормотал он, испустив долгий вздох. — Мне не следовало так ломаться.
— Ты думал о маме, — сказал Легоси. — А разве нет?
— Её убили мои гены, — выдавил Гоша. — Когда я увидел твою руку... Я тоже представлял, как теряю тебя.
— Ты не убивал ее! Она сделала это! — рявкнул Легоси, заставив Гошу подпрыгнуть. — Я был глупым щенком, когда винил тебя, — его здоровое ухо опустилось, а глаза наполнились слезами. — Мама бросила нас, и я так разозлился, но не могла ненавидеть ее за это, поэтому выместила злость на тебе!
Гоша дотронулся до щеки Легоси, осторожно вытирая слезу, хотя ещё больше слез потекло по его лицу.
— Так будет лучше, — настаивал он. — Потерять тебя за эти пять лет было невыносимо, но было бы еще хуже, если бы ты вырос, ненавидя ее. Ради этого я готов на все.
Легоси шмыгнул носом.
— Ты удивительный зверь, дедушка. — Он уставился на свою сверкающую чешую. — Это твои весы, те самые, в которые влюбилась бабушка. Для меня большая честь носить их.
Он притянул к себе руку и провел по ней пальцами другой.
— Хотел бы я… Жаль, что мама этого не поняла. Гибриды прекрасны. Все существа таковы. Она никогда не переставала быть красивой, даже когда…
Он покачал головой, чувствуя, что слезы вот-вот хлынут.
— Как ты думаешь, она все еще любит меня? — удивился он. — Она всегда проверяла мое лицо на наличие чешуи, когда я был маленьким. Будет ли она разочарована тем, как я выгляжу и чувствую себя сейчас?
— Никогда! — немедленно ответил Гоша, и его голос впервые прозвучал глубоко и уверенно. — Она любила тебя больше всего на свете. Она бы гордилась тем, какой ты сильный. Она хотела бы, чтобы ты был счастлив.
Легоси закрыл глаза, вспоминая ту ночь в больнице, когда мать навещала его во сне. Тогда она казалась счастливой.
«Надеюсь, ты все еще так думаешь, мама», — подумал он.
Может быть, когда-нибудь он расскажет Гоше о той ночи. Но не тогда. Было бы несправедливо заставлять его так быстро все обдумывать.
Вместо этого Легоси встал и протянул руку, чтобы поднять Гошу на ноги. В этот момент у него заурчало в животе.
На мгновение воцарилась тишина, а потом оба расхохотались.
— Наверное, плач делает нас обоих голодными, а? — Гоша усмехнулся.
— Хорошо, что мама Хару испекла этот пирог. — Ухо Легоси снова поднялось. — Ах! Хару!
Он поспешил в гостиную, где его жена лежала на диване с наушниками в ушах.
Заметив Легоси, Хару выключила музыку и села.
— Вы оба в порядке?
Она заметила следы слез на их лицах, но они улыбались, что было облегчением.
— Да, — ответил Гоша с доброй улыбкой. — Я сожалею обо всем этом.
Хару фыркнула и встала.
— Не говори глупостей. Мы ведь семья, верно? Ты знаешь, каким эмоционально неустойчивым был Легоси в первый год нашего знакомства? Я к этому привыкла.
Легоси смущенно кашлянул, а Гоша хихикнул.
— Так или иначе, — Хару подошла к Гоше и протянула руки. — Тебе нужно еще раз обняться, дедуля?
Гоша опустился на колени и с радостью заключил её в нежные объятия.
— От тебя, всегда.”
Все трое подметали меха, которые сбросил Легоши, и доели моти. Затем они удалились в котацу, чтобы насладиться вишневым пирогом. Гоша рассказал о гигантском поддельном черепе Тираннозавра, который продавался вместе с несколькими другими праздничными украшениями.
— Я думаю, Луис действительно купил что-то подобное для главного здания компании! — Хару рассмеялась. — На днях он жаловался мне на это. Держу пари, Джуно заставила его это сделать.
Ближе к полуночи Легоси и Хару наконец-то отправились в путь. Гоша убедился, что внук укутан, дал ему несколько горячих пачек для карманов.
— Я пришлю вам ссылки на электрические куртки. Скоро они поступят в продажу.
— Спасибо, дедушка. — Легоси снова обнял его. — Когда погода потеплеет, пойдем за горячей кастрюлей!
Гоша обнял его в ответ, хотя ему было интересно, как другие животные будут относиться к Легоси в ближайшие годы. Было бы разумно, если бы они вдвоем вышли на публику?
«Будь храбрым», — мысленно выругал он себя.
Если Легоси готов столкнуться с последствиями того, что он гибрид, он должны быть готов поддержать его!
— Я с нетерпением жду этого! — сказал он вслух, прежде чем обнять Хару в последний раз. Он вздрогнул, когда открылась дверь, но на душе у него было очень тепло.
Он закрыл глаза, и образы Токи и Леано отчетливо возникли в его сознании.
«Ты бы так гордилась им», — подумал он с горько-сладкой улыбкой.
Когда Легоси и Хару шли домой, держась за руки, начали падать снежинки. Легоси вздрогнул, и Хару обнял его за руку, уткнувшись носом в то место, где его новая чешуя теперь скрывалась под несколькими слоями ткани.
— Завтра я куплю нам электрические одеяла, хорошо?
Легоси посмотрел на нее сверху вниз, и его взгляд смягчился от её легкой улыбки.
— Спасибо.
Ухо Хару дернулось от его слов, и она прижалась ближе к нему. Они остановились, и его хвост вилял, нежно задевая ее спину при каждом взмахе.
— За что?
На этот вопрос можно было найти тысячу ответов.
Спасибо тебе за заботу о моем дедушке. Спасибо, что приняли меня. Спасибо, что всегда рядом. Спасибо, что любишь меня.
Вместо этого Легоси просто опустился на колени и поцеловал Хару в щеку.
— Все, — прошептал он.
Хару ответила на поцелуй мягким поцелуем в морду. Однажды она будет целовать лицо, частично покрытое чешуей. В один прекрасный день о поцелуях не может быть и речи, если у Легоши развиться яд комодского варана.
Впрочем, это не имело значения. Она любила Легоси через многие трудности, и она определенно будет любить его, что бы ни случилось дальше.
— Ты не должен благодарить меня, — нежно прошептала она. — Глупый ты волк.